Давайте поговорим о месячных!

«Знание того, как работает твоё тело, не должно быть актом феминизма», — говорит гинеколог и писательница Джен Гантер. В своём откровенном выступлении она объясняет, как стыд менструации заставляет молчать и угнетает — и способствует распространению опасной дезинформации и неправильному лечению боли. Заявляя об окончании эпохи табу на менструацию, она преподаёт ясный и крайне необходимый урок о некогда неизвестных принципах работы матки.

В подростковом возрасте
у меня были ужасные месячные.

У меня были парализующие спазмы,

кровь протекала на одежду и постель,

и у меня появлялась диарея.

Мне приходилось пропускать школу
один или два дня в месяц,

и я помню, как сидела на диване
с грелкой и думала:

«Да в чём дело?»

У меня не вытекали слюни
из слюнных желёз во время еды,

а во время прогулок

из коленей не вытекала суставная жидкость.

Почему с менструацией всё было
совсем по-другому?

Я хотела услышать ответы на эти вопросы,

но мне не у кого было спросить.

Моя мама ничего не знала о месячных,

кроме того, что это было
чем-то грязным и стыдным

и что мне не стоило об этом говорить.

Я спрашивала у подруг,

но все говорили эвфемизмами.

И наконец, когда я осмелилась
пойти к врачу

и поговорить о своих тяжёлых месячных,

он сказал мне есть печёнку.

(Смех)

А когда я ходила в аптеку
покупать средства гигиены,

упаковку супермакси прокладок
на 48 штук, —

тогда они были ещё размером
с пачку салфеток каждая...

(Смех)

Ну вы понимаете, о чём я.

Вы не представляете, как далеко
зашли технологии поглощения жидкости.

(Смех)

Мне приходилось покупать прокладки

в отделе женской гигиены.

И я помню, стою я там и думаю:

«А почему я не покупаю туалетную бумагу
в отделе анальной гигиены?»

(Смех)

Мол, в чём тут дело?

Почему мы не можем говорить о месячных?

И дело не в крови, как сказал бы Фрейд,

потому что, если бы это было так,

тогда здесь бы сейчас стоял хирург,

который оперирует уши, горло и нос,

и рассказывал бы о табу
на кровь из носа, правда?

И дело даже не в месячных,

потому что в противном случае,

когда мы избавлялись бы от токсичных,
постыдных месячных

с наступлением менопаузы,

мы бы получали более высокий
социальный статус.

(Смех)

(Аплодисменты)

Просто патриархальное общество
заинтересовано в угнетении женщин,

и в разные периоды нашей жизни
для этого используют разные явления.

Менструацию используют в тот период,

который мы в медицине
называем репродуктивным возрастом.

Так было, можно сказать, испокон веков.

Во многих культурах считалось,
что из-за женщин

может испортиться урожай или молоко,
или могут завянуть цветы.

Позже, с появлением религии,

мифы о непорочности
только усугубили ситуацию.

А от медицины не было никакой пользы.

В 1920–30х годах существовало убеждение,

что у женщин вырабатывалось нечто,
называемое менотоксином.

Мы могли заставить цветы завянуть,
просто пройдя мимо.

(Смех)

Такое случается, когда в обществе
отсутствует многообразие.

Потому что не было женщины,
которая бы подняла руку и сказала:

«Вообще-то такого не бывает».

А когда ты не можешь говорить о том,
что происходит с твоим телом,

как тебе развеять эти мифы?

Потому что не нужно даже быть врачом,

чтобы сказать, что месячные не токсичны.

Если бы они были токсичными,

с чего бы тогда эмбрион
имплантировался в токсичные помои?

А если бы у всех нас был
этот таинственный менотоксин,

мы могли бы уничтожать урожаи
и отравлять молоко.

(Смех)

Почему нам было не воспользоваться
нашими суперсилами «женщин X»,

чтобы получить право голоса раньше?

(Смех)

(Аплодисменты)

Даже сейчас,

когда я пишу твиты
о диарее во время месячных, —

стандартная ситуация —

(Смех)

я упоминаю о том,
что она бывает у 28% женщин.

И каждый раз кто-то говорит мне:

«Я думала, я одна такая».

Эта культура стыда настолько эффективна,

что женщины даже не могут
делиться своим опытом.

Поэтому я начала размышлять:

«А что, если бы все знали о месячных

всё то же самое, что и гинеколог?

Это было бы замечательно!»

Тогда вы бы знали то, что знаю я.

Вы бы знали, что менструация —

это довольно необычное
явление у млекопитающих.

Большинству млекопитающих
свойственна течка.

Людям, некоторым приматам,

некоторым рукокрылым,

прыгунчиковым и иглистым мышам
свойственна менструация.

И в случае с менструацией
происходит следующее:

мозг посылает сигнал, чтобы в яичнике
начинала образовываться яйцеклетка.

Выделяется эстроген,

и он начинает выстраивать
внутренний слой стенок матки,

клетка за клеткой, как кирпичи.

А что будет, если построить
высокую кирпичную стену

без цемента?

Она будет неустойчивой.

Поэтому что происходит во время овуляции?

У вас выделяется гормон прогестерон,

который необходим
для наступления беременности.

Он подготавливает матку.

Он действует как цементный раствор,
укрепляя кирпичную стену.

Он также провоцирует некоторые изменения,

чтобы внутренний слой стенок матки

стал более благоприятным
для имплантации эмбриона.

Если беременность не наступает,

внутренний слой стенок матки
выходит наружу,

происходит кровотечение из сосудов —
это и есть менструация.

Этот момент всегда
казался мне занимательным.

Потому что в случае с течкой

окончательный сигнал для подготовки
внутреннего слоя стенок матки

исходит от эмбриона.

А в случае с менструацией

этот выбор исходит от яичника.

Как будто возможность выбора
закодирована в наших половых путях.

(Одобрительные возгласы и аплодисменты)

Хорошо, теперь мы знаем,
из-за чего там кровь.

И она выделяется в довольно
большом объёме:

от 30 до 90 миллилитров,

или от одной до трёх унций.

А может быть ещё больше;

я знаю, часто кажется, что её больше.

Понимаю.

Так почему же у нас так много крови?

И почему она просто не остаётся там
до следующего цикла, да?

Ну вы же не забеременели,
так почему бы ей не подождать?

Представьте, если бы каждый месяц

её становилось всё больше и больше.

Представьте, какое бы тогда это
было цунами, а не месячные.

(Смех)

Мы не можем её реабсорбировать,
потому что её слишком много.

А слишком много её потому,

что нам нужен толстый
внутренний слой стенок матки,

и на это есть своя причина.

Беременность наносит значительный
биологический урон нашим телам.

Существует материнская смертность,

грудное вскармливание наносит нам урон,

урон наносит воспитание ребёнка

до того момента,
пока он не станет независимым.

И эволюция...

(Смех)

Для некоторых из нас это длится
дольше, чем для других.

(Смех)

Но эволюция знает о соотношении
вреда и пользы.

Поэтому эволюция старается увеличить
шансы на положительный результат.

Как вы можете увеличить шансы
на положительный результат?

Вам нужно постараться получить
эмбрионы наилучшего качества.

А как вам их получить?

Вам нужно заставить их
для этого поработать.

Вам нужно организовать для них
полосу препятствий.

И так на протяжении
тысячелетий нашей эволюции

в матке происходило нечто
похожее на гонку вооружений:

внутренний слой становился
всё толще, толще и толще,

а эмбрион укоренялся всё глубже,

пока не наступила разрядка напряжённости

и внутренний слой стенок матки
не стал таким, как сейчас.

Итак, у нас есть толстый внутренний слой,

и теперь он должен выйти наружу.

И как же остановить кровотечение?

Мы останавливаем кровь из носа,
зажимая его;

если мы порезали ногу, мы сдавливаем её.

Мы останавливаем кровотечение
с помощью давления.

Во время менструации

внутренний слой стенок матки
вырабатывает вещества,

которые превращаются в простагландины

и в другие медиаторы воспаления.

Они заставляют матку сжиматься

и давить на кровеносные сосуды,

чтобы остановить кровотечение.

Ещё они могут менять приток крови к матке,

а также вызывать воспаление,
что усиливает боль.

И вы спросите: «Хорошо,
какова сила давления?»

Из исследований, в которых
добровольно принимали участие

потрясающие женщины,

которым вводили в матку катетеры

для измерения давления,

и они носили их на протяжении
всего менструального цикла…

Дай им Бог здоровья,

потому что без них
у нас бы не было этих знаний,

а это очень важные знания,

потому что давление,
которое возникает в матке

во время менструации,

равно 120 миллиметрам ртутного столба.

«Что это значит?» — спросите вы.

Это то давление, которое возникает

во время второго периода родов,
когда вы тужитесь.

(Аудитория вздыхает)

Да.

Для тех из вас, у кого были роды
с применением лекарственных препаратов,

это похоже на то, когда манжета тонометра

уже не так давит, как вначале,

но она всё ещё давит довольно сильно,

и вам хочется, чтобы это прекратилось.

Это вроде как всё меняет, правда?

Размышляя о менструальной боли,

если бы кому-то нужно было
пропустить школу,

потому что они находились в процессе
второго периода родов и тужились,

мы бы не назвали их слабыми.

Мы бы сказали: «О Боже, да ты боец!»

(Смех)

И мы бы не отказывали в обезболивании

женщинам, у которых типичная
родовая боль, правда?

Важно называть эту боль
«типичной», а не «нормальной»,

потому что когда мы говорим,
что это нормально,

становится проще игнорировать этот вопрос.

И наоборот, когда мы называем её типичной,

мы призываем с ней бороться.

И у нас есть способы борьбы
с менструальной болью.

Одним из них является аппарат
для электромиостимуляции,

который можно носить под одеждой,

и он будет посылать электрический импульс
нервам и мышцам.

Никто точно не знает, как он работает,

но мы предполагаем, что срабатывает
теория воротного контроля боли,

то есть контрраздражение.

По той же причине, когда вы ушиблись,
вы растираете это место.

Сигнал о колебаниях доходит
до мозга быстрее, чем боль.

У нас также есть нестероидные

противовоспалительные препараты.

Их действие заключается в блокировании
выработки простагландинов.

Они могут ослабить менструальную боль
для 80% женщин.

Они также сокращают объём крови на 30-40%

и могут помочь при диарее
во время месячных.

У нас также есть
гормональная контрацепция,

при которой внутренний слой стенок матки
становится тоньше,

поэтому вырабатывается
меньше простагландинов,

а когда крови меньше, снижается
необходимость в сжатии матки.

Если эти методы лечения вам не подходят…

Важно использовать
именно это словосочетание,

потому что не может быть так,
что мы не подходим под лечение, —

лечение не подходит нам.

Если этот метод лечения вам не подходит,

вы можете быть одной из тех,

чей организм устойчив
к нестероидным противовоспалительным.

Мы полностью не понимаем почему,

но существуют сложные механизмы,

из-за которых эти препараты просто
не работают для некоторых женщин.

Возможно также, что есть другая причина,

по которой у вас болезненные месячные.

У вас может быть состояние,
которое называется «эндометриоз»,

когда внутренний слой стенок матки
врастает в полость таза,

вызывая воспаление, образование
фиброзной ткани и спайки.

Могут также существовать другие механизмы,

которые мы пока что полностью не понимаем,

потому что есть вероятность,

что болевой порог может быть у всех разным

в силу очень сложных
биологических механизмов.

Но мы сможем это выяснить,
только если будем говорить об этом.

Знание того, как работает твоё тело,

не должно быть актом феминизма.

(Аплодисменты)

Просьба о помощи, когда ты страдаешь,

не должна быть актом феминизма.

Эпоха табу на менструацию закончилась.

(Одобрительные возгласы и аплодисменты)

Единственное, что является
в этом всём критическим, —

это то, как ловко удалось
убедить половину населения

в том, что полностью
биологический механизм,

который продлевает существование видов,

который даёт всё, что мы имеем,

почему-то является грязным или токсичным.

И я не собираюсь это поддерживать.

(Аплодисменты)

Как нам преодолеть этот кризис?

С помощью знаний.

Спасибо.

(Одобрительные возгласы и аплодисменты)