Сила разнообразия в нас самих

Всю жизнь на самосознание Ребеки Ванг влияли разные факторы — корейское наследие, аргентинское воспитание, американское образование. Долгое время ей было трудно понять, что же считать своим домом. Однако вместе с этим вопросом пришло и ключевое осознание того, что многообразие самоидентификации является неоспоримым преимуществом в современную эпоху глобализации. В своём выступлении Ванг раскрывает бесконечные преимущества сочетания противоположностей внутри себя и делится своими надеждами на создание мира, в котором идентичность используется не для отчуждения, а для объединения людей.

Мы держались за руки,

не сводя глаз с двери.

Я, мои братья и сёстры ждали,
когда мама вернётся

из больницы.

В тот день нашей бабушке,
больной раком, сделали операцию.

Наконец дверь открылась,

вошла мама и сказала:

«Её больше нет.

Её больше нет».

Она заплакала и сразу сказала:

«Нужно заняться организацией похорон.

Бабушка хотела, чтобы её
похоронили дома, в Корее».

Мне было всего 12 лет, и когда шок прошёл,

слова мамы всё ещё звенели в ушах.

Бабушка хотела, чтобы её
похоронили на родной земле.

Мы переехали из Кореи
в Аргентину за шесть лет до этого,

не зная ни испанского языка, ни того,
как мы будем зарабатывать на жизнь.

Приехав туда, мы были иммигрантами,
которые потеряли всё,

нам пришлось много работать,
чтобы восстановить привычный образ жизни.

Поэтому мне и в голову не пришло,
что после стольких лет

нашим домом всё ещё считалась Корея.

Это заставило меня задуматься,
где бы я хотела быть похороненной,

где был мой дом,

и ответ был не очевиден.

Эта мысль не давала мне покоя.

С этого эпизода начался
мой долгий путь поисков себя.

Я родилась в Корее — родине кимчи,

выросла в Аргентине,

где я съела так много стейков,
что сама стала коровой на 80%.

Я получила образование в США,

где пристрастилась к арахисовому маслу.

(Смех)

Будучи ребёнком, я считала себя
в большей степени аргентинкой,

но моя внешность иногда меня выдавала.

Помню, в первый день в средней школе

учительница по испанской литературе
вошла в класс,

пристально осмотрела всех учеников

и сказала:

«Ты — тебе нужно найти репетитора,

иначе не пройдёшь этот курс».

Но к тому моменту я уже свободно
говорила по-испански,

поэтому мне казалось, что я могу быть
или кореянкой, или аргентинкой,

но никак не обеими.

Это было похоже на игру с нулевой суммой,

где мне пришлось отказаться
от своей прежней личности,

чтобы иметь возможность
получить или заработать новую.

Когда мне исполнилось 18 лет,
я решила съездить в Корею,

надеясь, что наконец пойму,
какое место называть своим домом.

Но там люди меня спрашивали:

«Почему ты говоришь по-корейски
с испанским акцентом?»

(Смех)

«Ты, должно быть, японка:

у тебя большие глаза
и другой язык жестов».

Оказалось, я слишком кореянка,
чтобы быть аргентинкой,

и слишком аргентинка,
чтобы быть кореянкой.

И для меня это стало ключевым осознанием.

Мне не удалось найти то место в мире,
которое я бы назвала своим домом.

Но как вы думаете, сколько корейцев,
похожих на японцев,

с испанским акцентом,
или ещё реже, с аргентинским акцентом,

существует в мире?

Возможно, это могло быть преимуществом.

Мне было легко выделяться,

что не повредило бы
в быстро меняющемся мире,

в котором навыки
могут в одночасье устареть.

И я перестала искать
стопроцентную похожесть

на встречавшихся мне людей.

Вместо этого, я поняла, что часто я была
единственной точкой соприкосновения

между группами людей, которые обычно
конфликтовали друг с другом.

Осознав это,

я решила объединить все версии себя,

даже иногда позволить себе
придумать себя заново.

Должна признаться, в старших классах,

я была «суперботаником».

Полное отсутствие чувства стиля:
очки с толстыми линзами, простая причёска.

Ну, вы поняли.

Думаю, друзья у меня были только потому,
что я давала списывать домашнее задание.

Правда.

Но в университете

я смогла найти новую себя,

и ботаник превратился
в интересную девушку.

Но это был МТИ,

поэтому не знаю,
велика ли моя заслуга в этом.

Как там любят говорить:

«Шансы хорошие,

но товар специфический».

(Смех)

Я так много раз меняла специализацию,
что мои преподаватели шутили:

мне нужен диплом по специальности
«случайные исследования».

(Смех)

Я сказала это своим детям.

И спустя годы я приобрела
много разных «себя».

Я начинала как изобретатель,
предприниматель, социальный инноватор.

Затем стала инвестором,

занималась технологиями,

была учителем.

И совсем недавно я стала мамой

или как мой малыш постоянно говорит: «Ма!»

День и ночь напролёт.

Даже мой акцент всех обескураживал:

его происхождение
было настолько непонятным,

что друзья начали
называть его «ребекский».

(Смех)

Но перестроить себя очень сложно.

Иногда можно встретить на пути
большие препятствия.

Когда я почти закончила
докторскую диссертацию,

я заразилась духом предпринимательства.

Я была в Кремниевой долине,

поэтому написание диссертации в подвале
стало казаться менее интересным,

чем основание собственной компании.

И я пошла к своим традиционным
родителям-корейцам,

они сегодня в этом зале,

с целью рассказать им,

что собираюсь бросить аспирантуру.

Я, мои братья и сёстры — первое поколение,
кто поступил в университет,

а для семьи иммигрантов
это значило очень много.

Вы можете представить,
каким мог бы быть разговор.

Но к счастью, у меня было
секретное оружие —

таблица, на которой показан
средний доход выпускников

Стэнфордской аспирантуры

и средний доход бросивших учёбу

в аспирантуре Стэнфорда.

(Смех)

Должна сказать,
на эту таблицу сильно повлияли

основатели «Гугла».

(Смех)

Но мама, взглянув на неё,

сказала:

«Следуй своей мечте».

(Смех)

Мама, привет.

Сейчас поиск себя самой уже не заключается
для меня в поиске моей общины.

Это больше похоже на то,
чтобы позволить себе

принять все возможные
трансформации своей личности

и культивировать разнообразие внутри себя,

а не только в своём окружении.

Одному моему сыну три годика,
а второму пять месяцев,

и уже с рождения у них три гражданства

и четыре языка.

Следует сказать, что мой муж из Дании,

на случай, если мне
не хватит культурного шока,

я решила выйти замуж за датчанина.

Я думаю, мои дети станут
первыми викингами,

которым будет сложно
отрастить бороды, когда вырастут.

(Смех)

Нам придётся над этим поработать.

Я очень надеюсь, что они поймут,
что принадлежность к разным культурам

поможет им в жизни
открыть множество дверей

и они смогут использовать
это как способ найти общность

в современную эпоху глобализации.

Я надеюсь, что вместо беспокойства о том,

что они не такие, как все,

или что когда-нибудь их непохожесть
перестанет иметь значение,

они смогут смело экспериментировать

и сами управлять своей жизнью
и индивидуальностью.

Я также надеюсь, что они будут
использовать уникальное сочетание

своих ценностей и языков,
культуры и талантов,

чтобы помочь создать мир,

где индивидуальность используется не
для отчуждения того, что выглядит иначе,

а наоборот, для объединения людей.

И самое главное, я очень надеюсь,
что они будут чрезвычайно рады

ступить на этот неизведанный путь,

потому что так было со мной.

Что касается моей бабушки,

её последняя воля стала
её последним уроком для меня.

Оказалось, что она была вовсе не о том,
чтобы вернуться в Корею

и быть похороненной там.

Она хотела быть похороненной
рядом со своим сыном,

который умер задолго до того,
как мы переехали в Аргентину.

Для неё важно было не расстояние,

которое разделило её прошлое и настоящее;

речь шла о поиске точек соприкосновения.

Спасибо.

(Аплодисменты)