Глобальный продовольственный кризис может наступить уже через десять лет

Сара Мэркер бросила карьеру на товарной бирже, чтобы понять, как работают всемирные сельскохозяйственные производственно-сбытовые связи. Её открытия привели к некоторым пугающим прогнозам: «Может возникнуть переломный момент во всемирной продовольственной системе, если растущий спрос превысит предельный потенциал аграрной системы по производству продуктов питания. Возможен голод и падение правительств», — говорит Сара. Её теория предполагает, что этот сценарий может разыграться уже через десятилетие — по всему миру будет недоставать 214 триллионов калорий в год. Сара показывает кажущуюся нереальной перспективу, а также то, как этого можно избежать.

В 2009 году мир вплотную
столкнулся с проблемой

предстоящего глобального
продовольственного кризиса

и необходимостью принятия мер,
чтобы его избежать.

Как нам прокормить девять миллионов
человек к 2050 году?

Все конференции, подкасты и переговоры
о всемирной продовольственной безопасности

начинаются с этого вопроса,

за которым следует ответ,

что необходимо производить
на 70% больше еды.

Идея о 2050 годе получила развитие

вскоре после небывалого скачка цен
на продукты в 2008 году.

Люди страдали,
еле сводили концы с концами,

а правительствам нужно было показать,

что они осознают проблему

и работают над её решением.

Дело в том, что 2050 год
кажется таким далёким,

что мы не ассоциируем себя с ним,

и, что более важно,

если мы продолжим в том же духе,

кризис наступит гораздо раньше.

Я считаю, нам нужно задать другой вопрос.

И ответ на этот вопрос

должен быть сформулирован иначе.

Если мы пересмотрим старые сведения

и подставим новые данные,

мы получим более полную картину.

С цифрами, которые всем понятны

и которые нас касаются,

можно полностью избежать кризиса.

В прошлом я торговала
потребительскими товарами на бирже,

именно тогда я усвоила одну вещь —

на любом рынке наступает
переломный момент,

когда изменения происходят
настолько быстро,

что это влияет на весь мир

и всё меняется безвозвратно.

Вспомните последний финансовый кризис

или крах интернет-компаний.

Вот о чём я беспокоюсь:

в мировой продовольственной
и сельскохозяйственной системе

наступит переломный момент,

если растущий спрос превысит

предельный потенциал аграрной системы
по производству продуктов питания.

То есть предложение
не сможет справиться со спросом,

несмотря на быстро растущие цены,

если только мы не внесём какие-то
структурные изменения.

На этот раз речь идёт

не о фондовых биржах и деньгах,

а о людях.

Могут начать голодать люди
и пасть правительства.

Вопрос о том, в какой момент
снабжение товарами перестанет

справляться с растущим спросом,

пробудил во мне интерес во времена,
когда я занималась торговлей,

и стал для меня идефикс.

Интерес перерос в одержимость,
когда я, проведя исследования,

поняла, насколько продовольственная
система недееспособна

и как мало данных использовалось
для принятия жизненно важных решений.

Именно тогда я решила оставить
карьеру на Уолл-стрит

и начала свой путь предпринимателя

по основанию Gro Intelligence.

В нашей компании
мы сфокусированы на сборе данных

и их практическом применении

в попытке расширить возможности
руководителей на всех уровнях.

В процессе этой работы

мы поняли, что у всего мира,

не только у мировых лидеров,

но и у бизнесменов и граждан,
как и у любого человека в этом зале,

нет действенного руководства

по предотвращению всемирного
продовольственного кризиса.

Поэтому мы построили модель,

основанную на петабайтах
имеющейся у нас информации,

и определили переломный момент.

Никто не знает, что мы работали
над этой проблемой,

и сейчас я впервые рассказываю
о наших открытиях.

Мы обнаружили, что переломный момент
наступит через десять лет.

Мы обнаружили, что уже к 2027 году

во всём мире будет недоставать

214 триллионов калорий.

Мир не в состоянии преодолеть этот разрыв.

Вы можете заметить,

что сейчас я формулирую проблему
не так, как в начале своего выступления.

Я делаю это намеренно, потому что ранее

проблему описывали,
используя понятие массы:

килограммы, тонны, гектограммы —

в зависимости от того, в чём её измеряют.

Почему мы выражаем
количество еды через её массу?

Потому что это просто.

Можно по фотографии корабля
определить его тоннаж

просто при помощи калькулятора.

Можно взвесить грузовики,
самолёты и повозки.

Но в еде важна её питательная ценность.

Не все производимые продукты равноценны,

даже при одинаковом весе.

Об этом я узнала именно тогда,

когда переехала из Эфиопии в США
для учёбы в университете.

Когда я вернулась домой,

мой отец, который был
очень рад меня видеть,

поприветствовал меня, спросив,
почему я потолстела.

Оказалось, что приблизительно
то же количество еды,

которое я ела в Эфиопии,

в Америке придало
моей фигуре некоторую полноту.

Поэтому нужно думать о калориях,

а не о массе.

Именно калории дают нам силы.

214 триллионов калорий —
очень большое число,

и даже лучшие специалисты в нашей сфере

не оперируют сотнями триллионов калорий.

Поэтому я попробую объяснить по-другому.

Иной способ представить это количество —

посчитать в Биг Маках.

214 триллионов калорий.

В одном Биг Маке 563 калории.

То есть в 2027 году в мире будет
не доставать 379 миллиардов Биг Маков.

Это больше, чем когда-либо
производил МакДональдс.

Как мы вообще пришли к этим цифрам?

Они не выдуманы.

На этой карте показано,
каким был мир 40 лет назад.

Здесь виден чистый недостаток калорий
в странах по всему миру.

Другими словами,

это потребляемые в стране калории

за вычетом производимых в ней же.

Это не заявление о недоедании
или о чём-то подобном.

На карте просто показана
годовая разница между потребляемыми

и производимыми калориями.

Голубые страны —
чистые экспортёры калорий,

то есть обеспечивают сами себя.

У них есть запасы на чёрный день.

Красные страны — чистые импортёры калорий.

Чем ярче и насыщеннее красный,

тем больше они импортируют.

40 лет назад чистых экспортёров
калорий было так мало,

что их можно было сосчитать на пальцах.

Бо́льшая часть Африки,

Европа, бо́льшая часть Азии,

Южная Америка, за исключением Аргентины, —

все они были импортёрами калорий.

Но что удивительно,
Китай обеспечивал себя едой сам.

Индия была крупным импортёром калорий.

А это современная карта, 40 лет спустя.

Здесь видны кардинальные изменения,
произошедшие в мире за это время.

Бразилия стала
сельскохозяйственным центром.

Европа доминирует
в мировом сельском хозяйстве.

Индия поменяла цвет с красного на синий.

Она начала самостоятельно
обеспечивать себя продуктами.

А Китай из голубого стал ярко-красным,

что на карте хорошо видно.

Как мы оказались в такой ситуации?
Что произошло?

На этом графике показаны Индия и Африка.

Синяя линия — Индия, красная — Африка.

Как случилось, что два региона,

имевшие в начале
довольно схожие траектории,

претерпели такие резкие изменения?

В Индии произошла революция
в сельском хозяйстве.

Чего не случилось ни в одной
из африканских стран.

И что в итоге?

Индия сама обеспечивает
себя продовольствием

и в последнее десятилетие
является экспортёром калорий.

Африка импортирует
свыше 300 триллионов калорий в год.

Затем мы добавляем Китай,
он обозначен зелёным.

Помните переход от синего к ярко-красному?

Что случилось и когда это произошло?

Казалось, в Китае такая же ситуация,
как и в Индии

вплоть до начала XXI века,

когда всё резко изменилось.

Молодое растущее население

в сочетании со значительным
экономическим ростом

привели к взрывному росту,

и никто на мировом рынке
не заметил его наступления.

Этот скачок произвёл фурор
на мировом сельскохозяйственном рынке.

К счастью, Южная Америка

начала быстро развиваться
одновременно с ростом Китая,

поэтому спрос и предложение
оказались сбалансированы.

И сегодняшний вопрос:

«Что же нам делать?»

Как ни странно,

ситуация не нова,

за исключением того, что теперь
она касается не только Китая.

Она продолжилась в Китае,

усилилась в Африке

и кардинально изменилась в Индии.

По прогнозам к 2023 году

население Африки превысит
население Индии и Китая вместе взятые.

К 2023 году количество жителей
этих трёх регионов

составит более половины
населения всего мира.

Этот переходный момент задаёт
по настоящему сложные задачи

всемирной продовольственной безопасности.

И через несколько лет мы неожиданно
столкнёмся с этой реальностью.

Как будет выглядеть мир через 10 лет?

Я уже говорила, Индия стала самостоятельно
обеспечивать себя продовольствием.

Большинство прогнозов говорит о том,
что ситуация не изменится.

Мы не согласны.

Очень скоро Индия станет
импортёром калорий.

Это будет обусловлено, во-первых,

увеличением численности населения,

а во-вторых, экономическим ростом.

На это повлияют оба фактора.

И даже если вы настроены оптимистично

в отношении роста производства,

он приведёт к небольшому сдвигу.

Этот незначительный сдвиг может
иметь огромные последствия.

Далее, Африка останется
импортёром калорий,

что также будет вызвано ростом
населения и экономики.

При условии оптимистичного
роста производства.

Затем Китай,

в котором численность
населения стабилизируется,

потребление калорий увеличится,

потому что эти калории получают

из более высококалорийных продуктов.

И поэтому

в совокупности эти три региона

поставят перед миром непростую задачу.

До сих пор страны с дефицитом калорий

могли восполнить этот недостаток

благодаря импорту из регионов
с избытком калорий.

Под этими регионами я подразумеваю

Северную Америку, Южную Америку и Европу.

Этот линейный график показывает нынешний

и предполагаемый рост производства
в течение следующего десятилетия

в Северной и Южной Америках и Европе.

Но на нём не отражено то,

что преимущественный рост
фактически происходит в Южной Америке.

И происходит он

за счёт огромных затрат на вырубку леса.

И если посмотреть на совокупный рост,

происходящий в Индии, Китае и в Африке,

и сопоставить его с совокупным
увеличением производства

в Индии, Китае и Африке,

Северной и Южной Америках и Европе,

то мы получим дефицит
в 214 триллионов калорий,

которые мы не в состоянии произвести.

Фактически, это предполагает,
что все калории, произведённые

в Северной Америке,
Южной Америке и Европе,

мы экспортируем в Индию, Китай и Африку.

То, о чём я сейчас рассказала, по сути —
невыносимая для мира ситуация.

И мы в состоянии это изменить.

Можно изменить устоявшуюся
практику потребления,

можно уменьшить количество
пищевых отходов,

а можно взять на себя смелое обязательство

увеличить урожаи
в геометрической прогрессии.

Я не буду сейчас рассуждать

об изменении моделей потребления
или снижении пищевых отходов,

потому что эти дискуссии
ведутся уже давно.

Но ничего не происходит.

Ничего не происходит,
потому что все аргументы направлены на то,

чтобы регионы с избытком калорий
изменили своё поведение

в интересах регионов с дефицитом калорий.

Ожидать от других,
чтобы они изменили своё поведение

ради вашего же выживания —

ужасная идея.

Это непродуктивно.

Поэтому я хочу предложить альтернативу
регионам, отмеченным красным.

Это Китай, Индия, Африка.

Китай ограничен в территориях,

пригодных для сельского хозяйства,

а также испытывает проблемы
с доступностью водных ресурсов.

Поэтому надежды приходится
возлагать только на Индию и Африку.

В Индии наблюдается
потенциальный рост урожайности.

Существует некоторый зазор
между нынешней урожайностью

и её теоретически возможным максимумом.

Там ещё осталось немного
необработанных пахотных земель,

но фактически Индия сильно
ограничена в территории.

С другой стороны,
на африканском континенте

есть ещё много
сельскохозяйственных земель,

что является важным условием
для повышения урожайности.

В некотором смысле это упрощённая картина,

но если посмотреть на урожай кукурузы,
собираемый южнее Сахары,

видно, что его количество такое же,
как в Северной Америке в 1940 году.

У нас нет семидесяти с лишним лет,
чтобы изменить этот факт,

поэтому нужно придумать что-то другое,

кардинально новое.

И начинать нужно с реформ.

Нужно реформировать и коммерциализировать

сельское хозяйство

в Африке и Индии.

Говоря о коммерциализации,

я имею в виду не только
фермерское хозяйство.

Коммерциализация —
это использование данных

для разработки более совершенной политики,

улучшения инфраструктуры,

снижения транспортных расходов

и реформы в банковской и страховой сферах.

Суть коммерциализации —
превращение сельского хозяйства

из рискованного предприятия
в очень доходный бизнес.

Коммерциализация касается
не только фермеров.

Она затрагивает всю сферу
сельского хозяйства.

Коммерциализация также означает,

что мы не можем продолжать
возлагать всю ответственность за рост

на одни только мелкие одиночные
фермерские хозяйства.

Мы должны принять тот факт,
что внедрение коммерческих ферм

сможет создать некую гибкую экономику,

при которой будут задействованы
даже мелкие фермеры.

Речь не о мелких фермах, коммерческом

или крупном сельском хозяйстве.

Мы можем создать первые модели
успешного сосуществования

мелких ферм и промышленного
сельского хозяйства.

Объясняется это тем, что впервые

самый важный инструмент
для успеха в этой отрасли —

информация и знания —

становится дешевле и доступнее
с каждым днём.

И очень скоро для принятия
оптимального решения

и достижения успеха

не будет иметь значения,
сколько у тебя денег

или насколько велик твой бизнес.

Такие компании, как Gro, делают всё
возможное, чтобы сделать это реальностью.

Так что, если мы сможем осуществить
эту смелую инициативу,

которая приведёт к изменениям,

то решим не только проблему
с 214 триллионами, о чём я говорила ранее,

но и сможем направить весь мир
по новому пути развития.

Индия продолжит самостоятельно
обеспечивать себя питанием,

а Африка станет новым
тёмно-синим регионом на карте.

Так что новый вопрос таков:

как произвести 214 триллионов калорий,

чтобы прокормить
8,3 миллиарда человек к 2027 году?

Решение уже есть.

Нужно лишь действовать
в соответствии с ним.

Спасибо.

(Аплодисменты)