Парни не плачут (За редкими исключениями)

Поскольку мы все знаем, что парни (и мужчины) плачут, это видео расскажет об относительно немногочисленных социальных обстоятельствах, при которых мужские слёзы уместны.

PATREON
Помогите мне создать больше видеоэссе, поддержав меня на Патреоне:
https://www.patreon.com/popdetective

PAYPAL
Если вы предпочитаете сделать разовый донат, это можно сделать через PayPal:
https://www.paypal.me/popdetective

РЕКОМЕНДОВАННЫЕ КНИГИ
• The Will to Change by bell hooks
https://www.simonandschuster.com/books/The-Will-to-Change/bell-hooks/9780743456081
• The Gender Knot by Allan G Johnson
http://tupress.temple.edu/book/1306
• Permission to Feel by Marc Brackett
https://www.marcbrackett.com/about/book-permission-to-feel/

СУБТИТРЫ
• Вы можете помочь в создании и исправлении субтитров к этому видео на Amara:

ТЕКСТОВЫЙ ВАРИАНТ:
Скоро

ТИТРЫ
Сценарий/Монтаж: Джонатан МакИнтош
Графика: Джонатан МакИнтош
Музыка в аутро: Рик Лопез

[мелодия на пианино]

Вы наверняка слышали старое выражение:

«Парни не плачут».

Это мнение уже долгое время

бытует в нашей культуре.

Это очень любопытное выражение.

Когда кто-то говорит, что

парни не плачут,

мы понимаем, что значение переносное.

Мы все знаем, что парни

и, соответственно, мужчины плачут.

Мы постоянно это наблюдаем.

Как в жизни,

так и в кино.

Даже суровые парни плачут
время от времени.

Так, что же означает эта фраза?

Эта фраза является утверждением

культурного идеала мужественности.

Спенсер: «Не плачь, не плачь,
не плачь, не плачь, не плачь».

Большинство людей хотят
этим сказать, что

«Парни НЕ ДОЛЖНЫ плакать».

Дэниел Плейнвью: «Хватит рыдать,
плаксивый идиот! Подотри сопли!»

Но и это выражение неточное.

Поскольку есть ситуации, в которых
плакать разрешается.

Рон Суонсон: «Плакать можно только
на похоронах и у Гранд-Каньона».

Так что более правильной
формулировкой будет:

«Парни не должны плакать, за исключением
немногочисленных обстоятельств».

Звучит уже не так броско.

Ромео: «Я шлю вам вызов, звёзды!»

В видео мы разберём
эти немногочисленные обстоятельства

Так как эти мгновения уязвимости
(пусть и короткие) могут нам

многое рассказать об основах
мужественности.

Хочу прояснить, что, включая фильм
или сериал в это видео,

я не всегда вкладываю в него критику.

Во многих примерах, которые мы увидим,
слёзы абсолютно приемлемы.

Некоторые сцены удивительно сильны,

с проникновенным актёрским исполнением.

Рой: «Словно... слёзы... в дожде».

Как и в большинстве моих видеоэссе,
меня в первую очередь волнует

изучение всеобъемлющих шаблонов в медиа

и того, как эти шаблоны помогают формировать
социальные нормы в нашей широкой культуре.

Дарси: «Вау».

Ллойд: «Мне хочется плакать».

Конечно же, не всех мужчин
изображают одной кистью.

Шайрон: «Чёрт, я иногда так плачу, что чувствую,
будто просто превращаюсь в капельки».

У мальчиков и подростков, ввиду
их раннего возраста,

на порядок больше эмоциональной
свободы на экране.

Эрл: «От такой красоты
даже мужик заплачет.

Но только не этот мужик.

А ну, слеза. Отставить».

Также из-за гипермаскулинных
стереотипов о чёрных людях

рамки дозволенной ранимости
могут быть даже меньше,

чем для белых персонажей.

Эрик: «Достало, что все относятся
ко мне, как к дерьму».

Однако, зачастую гомосексуальные
мужчины в фильмах выражают

больше эмоций, чем
гетеросексуальные.

Хоть все и понимают,

что мужчины и парни могут плакать,

существует неписаное
правило, что мужчины

могут плакать неприкрыто
и искренне

лишь в определённых
ситуациях.

Иными словами, это эмоциональное окно,

где мужчины могут показать долю уязвимости

без угрозы для их мужского статуса.

Чем больше усугубляется ситуация,

тем меньше мужчина себя сдерживает.

К примеру, если мужской персонаж
в драме начинает всхлипывать,

для зрителей это сигнал того,

что происходящее на экране

немыслимо и неимоверно
чудовищно.

Как если бы персонаж навечно
расстался со своей семьёй

или истребил бы кучу людей.

Энакин: «Я убил их».

Или прибегнул бы к каннибализму.

Патрик: «Я съел их мозги».

Кёртис: «Я знаю вкус человечины».

Фрэнк: «Зелёный сойлент сделан из людей».

Хотя «Зелёный сойлент» находится

на дальнем конце спектра.

Самым частым обстоятельством,

при котором разрешается плакать,

является смерть.

Чаще всего смерть
близкого человека.

Форрест: «Я скучаю по тебе,
Дженни».

Особенно, если этот человек
страдал до своей смерти.

Питер: «Прошу».

В эту категорию могут входить слёзы

неминуемой смерти

или же срыв на почве

околосмертных переживаний.

Война, в частности, часто изображается

как место действия

с доступом к этим экстремальным ситуациям,

когда социально приемлемо
быть открытым с другими,

но ценой трагедии.

Также мужчинам иногда

разрешается прослезиться
после личной неудачи.

Альфред: «Вы доверились мне...
А я подвёл вас».

Однако, это должен быть большой провал,

вроде неспособности
обеспечить или защитить.

Иногда это может включать в себя
неудачу в браке,

Но чаще всего это неспособность

предотвратить катастрофу.

Рамки для слёз ненадолго раздвигаются

и на другой социальной арене

Джимми: «В бейсболе нет места для слёз!»

Том Хэнкс — забавный мужик,

но он не прав в этом заявлении.

В бейсболе ЕСТЬ место для слёз!

Так же, как и в других видах спорта.

Рокки: «Это величайшая ночь
за всю мою жизнь!»

Заметьте, что слёзы показываются

лишь на пике напряжённых моментов.

Например, на последней игре сезона

или выходе в плей-офф.

Эти напряженные ситуации могут быть

один раз в году, когда взрослый мужчина

плачет на публике,

но не высмеивается.

Дейта: «Я рад, что Спот здесь.
И я плачу».

Слёзы счастья — возможно,
самое редкое

проявление эмоций
для мужчин в кино.

Их причиной может быть

посттравматическое
воссоединение,

признание за значимый вклад,

рождение ребёнка

или же слёзы отца
на свадьбе дочери.

Гораздо чаще, чем на

своей собственной
свадьбе

или же свадьбе сына.

[мужчина всхлипывает]

Есть несколько других крайних случаев,

когда рамки расширяются.

Но заметьте, что все эти ситуации редки.

Саймон: «Перестань плакать»

Отец: «Я пытаюсь. Я пытаюсь».

Настолько, что они могут произойти

в жизни мужчины лишь пару раз.

В среднем мы чаще видим

плачущих мужчин в драмах

и романтических историях.

[глухой стук]

Но для того, чтобы мужчина

заплакал в экшн-фильме,

обычно необходима чуть ли не

сверхъестественная травма.

Даже при трагедии или чудесном событии

мужские персонажи льют слёзы

заметно сдержаннее.

Мы все знакомы с клише
«скупая мужская слеза».

Одной-единственной капле эмоций
дозволено скатиться по мужской щеке

чтобы зрители поняли, что он питает
глубокие внутренние чувства —

чувства, которые, скорее всего,
останутся невысказанными.

Но чаще всего мы даже не видим слезу.

Лишь влажные глаза

без каких-либо слёз на лице.

Во многих случаях при создании этого видео

я был вынужден ставить фильм на паузу

и приближать кадр,

чтобы разглядеть, есть ли слёзы

на лице парня или нет.

Ронни: «Ты что, плачешь?»
Зип: «Нет».

Причина, по которой мы так долго говорим

о мужской уязвимости заключается в том,

что слёзы полезны для здоровья.

Как физиологически, так и эмоционально.

На биологическом уровне
плач высвобождает стресс

и помогает снять тревогу.

На социальном уровне умение плакать

и открыто показывать свою уязвимость

необходимо для формирования
и поддержания отношений.

Джерри: «Ты... половинка моя».

Без этих навыков человеку трудно

построить эмоциональную
дружескую поддержку.

Ребекка: «Вот так... вот так».

Тед: «Поверьте, в этом мире

есть кое-что гораздо хуже грусти.

Это грустить в одиночестве».

Держа это в уме, поучительно

рассматривать широкий спектр

социальных ситуаций, выходящих за рамки

допустимых границ плача.

Леонард: «Ничего, если я немного поплачу?»

Пенни: «Лучше не делай этого».

Многие боятся потерять
статус мужественности...

Джон: «Ты же не разрыдаешься?“

...если они расплачутся из-за боли...

Джек: «Нет, я в порядке».

...страха, расставания, стресса на работе,

эпизодов депрессии и тревоги,

позора или обиды.

Джордж: «Плакать — это очень по-мужски»

Айра: «Я не плачу».

Джордж: «Народ решит,
что мы расстаёмся.

Айра, хватит, возьми себя в руки».

Мужские слёзы также осуждаются

в сентиментальные моменты, вроде

просмотра слезливого фильма ,

или любования красивым закатом,

или даже во время интимной связи.

Рэйчел: «Ты плачешь?»

Питер: «Прости, я веду себя странно».

Заметьте, что все эти явления

происходят часто.

Эти вещи могут

случиться с мужчинами

в повседневной жизни.

Если мы увидим мужчин, плачущих

по одной из этих повседневных
причин в драмах,

момент кажется столь необычным,
что цепляет наше внимание.

Стэн: «Проверь, ну, проверь соединения,
пожалуйста»

Как и все социальные конструкты,

рамки плача и их правила

можно время от времени сгибать.

Но если правила нарушаются,

мужчина рискует стать предметом

насмешек со стороны сверстников

или, в худшем случае, превратиться в

интернет-мем.

Как можно заметить из некоторых

показанных нами фрагментов,

эмоциональный срыв мужчин

вне перечисленных ограничений

регулярно используется

в комических целях.

Рон: «Я в стеклянном ящике скорби».

Уилл Феррелл, Адам Сэндлер и прочие

комедийные актёры строят

своих жалких персонажей
именно с этой целью.

Генри: «Зачем ты это делаешь со мной,
больной ублюдок?»

[Алан плачет]

Это мир, где над мужчинами,
которые плачут слишком долго

слишком сильно или в неудобное время,

издеваются — беспощадно.

Дилан: «Я думал, что большие
плакать не должны».

Меган: «А по-моему, это мило,
что он плачет, как сучка».

Сара: «Меган!»

Комедия, высмеивающая плачущих мужчин,

последовательно показывает всплески эмоций

или ранимость как нечто жалкое, слабое...

Радж: «О, боже. Я уже плачу».

...и уж точно немужественное.

Женщина: «Может, ты платьице напялишь
и поревёшь, как девчонка?»

Ассоциация слёз с женственностью

явно проиллюстрирована

в бесчисленных шутках,
высмеивающих мужчин за то,

что они плачут, как девчонки.

Моника: «Он ещё плачет?»

Рейчел: «Как маленькая девка».

Скиннер: «Сейчас суперинтендант
Чалмерс сидит дома

и плачет, как девчонка».

Джереми: «Хватит ныть,
как девчонка».

Джон: «Я не ною, как девчонка».

Оскорбления используются для контроля

выражения мужских эмоций,

а также укрепляют сексистскую идею,

что женщины не умеют

контролировать эмоции.

Дэвид: «Ты знаешь этих женщин.
Они очень эмоциональны».

Иен: «Дэвид, а сейчас у тебя эмоции».

Дэвид: «Да, у меня типа трудные времена».

Несмотря на то, что плач —

базовая человеческая реакция для всех,

независимо от пола, его рассматривают

как гендерный феномен.

Пол: «Я плакал 45 минут. Как баба,
только сисек не хватает».

Вито: «Ты можешь вести себя, как мужик,

что с тобой творится?»

Шарлотта: «Можешь плакать.
Это нормально».

Эмерсон: «Когда взрослый мужик ревёт
на глазах у клиентов,

которые хотят поесть пирог —
это ненормально».

Поэтому социальное давление на мужчин

с просьбой надеть маску и не плакать
на глазах у других огромно.

Эмерсон: «Не можешь держать себя
в руках — дуй в уборную

и реви, как мужик. На унитазе в одиночку!»

Психотерапевт Терренс Реал писал:

«Мы живём в культуре, где презирают ранимость
и взаимоотношения. Такая культура не только
перестаёт развивать навыки взаимосвязи,
но и продолжает их опасаться».

Если мужчина в фильме даёт волю эмоциям,

обратите внимание на то,
где и когда это происходит.

Чаще всего их ранимость
проявляется в одиночестве.

Это классический кинофокус, ведь мы,

как зрители, видим переживания моментов

уязвимости главным героем.

Но они редко разделяют эти чувства
с другими персонажами.

Поскольку выражение уязвимости

так сильно связано с женственностью
в нашей культуре,

часто именно женщины играют роль

проводников мужских чувств.

Эмоциональный труд заботы о мужской боли

обычно ложится на женщин.

И чаще всего эта поддержка
лишь односторонняя.

Вследствие культуры, в которой

мужчин учат презирать ранимость,

они даже не хотят находиться

рядом с плачущими людьми.

Джерри: «Ты плачешь, что ли?»

Джордж: «Нет!»

Джерри: «Соберись уже!

После такого я вряд ли
смогу с тобой дружить».

Джордж: «Заткнись!»

Мужчины не хотят заботиться или

эмоционально поддержать тех,
кто льёт слёзы...

Оскар: «Тихо-тихо».

...потому что близость к ранимости

подрывает их собственное
чувство маскулинности.

При соседстве с другим
плачущим мужчиной...

Вик: «Ой, брось. Платок дать? Мишку?

Погремушечку с соской подогнать?»

...они могут похлопать друга по спине.

Тони: «Давай перестанем обниматься».

Или быстро приобнять,
чтобы вновь отдалиться.

Клифф: «Всё-всё, Рик».

Рик: «Извини, пожалуйста... Извини».

Клифф: «На, надень.
Не плачь перед мексиканцами».

Будучи пойманными с мокрыми глазами,

мужские персонажи часто это отрицают:

Шмидт: «Ты что, плачешь?»

Ник: «Да не плачу я».

И притворяются, что всё хорошо:

Кен: «Ты что, плачешь?»

Дэвид: «Чего?»

Кен: «Ты плачешь?»

Дэвид: «Я плачу? Нет, я не плачу.
Сам ты плачешь!»

Радж: «Ты что, плачешь?»

Говард: «Нет, у меня аллергия».

Расти: «Ты в порядке?»

Дэниел: «Да, я просто перец откусил».

Джулс: «Ты что, плачешь?»

Сет: «Нет, мне что-то в оба глаза попало».

Вариации классического клише
«Мне просто что-то попало в глаз»

написаны, чтобы сообщить зрителям,

что у героя и правда есть чувства.

Дэвис: «Нет-нет. Это не смешно.
Я не плакал.

Я не плакал, ясно. Тут повсюду обломки».

Микеланджело: «Ты там плачешь?»

При этом и здесь — всё то же отрицание.

Рафаель: «Нет, придурок.
Это пыль в глаза летит».

Популярные медиа часто подкрепляют веру,

Паттон: «Заткнись!»

что мужчины должны скрывать свои чувства.

Паттон: «Мне не нужны здесь
желторотые ублюдки, плачущие

перед смелыми, ранеными парнями».

В фантастических историях,
которые рассказывает Голливуд,

чувства и действия часто представляются
как противоположности.

Рядовой Хадсон: «Это не может случиться,
этого не бывает».

Как будто одно мешает другому.

Ракета: «Ты что, плачешь?»

Тор: «Нет...

Да. Нервы ни к чёрту».

Ракета: «Завязывай с этим».

Фильмы говорят нам снова и снова,

что если мужчины позволяют себе
уязвимость,

они станут бесполезными.

Мало того, что их эмоции парализуют
основные двигательные функции,

[Трой стонет]

но и остальной мир вокруг развалится.

Кирк: «Прекратите! Ведите себя,
как мужчины!»

Это, конечно, не правда.

Плач не мешает действию.

[драматичная музыка]

Но миф о том, что уязвимость —
синоним полной потери контроля

[Лев ревёт]

и поэтому несовместима с властью

настолько въевшийся и сильный,

[удар]

что многие мужчины поверили, что

они должны убить эмоциональные стороны,
чтобы быть полезными членами общества.

Монтроуз: «Я вырезал все
мягкие части из себя.

Чтобы быть мужчиной».

Эмоциональная разобщенность
имеет и более пагубные последствия.

Джимми: «Я о ней даже поплакать
не могу, Дэйв. И меня это бесит.

Моя любимая доченька
и я не могу о ней поплакать».

Процесс преодоления боли или потери

может быть медленным и болезненным,

но это необходимо для
эмоционального исцеления.

И всё же, когда мы видим,
как люди ломаются на экране,

момент проходит быстро.

Это потому, что допустимые рамки плача

открываются на короткое время.

Даже при обнаружении семьи мёртвой

слёзы приходят на минуту-две и исчезают.

Это значит, что мы редко
видим мужских персонажей,

которые полноценно скорбят.

Джед: «Не плачь! Сдерживайся.

Пусть оно превратится во что-то другое».

[плачет]

Джед: «Пусть оно превратится
во что-то другое, хорошо?»

На самом деле, в бесчисленных медиа

мужские слезы в основном служат
переходом к насилию.

[выстрел]

Иногда трансформация

от глубокого горя до крайней агрессии

даже происходит в пределах одной сцены.

Мы редко видим в фильмах,
как мужчины грустят.

Мы лишь видим, как они злятся,

а затем причиняют боль другим.

[выстрелы]

Рассказчик: «Он обезумел —
он опьянел от крови».

[выстрелы]

Таким образом, жестокое возмездие

представлено в качестве замены

нормального процесса скорби.

Эта модель побуждает мужчин

обратить все чувства
в агрессию

[крик]

и использовать эту агрессию
для самовыражения

почти во всех ситуациях.

[крик]

Гнев — не обязательно
разрушительная эмоция.

Направленный конструктивно, он

может быть адекватным ответом
на несправедливость.

Проблема в том, что
агрессивные вспышки

во многом противоположны ранимости.

Ярость и гнев почти повсеместно считаются

признаком мужской силы.

В то время как продолжительное горе
или печаль воспринимается как слабость.

Или, что ещё хуже,
как признак нестабильности.

Это объясняет, почему кинематографисты

так часто используют мужские слёзы

как аудиовизуальный переход
для падения в безумие.

Или обращение ко злу.

Или всё вместе.

В книге «Пробивая броню:
Сила, боль и жизнь мужчин»

Майкл Кауфманн отмечает:

«Когда эмоции и пути их освобождения
заблокированы,

результат может быть очень разрушающим

для мужчины и окружающих.

Хотя мы можем не чувствовать,

эти эмоции не исчезают;

они закупориваются внутри

и в итоге превращаются в одно из двух:

либо в злость и агрессию,

либо оборачиваются против нас самих,

чтобы стать ненавистью к себе,
самопорицанием,

болезнями, ненадёжностью и зависимостями».

Познавательно, как часто

мужская эмоциональная боль
означает саморазрушение

в повествовании Голливуда.

Говард: «Мне так грустно и так хреново».

[кричит]

Подобно насилию, направленному наружу,

насилие, направленное внутрь,
часто изображается

как неотъемлемое,
почти неизбежное проявление

эмоциональной боли мужчин.

Ригган: «Бах».

Вместо критики безэмоциональной

или агрессивной маскулинности,

появляется флёр гламура

или по крайней мере мифологичности

и поэтизации мужских персонажей,

которые почти никогда не понимают,
как справиться с чувствами

здоровым способом.

Вместо этого мы обращаемся
к изображениям мужчин, уничтожающих себя,

через призму кино.

В своей удивительной книге

«Воля к переменам»

Белл Хукс отмечает,
что популярная культура

очень редко представляет разные
эмоциональные пути мужских персонажей.

«Большинство современных фильмов
делают посыл,

что мужчины не могут
подавить в себе животных.

Они могут притворяться.

Они могут всё утаивать,

но никогда не смогут сломить власть
патриархата над своим сознанием».

Историй, в которых мужчины рвут шаблон

и успешно прорабатывают

эмоциональную боль,

очень и очень мало.

[плачет]

Шон: «Это не твоя вина».

«Умница Уилл Хантинг» — редкий фильм,

в котором главный герой отказывается от
традиционной патриархальной маскулинности

[всхлипы]

и предпочитает наладить связь

более эмоциональным способом.

Джоэл делает аналогичный выбор
в «Вечном сиянии чистого разума»,

когда решает встретиться
с болезненными чувствами,

а не стереть их.

В «Лунном свете» Берри Дженкинса, Хайрон
также выбирает оставить позади жизнь,

ожесточенную изоляцией,

и принять уязвимость

эмоциональной близости.

Такая репрезентация
заслуженно прославляется,

но она по-прежнему редка

и остаётся скорее исключением,

чем правилом.

Как я уже говорил,

может быть очень мучительно,

когда медиа позволяют нам увидеть трещины
на фасаде мужского контроля.

Увидеть, как мужчина, наконец,

с дрожащими губами пускает слезу

или, в самых крайних случаях,
вдоволь плачет,

очень трогательно.

Даже в юмористических сценах.

Кайла: «Пап, перестань.
Давай, соберись».

Тем не менее, думаю, важно признать

что эти редкие моменты
воспринимаются так мощно

именно потому, что мужское
отстранение по-прежнему

высоко ценится в нашем обществе.

Возможно, мы не были бы так тронуты

небольшими трещинами в плотине,

если бы чаще видели потоки слёз.

Фильмы и телешоу — гораздо больше,
чем простое развлечение.

Они дают нам то, что Белл Хукс называет

«искусство возможного».

Зуко: «Как ты можешь меня так легко простить?
Я думал, ты злишься на меня».

Айро: «Я никогда не злился на тебя.

Я грустил от того, что боялся,
что ты сбился с пути».

А потому фильмам и сериалам
важно показывать нам

больше, чем просто редкие, мгновенные
проблески мужской уязвимости.

Нам нужно видеть, как мужчины
беззастенчиво плачут.

Как эмоционально взаимодействуют
с женщинами

и друг с другом.

И, наконец, как мужчины исцеляются,

когда испытывают весь спектр эмоций.

Пусть рамки навсегда исчезнут.