Как научить эмпатии? — Джонатан Журавич

Если сказать дошкольнику, что он должен «поставить себя на место другого», его это может привести в замешательство. Зачем он должен ставит себя на чьё-то место? И чего вообще от него хотят?
Обладатель звания «Учитель года штата Огайо 2018» Джонатан Журавич работает над тем, как обучить детей эмпатии, пользуясь не избитыми фразами, а развивая осознанное отношение к другим и стимулируя его проявления в конкретных поступках. На основе своего опыта в классе и дома Джонатан предлагает несколько упражнений, помогающих ученикам распознать собственные эмоции и научиться сопереживать чувствам других.

Я рос у двух работающих родителей,

рабочие часы которых часто не совпадали,

так что мы с братом проводили
вечера и долгие летние дни

у бабушки с дедушкой.

У каждой вещи в их доме было своё место,

и ничто не валялось на полу.

Так было не потому, что мои
бабушка и дедушка были строгими,

а потому что бабушка Джози была слепа.

И если мы нарушали порядок в доме

и не клали вещи на место,

она могла запутаться, распереживаться

или даже причинить себе вред.

Помню, как ребёнком пробовал
передвигаться по дому,

не имея возможности видеть.

Я сильно зажмуривался

и пытался восстановить в памяти
гостиную бабушки и дедушки:

я двигался с вытянутыми перед собой руками

пока не натыкался на стул, на торшер
и наконец упирался в стену.

В такие моменты я ею просто восхищался.

Когда мы с братом целый день проводили

у бабушки с дедушкой,

мы приносили с собой видеокассеты,

что были до компактных дисков
и фильмов онлайн.

И на многих, если не на всех тех кассетах,
были диснеевские мультфильмы —

мы же были американскими детьми
80-х и начала 90-х годов.

Мы сидели на ярко-красном ковре,
уставившись в их большой телевизор,

встроенный в ещё больший
развлекательный центр.

В промежутках между готовкой

бабушка обычно приходила,
усаживалась в своё кресло

и говорила: «Расскажите-ка мне,
что там у вас происходит»,

имея в виду происходящее на экране.

Больше всего нам нравилось
вместе смотреть «Аладдина».

Я описывал ей песчаные пейзажи,

то, как одеты герои, выражения их лиц.

Помню, как она улыбалась,
когда я описывал «целый новый мир»

и полёт в облаках на ковре-самолёте.

Мне хотелось, чтобы она чувствовала себя
частью того, что видели мы.

Эти мысли были моей реакцией
на эмпатию, которую я испытывал.

У меня было уникальное детство
и возможность научиться эмпатии

через мои отношения с бабушкой,

через наши совместные просмотры
диснеевских фильмов.

Хотя я знаю, что не всем
доводится испытать подобное,

я уверен, что важно и даже необходимо,

чтобы у детей была возможность

таких отношений, в которых
укрепляется эмпатическая связь.

В качестве отступления: я знаю,
что у слова «эмпатия» есть свой багаж.

Может быть, в вашем окружении
этим словом уже так достали,

что вас от него просто тошнит,

или оно потеряло для вас всякий смысл.

А возможно, вам говорят,
что эмпатия — это «мягкий» навык,

который надо преподать нашим ученикам.

Уверяю вас, что никакой мягкости
или сентиментальности в нём нет.

Наоборот, это незаменимый навык,
который следует развивать

по мере того, как мы учимся быть людьми.

Я преподаю искусство в младших классах.

Я рассказываю своим ученикам
о художниках, о культуре

и о применении средств искусства
для достижения цели.

Но я также считаю своей задачей
вместе с ними

обсуждать формирование личности

и особенно эмпатию.

Только какое определение эмпатии
мы обычно предлагаем детям?

Подумайте.

Частенько упоминается...

«Поставь себя на место другого».

Понятно, что это метафора,

но давайте заглянем на минуту
в голову дошкольника.

Дошкольник может подумать:

«С чего это я буду вставать
на чьё-то место?»

Им это непонятно,

они не понимают языка, которым мы
привыкли пользоваться в таких случаях.

Даже упрощённое определение

«понимать и разделять чувства других»

пятилетнему ребёнку усвоить трудно.

Вот почему нам нужны
обсуждения практических,

жизненных ситуаций.

Как эмпатия проявляется в классе,
в парке с друзьями,

в общении с бабушкой,

с тем, кто не похож на меня

или ведёт себя не так, как я?

Год назад я сидел в школе
в окружении своих коллег,

и мы говорили о воспитании личности.

Мы разрабатывали общешкольную программу

и постоянно застревали
на каких-то определениях и объяснениях.

И вот как-то летним вечером
присутствующих в комнате осенило —

у нас открылись глаза на то,
что ключом к эмпатии является осознание.

Осознавать — это «замечать то,
что происходит внутри и вокруг вас,

чтобы принять решение».

У вас может возникать
чувство сопереживания.

Но для начала нужно научиться
осознавать собственные чувства.

В нашей семье я хожу
в магазин за продуктами.

Я наслаждаюсь охотой за всем
по списку, не превышая бюджет,

что мне обычно удаётся.

Однажды в списке стояли салфетки.

И я наткнулся вот на эти
чудесные иллюстрации.

Это идеи для разговора.

С ними мы очень весело
проводили время за столом.

Каждый вечер за ужином
мы по кругу выполняли задания,

шутили и смеялись вместе.

Но при этом я задумался
о целенаправленном способе обучения,

так удавшемся в моей семье.

То есть я подумал, что мы часто
говорим о наших чувствах:

«мне весело», «мне грустно»,

но обсуждаем ли мы все вместе
причины этих чувств?

Таким образом, я взял в привычку
расспрашивать свою пятилетнюю дочь

о том, как прошёл её день,
начиная с просьбы:

«Расскажи мне о моменте,
когда ты чувствовала гордость.

Расскажи мне о моменте,
когда тебе было обидно.

Расскажи мне о моменте,
когда ты была воодушевлена».

В разные дни я мог спросить
о разных эмоциях, разных чувствах.

Больше всего мне нравилось:
«Расскажи мне о том,

когда ты валялась со смеху».

При этом я сам, взрослый,
тоже рассказывал ей,

что в тот день у меня был
момент, когда мне было страшно,

когда я испытывал гордость

и когда я валялся со смеху.

И знаете, она это быстро поняла —
она такая смышлёная.

Однажды я попросил: «Расскажи мне
о том, когда ты расстроилась».

А она сказала: «Я не расстраивалась.

Но вот моя подружка Элли расстроилась,
что не смогла поиграть в магнитные блоки».

Понимаете, она стала замечать
действия и чувства других,

и это стало частью её самой
как личности и как друга.

Всё это вырабатывает в нас
внимательное отношение к другим.

Мы проходили архитектуру,

когда ураган Харви накрыл Хьюстон.

Это было в четвёртом классе,

и многие из моих четвероклассников
приходили и задавали вопросы о том,

какой ущерб это стихийное бедствие

нанесёт постройкам в городе.

Постепенно эти вопросы
переросли в другой разговор,

и вскоре мы уже обсуждали, как стихия

повлияет на жизни людей.

К обсуждению подключился весь класс,
а я сидел и слушал,

наблюдая за тем, как их разговор
переходит на художественные студии

школьников в Хьюстоне,

как они буквально представляют
себя в такой разрушенной студии

и воображают, что стало со всеми
материалами и принадлежностями,

с мебелью, со всеми поделками,
над которыми работали те дети.

И слушая их, я захотел дать им возможность

творчески выразить их мысли и чувства.

Поэтому я рассказал им о двух художниках,

которые расписывают в горошек
предметы, комнаты и даже дома.

Таким образом эти художники
выражают наше единение, страдания,

нашу связь с другими.

В результате мы с учениками
сделали вот этот полутораметровый дом.

В нём заложено намного больше,
чем просто весёлый мотив, —

каждый из кружочков символизирует
какую-то художественную принадлежность,

которую наши четвероклассники
отправили в школу Хьюстона.

То есть не медицинские принадлежности
и не продукты, а материалы для творчества.

Для них это стало реальностью:

наша студия была для них
безопасным местом,

где они узнавали что-то о себе,
об обществе, о мире

увлечённо и весело.

И мысль о том, что дети в Хьюстоне

могли быть лишены такой возможности,

вызывала в них такой отклик.

Они это реально себе представили.

То есть эти мысли, это чувство эмпатии

выразились в практических действиях.

Осознание ситуации выразилось на практике.

Я больше не сижу на полу у бабушки
и не смотрю с ней мультфильмы.

Эти дни давно в прошлом.

Зато теперь я сижу на полу со своей
пятилетней дочкой, тоже Джози.

Мы смотрим вместе, как Аладдин и Жасмин
отправляются в полёт на ковре-самолёте.

Там есть момент, когда ковёр
резко падает вниз

и принцесса Жасмин в испуге
закрывает ладонями глаза.

В тот же самый момент закрывает глаза
и моя пятилетняя дочка.

Она сопереживает принцессе на экране,

она пугается вместе с ней.

Но тогда Аладдин поёт Жасмин:

«Только не закрывай глаза!»
и отводит ей руки от лица,

открывая её глазам новые впечатления.

И когда он это делает,
я повторяю его жест с дочкой.

Отвожу ей ладони от лица.

Так откроем же нашим детям
глаза на мир вокруг,

откроем для них возможности,
мысли, поступки и отношения,

которые позволят им не только
«ставить себя на чьё-то место»,

но и жить, считаясь с чувствами других
больше, чем со своими собственными.

Спасибо.

(Аплодисменты) (Одобрительные возгласы)