Сила уязвимости

Брене Браун изучает человеческие отношения — нашу способность сопереживать, принимать, любить. В ярком, смешном выступлении на TEDxHouston она делится глубокими выводами из своего исследования, благодаря которому она ступила на путь самопознания и понимания человечества. Выступление, которое вам захочется порекомендовать другим.

Итак, начну вот с чего:

несколько лет назад мне позвонила

организатор мероприятия, на котором я собиралась выступать.

Она позвонила и сказала:

"Я не знаю, что

написать о тебе на этой листовке".

И я подумала: "А в чём проблема?"

Она сказала: "Просто я видела твоё выступление,

и я собираюсь назвать тебя исследователем,

но, боюсь, что если я назову тебя так, никто не придёт,

так как сочтут тебя скучной и вообще не в тему".

(смех)

Хорошо.

И она сказала: "Но мне понравилость твоё выступление,

ты рассказчик.

Поэтому я думаю, что просто назову тебя рассказчиком".

И, конечно же, академическая неуверенная в себе часть меня

воскликнула: "Как ты собираешься меня назвать?"

Она сказала: "Я собираюсь назвать тебя рассказчиком".

Я говорю: "А, может, волшебным эльфом?"

(Смех)

Я сказала: "Дай-ка подумать".

Я попыталась собрать всё своё мужество.

И я подумала, я рассказчик.

Я анализирую качественные показатели.

Я собираю истории. Я этим и занимаюсь.

И, может быть, истории это просто информация, поданная с душой.

И, может быть, я просто рассказчик.

И поэтому я сказала: "Знаешь что?

Почему бы меня просто не назвать "исследователь-рассказчик"".

А она на это: "Ха-ха. Такого не бывает!"

(смех)

Итак, я исследователь-рассказчик,

и сегодня я собираюсь рассказать вам -

мы говорим на тему расширения восприятия -

и поэтому я хочу выступить перед вами и рассказать несколько историй

о части моего исследования,

которая фундаментально расширила моё восприятие

и действительно изменила мой образ жизни, отношение к любви,

работе и родительским обязанностям.

И отсюда начинается мой рассказ.

Когда я была молодым исследователем, докторантом,

в перый год у нас был профессор исследователь,

который сказал нам,

"Значит так,

всё, что не поддаётся измерению, не существует".

И я подумала, что он просто заигрывает со мной.

Я говорю: "Честно?" - и он отвечает: "Абсолютно".

Хочу, чтобы вы поняли,

что у меня степень бакалавра и степень магистра по социальной работе

и я работала над получением степени доктора по социальной работе,

поэтому вся моя научная карьера

была окружена людьми,

которые как бы считали, что

жизнь это хаос, люби её такой.

А я считала так, жизнь это хаос,

её надо почистить, организовать,

и сложить в красивую коробочку.

(Смех)

И вот, представьте, я нашла свой путь,

начала строить захватывающую карьеру -

как говорят соцработники,

"погрузилась в рабочий дискомфорт".

А я привыкла делать так: ударить дискомфорт по голове,

отодвинуть его и получить одни пятёрки.

Такова была моя мантра.

Поэтому я была в радостном предвкушении.

И поэтому я думала, знаете ли, что эта карьера для меня,

потому что меня интересуют запутанные темы.

Но я хочу научиться их распутывать.

Я хочу их понять.

Я хочу внедриться во всё это,

что, я знаю, важно.

и разгадать шифр, чтобы все могли увидеть.

Итак, я начала с отношений.

Потому что, к тому времени, как ты 10 лет проработал соцработником,

начинаешь осознавать,

что мы здесь ради отношений.

Отношения - цель и смысл нашей жизни.

В этом вся суть.

Не важно, общаешься ли ты с людьми, которые работают

в сфере социальной справедливости, психического здоровья, насилия и беспризорности,

то что мы знаем, так это то, что отношения,

способность ощущать привязанность -

это то, как мы связаны на уровне нейробиологии -

это то, почему мы здесь.

Поэтому я подумала: "Знаете что? Я начну с отношений!"

Вам знакома такая ситуация,

когда начальник оценивает вашу работу,

говорит, что вы отлично справляетесь с 37 пунктами,

но есть один - "возможность для роста"?

(Смех)

И всё, о чем вы можете думать, это та самая "возможность для роста", да?

И очевидно, что моя работа пошла таким же путём,

потому что, когда я спрашивала людей о любви,

они рассказывали мне о горе.

Когда я спрашивала людей о принятии,

они рассказывали мне о самых мучительных переживаниях

отверженности.

И когда я спрашивала людей про отношения,

они рассказывали мне истории про утрату отношений.

Итак, очень быстро - через 1,5 месяца после начала исследования

я наткнулась на это безымянное понятие,

которое раскрыло отношения

с такой стороны, которую я не понимала или никогда не видела.

И поэтому я отошла от своего исследования

и подумала, надо разобраться, что это такое.

И оказалось, что это стыд.

И стыд на самом деле легко понять,

это страх утраты отношений.

Есть ли во мне что-то такое,

что, если люди об этом узнают или увидят,

то я не буду достоин отношений с ними.

Я могу рассказать вам об этом:

это глобальное явление, присутствует у всех.

Только те люди не чувствуют стыд,

кто не способен сочувствовать или вступать в отношения.

Никто не хочет об этом говорить,

и, чем меньше об этом говорят, тем больше оно появляется.

Что подкреплет чувство стыда,

это выражение: "я недостаточно хорош" -

нам всем знакомо это чувство:

"Я недостатчно светлый. Я недостаточно стройный,

недостаточно богатый, красивый, умный,

продвинутый".

В основе стыда лежит

сильнейшая уязвимость,

мысль о том,

что ради того, чтобы отношения состоялись,

мы должны позволить людям увидеть нас,

какие мы на самом деле.

И вы знаете, как я воспринимаю уязвимость. Я ненавижу уязвимость.

И поэтому я подумала, вот мой шанс

напасть на неё с моей измерительной палкой.

Я начинаю атаку, я собираюсь со всем этим разобраться,

я собираюсь потратить год, я собираюсь разложить стыд по полочкам,

я собираюсь понять, как работает уязвимость,

и я собираюсь перехитрить её.

Итак, я была готова, и была в радостном предвкушении.

Как вы знаете, из этого ничего хорошего не выйдет.

(Смех)

Вы знаете это.

Я могла бы вам много рассказать про стыд,

но мне тогда пришлось бы занять время остальных выступающих.

Но вот к чему всё это сводится -

и это, может быть, одна из самых важных истин, которую я усвоила

за десять лет этого исследования.

Мой один год

превратился в шесть лет,

тысячи историй,

сотни длинных интервью, фокус-групп.

Был период, когда люди присылали мне страницы своих дневников

и присылали свои истории -

тысячи историй за шесть лет.

И, похоже, что я разобралась с этим.

Я, похоже, поняла, что такое стыд,

и вот как он работает.

Я написала книгу,

опубликовала теорию,

но что-то было не в порядке -

и это что-то заключалось в следующем:

если приблизительно взять опрошенных мною людей

и разделить их на людей,

у которых на самом деле есть чувство достоинства -

и к чему это сводится,

чувство достоинства -

у этих людей сильное чувство любви и принятия -

и на людей, которые борются за это,

людей, которые сомневаются, насколько они хорошие.

Была только одна составляющая,

которая отделяла людей, у которых есть

сильное чувство любви и принятия,

от людей, у которых с этим большие трудности.

И она заключалась в том, что люди, у которых есть

сильное чувство любви и принятия,

верят в то, что они достойны любви и принятия.

Вот так.

Они верят, что они этого достойны.

И для меня сложность,

которая мешает отношениям, -

это наш страх того, что мы недостойны отношений,

представляла личный и профессиональный интерес,

я чувствовала, что это надо лучше понять.

Итак, что я сделала,

я взяла все интервью,

где я видела достоинство, где, я видела, люди живут таким образом,

и стала из изучать.

Что у этих людей общего?

У меня небольшая зависимость от канцелярких товаров,

но речь здесь не об этом.

Итак, я взяла красивую папочку и маркер "Шарпи"

и задумалась, как мне назвать это исследование?

И первые слова, которые пришли мне в голову,

были "искренние".

Эти люди искренние, их жизнь проистекает из глубокого чувства достоинства.

Поэтому я подписала папку

и начала изучать информацию.

Фактически, так я и начала

те четыре дня

очень интенсивного анализа информации,

когда мне пришлось вернуться ко всем тем интервью, вытащить те истории, события.

В чём тут суть? Какова модель поведения?

Муж уехал с детьми из города,

потому что я всегда начинаю творить в сумасшедшем стиле Джексона Поллока,

когда я пишу без остановки

и пребываю в моем исследовательском настроении.

И вот, что я обнаружила.

Что у них было общего,

так это чувство мужества.

И я хочу провести различие между мужеством и отвагой.

Мужество (courage), первоначальное определение мужества,

когда это слово впервые пришло в английский язык -

происходит от латинского слова cor, что означает сердце -

и первоначально оно означало -

рассказать историю о том, кто ты, от всего сердца.

Итак, у этих людей

было, просто говоря, мужество

быть несовершенными.

У них было сострадание,

чтобы быть добрыми в первую очередь к себе и затем к остальным,

потому что, как оказывается, невозможно испытывать сострадание к остальным людям,

если мы не можем относиться по-доброму к себе.

И последнее, у них были отношения,

и - вот в чём сложность -

как результат своей искренности,

они были готовы отказаться от того, какими они должны были стать, по их представлениям,

ради того, чтобы быть теми, кто они есть на самом деле,

а это непременное условие для того,

чтобы отношения состоялись.

У таких людей было еще кое-что

общее.

Они полностью приняли уязвимость.

Они считали,

что то, что сделало их уязвимыми,

сделало их прекрасными.

Они не говорили о том, что состояние уязвимости

удобно,

но они также не считали уязвимость чем-то невыносимым --

я узнала об этом раньше, из интервью про стыд.

Они просто говорили о том, что это необходимо.

Они говорили о готовности

сказать первыми "я люблю тебя",

о готовности

делать что-то

когда нет никаких гарантий,

о готовности

спокойно дождаться звонка от врача

после того, как тебе сделали маммограмму.

Они готовы вкладываться в отношения с человеком,

которые, возможно, сложатся, а, возможно, и нет.

Они считали, что всё это имеет первостепенное значение.

Лично я считала это предательством.

Я поверить не могла, что я поклялась в верности

исследованию -

определение исследования

это контролировать и предсказывать, изучать феномены,

ради ясной цели -

контролировать и предсказывать.

И тогда моя миссия

контролировать и предсказывать

натолкнулась на ответ, что жить надо, не боясь быть уязвимым,

и перестать контролировать и предсказывать.

Это привело к небольшому кризису -

(смех)

который на самом деле больше выглядел вот так.

(Смех)

Так и получилось.

Я назвала это кризисом, а мой психотерапевт называет это духовным пробуждением.

Духовное пробуждение звучит лучше, чем кризис,

но, уверяю вас, это был кризис.

И мне пришлось отложить всю информацию и идти искать психотерапевта.

Позвольте сказать вам кое-что: можно много узнать о себе,

когда звонишь друзьям и говоришь: "Я думаю, мне надо сходить к кое-кому на приём.

Можешь кого-нибудь посоветовать?"

Потому что примерно пятеро из моих друзей отреагировали так:

"Ууу. Не хотелось бы мне оказаться не месте твоего психотерапевта".

(Смех)

Я говорю: "Что это значит?"

А они в ответ: "Знаешь, просто хочу сказать тебе.

Не бери с собой измерительную палку".

Я говорю: "Хорошо".

Итак, я нашла психотерапевта.

На первую встречу с Дианой

я принесла описание того,

как живут искренние люди. И я села.

Она спросила: "Как дела?"

И я сказала: "Всё прекрасно, у меня всё хорошо".

Она спросила: "Что происходит?"

Это психотерапевт, который работает с психотерапевтами,

потому что мы должны ходить к ним на приём,

потому что у них хорошие измерительные приборы.

(Смех)

И поэтому я сказала:

"Дело вот в чём, у меня есть трудность".

Она спросила: "В чём трудность?"

Я говорю: "У меня проблема с уязвимостью.

И я знаю, что уязвимость это то,

откуда исходит стыд и страх

и наша борьба за значимость,

но, оказывается, из неё также рождается

радость, творчество,

принятие, любовь.

И я думаю, у меня есть проблема,

и мне нужно немного помочь".

И я сказала: "Но вот ещё что,

никаких разговоров про семью,

никакого дерьма про детство".

(Смех)

"Мне просто нужны некоторые стратегии".

(Смех)

(Аплодисменты)

Спасибо.

И тогда она сделала вот так.

(Смех)

И тогда я говорю: "Всё плохо, да?"

И она сказала: "Это и не хорошо, и не плохо".

(Смех)

"Это просто то, что есть".

И я сказала: "О Господи, меня от этого стошнит".

(Смех)

С одной стороны так и получилось, а с другой стороны нет.

И на это ушло около года.

И вы знаете, есть люди,

которые, осознав важность уязвимости и нежности,

перестают противиться им и начинают так жить.

А: ко мне это не относится,

и Б: Я даже не общаюсь с такими людьми.

(Смех)

Для меня это была уличная драка, которая длилась целый год.

Это был поединок.

Уязвимость нападала, я нападала в ответ.

Я проиграла битву,

но, возможно, вернула свою жизнь.

И затем я снова вернулась к исследованию

и провела несколько следующих лет,

усиленно пытаясь понять, какие решения принимают

эти искренние люди,

и что мы делаем

с уязвимостью.

Почему мы так сильно боремся с ней?

Одинока ли я в борьбе с уязвимостью?

Нет.

Итак, вот что я узнала.

Мы подавляем уязвимость --

когда ждём звонка.

Интересно, что когда я опубликовала кое-что на Фейсбуке и Твиттере,

такой вопрос: "Что для вас уязвимость?"

Что заставляет вас чувствовать себя уязвимыми?"

И за полтора часа я получила 150 ответов.

Потому что я хотела в этом

разобраться.

Просить мужа о помощи,

потому что я заболела, а мы недавно поженились,

проявлять инициативу в сексе по отношению к мужу,

по отношению к жене,

получать отказ, звать на свидание,

ждать, пока доктор перезвонит;

получить вынужденый отпуск, отправить работника в вынужденный отпуск -

это мир, в котором мы живем.

Мы живем в уязвимом мире.

Мы пытаемся справиться с этим,

и зачастую делаем это, подавляя уязвимость.

И я думаю, этому есть подтверждение -

у этого подтверждения есть несколько обоснований,

но, я думаю, это главная причина состоит в том, что мы -

самое глубоко погрязшее в долгах,

страдающее ожирением,

зависимое и сидящее на лекарствах

взрослое поколение за всю историю Америки.

Проблема заключается в том, что - я узнала об этом в ходе исследования -

невозможно избирательно подавлять эмоции.

Нельзя сказать, вот это для меня плохо.

Вот уязвимость, вот горе, вот стыд,

вот страх, вот разочарование,

я не хочу это чувствовать.

Я возьму пару бутылок пива и пирожное с бананом и орехом.

(Смех)

Я не хочу это чувствовать.

И мне знаком этот понимающий смех.

Я зарабатываю на жизнь тем, что копаюсь в ваших жизнях.

Господи!

(Смех)

Нельзя подавлять эти тяжелые чувства,

не подавляя последствия, наши эмоции.

Их невозможно заглушать избирательно.

Итак, когда мы их подавляем,

мы подавляем радость,

подавляем благодарность,

подавляем счастье.

И тогда мы несчастны,

и мы ищем цель и смысл,

и мы чувствуем себя уязвимыми,

и тогда мы берем пару бутылок пива и пирожное с бананом и орехом.

И начинается опасный круг.

Нам необходимо задуматься вот о чём,

почему и как мы подавляем.

И речь идёт не только о зависимости.

Мы делаем еще кое-что,

всё, что неоднозначно, мы делаем определенным.

Религия ушла от веры и таинства

в определённость.

Я прав, ты неправ. Заткнись.

Вот так.

Просто определённость.

Чем больше мы боимся, тем более становимся уязвимыми,

и тем больше мы боимся.

Так в наши дни выглядит политика.

Больше нет рассуждений.

Нет разговора.

Только обвинения.

Знаете, как обвинение описано в исследовании?

Способ выплеска боли и дискомфорта.

Мы доводим до совершенства.

Если есть кто-то, кто хочет, чтобы жизнь выглядела вот так, так это я.

Но это не работает.

Потому что, как мы поступаем? Берем жир из попы

и переносим его на щеки.

(Смех)

И я надеюсь, что через сто лет,

оглядываясь назад, люди скажут: "Вот это да!"

(Смех)

И, что наиболее опасно, мы пытаемся сделать

идеальными наших детей.

Позвольте рассказать, как мы относимся к детям.

Они запрограмированы на борьбу, когда приходят в этот мир.

И когда вы держите этих идеальных младенцев в своих руках,

ваша задача не в том, чтобы сказать: "Посмотри, она само совершенство.

Моя задача сохранить её такой идеальной -

чтобы в пятом классе она играла в теннисной команде и поступила в универ к седьмому".

Мы должны делать не это.

Мы должны посмотреть и сказать:

"Знаешь что? Ты не идеальна и ты создана для борьбы,

но ты достойна любви и принятия".

Вот в чём наша задача.

Покажите мне поколение детей, воспитанных вот так,

и мы покончим с теми проблемами, которые мы видим сегодня.

Мы притворяемся, что то, что мы деалем,

не влияет на людей.

Мы поступаем так в личной жизни.

мы поступаем так на предприятиях -

когда приходится брать экстренный займ в банке, или разливается нефть в море,

когда отзывают заказ -

мы притворяемся, что то, что мы делаем,

не имеет огромного влияния на других людей.

Я сказала бы компаниям: народ, мы уже бывали в переделках.

Нам надо, чтобы вы были искренними и честными

и сказали: "Простите нас.

Мы это исправим".

Но есть и другой путь, и я на этом закончу.

Вот, что я обнаружила:

позволить, чтобы нас увидели,

до глубины души,

со всеми нашими слабостями;

любить от всего сердца,

даже если нет никаких гарантий -

и это на самом деле тяжело,

и я могу сказать вам как родитель, это чрезвычайно тяжело -

выражать благодарность и радость

в такие моменты ужаса,

когда мы думаем "Можно мне любить тебя так сильно?

Можно мне верить в это так страстно?

Можно мне так горячо реагировать на это?"

просто суметь остановиться и, вместо того, чтобы сходить с ума о том, что может произойти,

сказать: "Я просто так благодарен,

потому что, если я чувствую себя таким уязвимым, значит, я живой".

И последнее, что, как мне кажется, самое важное,

это верить в то, что мы полноценные личности.

Потому что, когда мы действуем исходя из убеждения,

что "я полноценная личность", я так считаю,

тогда мы перестаём кричать и начинаем слушать,

тогда мы относимся добрее и нежнее к окружающим нас людям,

и добрее и нежнее к себе.

У меня всё. Спасибо.

(Аплодисменты)