Тепло и мудрость зданий из грязи

«Существует множество бесплатных природных ресурсов — всё, что нам нужно, это внимание, чтобы заметить их, и творческий подход, чтобы ими воспользоваться», — говорит архитектор Анна Герингер. Герингер использует низкотехнологичные материалы, такие как грязь и бамбук, для создания сооружений по всему миру, от Китая до Швейцарии, Бангладеша и других стран. Посмотрев это выступление, вы посетите школу, элегантный офис и уютные места, построенные из натуральных материалов.

В горах Австрии стоял конец октября,

и мы со студентами-архитекторами из Цюриха
пошли в поход.

Добравшись до высокой долины,

я удивила их тем,
что ни домик, ни гостиницу

мы не забронировали.

Не по ошибке.

Всё было запланировано.

Нам предстояло построить укрытие
из того, что мы сможем найти.

И мы справились.

Было холодно, было действительно тяжело...

Мы получили бесценный опыт,

мы обнаружили, что в природе
немало бесплатных ресурсов,

надо лишь задействовать чувства,
чтобы увидеть их...

и изобретательность,
чтобы ими воспользоватся.

Я уже была в похожей ситуации.

Будучи студентом-архитектором,
лет 13 назад

я ездила в отдалённую деревню
под названием Рудрапур, в Бангладеш.

Хотела спроектировать и построить школу —
таков был мой дипломный проект.

Я уже жила в этой деревне, когда
была 19-летним волонтёром Deepshikha,

НПО в Бангладеш, направленной
на развитие сельских районов.

Я поняла,

что лучшая стратегия
для устойчивого развития —

использовать собственный потенциал

и не зависеть от внешних факторов.

Это то, чего я старалась
придерживаться в архитектуре.

Что касается строительных материалов
для моей школы,

их не пришлось долго искать.

Они были прямо под ногами:

грязь, земля, пыль, глина,
назовите как угодно...

и бамбук, который рос повсюду.

Электричества в таких местах обычно нет,

но нам оно не было нужно.

Нам хватало энтузиазма тех,

кто был счастлив работать.

С инструментами тоже была проблема,

но у нас были вот эти ребята —

буйволы.

Мы попробовали было использовать коров,

но они оказались слишком умными.

Наступали только
на уже протоптанные места.

Они не перемешивали грязь, солому...

(Смех)

и песок, из которых делались стены.

Если не считать
небольшую группу консультантов,

в числе которых мой партнёр Айке Росваг

и двоюродная сестра Эммануэль,
которая плела корзины,

всё построили местные мастера.

И вот она, школа METI, которую построили
за шесть месяцев.

(Аплодисменты)

Спасибо.

(Аплодисменты)

Несущие стены сделаны из земли,
что делает здание устойчивым,

а бамбуковые структуры
придают ему лёгкость.

Это класс на нижнем этаже.

К нему пристроены ниши,

где можно уютно устроиться, почитать,
поработать одному,

помедитировать, поиграть...

А это класс на верхнем этаже.

Дети написали на бенгальском языке
свои имена на дверях.

Кроме того, они помогали строить школу.

Я уверена, что вы трогали грязь или глину.

Потрясающее ощущение. Я обожаю её трогать.

Дети тоже.

Можете ли вы представить,
что чувствуют мальчик или девочка,

или неграмотный рабочий, стоя перед школой

и зная, что они построили это

из обычного бамбука и грязи,
что лежит под ногами,

только при помощи собственных рук?

Это придаёт непоколебимую веру

в себя и местных жителей.

И в материал тоже.

Особенно люди недооценивают грязь.

Когда мы представляем грязь, мы думаем,

что она неприятна, недолговечна...

Я хочу изменить
такое представление людей о грязи.

После постройки школа
уже пережила 11 сезонов

сильнейших муссонных ливней,

но стены выдержали.

(Аплодисменты)

Как это работает?

Первый принцип: хороший фундамент,
сохраняющий стены сухими.

Второй принцип: надёжная крыша,
которая защищает сверху.

Третий принцип: предотвращение размыва.

Стенам из грязи нужно
какое-то препятствие,

которое не давало бы дождевой воде
быстро стекать.

Можно использовать ряды бамбука,

камней или же смешать грязь с соломой.

Так холму нужны деревья или камни,
чтобы предотвратить эрозию.

Принцип такой же.

Люди всегда спрашивают меня,
добавляю ли я цемент в грязь.

Мой ответ — нет.

Ни связующий материал,
ни обшивку для стен мы не применяли.

Исключение — фундамент.

Вот крупный план стены

после 10 сезонов дождей.

По мере того, как я становилась старше,

старели и стены.

Края уже не такие острые, как раньше,

но здание всё ещё выглядит
довольно прилично,

и при необходимости

его очень просто отремонтировать.

Нужно взять сломавшуюся часть,

намочить и прикрепить обратно к стене.

Всё будет выглядеть как прежде.

Хотелось бы, чтобы со мной
всё работало так же.

(Смех)

И главное —

если стена больше не нужна,

её можно вернуть обратно,

превратить в огород

или переработать
без малейшей потери свойств.

Никакой другой материал
не сможет этого сделать,

поэтому грязь — отличная штука
с точки зрения охраны природы.

Что же насчёт
экономической целесообразности?

Когда мы строили школу,

я практически жила на стройке.

Вечером я ходила с рабочими на рынок

и видела, на что они тратили деньги.

Они покупали овощи у соседей,

могли постричься
или купить блузку у портного.

Из-за того, что основная часть бюджета

тратилась на ремесленников,

школа была не просто зданием,

а катализатором местного развития,

и это меня радовало.

Реши я использовать цемент и железо,

деньги ушли бы из страны
и те сéмьи их не получили бы.

(Аплодисменты)

На тот момент бюджет стройки
составил 35 000 евро,

что сейчас, вероятно, увеличилось вдвое.

Немалая сумма для данного региона,

учитывая то, что эти деньги
остаются в местной общине,

быстро оборачиваются

и не уходят на фондовый рынок.

Когда речь заходит об экономической
целесообразности моего проекта,

главный вопрос — кто получает выгоду?

Многие ли из вас

жили в доме из грязи?

Крис Андерсон, где твоя рука?

(Смех)

Ты? Хорошо.

Да.

Кажется, мы совсем не в курсе,

но примерно три миллиарда человек
по всему миру

живут в домах из земли,

которая является традиционным
строительным материалом

как в Европе, так и в Африке.

Довольно странно,

ведь грязь не изучают в университетах...

поэтому я привезла грязь в Гарвард.

(Смех)

Ровно 60 тонн грязи прямо перед
главным фасадом

Высшей школы дизайна.

Студенты и преподаватели засучили рукава,

взялись за работу

и сделали пред входом уютное место,
где могут собираться люди.

Дети могут забираться на это сооружение,

скейтеры — скатываться с уклона,

студенты — обедать.

И было интересно наблюдать за тем,
как много людей касались стены.

Ведь обычно мы не поглаживаем фасады,
гуляя по городу, верно?

(Смех)

(Смех)

Конечно, это небольшой проект,

но в разрезе просветительской
и образовательной деятельности

он стал чем-то вроде активной точки
в иглоукалывании.

Кстати, всё больше стран

запрещают возведение несущих нагрузку
земляных сооружений,

хотя такой вид строительства является
традиционным и практикуется сотни лет,

и дело не в хрупкости материала,

а в том, что нет архитекторов и инженеров,

знающих, как с ним работать.

Поэтому крайне необходимо

введение обучения на всех уровнях:

для мастеров, инженеров и архитекторов.

Не менее важно
и совершенствование технологии,

например, предварительные заготовки,
разработанные моим коллегой

Мартином Раухом, австрийским художником
и экспертом в земляных постройках.

Он разработал технологию
изготовления землебитных блоков,

которые делают предварительно,

наделяя их следующими свойствами:
изоляцией, обогревом и охлаждением стен,

встроенной электрической арматурой,

используемой в многоэтажных зданиях.

Всё это имеет первостепенное значение
для увеличения

масштаба и скорости строительства,

как это произошло
в Травяном центре Рикола в Швейцарии.

И, наконец, нам нужны
добротно построенные проекты,

которые докажут, что к этому древнему
стройматериалу применимы

вполне современные методы.

Не важно, насколько
старинный материал мы берём,

важно, как мы им распорядимся
в реалиях сегодняшнего дня.

Вот, например, три хостела,

построенные мною в Китае в деревне Баокси,

которая находится в шести часах
езды на автобусе от Шанхая.

Снаружи хостелы обрамлены
перекрещёными стеблями бамбука,

а изнутри — камнем
и утрамбованной землёй —

традиционным строительным материалом.

Даже крупные части Великой Китайской стены

были сделаны из утрамбованной земли,

но сейчас их заменяют цементом,

что стало быстро
развивающимся направлением:

за последние несколько лет

Китай израсходовал больше цемента,
чем Соединённые Штаты

за весь двадцатый век.

И данная тенденция замены
натурального строительного материала

на материал, требующий
для своего изготовления

множество усилий и энергии

и выделяющий CO2,

существенно влияет на изменение климата.

У нас есть альтернативы,

такие как грязь, камни,
лес, бамбук, земля,

прекрасно подходящие для различных целей.

Это, к примеру, офис, который мы построили

для Omicron Electronics в Австрии.

Грязь полезна не только для планеты,
но также и для людей,

при том, что материал низкотехнологичный,

результат — высокотехнологичный.

Земляные стены хранят
ценные инструменты в безопасности

благодаря своей естественно
регулируемой влажности.

А эта стена в моём доме —

наш увлажнитель.

Мы любим наши домашние шесть тонн грязи

не только за пользу и практичность:

их древнее тепло согревает нас
глубоко внутри.

Моя мечта — построить небоскрёб из грязи
прямо на Манхэттене.

(Смех)

(Да)

(Аплодисменты)

И эта мечта не такая уж и безумная.

Вспомнить только город из грязи
Шибан в Йемене,

который был построен в XVI веке

и стоит вот уже 500 лет.

То, что было возможно так давно,
возможно и сегодня,

и мы можем применить современные наработки

к этим древним материалам так,

что это удовлетворит наши нужды
и воплотит мечты.

Всё, что нас окружает

и просто валяется под ногами, —

это замечательные строительные материалы.

Давайте ими воспользуемся.

И я глубоко убеждена,

что наш дом, наши рабочие места,
наши города

станут более экологически
безопасными и прочными,

а также более человечными

и прекрасными.

Спасибо

(Аплодисменты)