«Мёртвая зона» Мексиканского залива

Океанолог Нэнси Рабалайс следит за областью Мексиканского залива, которую зловеще называют «мёртвой». В этой зоне вода недостаточно насыщена кислородом для поддержания жизни. Эта «мёртвая» область — вторая по величине в мире; из-за того, что здесь гибнут рыбы и ракообразные, рыбный промысел в этих водах невозможен. Рабалайс рассказывает нам о причинах этого явления и о том, как мы можем избавиться от его вредных последствий и восстановить одно из природных сокровищ Америки.

Добрый вечер,
добро пожаловать в Новый Орлеан.

Не знаю, знали ли вы,

но вы находитесь в 15 минутах от устья
одной из самых больших рек в мире:

Миссисипи.

Старейшая река, «Большой Мадди».

Она протекает c севера, из Миннесоты,

на восток до штата Нью-Йорк,

на запад до штата Монтана.

И в ста речных милях отсюда

она впадает в Мексиканский залив.

Это ответ на последний вопрос
в тесте по географии.

(Смех)

Сегодня мы поговорим о том,
что эта вода в себе содержит.

Кроме осадков, в этой воде содержатся
растворённые молекулы азота и фосфора.

Они образуются
посредством биологических процессов,

которые приводят к образованию
так называемых «мёртвых зон».

«Мёртвая зона» звучит зловеще

для рыбы или краба.

(Смех)

Даже для маленького червячка
в донных осадках.

А это означает,
что в воде недостаточно кислорода

для выживания этих животных.

Как же это происходит?

Азот и фосфор

стимулируют рост
микроскопических растений,

которые называют фитопланктоном.

Мелкие животные, зоопланктоны,
питаются фитопланктоном.

Мелкая рыба питается зоопланктоном,
большая рыба питается мелкой рыбой,

и так далее по пищевой цепочке.

Проблема в том, что сейчас в воде

слишком большая концентрация
азота и фосфора,

большое количество фитопланктона
опускается на дно

и разлагается бактериями,
которые потребляют этот кислород.

Такова биология.

Вы не увидите этого с поверхности воды

и даже со спутниковых снимков.

Как же мы знаем, что они там?

Какое-нибудь рыболовное судно
может вам поведать о том,

как в течении двадцати минут
тащит за собой рыболовную сеть,

совсем ничего не поймав,

и понимает, что находится
в «мёртвой зоне»,

и надо искать другое место.

Но куда плыть, если площадь этой области
около 20 тысяч квадратных километров?

Примерно как штат Нью-Джерси.

Вы решаете, либо двигаться дальше

себе в убыток,

либо возвращаться в док.

Я, как учёный, имею доступ
к современному оборудованию,

которое можно погрузить в воду
прямо из исследовательского судна,

и оно будет измерять уровень кислорода
и многие другие параметры.

Мы начинаем с реки Миссисипи,

пересекаем Мексиканский залив
до самого Техаса,

и время от времени
исследуем воду в самом Техасе.

По уровню кислорода на дне

вы можете нарисовать карту
всех мест с показателем меньше 2,

магическим числом, при котором рыба
начинает покидать исследуемую область.

Я погружаюсь также и в эту «мёртвую зону».

У нас есть оксиметры,

которые нужно устанавливать
в открытом море.

Они непрерывно сообщают нам
о низком или высоком уровне кислорода.

Когда вы погружаетесь в воду,
вы видите много рыб.

Очень много рыб, любых видов,

даже моего приятеля барракуду,
которую я увидела однажды.

Все здесь плавают, как и моя камера.

(Смех)

Девятью метрами глубже
рыбы становится меньше.

И затем вы попадаете на дно.

Тут вообще нет рыб.

На дне нет жизни,
и вокруг никто не плавает.

Вы находитесь в «мёртвой зоне».

Так какая связь
между центральной частью США

и Мексиканским заливом?

Бо́льшую часть бассейна реки
составляют сельскохозяйственные угодья.

В частности, поля кукурузы и сои.

Азот и фосфор, содержащиеся в удобрениях,

попадают в почву
и стекают в реку Миссисипи,

попадая в Мексиканский залив.

Сейчас в водах Миссисипи

в три раза больше азота

по сравнению с 1950-ми годами.

В три раза.

Количество фосфора удвоилось.

Это значит больше фитопланктона,

больше кораблей-призраков
и меньше кислорода.

Это не естественное состояние залива;
оно вызвано действиями человека.

Ландшафт изменился.

Раньше здесь были степи и леса, пещеры,

здесь жили утки и тому подобные.

Но этого больше нет —
здесь всё сплошь пропашные культуры.

Мы можем повлиять на это.

Например, уменьшив количество удобрений
или используя метод точной подкормки.

Можно попытаться перейти
к устойчивому сельскому хозяйству,

выращивая, например, многолетнюю пшеницу
с гораздо более длинными корнями,

по сравнению с корнями кукурузы
длиной всего 15 см,

которые могут удерживать азот,
препятствуя его стоку из почвы.

Но как мы сможем убедить наших соседей,

живущих на 1 500 километров севернее нас,

что их деятельность — причина ухудшения
качества воды в Мексиканском заливе?

Во-первых, мы можем показать,
что происходит на их собственном дворе.

Если летом в Висконсине
вы захотите искупаться

в своём любимом бассейне,

вы увидите вот эти водоросли,

похожие на разлитую зелёную краску,
с характерным запахом,

которые растут на поверхности воды.

Это токсичные сине-зелёные водоросли,

и в них нет ничего хорошего.

Точно так же озеро Эри пару лет назад

«зацвело» на площади несколько сотен
квадратных километров.

Жители города Толидо, штат Огайо,
не могли использовать воду для питья

в течение нескольких дней подряд.

И если вы смотрите новости,

вы знаете, что множество сообществ
испытывают проблемы с питьевой водой.

Я учёный.

Не знаю, верится ли вам в это.

(Смех)

Я провожу исследования,
публикую результаты,

мои коллеги читают их, меня цитируют.

Но я искренне верю в то, что как учёный,

использующий для проведения исследований

в основном средства
из федерального бюджета,

я в долгу перед общественностью,

перед руководителями агентств,
перед Конгрессом.

Я должна поделиться с ними
своими знаниями,

чтобы они могли их использовать,

хотелось бы надеяться,
для принятия правильных решений

касательно нашей экологической политики.

(Аплодисменты)

Спасибо.

(Аплодисменты)

Я смогла привлечь СМИ к этой проблеме.

Джоби Уоррик из Washington Post

добавил эту фотографию в статью

на первой полосе воскресного номера.

Это очень важно.

Сенатор Джон Бро из Луизианы сказал:

«Боже мой, и вот так выглядит
Мексиканский залив?»

А ещё он сказал: «Это доказательство.

И мы должны что-то сделать».

В то же время у сенатора
от штата Мэн Олимпии Сноу

были проблемы
с «цветением» воды в заливе Мэн.

Они объединили свои усилия —
инициатива была двухпартийной —

(Смех)

(Аплодисменты)

и пригласили меня
дать показания в Конгрессе,

на что я им ответила: «Я просто
бегала за крабами на юге Техаса

и не знаю как это делать».

(Смех)

Но я это сделала.

(Восклицания)

И в конце концов законопроект был принят.

И его назвали — да, да —

законом от 1998 года
«О вредоносном цветении воды,

изучении и контроле
низкого содержания кислорода в ней».

(Смех)

(Аплодисменты)

Поэтому мы назвали его законом Сноу-Бро.

(Смех)

В 2001 году мы участвовали в конференции,

которую проводила
Национальная академия наук,

и она была посвящена вреду удобрений,
азота и ухудшению качества воды.

Наша докладчица
была бывшим губернатором

штата Нью-Джерси.

И она...

Никто не думал, что она это серьёзно,
когда она смотрела на аудиторию,

и я подумала:
«Она точно смотрит на меня».

«Знаете, я очень устала от этой штуки
под названием Нью-Джерси.

Выберите любой другой штат,

я просто больше не хочу слышать
это название».

Но она смогла донести план действий

до президента Джорджа Буша,

чтобы у нас появились целевые показатели
состояния окружающей среды

и чтобы мы работали над их достижением.

Средний Запад не кормит мир.

Он кормит кур, свиней,
крупный рогатый скот

и производит этанол

для нашего бензина,

и это регулируется федеральной политикой.

Мы можем сделать ещё лучше.

Нам нужно принимать решения,

которые заставят нас потреблять меньше

и уменьшат нашу зависимость от азота.

Как с выбросом углерода в атмосферу.

Но вы и сами можете снизить
потребление азота.

Я делаю это, потребляя меньше мяса,

только время от времени,

я не использую кукурузное масло,

вожу машину, которую можно заправить
бензином без этанола

и получить при этом
более экономичный расход.

Такие простые вещи могут что-то изменить.

Поэтому я бросаю вызов не только вам,

а многим людям,
особенно живущим на Среднем Западе:

подумайте о том,
как вы обращаетесь со своей землёй

и как вы можете на это повлиять.

Я делаю немного.

Чтобы изменить
тип сельского хозяйства в США,

нужно предпринять гораздо больше.

Для этого потребуется
политическая воля и желание общества.

Но мы можем это сделать.

Я верю, что мы можем распространить науку,

объединить её с политикой
и изменить нашу окружающую среду.

Все мы хотим жить
в чистой окружающей среде.

И мы можем сделать это вместе,

чтобы «мёртвая зона»
Мексиканского залива исчезла навсегда.

Спасибо.

(Аплодисменты)