Влюбиться — это просто

Вы знали, что можно влюбиться в незнакомца, просто задав ему 36 вопросов? Мэнди Лэн Кэтрон поставила этот эксперимент на себе, влюбилась и написала об этом статью, распространившуюся словно вирус (ваша мама наверняка вам её отправляла). Но... настоящая ли это любовь? Как долго она продлилась? И какова разница между тем, чтобы влюбиться, и тем, чтобы продолжать любить?

Я опубликовала эту статью

в колонке «Современная любовь» газеты
«Нью-Йорк Таймс» в январе этого года.

«Как влюбиться в кого угодно».

Эта статья посвящена
психологическому исследованию,

разработанному с целью вызвать
чувство романтической любви в лаборатории,

и тому, как я испытала это
на своём личном опыте

в один из вечеров прошлым летом.

Процедура довольно проста:

два незнакомца по очереди задают друг другу
36 всё более и более личных вопросов,

а затем пристально смотрят
друг другу в глаза,

не разговаривая, в течение четырёх минут.

Вот пара вопросов, для примера.

Номер 12: если бы завтра вы проснулись
с каким-либо качеством или способностью,

что бы это было?

Номер 28: когда вы в последний раз плакали
в присутствии другого человека?

А в одиночестве?

Как вы видите, вопросы постепенно
приобретают более личный характер.

Номер 30, этот мне очень нравится:

скажите своему партнёру,
что вам в нём нравится;

будьте предельно честны в этот раз,
говорите то,

что вряд ли сказали бы человеку,
с которым только что познакомились.

Когда я впервые натолкнулась на это
исследование несколькими годами ранее,

моё внимание привлекла одна деталь,

а именно слух о том,
что двое участников исследования

поженились через шесть месяцев

и пригласили на свадьбу
всех работников лаборатории.

Я довольно скептически отнеслась

к этому процессу «производства»
романтической любви,

но, конечно же, была заинтригована.

Когда мне выпал шанс
испробовать это исследование на себе,

с человеком, которого я знала,
но не очень хорошо,

я не ожидала влюбиться.

Но всё вышло именно так и...

(Смех)

Я подумала, что это интересная история,
и послала её в «Нью-Йорк Таймс»

несколько месяцев спустя.

Итак, напечатали её в январе,

сейчас уже август,

и я предполагаю,
что некоторым из вас интересно,

вместе ли мы до сих пор?

Я уверена, что вам это интересно,
хотя бы потому,

что этот вопрос мне задают

снова и снова на протяжении
последних семи месяцев.

Именно об этом вопросе
я и хочу поговорить сегодня.

Но мы вернёмся к нему попозже.

(Смех)

За неделю до того, как вышла статья,

я очень нервничала.

Я работала над книгой об историях любви

в течение нескольких лет,

поэтому для меня было не в новинку
писать в блоге

о своём собственном любовном опыте.

Но посты в блоге
получали не более 200 просмотров,

и обычно это были мои друзья
в «Фейсбуке»,

а по моим оценкам статью
в «Нью-Йорк Таймс»

должны были прочитать
несколько тысяч людей.

Мне казалось,
что это слишком большое внимание

к относительно недавним отношениям.

Однако я даже не представляла себе
реального масштаба.

Статью опубликовали онлайн

в пятницу вечером,

и вот что случилось с трафиком
на моём блоге уже в субботу.

А в воскресенье мне позвонили из телешоу
«Сегодня» и «Доброе утро, Америка».

За месяц статью прочитали
более восьми миллионов людей,

и я была, мягко говоря,

не совсем готова к такому вниманию.

Одно дело набраться смелости
и честно написать

о своём опыте в любви,

но другое — обнаружить,

что ваша личная жизнь
стала международной новостью...

(Смех)

и осознать, что люди по всему миру

искренне увлечены состоянием ваших
новых отношений.

(Смех)

Когда люди звонили или писали, а они это
делали ежедневно в течение многих недель,

они всегда сначала задавали
один и тот же вопрос:

вы до сих пор вместе?

На самом деле, пока я готовилась
к этому выступлению,

я быстренько поискала в почте

фразу «Вы всё ещё вместе?»

и сразу же увидела несколько сообщений.

Они были от студентов, журналистов

и просто доброжелательных незнакомцев,
как это.

Я давала интервью на радио,
там тоже задавали этот вопрос.

Я даже выступала с речью, и одна женщина
крикнула прямо из зала:

«Эй, Мэнди, где твой парень?»

Я тут же покраснела.

Я понимаю, что это — часть процесса.

Если вы пишете о своих отношениях
в международной газете,

то должны ожидать, что люди будут
свободно спрашивать вас о них.

Но я была просто не готова
к такой ответной реакции.

Казалось, что эти 36 вопросов
начали жить своей собственной жизнью.

На самом деле «Нью-Йорк Таймс»
напечатала дополнительную статью

ко Дню Святого Валентина,

в которой говорилось об опыте читателей,
попробовавших это исследование на себе,

с разной степенью успеха.

Моим первым порывом
при всём этом внимании

было встать на защиту
своих личных отношений.

Я отвечала отказом
на каждую просьбу о том,

чтобы мы вдвоём появились в СМИ,

я отклоняла интервью на телевидении,

говорила «нет» всем, кто хотел
получить нашу совместную фотографию.

Мне кажется, я боялась,
что мы непреднамеренно

станем образцом самого процесса,
когда люди влюбляются друг в друга,

и я чувствовала, что мы
совершенно не подходили на эту роль.

Я понимаю,

люди не просто хотели знать,
работает ли это исследование,

они хотели знать,
действительно ли оно работает,

а именно: может ли оно
создать такую любовь, которая бы длилась,

была не просто мимолётным романом,
а настоящей, крепкой любовью.

Но это был вопрос,
на который я была не в состоянии ответить.

Моим отношениям
было всего несколько месяцев,

и мне казалось, что люди изначально
задавали не тот вопрос.

Что на самом деле дал бы им ответ о том,
вместе мы ещё или нет?

Если бы ответ был «нет»,

то стало бы от этого прохождение
эксперимента с вопросами

менее стоящим?

Доктор Артур Арон впервые написал
об этих вопросах

вот в этом исследовании в 1997 году,

и тогда целью исследователей было
не создание чувства романтической любви.

Вместо этого они хотели поспособствовать

созданию межличностной близости
среди студентов,

используя то, что Арон называл

«непрерывно нарастающим взаимным
личностным самораскрытием».

Звучит романтично, да?

Но эксперимент сработал.

Участники действительно чувствовали себя
ближе после его прохождения,

и несколько последующих исследований
использовали протокол «быстрой дружбы»

как способ за короткое время создать
доверие и близость между незнакомцами.

Он использовался
на полицейских и гражданах,

на людях с противоположными
политическими взглядами.

На оригинальную версию исследования,

ту, которую я испытала на себе
прошлым летом,

объединяющую личные вопросы
и четыре минуты зрительного контакта,

была ссылка в этой статье,

но, к сожалению, её так и не опубликовали.

Несколько месяцев назад я выступала

в небольшом гуманитарном колледже,

после чего ко мне подошёл студент

и сказал, немного смущённо:

«Я попробовал ваш эксперимент на себе,
но он не сработал».

Казалось, он был немного озадачен этим.

«Вы имеете в виду, что не влюбились в того,
с кем его проводили?» — спросила я.

«Нууу... — сказал он в нерешительности, —

я думаю, она хочет остаться друзьями».

«Стала ли ваша дружба крепче?» —
спросила я.

«Вы почувствовали, что действительно
узнали друг друга после исследования?»

Он кивнул.

«Ну, тогда оно сработало», — сказала я.

Я не думаю, что он ждал такого ответа.

На самом деле я не думаю, что этого ответа
ожидает кто-либо из нас,

когда дело касается любви.

Я впервые наткнулась
на это исследование,

когда мне было 29 лет

и я проходила через период
сложного разрыва отношений.

В этих отношениях я была с 20 лет,

а это, в принципе, вся моя взрослая жизнь,

он был моей первой настоящей любовью,

и я не представляла, как я буду жить
без него дальше и смогу ли жить вообще.

Поэтому я обратилась к науке.

Я исследовала всё, что только могла найти
о науке романтической любви.

Думаю, я надеялась, что это как-то
убережёт меня от страданий.

Я не знаю, осознавала ли я это тогда.

Я думала, что занималась поиском
информации для книги, которую писала,

однако в ретроспективе
это кажется абсолютно очевидным.

Я думала, что если вооружусь знаниями
о романтической любви,

то больше никогда не буду чувствовать себя
так ужасно и одиноко, как в то время.

Все эти знания в какой-то степени
были мне полезны.

Я стала более терпеливой в любви.
Более спокойной.

Я с большей уверенностью прошу о том,
чего хочу.

Я также понимаю себя более чётко,

я понимаю, что иногда то, чего я хочу,

превышает разумные пределы того,
о чём можно попросить.

Я хочу от любви гарантии,

что меня будут любить не только сегодня

и не только завтра,

но что меня будет всегда любить человек,
которого люблю я.

Может быть, именно о возможности
такой гарантии

в действительности спрашивали люди,

когда хотели знать о том,
были ли мы всё ещё вместе.

Так что история, которую рассказали в СМИ
об этих 36 вопросах,

на самом деле о том, что, возможно,
есть быстрый способ влюбиться.

Возможно, есть способ
как-то уменьшить риски, связанные с этим,

а это очень привлекает,

потому что влюбляться —
это изумительно,

но также и страшно.

В тот момент, когда вы признаёте,
что любите кого-то,

вы признаёте, что вам есть много
что терять.

Это правда, что эти вопросы
обеспечивают механизм,

который позволяет быстро узнать кого-либо,

а также позволяет другим узнать вас.

Я думаю, именно этого
многие из нас хотят от любви —

чтобы нас знали, видели и понимали.

Но я думаю, когда дело касается любви,

мы слишком охотно принимаем
короткую версию истории,

ту, в которой спрашивают:
«Вы всё ещё вместе?» —

и удовлетворяются простым
ответом «да» или «нет».

Вместо этого вопроса

я предлагаю задать
несколько более сложных вопросов.

Например:

как вы решаете,
кто заслуживает вашей любви,

а кто — нет?

Как вы продолжаете любить друг друга,
когда начинаются трудности?

Как вы понимаете, когда нужно
бежать от отношений наутёк?

Как вы живёте с сомнением,

которое неизбежно закрадывается
во всех отношениях,

или, что ещё более сложно,

как вы живёте с сомнением вашего партнёра?

Я не говорю, что знаю ответы
на все эти вопросы,

но думаю, что они являются важным началом
более вдумчивого разговора о том,

что значит любить кого-то.

Так что, если хотите знать,

короткая версия истории
моих отношений такова:

год назад я и мой знакомый
опробовали один эксперимент,

разработанный с целью создать
чувство романтической любви.

Мы влюбились друг в друга,

мы до сих пор вместе,

и я очень рада.

Но влюбиться — не то же самое,
что любить.

Влюбиться — это просто.

В конце своей статьи я написала:
«Любовь не пришла к нам сама.

Мы влюбились, потому что каждый из нас
сделал такой выбор».

Меня немного передёргивает,
когда я читаю это сейчас,

не потому, что это неправда,

а потому, что тогда
я брала в расчёт далеко не всё,

что содержалось в этом выборе.

Я не брала в расчёт то, сколько раз
каждому из нас придётся делать этот выбор

и сколько раз я буду снова и снова
делать этот выбор,

не зная, будет ли он всегда выбирать меня.

Я бы хотела, чтобы было достаточно того,
что я задала и ответила на 36 вопросов,

что решила полюбить кого-то,
столь щедрого, доброго и весёлого,

и что распространила информацию об этом
в самой известной газете Америки.

Но вместо этого
я превратила свои отношения

в некий миф, в который сама не особо верю.

Но я хочу, и, возможно,
буду хотеть всю свою жизнь,

чтобы этот миф был реальностью.

Я хочу эту счастливую развязку,
вытекающую из названия моей статьи,

которое, между прочим,

является единственной частью статьи,
которую писала не я.

(Смех)

Вместо этого у меня есть шанс
сделать выбор любить кого-то

и надежда на то, что он выберет
любить меня в ответ.

Это страшно,

но это неотъемлемая часть любви.

Спасибо.