Шон Леонардо: Свобода движения | Art21 "Нью-Йорк крупным планом"

Я вырос в такой среде,

где никогда не видел,
чтобы мужчины плакали.

Эта невозможность выразить
эмоции на любом уровне

была тем, о чем я стал задумываться,

когда не допускаются
слабость и уязвимость.

Искусство стало для меня тем средством,

с помощью которого
я могу ощутить уязвимость,

примерить ее и поделиться ей со зрителями.

[Шон Леонардо: Свобода движения]

[ПРЯМОЙ РЕПОРТАЖ]
-- Квотербек пробивается,

-- подает мяч, который почти
принимает Шон Леонардо.

[ЛЕОНАРДО]
Я занимался спортом более десяти лет.

[ПРЯМОЙ РЕПОРТАЖ]
-- Дефенсив бэк атакует лайнбрекера

ЛЕОНАРДО:
Вся моя работа -- результат того опыта,

совмещение искусства и спорта.

Помню все, как будто это было вчера.

Тренер, которого я уважал
и которого до сих пор вспоминаю,

говорил, чтобы раззадорить меня:

"Я хочу чтобы ты играл так,
будто тебя вчера выпустили из тюряги".

Когда ты молод, а мне был 21 год,

то ты еще не умеешь

принять это безболезненно.

И что же было дальше?

Это сработало.

Я показал ту ярость,
которую ожидал тренер.

[ПРЯМОЙ РЕПОРТАЖ]
-- Леонардо может вынести и удержаться.

-- Отличная игра Шона Леонардо
спасла команду.

ЛЕОНАРДО:
Сейчас мне сорок,

но я до сих пор помню тот день.

Когда ты отличаешься от других

цветом кожи, тем, как тебя воспринимают

то становишься гиперзаметной целью.

Но при этой гиперзаметности
ты на деле становишься невидимым,

потому что люди смотрят сквозь тебя.

-- Готовы?
-- Да.

После колледжа,

после спортивной карьеры

я выступал в маске мексиканского борца,

изображал борьбу с невидимым соперником.

[УДАР ГОНГА]

[ПРИВЕТСТВИЕ ЗРИТЕЛЕЙ]

["Конкистадор против тени", 2006]

Было важно, чтобы в каждом раунде

зрители оставалась
с Шоном Леонардо --

так чтобы персонаж оголялся*,

чтобы они держали связь с человеком,

который должен был выдержать эту борьбу,

чтобы понять самого себя.

Можете представить,
что передо мной никого,

и даже что-то незначительное, как удар,

то вы можете его обозначить так.

А если вы зритель,
как можно передать это вам?

Мне нужно уметь,

[ЗВУК УДАРА ЛАДОНЬЮ]

мне нужно суметь передать
драматизм таким образом,

чтобы вы ожидали удар,

а затем видели, как он проходит.

Я предложил зрителю спектакль насилия,

про те отличительные
гипермужественность и агрессивность,

которые часто ожидают
от черного американца.

И идею о том,
что черные и цветные

идут по миру и служат зеркалом,

в котором отражаются белые.

[ОВАЦИИ ЗРИТЕЛЕЙ]

-- Раз!

-- Два!

-- Три!

[ОВАЦИИ ЗРИТЕЛЕЙ]

["Автопортрет". 2010]

А затем исследование, изучение,
поиск способа разрушить этот образ,

чтобы показать и ощутить
глубже того себя,

того человека, который не содержит ничего
из этих отражений и стереотипов.

Я поставил себе такую задачу.

Это было как раз то,
что я хотел предложить миру.

-- Может ли кто описать
свои телесные ощущения?

[МУЖЧИНА]
-- Мне было очень некомфортно.

-- Чувствовал, как тело нагревается.

Я хотел вовлечь в это исследование
как можно больше людей,

чтобы это было не
только моими рассказами.

Я делал так, чтобы заставить людей
вовлечься физически.

Я хотел, чтобы люди ощутили это
и позволили своим телам рассказать

каким должно быть это представление.

["Простые игры", 2018]

[АПЛОДИСМЕНТЫ ЗРИТЕЛЕЙ]

-- Участники!

-- Приготовились!

-- Начали!

[БАРАБАННЫЙ БОЙ]

-- Слева да, справа нет.

-- Чувствуете себя американцами?

Мне хотелось узнать,

можно ли через опыт
противостояний и конфликтов

почувствовать в какой-то степени правду
через тело другого человека,

и таким образом понять,
как через свое восприятие мы понимаем

других людей.

[ДУХОВОЙ ОРКЕСТР, ПОХОРОННЫЙ МАРШ]

["The Eulogy," 2017]

-- Что я могу сказать?

-- Его звали Трайвон Мартин
[БАРАБАНЫ]

-- и он был безоружен.

Когда из новостей я узнал про Трайвона,
весь страх, пережитый мной,

весь этот ужасный опыт,

то, как меня воспринимали окружающие,

все устремилось наружу --

все то, что, казалось, ушло навсегда.

Как цветной парень из Квинса,

я стал думать о всех своих друзьях,
которые остались позади.

И я подумал: "Хорошо, почему я?".

Почему у меня одного все получилось?

Ходить в хорошую школу,

играть в американский футбол,

заниматься тем, чем хочется.

Прошло много времени, пока я понял,

что хочу чтобы во всем мире люди,
похожие на меня,

могли жить с ощущением

такой же свободы.

-- Хорошо, теперь просто походим.

-- Походим естественно.

-- Используйте
как можно больше пространства.

-- Продолжайте ходить.

[В 2017 Шон основател Assembly, программу
реабилитации заключенных в студии Recess.]

[Молодые люди, обвиняемые в преступлениях,
получили альтернативу наказанию.]

Мы занимаемся тем, что я называю
обучением с помощью визуализации.

Мы выстраиваем сцену этой истории,

этой памяти.

Итак, рассказчику позволено взглянуть
на их историю совершенно другими глазами.

Они начали понимать больше о том,
как индивидуальна каждая история,

и не такое предвзятое
понятие о преступлениях.

[МУЖЧИНА]
-- Если он бежит, нам всем нужно бежать.

Мне приходилось сталкиваться
с филосовским кризисом --

пытаться понять, что значит проводить
открытую программу искусства*,

которая, я верю,
своей основной целью имеет свободу.

и хотя

все еще используется в том,
что касается системы исполнения наказаний.

["Mirror/Echo/Tilt," 2019, работа
Melanie Crean и Sable Elyse Smith]

Единственное, к чему я пришел,

и что заставляет меня работать, --

это персональные изменения,
которые я вижу у этих людей.

у этих молодых людей,
таких же как те, с которыми я рос.

Я всегда прихожу к одному и тому же:

искусство -- это единственное,
у чего есть сила.

потому что нет жестких рамок,

нет определений.

Быть способным существовать в своем теле

и понимать, что твой опыт --
это не все, чем ты являешься,

это не только арест и заключение.

Это позволяет тебе двигаться вперед
чуть более радостно,

то что Та-Нехиси Коатс называет
"приятной борьбой".

Это быть полностью собой

и стремиться жить,

чего никому не отнять.

Сделать так, чтобы люди снова
начали думать о возможностях --

это то, что мы все должны сделать.