Aurent van Heerden: создавая справедливое глобальное разделение труда.

Активист по защите прав трудящихся Auret van Heerden рассказывает о следующем рубеже борьбы за права рабочих - объединённых отраслях производства, где ни один национальный надзорный орган не может гарантировать рабочим безопасность и защищённость. Как обеспечить должное состояние глобальной системы снабжения? Van Heerden приводит экономическое обоснование для соблюдения условий справедливого труда.

Этот мобильный телефон

начал свой путь

на примитивном руднике

в Восточном Конго.

Рудник разрабатывается вооружёнными бандами,

использующими рабский труд детей;

добытые ископаемые Совет Безопасности ООН

называет "кровавыми минералами",

которые впоследствии подвергаются дальнейшей переработке

и оказываются на фабрике

в Шенчжене, Китай.

Уже более десятка человек покончили жизнь самоубийством на этой фабрике

в этом году.

Один рабочий умер после 36-ти часовой рабочей смены.

Мы все любим шоколад.

Мы покупаем его нашим детям.

80 процентов какао поставляется из Кот-д'Ивуара и Ганы,

а собирают урожай какао дети.

В Кот-д'Ивуаре детское рабство стало огромной проблемой.

Дети доставляются из различных горячих точек,

для работ на кофейных плантациях.

Гепарин - препарат, разжижающий кровь,

продукт фармацевтической промышленности,

берёт своё начало в кустарных цехах

подобно этому, в Китае;

поскольку активный ингредиент

получают из свиного кишечника.

Ваш алмаз: вы все слышали, вероятно, смотрели кинофильм "Кровавый Алмаз".

Это рудник в Зимбабве

сейчас на экране.

Хлопок: Узбекистан является вторым по величине

экспортёром хлопка на планете.

Каждый год, когда подходит время сборки урожая хлопка,

правительство закрывает школы,

рассаживает детей по автобусам, после чего их отвозят на хлопковые поля,

и следующие три недели они собирают хлопок.

Это принудительный детский труд

в государственном масштабе.

Возможно, все те продукты завершают свой жизненный путь

на свалке, подобно этой в Маниле.

Такие места, такие источники

свидетельствуют о недостатках в работе правительства.

И это наиболее мягкое высказывание,

какое я могу привести.

Это "чёрная дыра",

где начинается глобальная система снабжения -

та самая система снабжения,

что обеспечивает нас продуктами наших любимых торговых марок.

За некоторые из этих недостатков управления

несут ответственность страны-изгои.

Некоторые из них и не страны вовсе,

а обанкротившиеся государственные структуры.

Некоторые

просто страны, которые верят, что дерегулирование или отсутствие регулирования -

это лучший способ привлечь инвестиции

и содействовать торговле.

Как бы там ни было, они представляют нам,

огромную моральную и этическую дилемму.

Я знаю, никто из нас не хочет быть соучастником

в факте

нарушения прав человека

в глобальной системе снабжения.

Но в данный момент

большинство компаний, вовлеченных в эти системы поставок,

не имеют какой-либо возможности

гарантировать нам,

что никто не был вынужден пожертвовать своим будущим,

что никто не должен был жертвовать своими правами,

что бы предоставить нам наши любимые

товары известных марок.

Я пришёл сюда не для того, чтоб вогнать вас в депрессию

по поводу состояния глобальной системы снабжения.

Нам нужно понять насколько это реально.

Нам необходимо осознать, насколько остро

стоит проблема с правами человека в мире.

Это независимая республика,

возможно - страна изгой.

Определённо, это не демократическое государство.

И в настоящий момент,

та независимая республика, входящая в систему снабжения

не управляется правительством

тем способом, который бы нас устраивал,

который позволил бы нам участвовать в этических торговле или потреблении.

Но это не новая история.

Вы видели документальную хронику

о потогонном производстве одежды

по всему миру, даже в развитых странах.

Если вы хотите увидеть классическую потогонную мастерскую,

мы могли бы встретиться на Madison Square Garden,

я проведу вас вниз по улице и покажу китайскую потогонную мастерскую.

Возьмём пример с гепарином.

Это продукт фармацевтической промышленности.

вы, думаете, что система снабжения, что поставляет его в больницы,

вероятно, кристально чиста.

Проблема заключается в том, что активный компонент,

как я упоминал ранее,

получают из свиней.

Основной американский производитель

этого активного ингридиента

несколько лет назад решил переместить производство в Китай,

поскольку последний является крупнейшим в мире поставщиком свинины.

А их фабрика в Китае,

которая, возможно, достаточно чиста,

получает все ингредиенты

со скотобоен на задворках,

где семейные хозяйства забивают свиней

и извлекают необходимый компонент.

Так, пару лет назад разразился скандал,

который убил около 80-ти человек по всему миру;

причиной тому были загрязняющие примеси,

что попали в систему поставок гепарина.

Хуже того, некоторые из поставщиков

полагали, что они могли бы заменить продукт,

который бы имитировал гепарин в тестах.

Этот заменитель стоил 9 долларов за 0.454 кг,

в то время как настоящий гепарин - настоящий ингредиент,

стоил 900 долларов за 0.454 кг.

Ответ очевиден.

И эта проблема привела к смерти многих людей.

И вот, вы спрашиваете себя,

"Как это вышло, что Администрация по контролю за продуктами питания и лекарствами Соединённых Штатов"

позволила такому случиться?

Как китайский Комитет по контролю за продуктами питания и лекарствами

допустил это?"

А ответ весьма прост:

Китай определяет эти производства,

как химические, а не фармацефтические -

они их не подвергают аудиту.

А у Администрации по контролю за продуктами питания и лекарствами Соединённых Штатов

есть проблема, связанная с чужой юрисдикцией.

Это оффшоры.

Они действительно ведут несколько расследований зарубежом-

с десяток в год, быть может 20 ежегодно.

Существует порядка 500

фабрик,

производящих активные ингредиенты, и это только в Китае.

В действительности, порядка 80-ти процентов

активных ингредиентов, использующихся в медицинских препаратах, на сегодняшний день,

производятся заграницей,

конкретно, в Китае и Индии.

И у нас нет правительственной системы,

у нас нет некой системы регулирования,

способной гарантировать нам,

безопасность производства.

У нас нет системы, обеспечивающей

защиту прав и основополагающих достоинств

человека.

Так, на национальном уровне,

а мы работаем в 60-ти различных странах,

на национальном уровне

мы сталкиваемся с серьёзными недостатками в способности госорганов

регулировать производство

в своих странах.

И реальная проблема с глобальной системой снабжения

состоит в том, что она имеет наднациональный характер.

Так, правительства, не способные управлять,

опускающие руки,

на национальном уровне

обладают куда меньшей способностью совладать с проблемой

на международном уровне.

Вы можете взглянуть на газетные заголовки.

Возьмём прошлогодний Копенгаген:

полный провал правительств

принять верное решение

перед лицом международного вызова.

Возьмём саммит Большой Двадцатки, прошедший пару недель назад:

отстранились от своих же обязательств, сделанных несколькими месяцами ранее.

Вы можете взять любой

из значимых глобальных вызовов, что мы обсуждали на этой неделе,

и спросить себя, где руководитель от правительств,

который бы решительно выступил с решениями,

и ответными действиями

для тех международных проблем?

И простой ответ - они не могут, они национальны.

Их избиратели локальны.

У них ограниченные интересы.

Они не могут подчинить эти интересы

во имя более масштабного, глобального, общественного блага.

Так, если мы собираемся гарантировать поставку

ключевых общественных товаров

на международном уровне,

в этом случае, в рамках глобальной системы снабжения --

мы должны сформировать другой механизм работы.

Нам нужен другой организационный аппарат.

К счастью, у нас есть несколько примеров.

В 90-е годы прошлого столетия

произошла целая серия скандалов,

касающихся производства товаров известных торговых марок в США --

в связи с использованием детского труда, принудительного труда,

серьёзных санитарных нарушений и нарушений безопасности труда;

и, в конечном счёте, президент Клинтон в 1996 году

созвал встречу в белом доме,

были приглашены представители промышленности, неправительственные организации по защите прав человека,

профсоюзы, представители департамента труда -

были собраны в одном зале.

Президент сказал: "Послушайте,"

Я не желаю, что бы глобализация стала гонкой ко дну.

Я не знаю как предотвратить это,

но я, по меньшей мере, собираюсь использовать мои государственные ведомства,

что бы объединить вас вместе

для выработки адекватных мер."

Так, они сформировали специальную группу при Белом Доме,

и потратили около трёх лет в спорах,

о том, кто возьмет на себя ответственность и в какой мере

в глобальной системе снабжения.

Компании не соглашались с тем, что это их ответственность.

Они не владеют этими фабриками.

Они не нанимают этих работников.

Перед законом они чисты.

Остальные за столом

сказали: "Ребята, так не пойдет

у вас есть наказуемая уголовно обязанность, обязанность заботится,

обеспечить, чтобы продукция

поставляемая от куда бы то ни было в магазин

соответствовала правилам, позволяющим нам потреблять её,

без страха для нашей безопасности,

без ущерба для нашей совести;

при её потреблении".

Они согласились: "ОК. Мы будем это делать - "

т.е. мы соглашаемся принять общий набор стандартов

и принципов поведения.

Мы распространим эти правила по всей

нашей системе глобального снабжения,

вне зависимости от от собственника или управления.

Мы сделаем это частью контракта."

И это был абсолютно гениальный ход,

поскольку то, что они сделали,

использовало силу контракта,

скрытую силу

для поставки товаров для общества.

И давайте взглянем правде в глаза:

контракт от ведущего международного брэнда

для поставщика в Индии или Китае

имеет более значимую мотивационную ценность,

чем местное трудовое законодательство,

чем местные законы об окружающей среде,

чем местные стандарты прав человека.

Возможно, инспектор никогда не посетит эти фабрики.

А если бы инспектор и пришёл туда,

то было бы удивительно, если бы он смог

устоять от соблазна взятки.

Даже если бы инспектор выполнил свою работу

и привлекл бы эти фабрики к ответственности за их нарушения,

штрафные санкции были бы смехотворными.

Но потерять этот контракт,

для известной торговой марки -

это разница

между продолжением бизнеса или банкротством.

Это решает всё.

Так что же мы смогли сделать?

Мы смогли использовать

силу и влиятельность

единственно по-настоящему международного института

в глобальной системе снабжения

а именно, транснациональной компании

заставить её делать правильные вещи,

заставить использовать эту силу во благо,

в поставке ключевых товаров широкого потребления.

Но конечно же, это не происходит само собой

это не свойственно для транснациональных корпораций.

Они не создавались для этого, они созданы делать деньги.

Но они крайне эффективные организации.

У них есть ресурсы

и если мы можем добавить воли, обязательства,

они знают как обеспечить результат.

Конечно, сделать это непросто.

Те системы поставок на экране что были показаны ранее,

они не соответствуют этим требованиям.

Вам нужно безопасное пространство.

Вам нужно место, где люди могли бы собраться вместе,

сесть за стол переговоров без страха осуждения,

без обвинительных явлений,

что бы действительно взглянуть проблеме в лицо,

принять проблему и представить решения.

Мы можем это сделать и технические решения уже есть.

Проблема в недостатке доверия, недостатке уверенности,

недостатке партнёрства

между неправительственными организациями, активистскими группами,

организациями гражданского общества,

и транснациональными кампаниями.

Мы можем собрать всех воедино в безопасном месте,

позволить им работать вместе,

мы можем доставлять товары широкого потребления прямо сейчас,

или в исключительно короткие сроки.

Это радикальное предложение

и было бы неверным думать,

что если вы 15-ти летняя девочка из Бангладеша,

покидающая свою деревню,

и отправляющаяся работать на завод в Дакку

за 22, 23 или 24 доллара в месяц

ваш лучший шанс на трудовые права,

будет обеспечен контрактом этой фабрики

с международным брэндом,

компанией, имеющей кодекс поведения,

и сделавшей эти условия неотъемлемой частью контракта.

Это безумие -

транснациональные корпорации защищают права человека.

Я знаю, что это вызывает недоверие.

Вы скажите: "Как мы можем им верить?"

Хорошо, мы им не доверяем.

Есть старая поговорка:

"доверяй, но проверяй."

Так, мы проверяем.

Мы берём их систему поставки, названия фабрик,

проводим случайную выборку,

и посылаем инспекторов без предупреждения

проверять эти фабрики;

после чего публикуем результаты.

Прозрачность - абсолютно критична в этом процессе.

Вы можете называть себя ответственным,

но ответственность без отчётности

частенько не работает.

Так что мы не только заручились поддержкой международных компаний,

мы предоставляем им инструменты чтобы поставлять товары общего потребления,

уважение к правам человека --

и мы проверяем.

Вы не обязаны верить мне. Не следует мне верить на слово.

Зайдите на наш интернет сайт и взгляните на результаты аудиторских проверок.

Спросите себя, соответствует ли поведение компании

социально ответственным стандартам?

Могу ли я купить этот продукт

не компроментируя мои этические воззрения?

Так работает эта система.

Мне ненавистна идея,

что правительства не защищают права человека по всему миру.

Мне ненавистна идея,

что правительства опустили руки.

Я не могу привыкнуть к идее,

что мы не можем заставить их делать свою работу.

Я занимаюсь этим уже на протяжении тридцати лет,

и за это время я увидел как

способность, обязательства, воля правительства

отклонились от заданной линии,

и пока я не вижу с их стороны возвращения к необходимому уровню.

Так, мы начали думать,

что это была временная мера.

Сейчас мы думаем, по правде говоря,

что это, возможно, начало

нового пути регулирования и противодействия

международным вызовам.

Назовите это сетевым правительством, называйте как хотите -

частные лица,

компании и неправительственные организации,

должны будут объединиться,

что бы принять главные вызовы, с которыми придётся столкнуться.

Взгляните на пандемии:

свиной грипп, птичий грипп, вирус H1N1.

Взгляните на системы здравоохранения во многих странах.

Располагают ли они ресурсами

справиться с серьёзной пандемией?

Нет.

Мог бы частный сектор и неправительственные организации

сплотиться и дать достойный ответ?

Несомненно.

Недостатком является наличие безопасного места -

собраться, прийти к совместному решению

и начать решительно действовать.

И это то, что мы пытаемся предусмотреть.

Мне так же известно,

что зачастую это выглядит

как непреподъемный уровень ответственности,

для людей.

Вы требуете от меня обеспечения прав человека

на протяжении всей нашей глобальной системы поставок.

Там же тысячи поставщиков по всему миру.

Это выглядит слишком обескураживающе, слишком опасно

для любой компании.

Но такие компании существуют.

С нами сотрудничают уже порядка четырёх тысяч таких.

Некоторые из них очень, очень большие компании.

Индустрия по производству спортивных товаров в особенности

увеличила своё присутствие и сделала это.

Существует и пример для подражания.

И когда бы мы ни обсуждали

одна из насущных проблем которую мы должны решить --

это детский труд на хлопковых фермах в Индии --

в этом году под наблюдением находятся порядка 50 000 ферм в Индии.

Это покажется черезмерным.

Такое число заставляет вас отстраниться.

Но мы приводим это число к более реалистичным значениям.

И права человека

сводятся к очень простому вопросу:

Могу ли я вернуть этому конкретному человеку его достоинство?

Малоимущие люди,

люди, чьи права нарушаются;

основная проблема в этом вопросе -

это утрата человеческого достоинства,

его недостаток.

И сперва необходимо вернуть людям их достоинство.

Однажды я находился в трущобах на окраине Гургаона,

что неподалёку от Дели,

одного из броских, ярких новых городов,

появляющийся на карте Индии прямо сейчас;

и я общался с рабочими,

что работают в потогонных цехах по производству одежды.

И я спросил их, что мне от них передать известным фирмам - производителям.

Они не сказали - деньги;

они произнесли: "Люди, что наняли нас на работу,"

относятся к нам как будто мы недолюди,

будто мы не существуем.

Пожалуйста, попросите их относиться к нам, как к живым людям."

И это моё элементарное понимание прав человека.

И вот моё простое предложение к вам,

моя простая просьба к лицам, принимающим решения,

находящимся в этом зале и к каждому вне этих стен.

Мы все можем принять решение

объедениться

и заняться теми проблемами, и заняться ими вплотную:

теми проблемами, что правительства оставили без внимания.

И если мы не делаем это,

мы отторгаем надежду,

мы отторгаем присущую нам человечность;

и я знаю, что это не то место, где бы мы хотели быть,

и мы не должны быть там.

Я обращаюсь к вам,

присоединяйтесь, приходите в это безопасное место

и давайте сдвинем этот камень с мёртвой точки.

Большое спасибо.

Аплодисменты.