Вы и не представляете, откуда на самом деле происходят верблюды

Верблюды так удачно приспособлены для жизни в пустыне, что трудно представить их где-то ещё. Но что, если этот взгляд абсолютно ошибочен? Что, если их большие горбы, ступни и глаза сформировались для другого климата и времени? Присоединитесь к Латифу Нассеру из «Радиолаб», рассказывающему удивительную историю о том, как странная крошечная окаменелость перевернула с ног на голову наше представление о верблюдах — и мире.

Это история о том,

откуда мы знаем то, что знаем.

История вот об этой женщине —

Наталии Рибжински.

Она палеобиолог,

то есть её специальность —
откапывать всякие древние штуки.

(Аудио) Наталия Рибжински: Правда,
меня как-то назвали «Доктор Мертвечина».

Латиф Нассер: По мне,
особенно интересно то,

где она откапывает свои находки, —

далеко-далеко за Полярным кругом,
в далёкой канадской тундре.

Однажды летом 2006 года

она была на раскопках
под названием «Файлз Лиф Бэд».

Это место менее чем в 10 градусах широты
от северного магнитного полюса.

(Аудио) НР: По правде,
история не очень захватывающая,

ведь на деле идёшь целый день
с рюкзаком, GPS-навигатором и блокнотом

и подбираешь всё,
что похоже на окаменелость.

ЛН: И вдруг она кое-что заметила.

(Аудио) НР: Такой ржавый, ржавого цвета,

размером где-то с мою ладонь.

Оно просто лежало себе на поверхности.

ЛН: Сначала ей показалось,
что это просто щепка какого-то дерева,

ведь именно это находили и раньше

на Файлз Лиф Бэд —
части доисторических растений.

Но той ночью, вернувшись в лагерь...

(Аудио) НР: ...Я беру ручной объектив,

смотрю поближе и понимаю:

«Не похоже, что у этой щепки есть кольца.

Может, это из-за условий.

Но она на самом деле похожа на...

...кость».

ЛН: Хм. Итак, следующие четыре года

она приходила на это место снова и снова

и в итоге собрала 30 фрагментов
этой самой кости,

большинство совсем крошечных.

(Аудио) НР: В общем, это немного.
Всё умещается в маленький мешочек.

ЛН: И она попыталась
собрать их вместе, как пазл.

Но это было непросто.

(Аудио) НР: Это такие
малюсенькие осколки кости.

Я пытаюсь использовать песок
и шпатлёвку, но не тут-то было.

В итоге мы взяли 3D-сканер поверхности.

ЛН: Ух ты!
НР: А то!

(Смех)

ЛН: Оказалось, что виртуально
всё гораздо проще.

(Аудио) НР: Это как магия,
когда сходится вместе.

ЛН: Насколько вы уверены, что всё верно,

что каждый фрагмент на своём месте?

Есть ли вероятность,
что если совместить чуть иначе,

то получится, скажем, попугай?

(Смех)

(Аудио) НР: (Смеётся) Э... нет.
В этом мы уверены.

ЛН: Собранная кость, которую она нашла,
оказалась берцовой, костью ноги,

а именно берцовой костью
парнокопытного млекопитающего

вроде коровы или овечки.

Только вот никому из них
она не соответствовала —

слишком большая.

(Аудио) НР: Размер кости был огромен.
Какого-то крупного животного.

ЛН: Так что же это может быть за животное?

Зайдя в тупик, она показала
один из фрагментов

своим коллегам в Колорадо,

и у них появилась идея.

(Аудио) НР: Мы взяли пилу
и откололи лишь краешек,

и тут появился весьма интересный запах.

ЛН: Пахло чем-то вроде палёной плоти.

Наталия хорошо знала этот запах

по той работе, где она распиливала черепа
в своей жуткой лаборатории:

коллаген.

Коллаген придаёт структуру нашим костям.

И обычно после такого количества лет

он разрушается.

Но в данном случае Арктика сыграла роль
природного морозильника и сохранила его.

Год или два спустя Наталия
была на конференции в Бристоле

и видела, как её коллега Майк Бакли

демонстрировал новую процедуру,
названную им «коллагеновая дактилоскопия».

Оказывается, у разных видов

структура коллагена слегка отличается.

То есть, если имеются
данные по коллагену неизвестной кости,

их можно сравнить
с данными известных видов,

и, как знать, может, будет совпадение.

Тогда она отправляет ему фрагмент

через FedEx.

(Аудио) НР: Конечно, нужно же отслеживать.
Как-никак, важная посылка.

(Смех)

ЛН: Он обработал данные

и сравнил их с 37 известными видами
современных млекопитающих.

И совпадение нашлось!

Оказалось, что кость возрастом
3,5 миллиона лет,

откопанная Наталией
в высоких широтах Арктики,

принадлежала...

верблюду!

(Смех)

(Аудио) НР: Как такое может быть?
Здорово, конечно, если правда.

ЛН: Они протестировали
несколько фрагментов

и для каждого получили
тот же самый результат.

Однако, исходя из размера кости,
который им удалось установить,

этот верблюд был на 30%
крупнее современного.

То есть он где-то 3 метра в высоту

и весил около тонны.

(Удивление)

Именно.

Наталия обнаружила
гигантского арктического верблюда.

(Смех)

Когда слышишь слово «верблюд»,

на ум приходит что-то вроде этого:

двугорбый верблюд
Восточной или Центральной Азии.

Велика вероятность,
что картинка верблюда у вас в голове

похожа на эту: одногорбый верблюд,

традиционный обитатель пустыни.

Он любит жаркие места с песком
вроде Ближнего Востока и Сахары.

У него большой горб на спине,

чтобы запастись водой
для длиннющих походов по пустыне,

и большие широкие ступни,
чтобы карабкаться по песчаным дюнам.

Так каким же ветром одного из них
занесло в высокие широты Арктики?

Учёным, оказывается, давно известно,

ещё до находки Наталии,

что верблюды-то исконно американцы.

(Музыка: гимн США)

(Смех)

Отсюда они пришли.

За 40–45 миллионов лет,
что верблюды живут на планете,

их можно было найти
только в Северной Америке.

Где-то около 20 видов, может, чуть больше.

(Аудио) ЛН: Если их поставить в ряд,
они будут отличаться?

НР: Да, размеры у них разные,

а у некоторых длиннющие шеи,

так что они больше напоминают жирафов.

ЛН: Другие же — с мордой как у крокодила.

(Аудио) НР: Самые примитивные,
первые верблюды были очень мелкие,

размером с кролика.

ЛН: Чего? Верблюды размером с кролика?

(Аудио) НР: Самые первые.

Этих ты, пожалуй,
за верблюда не принял бы.

ЛН: Боже, вот бы мне такого верблюдика!

(Аудио) НР: Знаю, было бы круто, да?

(Смех)

ЛН: А где-то 3–7 миллионов лет назад

один отряд верблюдов
отправился в Южную Америку,

где они стали ламами и альпаками,

а другой отряд преодолел перешеек
Беринг-Лэнд-Бридж

и оказался в Азии и Африке.

И где-то под конец ледникового периода

верблюды Северной Америки вымерли.

Всё это учёным уже было известно,

но это не совсем объясняет, как Наталия
нашла кость так далеко на севере.

Ведь это же полная климатическая
противоположность Сахаре.

Нужно заметить,

что 3,5 миллиона лет назад

температура в среднем была
на 22 градуса Цельсия выше, чем сейчас.

То есть тогдашняя тайга

была больше похожа
на теперешний Юкон или Сибирь.

И всё же зимой,
которая длилась полгода,

озёра полностью замерзали.

И метели тоже были.

А порой ночь стояла весь день напролёт.

Так как же? Как?

Как эта знаменитость Сахары

могла вообще выжить
в условиях арктического холода?

(Смех)

Наталия и её коллеги считают,
что нашли ответ.

И он просто гениален.

Что, если особенности организма верблюда,

которые, как нами принято думать,
выручают его в местах вроде Сахары,

на самом деле сформировались,
чтобы помочь ему пережить зиму?

Что, если эти широкие ступни
предназначены не для хождения по песку,

а по снегу, как пара снегоступов?

Что, если этот горб, —
кстати, открытие для меня —

содержащий не воду, а жир...

(Смех)

...был нужен верблюду,
чтобы пережить полгода зимы,

когда еды почти нет,

и только гораздо позже, после того,
как верблюды преодолели тот перешеек,

горб этих зимних существ
стал их средством выживания в пустыне?

Например, горб помогает
верблюдам в жарком климате,

ведь если весь жир собран в одном месте,

как бы такой рюкзак жира,

тогда тело полностью свободно

от всей этой теплоизоляции,

то есть тепло рассеивается быстрее.

Вот такая безумная идея:

то, что, казалось, доказывает
принадлежность верблюда к пустыне,

может быть доказательством
его арктического прошлого.

Я не первый, кто рассказывает об этом.

Другие приводили эту историю,
восхищаясь эволюционной биологией

или видя в этом ответы
на будущее изменения климата.

Мне же она нравится
по абсолютно иным причинам.

Для меня это история о нас,

о том, каким мы видим мир

и как этот взгляд меняется.

Я учился на историка

и знаю, что многие учёные — тоже историки.

Они копаются в прошлом.

Они рассказывают историю нашей Вселенной,
планеты, жизни на этой планете.

И как историк,

всегда подходишь к вопросу с позиции того,
как развивается история.

(Аудио) НР: Мы придумываем истории
и верим в них —

вроде этой про верблюда в пустыне.

Отличная история!
Он так подходит для пустыни.

Ясное дело, что он всегда там жил.

ЛН: Но в любой момент
может быть обнаружена мелкая улика.

Можно узнать что-то совсем незначительное,

что заставит переосмыслить всё,
что, как казалось, ты знал.

Как этом случае:
один учёный нашёл щепку,

как думалось, какого-то дерева,

и теперь из-за этого у науки есть
абсолютно новая и неожиданная теория того,

почему это абсурдное, похожее
на героев книг доктора Сьюза существо

выглядит так, как выглядит.

Для меня это с ног на голову перевернуло
моё представление о верблюдах.

Из существ до странности
«узкоспециализированных»,

способных жить
только в этой конкретной среде,

они превратились в этаких путешественников
по миру, остановившихся в Сахаре,

но которые могли остановиться где угодно.

(Смех) (Аплодисменты)

Это Азури.

Азури, привет, как дела?

Тут вот у меня есть кое-что для тебя.

(Смех)

У Азури перерыв между концертами

в театрально-концертном зале «Радио-Сити».

(Смех)

И это не шутка.

Ну да ладно.

Азури здесь как живое напоминание того,

что история нашего мира динамична.

Она требует от нас способности
перенастроиться, представить иначе.

(Смех)

Верно, Азури?

Может, мы всего в одном осколочке кости

от того, чтобы увидеть мир по-другому.

Большое спасибо.

(Аплодисменты)