Совершим же революцию в обучении!

Живо и интересно продолжая идеи своего легендарного выступления 2006-го года, Кен Робинсон обосновывает радикальный переход от школьных стандартов к индивидуальному обучению и созданию условий для расцвета природных талантов ребёнка.

Я был здесь 4 года назад

и помню, что тогда

выступления не выставлялись на интернет.

Участники, насколько я понимаю, получали

коробки с DVD,

чтобы положить их на полки,
где они успешно пылятся и поныне.

(Смех)

Вообще-то, Крис позвонил ко мне

через неделю после моего выступления

и сказал: «Мы начинаем
размещать выступления на интернет.

Ваше можно выставить?»
Я сказал, что конечно же.

И вот, четыре года спустя,

его просмотрели четыре…

нет, его загрузили четыре миллиона раз.

Если умножим это, скажем, на 20, то

получим число людей,
просмотревших это выступление.

Крис говорит, что наблюдается голод

по моим выступлениям.

(Смех)

(Аплодисменты)

… вам так не кажется? (Смех)

(Смех)

Так вот, это всё была многоходовая уловка

с целью завлечь меня
на ещё одно выступление. Вот оно.

(Смех)

Эл Гор говорил

на той же конференции TED,
что и я четыре года назад,

об экологическом кризисе,

и я указал на связь с этим

в конце своего последнего выступления.

Так вот, я хотел бы продолжить эту мысль,

потому что у меня было,
честно говоря, всего 18 минут.

Итак, как я уже говорил…

(Смех)

Ясное дело, он прав.

Очевидным образом,
налицо крупнейший кризис,

и если кто не верит, пусть почитает.

(Смех)

Но я считаю, что налицо
ещё один экологический кризис,

кризис серьёзный,

того же происхождения,

и требующий столь же
безотлагательного внимания.

Что я имею в виду?

Между прочим, кто-то из вас
может сказать: «Знаете,

мне вполне хватает одного кризиса,

как-нибудь обойдусь без второго».

Но это — не кризис природных ресурсов,

хотя таковой и имеет место,

а кризис человеческих ресурсов.

В принципе,

как отмечалось здесь многими выступавшими,

мы очень слабо используем

наши таланты.

Как часто человек
проживает всю свою жизнь

без малейшего представления
о том, в чём состоит его талант,

и есть ли этот талант вообще.

Я знаю много людей,

уверенных, что особых способностей
у них нет ни в чём.

Я сейчас, как бы,
делю людей на две категории.

Джереми Бентам,
великий философ утилитаризма,

как-то высмеял подобные построения.

Он сказал: «Мир делится
на две категории людей:

одни делят мир на две категории людей,

а другие не делят».

(Смех)

Сообщаю: я — делю.

(Смех)

Я знаю немало людей,

которым не нравится то,
чем они занимаются.

Они как-то приспосабливаются

к тому, чем занимаются,

не получая от этого особого удовольствия.

Работу они пропускают
мимо себя, а не через себя,

и считают дни, оставшиеся до выходных.

Но я также знаю людей,

которые любят своё дело

и не представляют свою жизнь иначе.

Если им сказать, чтобы бросили своё дело,
они вас просто не поймут.

Потому что дело не в работе, а в них.

Они вам возразят, что живут работой.

«Для меня бросить эту работу
просто нелепо —

ведь она пронизывает меня
до глубины души».

Для довольно многих это не так.

Даже наоборот, скорее,

меньшинство сможет
сказать про себя так.

И этому факту есть множество

возможных объяснений.

Среди часто упоминаемых причин —

образование.

Ведь образование, в каком-то смысле,

очень многих отчуждает

от природных талантов.

А человеческие ресурсы
похожи на природные тем,

что [ценности] заложены глубоко,

что их надо выискивать,

что на поверхности они не лежат,

что для их проявления
надо создавать условия.

И можно было бы подумать,

система образования
как раз и создаёт их.

Но слишком уж часто это далеко не так.

Все без исключения
системы образования находятся

в настоящее время
на стадии реформирования.

Но этого недостаточно.

Реформа уже бесполезна,

потому что она призвана
усовершенствовать неработающую модель.

Нам нужна…

и это слово уже много раз
использовалось на этой конференции,

нам нужна не эволюция,

а революция в образовании.

Оно должно быть преобразовано

в нечто новое.

(Аплодисменты)

Одна из труднейших задач —

вводить фундаментальные новшества

в образовании.

Новое пробивать всегда трудно —

ведь это значит делать то, что

большинство не в состоянии
с лёгкостью воспринять.

Это значит — подвергнуть сомнению то,
что не требовало доказательств,

то, что считается очевидным.

Большой проблемой для проведения

реформ и преобразований является

диктат здравого смысла,

когда люди рассуждают примерно так:

«По-другому быть не может —
ведь по-другому никогда не делается».

Недавно я прочитал замечательные
слова Авраама Линкольна,

и подумал, что вам будет приятно
услышать его цитату.

(Смех)

Слова были сказаны
в декабре 1862-го года

на втором ежегодном заседании Конгресса.

Следует сказать, что я не имею представления,
что творилось в это время.

Американскую историю
в Великобритании не преподают.

(Смех)

Мы её подавляем —
и это наша политика.

(Смех)

В декабре 1862-го года происходило
нечто безусловно интересное,

о чём наверняка известно

американской части аудитории.

Так вот, Линкольн сказал:

«Догмы, работавшие

в спокойном прошлом,

не отвечают бурной злобе дня.

Наша высокая миссия

сопряжена с неимоверными трудностями,

и мы обязаны держаться
на высоте нашей миссии».

Мне это очень нравится:

не «подняться к»,
а «держаться на» высоте.

«Поскольку дело наше беспрецедентно,

беспрецедентными должны быть
наши мысли

беспрецедентными должны быть
наши действия.

Избавимся от пут привычного —

и тогда мы спасём страну».

Мне нравится выражение:
«от пут привычного».

Знаете, что это означает?

Это значит, что мы опутаны идеями,

которые принимаем без доказательств,

как естественный порядок вещей,
как само собой разумеющееся.

При этом, многие идеи сформировались

не в ответ на условия века нынешнего,

а для решения задач века прошлого.

Но эти идеи всё ещё сковывают наши умы,

и задача — избавиться
от некоторых из этих пут.

Ну, это, конечно, легко сказать!
Очень трудно, между прочим,

узнать, какие именно идеи
не требуют доказательств.

Почему? А потому, что они-то
как раз доказательств и не требуют.

Давайте я спрошу у вас нечто такое,
что вы принимаете без доказательств.

У кого из присутствующих
возраст выше 25 лет?

Нет, это не из категории того,
что вы принимаете без доказательств.

Я уверен, что это вам уже знакомо.

Есть ли среди нас люди
возраста менее 25 лет?

Отлично. Теперь прошу
тех из нас, кому больше 25-и

поднять руку в случае,
если вы носите на руке часы.

Как нас тут много оказалось, не правда ли?

А попробуйте задать
тот же вопрос группе подростков.

Подростки не носят часы.

Нет, не потому,
что не могут или им не позволяют,

зачастую они просто не хотят.

Причина же в том, что мы все —

те, кому за 25 —
выросли до начала цифрового века.

И чтобы узнать который час,

нам надо что-то носить.

Сегодня дети растут в мире цифровом,

и для них время — просто повсюду.

Они не видят необходимости
[носить что-то] ради этого.

Кстати, вам тоже нет необходимости —

просто вы всегда носили,
и [потому] продолжаете носить.

Моя дочь Кейт — ей 20 лет —
никогда не носит часы.

Ей непонятно, зачем это нужно.

Как она выражается: «Это —
прибор с одной-единственной функцией».

(Смех)

Типа: «Не круто!»

А я ей:
«Нет, смотри: на моих есть дата!»

(Смех)

«У меня прибор — многофункциональный».

Так вот, в образовании
имеются те самые «путы привычного».

Приведу пару примеров.

Первый — идея линейности.

Вот здесь — начало, вот —
путь, который тебе надо пройти,

а если всё сделаешь как надо,
дойдёшь до конца,

и это на всю оставшуюся жизнь.

Но ведь каждое выступление
на нашей конференции

свидетельствовало неявно,
а иногда и явно, о совсем другом:

что жизнь не линейна, а органична.

Мы творим нашу жизнь путём симбиоза,

по мере развития
своих талантов в условиях,

создаваемых для этого с их же помощью.

Но мы слишком одержимы

таким линейным развитием.

И, по-видимому, кульминация образования —

поступление в университет.

Я считаю, что мы одержимы
идеей поступления в университеты,

в определённые университеты.

Я не говорю, что поступать не надо,
но надо не каждому,

и не каждому надо немедленно.

Можно поступить попозже, не сразу.

Я был не так давно в Сан-Франциско,

подписывал свою книгу.

И вот подходит ко мне
один из покупателей, лет 30-ти.

Я спросил: «Чем вы занимаетесь?»

Он мне: «Я — пожарник».

Я: «И давно вы пожарник?»

А он: «Всю жизнь. Всегда был пожарником».

Тогда я спросил:
«А когда вы приняли это решение?»

«Ещё ребёнком». И далее добавил:
«Вообще-то, в школе это вызывало проблемы,

потому, что в школе все хотят быть пожарниками.

Но я действительно хотел быть пожарником.

Когда же я перешёл в старшие классы,

учителя не принимали это всерьёз.

А один из них — в особенности.

Он мне сказал, что я попусту проживу,

если приму подобное решение на всю жизнь,

что я должен поступить в университет,
стать специалистом,

что у меня большой потенциал,

и что я прожигаю свой талант».

Мой собеседник сказал:
«Особенно неприятно было слушать это

перед всем классом,
и я чувствовал себя ужасно.

Но ведь я действительно хотел
стать пожарником;

сразу после школы
я подал заявление и меня приняли».

И он продолжал:
«Я вспомнил про этого учителя

буквально только что,
когда вы здесь выступали,

потому что полгода назад

я спас ему жизнь».

(Смех)

Он прояснил:
«Произошла автокатастрофа,

я вытащил его из машины,
сделал ему искусственное дыхание;

и ещё спас жизнь его жене.

Полагаю, он стал ценить меня больше».

(Смех)

(Аплодисменты)

С моей точки зрения,

любое человеческое сообщество зависит

от всего разнообразия талантов,

а не от особого понимания,
что считать за одарённость.

И наша задача, по сути, …

(Аплодисменты)

И проблема, по существу, в том, чтобы

восстановить в человеке чувство одарённости

и понимания.

Одна проблема — это линейность;
о ней шла речь.

Когда я переехал в Лос-Анджелес

примерно 9 лет назад,

мне попалось на глаза
одна декларация принципов,

вполне благонамеренная,

со словами:
«Университет начинается с детского сада».

Простите, но это не так!

(Смех)

Это не так!

Я мог бы подробнее,
если бы было время, но у нас его нет.

(Смех)

В детском саду начинается детский сад.

(Смех)

Один мой друг сказал:

«Трёхлетний ребёнок
не равен половине шестилетнего».

(Смех)

(Аплодисменты)

Это — трёхлетний ребёнок.

На последней сегодняшней сессии
мы услышали о том,

какой сейчас такой большой конкурс,
чтобы попасть в детский сад,

попасть в нужный детский сад,

что трёхлетние дети
проходят собеседование.

Представьте, ребёнок сидит
перед комиссией, которая

с непроницаемым видом
просматривает его анкету,

(Смех)

перелистывает и говорит:
«Как, и это всё?»

(Смех)

(Аплодисменты)

«У тебя было целых 36 месяцев,
и это всё, что ты сделал?»

(Смех)

«Ты ничего не достиг, застрелись!

Промотал первые шесть месяцев
на грудном кормлении, насколько я понимаю».

(Смех)

Это возмутительно как идея,
но она работает.

Вторая крупная проблема — единообразие.

Системы образования мы построили

по модели закусочных быстрого питания.

Об этом на днях здесь говорил Джейми Оливер.

В общепите есть две модели гарантии качества.

Одна — быстрое питание,

где всё идёт по стандартам.

Другая — система “Zagat” или “Michelin”,

где всё не стандартизовано —

система адаптируется к местным условиям.

А в области образования
мы продались модели быстрого питания.

Она подрывает наш моральный дух
и умственную энергию

не меньше, чем быстрое питание
подрывает наше физическое здоровье.

(Аплодисменты)

Думаю, что тут следует
чётко уяснить себе пару пунктов.

Первое: проявления таланта
исключительны по разнообразию.

У людей очень разные способности.

Я недавно вычислил, что

в детстве мне подарили гитару
примерно в то же время,

когда Эрик Клэптон приобрёл
свою первую гитару.

Для Эрика это оказалось очень полезно —
большего не скажу.

(Смех)

Для меня же это было, как бы, без толку.

Мне никак не удавалось
заставить её заиграть,

хотя я очень усердно дул в неё.

Эта штука просто не работала.

Но речь не только об этом.

Речь об энтузиазме.

Зачастую нам удаётся то,
что нас мало волнует.

Здесь же речь об энтузиазме,

о том, что пробуждает дух
и порождает энергию.

Если занимаешься любимым делом,
и если, к тому же, оно удаётся,

время протекает совершенно иначе.

Моя жена только что
закончила писать роман.

Я думаю, что роман у неё
получился отличный,

но она могла исчезать на несколько часов.

Вам это известно —
если делаешь то, что любишь,

час пролетает, как минута.

Если же делать то,
что не вызывает отклика в душе,

минута тянется, как час.

Многие бросают образование именно оттого,

что оно не даёт этим людям пищи для духа,

пищи для энергии и энтузиазма.

Думаю, настала пора менять метафоры.

Надо отходить от типично
индустриальной модели образования,

от модели производственной,

основанной на линейности,

на единообразии
и на типизации обучающихся.

Надо двигаться в сторону модели,

основанной больше
на принципах земледелия.

Надо признаться себе в том,
что процветание человека —

это процесс не механический,

а процесс органический.

Мы не можем предсказать
результат развития индивидуума;

можно лишь, как в земледелии,

создать условия, при которых

индивидуум будет расти.

Значит, реформа образования,
его трансформация,

это — не клонирование систем.

Существуют прекрасные системы,
например KIPP.

Есть много великолепных моделей.

Но тут речь об адаптации к обстоятельствам

и об индивидуализации образования

согласно [потребностям] обучаемого.

Такие шаги, я считаю,

отвечают задачам будущего,

ведь мы говорим
не о масштабировании готового решения,

а о создании,
в области образования, направления,

когда каждый находит собственные решения,
но при этом опирается

на внешнюю поддержку
на принципах индивидуализации программ.

Здесь, в этом зале,

собрались люди,
в совокупности представляющие

исключительные ресурсы в бизнесе,

в мультимедиа, в интернете.

Эти технологии,

в соединении
с исключительным талантом преподавателей,

создают прекрасные условия
для революции в области образования.

И я призываю вас принять в этом участие,

поскольку это жизненно важно
не только для нас,

но и для будущего наших детей.

Но нам необходимо заменить
индустриальную модель

на модель земледелия,

при которой каждая школа
в состоянии преуспевать завтра.

Дети будут ощущать жизнь там.

Или дома, если посчитают нужным,

с семьёй и друзьями.

Нам довелось услышать
немало рассказов о мечтаниях

за последние несколько дней,

и я хотел бы очень быстро…

Я был вчера потрясён
песнями Натали Мерчант,

её аранжировками старых поэм.

Я хочу зачитать вам
очень короткую выдержку

из поэзии У.Б.Йейтса —
это имя вам, возможно, знакомо.

В этих строках, написанных

для его возлюбленной, Мод Гонн,

он сокрушается, что не в состоянии

дать ей то, чего она,
по его мнению, ждёт.

Он пишет: «У меня есть нечто другое,
но тебе это может не подойти.»

Вот эти стихи [Перевод © Namik K 2010]:

«Имей я ткань небесную, что свита
Из золотого солнечного света

«Имей я ткань небесную, что свита
Из золотого солнечного света

«Имей я ткань небесную, что свита
Из золотого солнечного света

И синим серебром луны прошита
С оттенком сумерек и примесью рассвета,

И синим серебром луны прошита
С оттенком сумерек и примесью рассвета,

И синим серебром луны прошита
С оттенком сумерек и примесью рассвета,

Я выложил бы эту ткань у ног твоих.
Но бедности доступны лишь мечтанья;

Я выложил бы эту ткань у ног твоих.
Но бедности доступны лишь мечтанья;

Я выложил бы эту ткань у ног твоих.
Но бедности доступны лишь мечтанья;

Мои — расстелены ковром у ног твоих.
Молю тебя ступать помягче на мечтанья».

Мои — расстелены ковром у ног твоих.
Молю тебя ступать помягче на мечтанья».

Мои — расстелены ковром у ног твоих.
Молю тебя ступать помягче на мечтанья».

Ежедневно и повсюду

мечтанья наших детей
расстелены ковром у ног наших.

И я молю вас всех ступать помягче.

Благодарю.

(Аплодисменты)

Благодарю вас.