Майкл Поллан показывает точку зрения растений

Что если человеческое сознание это не вершина Дарвинизма? Что если мы все не более чем пешки в хитром стратегическом плане кукурузы захватить мир? Автор Майкл Поллан просит нас посмотреть на мир с точки зрения растений.

Вот простая идея о природе.

Я хочу сказать слово от имени природы,

потому что мы не очень много
говорили о ней последние пару дней.

Я хочу сказать слово за землю,
за пчёл, за растения и животных

и рассказать вам об инструменте,
очень простом инструменте, который я нашёл.

Хотя, на самом деле это не более чем
литературный приём, это не технология.

Он очень силён, я думаю, для изменения
нашего отношения к естественному миру

и к другим видам, от которых мы зависим.

И этот инструмент — это,
просто-напросто, как сказал Крис,

посмотреть на нас и на мир
с точки зрения растений или животных.

Это не моя идея, другие люди натыкались на неё,

но я попытался продвинуть её
в некоторые новые области.

Позвольте рассказать вам, где я её нашёл.

Как и многие свои идеи,
многие инструменты, которые я использую,

я её нашёл в саду.
Я очень увлечённый садовод.

Однажды, лет семь назад, я сажал картошку.

Это было в первую неделю мая

в Новой Англии, когда яблони цвели

и были похожи на белые облака.

Я был здесь, резал картошку

на куски и сажал их,

и пчёлы работали на дереве;

это шмели создавали такую вибрацию.

Что мне очень нравится в садоводстве,

так это то, что оно
не требует полной концентрации,

ты не можешь пораниться,
в отличие от работы по дереву,

и ты имеешь массу
умственного пространства для размышлений.

Вопрос, который я задал себе
в тот день в саду,

работая рядом с тем шмелём, был:

что у меня с этим шмелём общего?

Насколько наши роли в саду
похожи и насколько отличаются?

И я понял, что на самом деле
у нас довольно много общего:

мы оба занимались распространением
генов одного вида, а не другого,

и оба из нас — вероятно, если мне
удаётся представить пчелиную точку зрения,

думали, что мы контролируем ситуацию.

Я решил, какой сорт картошки я хочу посадить,

я выбрал золотой юкон
или жёлтого финна или какой-то другой,

и я вызвал эти гены из каталога семян
с другого конца страны,

принёс и их сажал.

И пчела несомненно считала,
что она приняла решение:

«Я лечу к этой яблоне, я лечу к тому цветку,

я собираю нектар и улетаю».

У нас есть грамматика, которая
подразумевает что мы такие,

что мы независимые агенты в природе,
и шмель и я.

Я сажаю картошку, я полю сад,
я осваиваю разновидности.

Но в тот день мне пришло на ум:

что если эта грамматика
не более чем тщеславие?

Потому что, конечно же, пчела думает,
что он или она принимает решения,

но мы-то знаем лучше.

Мы знаем, что то, что происходит
между пчелой и тем цветком,

это что пчела умело манипулируема цветком.

И когда я говорю что она манипулируема,
я это имею в виду в Дарвинистском смысле.

Я имею в виду, что цветок приобрёл
в процессе эволюции очень специфические черты —

цвет, запах, вкус, вид —
которые привлекли эту пчелу.

И пчелу хитро одурачили,
заставив собирать нектар,

а также подбирать пыльцу ногой

и лететь к следующему цветку.

Пчела не управляет ситуацией.

И я тогда понял, что я тоже.

Меня соблазнила эта картошка, а не другая,

чтобы я сажал её, распространяя её гены
и давая ей немного больше жизненного пространства.

И тогда мне пришла эта идея:
«А что будет если мы посмотрим на себя

с точки зрения этих других видов,
которые над нами работают?»

И сельское хозяйство неожиданно показалось мне
не изобретением, не человеческой технологией,

а ко-эволюционным развитием

в котором группа очень хитрых существ,
в основном съедобных трав, эксплуатировала нас,

придумала, как заставить нас,
по существу, обезлесить мир.

Убрать конкурента трав, так?

И неожиданно всё стало выглядеть по-другому.

И неожиданно покос газона в тот день
ощущался совсем по-другому.

Я всегда считал, и даже написал об этом
в своей первой книге —

это была книга о садоводстве —

что газоны это природа под ботинком культуры,

что они тоталитарные ландшафты,

и что когда мы косим их,
мы жестоко подавляем эти виды,

не позволяя им посадить семя
или умереть или заниматься сексом.

И это есть газон.

Но потом я понял: «Нет, это как раз то,
что травы хотят, чтобы мы делали.

Я простофиля. Я обманут газоном,
чья цель в жизни это победить деревья,

с которыми они конкурируют за солнечный свет».

Так что когда нас заставляют косить газон,
мы удерживанием от возвращения деревья,

которые в Новой Англии растут очень быстро.

Я стал смотреть на вещи таким образом

и написал об этом целую книгу под названием «Ботаника желания».

И я подумал,
что также как можно посмотреть на цветок

и сделать интересные выводы
о вкусах и желаниях пчёл —

что они любят сладкое, что они любят
этот цвет, а не тот, что они любят симметрию —

что можно было бы узнать
о самих себе таким же образом?

Что определённый вид картошки,
определённый тип наркотиков,

гибрид посевной и индийской конопли,
может о нас что-то сказать.

Правда это интересный способ посмотреть на мир?

Теперь, проверка любой идеи —
я же сказал что это литературная уловка —

это что она нам даёт?

И когда вы говорите о природе, которая
на самом деле является моей темой как писателя,

это как она отвечает тесту Альдо Леопольда?

А именно, делает ли она нас
лучшими гражданами общества флоры и фауны?

Заставляет ли нас делать вещи, которые
поддерживают и увековечивают живую природу,

вместо того чтобы разрушать её?

И я утверждаю, что эта идея делает это.

Так позвольте мне объяснить какую пользу
вы получаете, когда смотрите на мир таким образом,

кроме некоторых забавных открытий
о человеческих желаниях.

На интеллектуальном уровне, взгляд
на мир с точки зрения других видов

помогает нам совладать со странной аномалией,

а именно — и это из сферы
интеллектуальной истории —

а именно что у нас есть
Дарвиновская революция 150 лет назад...

Ой, мини-я. (Смех)

У нас есть эта интеллектуальная революция Дарвина,
в которой, спасибо Дарвину,

мы поняли,
что мы только один вид из многих;

эволюция работает на нас таким же образом,
как она работает на всех остальных,

на нас воздействуют,
а не только мы действуем;

мы на самом деле в волокне, в ткани жизни.

Но странность в том, что мы не усвоили
этот урок за 150 лет;

никто из нас по-настоящему не верит в это.

Мы всё ещё картезианцы — дети Декарта,

которые верят, что субъективность
и сознание отделяет нас,

что мир делится на субъекты и объекты,

что есть природа с одной стороны
и культура с другой.

Как только вы начнёте смотреть на вещи
с точки зрения растений или животных,

вы поймёте, что настоящая литературная уловка

это идея того,
что природа противоположна культуре,

того что сознание это самое главное.

И это ещё один очень важный урок.

Взгляд на мир с точки зрения других видов

это лекарство
от болезни человеческого тщеславия.

Сразу понимаешь, что сознание,

которое мы ценим и считаем

за высшее достижение природы,

человеческое сознание — это на самом деле
просто ещё один набор инструментов
для выживания в этом мире.

И это довольно естественно, что
мы думаем, что это лучший инструмент.

Но, знаете ли, есть юморист, который сказал:

«А кто мне говорит что сознание —
это так хорошо и важно?

Само сознание».

И когда смотрите на растения,
то понимаете, что есть другие инструменты

которые настолько же интересны.

Я приведу два примера, тоже из сада:

лимская фасоль. Вы знаете, что лимская фасоль делает,
когда на неё нападают паутинные клещи?

Она выпускает летучий химикат,
который распространяется

и привлекает клещей другого вида,

которые приходят и нападают
на паутинного клеща, защищая фасоль.

Что есть у растений — тогда как у нас есть
сознание, изготовление инструментов, язык,

у них есть биохимия.

И они усовершенствовали её до такой степени,
какую мы и представить не можем.

Их сложность и изощрённость
заслуживают восхищения,

и я думаю, что в этом на самом деле
скандал проекта человеческого генома.

Знаете, мы его начинали, предполагая
40 000 или 50 000 человеческих генов,

а оказалось только 23 000.

Чтобы дать вам почву для сравнения,
у риса 35 000 генов.

Так что кто тут более продвинутый вид?

Мы все одинаково продвинутые.

Мы эволюционировали на протяжении того же времени,

просто разными путями.

Вот, лекарство от тщеславия,
способ прочувствовать идею Дарвина.

И это то, чем я занимаюсь
как писатель, как рассказчик,

пытаюсь заставить людей почувствовать то,
что мы знаем и рассказать истории

которые помогают нам думать экологически.

Теперь, другое использование этого — практическое.

Я приведу вас сейчас на ферму,

потому что я использовал эту идею, чтобы
развить своё понимание пищевой системы,

и я узнал —что нами всеми сейчас
манипулирует кукуруза.

Доклад про этанол,
который вы слышали ранее сегодня,

для меня это финальный триумф кукурузы
над здравым смыслом. (Смех) (Аплодисменты)

Это часть плана кукурузы по захвату мира.

(Смех)

И вы увидите, количество кукурузы,
посаженной в этом году будет сильно выше чем в прошлом,

и ей будет настолько же больше уделено пространства,

потому что мы решили,
что этанол нам будет полезен.

Так что это помогло мне понять
индустриальное сельское хозяйство,

которое, конечно же,
является Картезианской системой.

Оно основано на идее что мы подчиняем
другие виды нашей воле

и что мы главные,
и что мы создаём фабрики

и в них входят такие
технологические вещи, а выходит еда

или топливо или всё, что мы захотим.

Позвольте мне показать вам
совсем другой тип фермы.

Это ферма в долине Шенанда в Вирджинии.

Я искал ферму, где использовалась бы идея

о взгляде на вещи с точки зрения вида,

и я нашёл это в человеке.
Имя этого фермера Джоэл Салатин.

Я провёл неделю как ученик на его ферме

и собрал настолько обнадёживающие факты
о нашем родстве с природой,

сильнее которых я не встречал
за 25 лет, которые я пишу о природе.

И они вот в чём:

ферма называется Полифейс, что означает...

Идея в том, что у него шесть разных
видов животных, а также некоторые растения,

растут в очень тщательно разработанном
симбиотическом порядке.

Это пермакультура, если вы об этом немного знаете,

такая, что коровы, свиньи, овцы, индейки, и...

что у него ещё есть?

Все шесть видов — а, ещё кролики

все предоставляют
экологические сервисы друг другу,

так что навоз от одного
это обед для другого,

и они избавляют друг друга от паразитов.

Это очень сложный и красивый танец,

но я выведу на крупный план
только один его кусок,

и это отношения между
его коровами и его курами-несушками.

Я покажу вам, что получится,
если следовать такому подходу.

И это гораздо больше,
чем выращивание еды, как вы увидите.

Это другой способ думать о природе

и способ уйти от понятия нулевой суммы,

картезианской идеи что либо
природа выигрывает, либо мы выигрываем,

и что если мы получим то, что мы хотим,
то у природы убудет.

Вот, в один день, коровы в загоне.

Единственная технология, которая тут
используется это дешёвая электрическая загородка:

довольно новая, подключённая
к автомобильному аккумулятору.

Даже я мог перенести загон на 10 соток
и установить его за 15 минут.

Коровы пасутся один день.
Они передвигаются, так?

Они всё подъедают, интенсивно пасутся.

Он ждёт три дня,

а потом мы привозим нечто
под названием Яйцевоз.

Яйцевоз это очень шаткое сооружение

он выглядит, как дощатый фургон переселенцев,

но в нём живёт 350 кур.

Он привозит его на участок через три дня,
открывает дверь,

поворачивает их вниз,
и 350 кур спускаются по трапу,

клокоча и кудахча как обычно,

и направляются напрямую к коровьим лепёшкам.

И то, что они делают это очень интересно:

они ковыряют коровьи лепёшки,

ища личинки мух.

Он ждал три дня, потому что он знает,

что на четвёртый или пятый день,
эти личинки вылупятся,

и у него будет
огромная проблема с мухами.

Но он ждёт так долго, чтобы вырастить их
как можно больше, сочнее и вкуснее,

поскольку для кур это любимый вид белка.

Так что куры исполняют свой небольшой танец

и они расталкивают навоз, чтобы достать личинок,

и в процессе они его распределяют по земле.

Вторая очень полезная услуга экосистемы.

И третье, пока они на этом участке,

они, конечно, много какают,

и их очень азотистый навоз удобряет поле.

Они потом передвигаются на другой участок,

и буквально за несколько недель,
у травы происходит вспышка роста.

И через четыре или пять недель,
он может всё повторить.

Он может опять пасти, он может траву скосить,
он может привести других животных,

например овец,
или может заготовить сено на зиму.

Теперь, я хочу, чтобы вы внимательно
присмотрелись к тому, что тут произошло.

Это очень продуктивная система.

И мне нужно вам сказать, что на нескольких га

он выращивает 10 тонн говядины,
10 тонн свинины, 300 000 яиц,

20 000 бройлеров, 1 000 индеек, 1 000 кроликов

огромное количество еды.

Знаете, спрашивают: «Могут ли
органические продукты прокормить мир?»

Посмотрите, сколько еды можно произвести
на нескольких га если так делать...

опять же, дать каждому виду то, что он хочет,

дать ему реализовать свои желания,
свою физиологическую индивидуальность.

Примените это на деле.

А теперь посмотрите на это
с точки зрения травы.

Что происходит с травой, если так делать?

Когда жвачное животное поедает траву,
трава срезается с такой длины до такой длины,

и она сразу же делает что-то очень интересное.

Те из вас кто занимается садоводством,
знают, что есть так называемое
соотношение массы корней и побегов,

и что растениям надо держать массу корней

в приблизительном балансе с массой листвы,
чтобы хорошо себя чувствовать.

Так что когда они теряют много лиственной массы, они отбрасывают корни;

они их как-бы прижигают, и корни отмирают.

И животные в земле принимаются за работу,

пережёвывая эти корни, разлагая их —

земляные черви, грибы, бактерии —
и получается новая почва.

Так создаётся почва.

Она создаётся снизу вверх.

Это то, как возникли прерии

взаимодействие бизонов и трав.

И вот что я понял, когда я осознал это,

и если вы спросите Джоэла Салатина, кто он,
то он скажет, что он не фермер, выращивающий кур

или овец или коров —
он фермер выращивающий траву,

потому что трава это на самом деле
основа такой системы.

Если подумать, это полностью противоречит трагической идее природы,
которую мы держим в голове,

что чтобы нам получить, что мы хотим,
то у природы убудет.

Чем больше нам, тем меньше природе.

Здесь, столько еды приходит
с этой фермы, а в конце сезона

там больше почвы, больше плодородия,
и больше биологического разнообразия.

Это очень обнадёживающее занятие.

Сейчас есть много фермеров занимающихся этим.

Это сильно за пределами
органического сельского хозяйства,

которое всё-таки ещё
Картезианская система, более или менее.

Это говорит, что если начать
учитывать другие виды,

учитывать почву, что не более чем
с такой перспективной идеей,

так как тут нет никакой технологии,
кроме тех загородок,

которые настолько дешёвые, что они могут
моментально появиться по всей Африке,

мы можем взять необходимую еду у Земли

и одновременно Землю залечить.

Это способ оживить мир, и поэтому

эта точка зрения такая захватывающая.

Когда мы до костей
проникнемся открытиями Дарвина,

то вещи, которые мы сможем сделать,
используя не более чем эти идеи,

являются очень обнадёживающими.

Большое спасибо.