Иван Орански: Не слишком ли нас залечили?

Редактор медицинского раздела Рейтерс Иван Орански предупреждает, что все мы страдаем от эпидемии нелепых пограничных состояний — пред-диабет, пред-раковое состояние и многих других. В этой увлекательной лекции на TEDMED он показывает, каким образом здравоохранение может найти решение... взяв важный урок у бейсбола.

Если вы смотрели фильм
«Человек, который изменил всё»

или читали книгу Майкла Льюиса,

то наверняка вы знакомы
с историей Билли Бина.

Билли должен был стать
великолепным бейсболистом,
все скауты говорили ему это.

Они говорили его родителям, что

он обязательно станет звездой.

Но что на самом деле произошло,
когда он подписал контракт?

Он не хотел его подписывать,
он хотел поступить в колледж —

моя мать, которая
на самом деле любит меня,

сказала мне сделать также,
и я сделал это —

можно сказать, что он не был успешен
в этом деле. Он старался изо всех сил.

Пару раз его «переманивали»,
но большую часть своей карьеры
он играл в командах низшей лиги

и в итоге оказался в менеджменте.
В результате он стал
директором команды

Окленд Атлетикс.

На данный момент для многих из вас,
сидящих здесь, оказаться в менеджменте —
что также сделал и я —

считается большим успехом.

Я могу заверить вас, что для парня,
который пытается попасть в Высшую Лигу,

уход в менеджмент —
отнюдь не успешная история.
Это провал.

Сегодня я хочу рассказать вам
и поделиться информацией о том,

что наша система здравоохранения,
наша медицина,
точно так же не может предсказать,

что произойдёт с пациентами
и другими людьми, вовлечёнными в неё,

точно как те скауты,
обещавшие блестящее будущее Билли Бину.

Более того, каждый день

тысячам людей в этой стране

ставится диагноз пограничного состояния.

Мы слышим о прегипертонии, мы слышим
о состоянии на грани со слабоумием,

мы слышим о пред-тревожном состоянии,
и я вполне уверен,
что могу поставить себе такой диагноз,

когда нахожусь за кулисами.

Также мы ссылаемся
на субклинические состояния.

Субклинический атеросклероз,
субклиническое склерозирование артерий —

всё это потенциально
связано с инфарктами.

Один из моих «любимых» диагнозов
называется субклиническая угревая сыпь.

Если набрать в поисковой системе
«субклиническое акне»,
можно найти сайт, и я нашёл его;

на сайте говорится,
что это самый простой в лечении
тип угревой сыпи.

У вас нет гнойников
или покраснения и воспаления.

Может быть, потому что у вас
на самом деле нет акне?

Я дал имя всем этим состояниям,
это ещё одно пограничное состояние —

я называю их нелепыми.

В бейсболе следом
за предварительной игрой идёт игра.

Сезон наступает после предсезона.

Но со всеми этими условиями всё не так,
или, по крайней мере, не всё время так.

Это можно сравнить с дождём, который
всякий раз может пройти или не пройти.

У нас есть
предраковые патологические изменения,

которые часто не становятся раком.

И всё же, если вы бы взяли, к примеру,

субклинический остеопороз, заболевание,
вызывающее истончение костей,

пограничное состояние

по-другому известное как остеопения,

вам бы пришлось лечить
270 женщин в течении трёх лет,

чтобы предотвратить всего один перелом.

Получается
ужасающе огромное число женщин,

когда вы умножите на число женщин,
которым поставили

диагноз остеопения.

Стоит ли удивляться тому,

что с учётом всех затрат
и побочных эффектов лекарств,

которые мы применяем для лечения
этих пограничных состояний,
каждый год мы тратим

более 2 триллионов долларов
на здравоохранение, и кроме того

100 000 человек в год —
по самым скромным подсчётам —

умирают не от состояния,
в котором они находятся,

а от лечения и его последствий?

Мы залечили всё

в этой стране.

Женщины, у меня для вас

очень плохая новость,
которую вы уже знаете.

Каждую часть вашей жизни

залечили.

Первый удар приходится
на момент полового созревания.

Теперь каждый месяц с вами
что-то происходит, и оно залечивается.

Ведь это состояние,

его нужно лечить.

Второй удар происходит,
когда возникает беременность.

Она также залечивается.

Вам нужно высокотехнологичное

ведение беременности,
иначе что-то может пойти не так.

Третий удар — менопауза.

Все мы знаем, что произошло
с миллионами женщин
после гормонозаместительной терапии

в период менопаузы,
проводившейся годами,

пока внезапно мы не осознали
суть происходящего
из результатов большого исследования,

профинансированного
Национальным Институтом Здоровья.

Согласно исследованию,

многим женщинам
такая гормонозаместительная терапия

может принести больше вреда,
чем пользы.

На всякий случай

мне не хочется исключать мужчин —

в конце концов, я один из них —

у меня плохие новости
для каждого в этой комнате

и для всех,

кто слушает и смотрит это видео.

Все вы

находитесь в состоянии,
которое универсально называют фатальным.

Итак, одну минуту.

Оно называется предсмертным.

Каждый из вас находится в нём,
поскольку у вас есть
фактор риска такого состояния,

этот фактор — быть живым.

Но у меня для вас есть хорошие новости.
Поскольку я журналист, мне нравится

заканчивать на позитивной ноте
или смотреть далеко вперёд.

Хорошая новость состоит в том,
что если вы доживёте
до конца моего выступления —

посмотрим, все ли доживут —

вы станете «пред-выжившими».

Я выдумал предсмертное состояние.

Если я упомянул чьё-то
предсмертное состояние, простите меня,

мне казалось, что я просто выдумал его.

Но я не придумывал «пред-выживших».

Группа противораковой пропаганды,
в частности, хочет,

чтобы так называли себя те,

кто просто находится в группе риска,

но в действительности не болен раком.

Вы пред-выжившие.

Утром у нас был канал HBO.
Мне интересно, есть ли
среди присутствующих Марк Бернетт.

Мне хотелось бы предложить

реалити-шоу «Пред-выживший».

Если у вас развивается болезнь,
то вы покидаете шоу.

Но проблема состоит в том,
что у нас есть система,

которая полностью

способствовала этому.

На всех этапах системы

мы диагностировали
предварительное состояние и затем,

в некоторых случаях, заболевание.

Начнём с отношений врача и пациента.
Большинство врачей получают

оплату за оказанные услуги.
Их стимулируют делать больше —

назначать процедуры, анализы,

медикаменты.

В свою очередь, пациенты,
приходя к врачам,

хотят тоже сделать что-то.
Мы американцы, мы не можем
просто стоять,

нам нужно что-то делать.
Итак, они хотят лекарство.

Они хотят лечения. Они хотят,
чтобы им сказали:
«Вот ваше заболевание,

и вот как его лечить».
Если врач этого не делает,

вы идёте куда-то ещё.

Это не слишком хорошо
отражается на врачебном бизнесе.

Или даже хуже, если вам в конце концов

не поставили никакого диагноза,
и врач не сделал анализы,

вы подаёте в суд.

У нас есть фармацевтические компании,
которые постоянно пытаются расширить

показания к применению, увеличить
число людей с правом на это лечение,

поскольку это очевидно
увеличивает их итоговый доход.
У нас есть группы пропаганды,

как та, которая предложила
термин «пред-выживший»,

и они хотят,
чтобы всё больше и больше людей
причислили себя к зоне риска,

так, чтобы они могли
собрать больше средств

и привлечь внимание, и так далее.

Но на самом деле,

несмотря на то,
что обычно делают журналисты,

это не обвинение
определённых участников игры.

Все мы несём ответственность.

Я несу ответственность.

Сказать по правде,
я болею за Янки, я имею в виду

болеть за наихудшего преступника,

когда речь заходит о том,
чтобы делать всё, что можно.

Спасибо.

Но каждый также несёт ответственность.

Я учился в медицинском колледже,

и нам не читали курс под названием
«Как думать скептически»

или «Как не делать анализы».

У нас такая система,

где это — то, что вы делаете.

И на самом деле нужно быть журналистом,

чтобы понимать все эти стимулы.
Экономисты любят говорить,

что нет плохих людей,

есть просто плохие стимулы.

И в действительности это правда.

Поскольку всё, что мы создали
в медицинской технологии —
это своего рода Поле Чудес.

Таким образом, вы размещаете
очередной МРТ в каждом углу,
вы ставите робота в каждую больницу

и говорите, что каждому
должна проводиться
автоматизированная операция.

Мы создали систему, в которой
всё это будет, если вы построите её.

Фактически вы можете извращённо

говорить людям, чтобы они приходили,
убеждать их,

что им необходимо прийти.

Когда я стал журналистом,
я действительно осознал,
насколько я являюсь частью этой проблемы,

и насколько все мы —
части этой проблемы.

Я залечивал каждый фактор риска,
я писал и публиковал истории

каждый день, и они не обязательно

заставляли людей волноваться,
хотя такое часто случалось.

Но, вы знаете, есть решения.

Я был у своего терапевта
на прошлой неделе,

и он сказал мне:

«Вы знаете …». Он сказал мне то,
что каждый из вас

мог бы сказать мне бесплатно,

но я заплатил ему за то,
что у него есть право сказать мне,

что я должен похудеть.

Конечно, он прав. Честное слово,
у меня было высокое кровяное давление

на протяжении десятков лет, в этом же

возрасте такое наблюдалось у моего отца,

и это реальное заболевание.
Это не предгипертония,

это настоящая гипертония,
высокое кровяное давление.

Он прав,

но он не сказал мне,

что у меня пред-ожирение
или пред-диабет,

или что-нибудь в этом духе.
Он не сказал,

что лучше начать принимать Статин,
чтобы снизить уровень холестерина.

Он сказал: «Сбросьте вес и через
некоторое время покажитесь мне,

или просто позвоните и расскажите,
как ваши дела».

Таким образом,

для меня это шаг вперёд.

Билли Бин, кстати, понял ту же вещь.

Он понял, наблюдая за парнем,

которого он в конечном счёте нанял,
и который действительно принёс ему успех,

что он не состоял в том,
чтобы лезть из кожи вон,
бросаться на каждую подачу

как это делают отбивающие игроки,
именно это любят делать
дорогостоящие команды,
как например Янки,

они любят брать таких парней.

Этот парень сказал ему,
что надо посмотреть ребят,
надо пойти и поискать парней,

которым нравится занимать базу
путём преимущества после четырёх мячей,

поскольку достигать базы
таким путём также хорошо.

И в системе здравоохранения

нам нужно понять,

действительно ли это хорошая подача

или нам следует пустить всё на самотёк
и ничего не отбивать?

Спасибо.