-
[ИГРАЕТ МУЗЫКА]
-
ДОКТОР СТИВЕН ЦУКЕР:
Мы в Уффици,
-
смотрим на "Рождение
Венеры" Боттичелли.
-
Это, конечно, одна из
самых знаковых картин
-
в истории западного искусства.
-
ДОКТОР БЕТ ХАРРИС: Венера
сказочно красива.
-
Как же иначе?
-
ДОКТОР СТИВЕН ЦУКЕР: Она
стоит, радикально обнажённая,
-
это картина Возрождения,
это не христианский контекст.
-
ДОКТОР БЕТ ХАРРИС: По сути,
до этого момента эпохи Возрождения,
-
обнажённой на картинах
можно было видеть только Еву.
-
Но здесь...
-
ДОКТОР СТИВЕН ЦУКЕР:
...это не Ева.
-
ДОКТОР БЕТ ХАРРИС: Да.
-
Боттичелли изобразил
античную богиню любви, Венеру.
-
И он написал её... по сути,
взял в основу картины
-
древнеримскую
скульптуру Венеры.
-
ДОКТОР СТИВЕН ЦУКЕР:
Которая, в свою очередь,
-
является копией ещё более
ранней греческой статуи, которую
-
иногда называют
скромной Венерой.
-
Она находится, кстати,
в коллекции Медичи.
-
Мы думаем, что эта картина
могла быть написана
-
для кого-то из
дома Медичи,
-
возможно, даже для кузена
Лоренцо Медичи.
-
Итак, Венера стоит в центре.
-
Она родилась из моря
и, похоже, её
-
поддерживают ветра,
зефиры, которые
-
персонифицированы слева.
-
Она стоит на ракушке,
или почти стоит на ракушке.
-
В этой картине очень много
невозможных деталей.
-
А когда он выйдет
на берег, её
-
встретит служанка,
готовая
-
одеть её обнажённое тело.
-
Но, я думаю, все
рады видеть, что до этого
-
дело ещё не дошло.
-
Потому что её тело
настолько прекрасно,
-
настолько чувственно.
-
И эта совершенно
невозможная поза.
-
Это не совсем контрапост.
-
Видите, какой
необычный изгиб тела,
-
по-моему, он
наводит на мысль,
-
что она очень гибкая,
даже её скелет.
-
ДОКТОР БЕТ ХАРРИС: И
даже зефиры,
-
ветра, которые принесут
её на берег,
-
переплетаются
невозможным образом.
-
И каждая фигура здесь парит.
-
Глядя на картины
Ренессанса, мы
-
обычно ожидаем
увидеть натурализм.
-
Ожидаем видеть фигуры,
имеющие вес,
-
тела, похоже на настоящие,
в реалистичном пространстве.
-
Мы это себе представляем,
когда думаем о Ренессансе.
-
Но Боттичелли показывает
нам совсем не это.
-
ДОКТОР СТИВЕН ЦУКЕР:
Некоторые историки искусства
-
предполагают, что
Боттичелли обратился
-
к древнегреческим картинам.
-
А единственными примерами,
которые Боттичелли мог найти
-
и которые относились к
античной греческой традиции,
-
это росписи на вазах,
где фигуры часто
-
написаны изолированно на общем фоне.
-
По сути это фриз.
-
Все фигуры – и это очень
характерно
-
для Боттичелли –
выдаются вперёд, и...
-
ДОКТОР БЕТ ХАРРИС: Словно
бы занимают одну плоскость.
-
ДОКТОР СТИВЕН ЦУКЕР:
Именно.
-
И они как бы изолированы,
эти три группы.
-
Почти можно представить,
что это линейная роспись по вазе.
-
На самом деле, эта
картина действительно линейна.
-
И ритм композиции,
качество этой
-
линейности как бы
определяет пространство.
-
То есть, да, мы можем
заглянуть вглубь.
-
Но это не Мазаччо.
-
Здесь целью было наоборот,
убрать ощущение глубины.
-
И вместо этого создать
ощущение ритма,
-
ощущение красоты.
-
Эта картина, вероятно –
мы просто предполагаем,
-
мы не знаем, - на самом деле
говорит о красоте, может,
-
в неоплатоническом смысле,
красота физическая, чувственная,
-
эротическая, которая ведёт нас к мысли
о божественной красоте.
-
ДОКТОР БЕТ ХАРРИС: Да.
-
Есть два вида красоты.
-
И идея в том, что
любуясь
-
физической красотой, мы можем
представить божественную.
-
ДОКТОР СТИВЕН ЦУКЕР: Боттичелли
создаёт красоту, которая
-
возникает, конечно,
из того, как он её показал.
-
Её задаёт изящество
самой фигуры.
-
Но также –
использование ритма,
-
некоторое ощущение
чистой декоративности.
-
Мы это видим, в особенности,
в том, что он поместил
-
в её волосы и в деревья справа
немного золота.
-
ДОКТОР БЕТ ХАРРИС: Здесь
есть чувственность, которой
-
невозможно сопротивляться.
-
Видите?
-
Розовые цветы в воздухе
между Венерой и зефиром.
-
Прекрасные линии,
которыми написаны волны,
-
линии её волос,
развевающейся ткани.
-
Это прекрасный мир,
который манит к себе.
-
[ИГРАЕТ МУЗЫКА]
