Чему могут научить 83 000 снимков головного мозга | Дэниел Эймен | TEDxOrangeCoast

Доктор Дэниел Эйфмен рассказывает о важных уроках, которые он вынес, изучив 83 000 снимков головного мозга. Его увлечённость рентгенографией и психиатрией провели его от «бросания дротиков в темноте» до возможности подбирать индивидуальное лечение для каждого пациента. Как говорит Дэниел: «лечение нужно адаптировать для конкретного мозга, а не подгонять под симптомы».

Это выступление записано на мероприятии TEDx, организованном независимо от TED Conferences.

В своём рассказе я поделюсь
с вами тем важным выводом,

к которому пришли я и мои коллеги
после изучения 83 000 снимков мозга.

Но сначала немного истории.

Я был сыном в семье из семерых детей.

В детстве отец
называл меня «белой вороной»

и не видел в этом ничего хорошего.

(Смех)

В 1972 году я пошёл в армию

и выучился на санитара.
Именно тогда я полюбил медицину.

Но так как мне совсем не хотелось
быть мишенью или спать в грязи,

я переучился на рентгенолога

и страстно увлёкся рентгенографией.

Наши преподаватели говорили:
«Пока не посмотришь — не узнаешь».

В 1979 году, когда я учился
на втором курсе,

моя родственница была
на грани самоубийства.

Я показал её замечательному психиатру.

Со временем я понял, что если
он ей поможет, а ведь так и произошло,

это спасёт не только её жизнь,

но и жизнь её детей
и даже будущих внуков,

ведь на их жизнь будет влиять более
стабильный и счастливый человек.

Я полюбил психиатрию,

потому что я понял, что она может
повлиять на целые поколения.

В 1991 году я посетил лекцию по ОФЭКТ.

ОФЭКТ — радиоизотопное исследование,
показывающее циркуляцию крови,

степень активности и работу мозга.

ОФЭКТ был представлен, как прибор,
позволяющий психиатрам

получить дополнительную
информацию о пациенте.

Именно на той самой лекции
два моих профессиональных увлечения,

рентгенография и психиатрия,

объединились и перевернули мою жизнь.

На протяжении 22 лет я и мои коллеги
создавали крупнейшую базу

снимков мозга пациентов
с расстройствами поведения.

В базе пациенты из 93 стран.

ОФЭКТ даёт информацию о трёх
состояниях мозга:

нормальная активность,
слишком низкая и слишком высокая.

Вот примеры здоровых снимков.

На изображении слева
внешняя поверхность мозга.

На здоровом снимке видна
ровная, симметричная активность.

Цвет не имеет значения,
важна форма.

На изображении справа красным
показаны зоны высокой активности.

В здоровом мозге они, как правило,
находятся в задней его части.

Вот здоровый мозг, а вот
мозг после двух инсультов.

Присутствуют пробелы в активности.

Вот так выглядит болезнь Альцгеймера.

Задняя половина мозга разрушается.

Знаете ли вы, что болезнь
Альцгеймера зарождается в мозгу

за 30–50 лет до появления
первых симптомов?

Вот снимок травмированного мозга.

Наш мозг очень мягкий,
а наш череп очень твёрдый.

Наркотическая зависимость.

Наркотики разрушают мозг,
вот в чём их главное зло.

Обсессивно-компульсивное расстройство,

при котором передняя часть мозга
работает слишком интенсивно,

и люди не могут избавиться от навязчивых мыслей.

При эпилепсии наблюдаются
области повышенной активности.

В 1992 году я посетил конференцию
по ОФЭКТ головного мозга.

Я узнал поразительные вещи,
перекликающиеся

с нашим первым опытом
применения ОФЭКТ в психиатрии.

Тогда же прозвучало мнение
исследователей о том, что врачи-психиатры,

такие как я, не должны использовать
в своей практике снимки,

которые предназначены только
для научных исследований.

Но будучи «белой вороной»,
а также имея клинический опыт,

я посчитал эту идею глупой.

(Смех)

Без снимков

психиатры ставят диагнозы так,
как они делали это в 1840 году,

когда Авраам Линкольн страдал депрессией,

то есть при помощи беседы
и поиска определённых симптомов.

Рентгенография даёт нам новые возможности.

Знаете ли вы, что психиатры —
это единственные врачи,

которые не могут видеть орган,
который они лечат?

Только подумайте!

Кардиологи видят, неврологи
видят, ортопеды видят,

врачи буквально всех направлений видят,

а психиатры только догадываются.

До появления снимков

мне казалось, что я «бросаю дротики
в кромешной тьме в пациента»

и, к своему ужасу, раню его.

Вот почему

почти все психотропные средства
имеют противопоказания.

Назначьте не то лекарство —
и случится трагедия.

На раннем этапе рентгенография
многому нас научила.

Такие болезни, как СДВГ, тревога,
депрессия и зависимости —

это не простые единичные
расстройства мозга,

у всех них множество разновидностей.

Вот, например, два пациента.

У обоих диагноз — клиническая депрессия.

Симптомы абсолютно одинаковые,
а состояние мозга разное.

У одного активность мозга низкая,
у другого повышенная.

Как бы вы выбрали способ лечения,
если бы не увидели их снимки?

Лечение нужно адаптировать

под конкретный мозг, а не под симптомы.

Благодаря рентгенографии мы узнали,

что легкая травма мозга может
быть причиной заболевания,

разрушающего жизнь людей,

которые, ничего не подозревая,
ходили к психиатрам лечить

вспыльчивость, тревогу,
депрессию, бессонницу.

А психиатры не знали,
потому что не видели.

Вот снимок 15-летнего юноши.

Он упал с лестницы,
когда ему было три года.

И хотя он был без сознания
всего несколько минут,

эта травма долгое время влияла

на всю его жизнь.

Когда я его встретил, ему было 15,
и его уже в третий раз выгнали

из клиники, где он лечился
от проявлений жестокости.

Ему требовалась программа
реабилитации мозга,

а не очередные лекарства,
летящие из темноты, как дротики,

или поведенческая терапия,
которая, по сути, ломает людей.

Поведенческая терапия теряет смысл,

если проблема и так открыто
проявляется в поведении.

Исследования показали,
что невыявленные повреждения мозга,

ведут к бродяжничеству, наркотической
и алкогольной зависимости, депрессии,

паническим атакам, СДВГ и суициду.

Нас неминуемо ждёт катастрофа

с сотнями и тысячами солдат,

вернувшимися из Ирана и Афганистана.

Ведь никто не проверяет
состояние их мозга.

Пока мы работали над ОФЭКТ,

росла волна критики,
но также рос и наш опыт.

Судьи и адвокаты обращались к нам,
чтобы понять поведение преступника.

На сегодня мы отсканировали
более 500 осуждённых,

включая 90 убийц.

Мы выяснили, что люди, нарушающие закон,

как правило, имеют нарушения в мозге.

Это нас не удивило.

Удивило другое:

многие из этих мозгов
можно было восстановить.

Вот наша главная идея:

почему бы не изучить
и не вылечить проблемный мозг

вместо того, чтобы пичкать его
таблетками и подвергать стрессу?

Мой опыт говорит, что мы бы
сэкономили огромные деньги,

если бы приспособили этих людей
к нормальной жизни.

Они бы покинули тюрьму,
начали бы работать,

содержали бы свои семьи,
платили бы налоги.

Достоевский сказал:
«Об уровне цивилизации народа

можно судить, когда открываешь

ворота его тюрем».

Вместо того, чтобы наказывать
за преступление,

нам следует попытаться
оценить его степень и вылечить.

(Аплодисменты)

Сделав 83 тысячи снимков за 22 года,

я и мои коллеги поняли главное:

мозг человека буквально можно изменить.

И если это сделать,
то изменится и вся его жизнь.

Мозг можно изменить,

его можно улучшить,
и мы можем это доказать.

Мы провели первое и самое
масштабное исследование

нынешних и бывших игроков
Национальной Футбольной Лиги.

Оно выявило у этих игроков
серьёзные повреждения,

при этом руководство Лиги
утверждало, что им неизвестно

о связи между игрой в футбол
и повреждениями мозга.

Они просто не хотели об этом знать.

Меня это не удивило.

Если взять наиболее рассудительных
детей в возрасте 9 лет

и рассказать им,
что мозг мягкий, как масло,

что он находится в твёрдом черепе,
с твёрдыми острыми краями,

думаю, 28 из 30 детей скажут:

«Кажется мало пригодным для жизни».

(Смех)

Ещё более удивительной
была вторая часть исследования.

Игроки прошли курс реабилитации мозга,

и он показал,что у 80% игроков
улучшились показатели

циркуляции крови, памяти и настроения.

Результаты курса подтвердили,
что мозг поддаётся изменениям,

и его можно улучшить.

Это потрясающе, не так ли?

Это не даёт мне покоя.

Восстановление повреждений мозга —
это неизученная область,

важность которой трудно переоценить.

Вот снимок девушки-подростка,
страдающей от СДВГ.

Она себя резала, плохо училась
и ругалась с родителями.

После того, как мы восстановили её мозг,

вместо двоек и троек она стала
получать пятёрки и четвёрки,

её эмоциональное состояние
стабилизировалось.

Вот снимок Нэнси.

Нэнси поставили диагноз «деменция».

Доктор посоветовал её мужу
пристроить её куда-нибудь,

потому что через год она забудет его имя.

Но после интенсивного
курса реабилитации мозга

мозг Нэнси заработал лучше,
улучшилась память.

И спустя 4 года Нэнси всё ещё
помнит имя своего мужа.

Или вот моя любимая история:
Эндрю, 9-летний мальчик,

который напал на девочку
на бейсбольном поле

без какой-либо причины.

На рисунках он изображал себя

висящим на дереве
и стреляющим по другим детям.

К чему бы это привело его в будущем?

К массовому убийству в какой-нибудь школе.

Большинство психиатров
стали бы лечить его таблетками,

как они лечили Эрика Харриса
и других подобных убийц до того,

как те совершили свои
ужасные преступления.

Но ОФЭКТ научил меня тому,
что чтобы понять, как лечить Эндрю,

нужно посмотреть на его мозг,
а не кидать «дротики в темноте».

Снимок ОФЭКТ показал кисту
размером с мяч для гольфа,

занимавшую всю его левую височную долю.

Ни таблетки, ни психотерапия
не помогли бы Эндрю.

После удаления кисты

его поведение стало абсолютно нормальным,

он стал милым, добрым мальчиком,
каким он и хотел всегда быть.

Прошло 18 лет, у Эндрю,
а это мой племянник,

есть свой дом, он работает
и платит налоги.

(Смех)

А всё потому, что кто-то
счёл нужным проверить его мозг.

Он стал хорошим сыном

и будет хорошим мужем, отцом и дедушкой.

Когда у вас есть возможность
изменить мозг человека,

вы меняете не только его жизнь,

у вас есть возможность
изменить последующие поколения.

Я — доктор Дэниел Амен. Спасибо.

(Аплодисменты)