Что я узнала, отбывая срок за несовершённое преступление

В 2011 году Тереза Ньороге была осуждена за финансовое преступление, которого она не совершала. Произошло это из-за многочисленных ложных обвинений, растущего числа попыток дачи взятки и коррумпированной судебной системы в её родной стране, Кении. В заключении она узнала, что большинство женщин и девочек, по причине низкого уровня образования и отсутствия экономических возможностей, также оказались жертвами сломанной системы, бесконечно «вращающейся двери» как внутри тюрьмы, так и за её стенами. После снятия обвинений апелляционным судом и освобождения из-под стражи Ньороге рассказывает, как она помогает женщинам-заключённым разорвать порочный круг бедности и преступлений и обеспечить себе лучшую жизнь.

Услышав,

как захлопнулась решётка,

поняла: это наяву.

Я чувствовала смятение,

предательство,

подавленность,

неспособность говорить.

Что произошло?

Как они могли отправить меня сюда?

Мне здесь не место.

Как они могли допустить
такую огромную ошибку,

не неся за это ответственности?

Я вижу большую группу женщин

в рваной тюремной форме,

окружённых высокими стенами и воротами,

за колючей проволокой.

В нос ударил ужасный запах.

И я спрашиваю себя:

«Как я могла,

работая на должности в престижном
финансово-банковском секторе,

полученной благодаря
усердной учёбе в школе,

очутиться за решёткой

в крупнейшем исправительном учреждении

для женщин в Кении?»

Первая ночь

в женской тюрьме особого режима в Лангате

была самой тяжёлой.

В январе 2009 года

мне сообщили, что я, не ведая того,
провела мошенническую транзакцию

в банке, где работала.

Я была шокирована и напугана.

Я могла лишиться карьеры,
которую очень любила.

Но не это было самое страшное.

Произошло что-то более ужасное,
чем я могла себе представить.

Меня арестовали,

обвинили в злоумышленном преступлении

и предали суду.

Верхом абсурда стала просьба
проводившего арест сотрудника полиции

заплатить ему 10 000 долларов

за закрытие дела.

Я отказалась.

Два с половиной года

в стенах суда и вне их

я боролась, доказывая свою невиновность.

Обо мне писали все СМИ —

газеты, ТВ, радио.

Они пришли ко мне опять,

на этот раз сказав:

«Если вы дадите нам 50 000 долларов,

решение суда будет в вашу пользу».

Это несмотря на отсутствие доказательств

совершённого мной преступления

по предъявленным мне обвинениям.

Я помню события того дня,

когда меня признали виновной.

Это было 6 лет назад,

но как будто вчера.

Холодное и жёсткое лицо судьи,

вынесшей мне приговор,

в холодное утро четверга.

За преступление, которого я не совершала.

Помню, как держала на руках
свою чудесную трёхмесячную дочь,

которую назвала Ома,

что на моём диалекте означает
«правда и справедливость».

Это то, чего я так долго ждала

всё это время.

Я одела её в её любимое лиловое платье,

и она, такая нарядная,
должна была сопровождать меня

отбывать срок в 1 год

за решётку.

Охрана не проявляла сочувствия к травме,

которую нёс мне этот опыт.

Моё достоинство и человеколюбие исчезли,

когда начался процесс приёма
в исправительное учреждение.

Меня должны были осмотреть
на наличие контрабанды,

сменить мою обычную одежду

на тюремную робу.

Вынудили сесть на корточки

в позе, которая вскоре стала

рутиной тысяч обысков
и проверок заключённых,

ожидавших меня впереди.

Женщины говорили:

«Ты привыкнешь к этому месту.

Приспособишься».

Ко мне больше не обращались
как к Терезе Ньороге.

Новым именем стал
идентификационный номер 415/11.

Так же было и с другими женщинами,

с которыми я делила пространство.

Я действительно приспособилась
к жизни внутри:

к тюремной еде,

тюремному языку,

тюремной жизни.

Тюрьма не сказочный мир.

Чего я не предполагала,

это увидеть женщин и детей,

с которыми мы вместе
отбывали срок и делили камеру.

Женщин, которые были осуждены

за преступления системы.

Коррупции, которой нужен был «крайний»,

козёл отпущения,

чтобы в действительности виновный человек

смог остаться на свободе.

Это поломанная система, которая
обычно очерняет самых уязвимых

и слабых среди нас.

Людей, которые не могут позволить
себе оплату выхода под залог

или взятку.

Вот так мы жили.

Пока я слушала историю за историей

около 700 женщин

на протяжении года в тюрьме,

я поняла: не преступления

привели всех этих женщин в тюрьму.

Большинство из них.

Ничего подобного.

Всё начинается с образовательной системы,

доступность и качество которой
не одинаковы для всех;

недостатка экономических возможностей,

толкающих женщин к жалким
преступлениям ради выживания;

системы здравоохранения;

системы социальной справедливости

и системы уголовного правосудия.

И если эти женщины,

большинство из которых очень бедны,

падали на дно сквозь трещины

в уже разрушенной системе,

этим дном была тюрьма,

точка.

К тому времени, как я отбыла
своё годовое наказание

в женской тюрьме особого режима Лангата,

я горела желанием

стать частью перемен,

необходимых для предотвращения

всей той несправедливости, что я видела,

над женщинами и девушками,

которые застряли «во вращающейся двери»

жизни вне и внутри тюрьмы

из-за бедности.

После освобождения

я основала «Жизнь с чистого листа».

Это социальное предприятие,

которое пытается дать
этим женщинам и девушкам

второй шанс.

Мы строим для них мосты.

Мы идём в тюрьмы и проводим тренинги,

даём им навыки, инструменты и поддержку,

чтобы они смогли изменить своё мышление,

поведение и отношение.

Мы также наводим мосты в тюрьмы

из корпоративного сектора —

как индивидуальных лиц, так и организаций,

сотрудничающих с нами,

чтобы мы могли обеспечить
трудовую занятость.

Места, которые можно назвать домом,

работу, профподготовку

для тех женщин и девушек,

мужчин и молодых людей,

которые возвращаются обратно в общество.

Я никогда не думала,

что однажды

я буду рассказывать истории

о несправедливостях,
которые так распространены

внутри системы уголовного правосудия.

Но вот я перед вами.

Каждый раз, возвращаясь в тюрьму,

я чувствую себя как дома.

Это сложная работа —

добиться такого взгляда на происходящее.

Это заставляет меня просыпаться по ночам,

преодолевая мили до Луизианы,

считающейся столицей
лишения свободы в мире,

взяв с собой истории

сотен женщин,

повстречавшихся мне в тюрьмах.

Некоторые из них сейчас
пользуются вторым шансом,

а некоторые — всё ещё на этом мосту
на своём жизненном пути.

Я приведу слова

великой Майи Энджелоу:

«Я пришла одна,

но я стою за 10 000».

(Аплодисменты)

Моя история единична.

Но представьте себе

миллионы людей,

заключённых в тюрьмы,

тоскующих о свободе.

Спустя три года после вынесения приговора

и два года после освобождения

апелляционный суд признал мою невиновность

по предъявленным обвинениям.

(Аплодисменты)

В то же время

у меня родился сын,

которого я назвала Ухуру,

что на моем диалекте означает «свобода».

(Аплодисменты)

Потому что я наконец обрела свободу,

по которой я так тосковала.

Я пришла одна,

но я стою за 10 000,

воодушевлённая твёрдой надеждой,

что тысячи из нас объединятся

для реформ и перемен
в системе уголовного правосудия.

Надеждой, что мы сделаем свою работу,

потому что в этом наше предназначение.

Позвольте нам делать это

без сожаления.

Спасибо!

(Аплодисменты)