Переосмыслим капитализм ради спасения климата

Я защитница деревьев.

Бóльшую часть своего детства

я провела, сидя у корней
огромного лесного бука,

то читая, то глядя на небо

сквозь его ветви.

Он был моей опорой и опёкой

и связывал меня с чем-то
бесконечно бóльшим, чем я сама.

Я думала, что деревья бессмертны,

что они всегда будут здесь.

Но я ошибалась.

Деревья умирают.

Изменение климата убивает кедры Ливана

и лесá американского Запада.

И гибнут не только деревья.

С 1998 года сильная жара унесла
жизни более 160 000 человек,

а неконтролируемое изменение
климата может убить ещё миллионы.

Как же мы дошли до такого?

Конечно, есть много причин,

но одна из самых важных в том,

что мы позволили капитализму
превратиться в чудовище.

Я большой поклонник капитализма
в его лучших проявлениях.

В конце концов, я экономист
и профессор бизнес-школы.

Я считаю, что подлинно свободные
и справедливые рынки —

одно из великих изобретений человечества.

Но вот загвоздка: рынки
творят чудеса только тогда,

когда цены отражают реальные затраты.

А сейчас цены в полном раздрае.

Мы позволяем фирмам,
продающим ископаемое топливо,

да и вообще любому,
кто выбрасывает парниковые газы,

причинять огромный ущерб,
за который им не нужно платить.

Это вряд ли справедливо.

Представьте на мгновение,

что у меня в ладонях облако электронов,

электричество на угольном топливе,
стоимостью 10 долларов,

которого хватит, чтобы питать
ваш мобильный телефон более 10 лет.

Звучит как выгодная сделка.

Но это так дёшево только потому,

что вы не платите за причинённый вред.

Сжигание угля выбрасывает
в воздух такие яды, как ртуть и свинец,

увеличивая расходы на здравоохранение
на миллиарды долларов

и ежегодно вызывая смерть
сотен тысяч людей.

Оно также выделяет огромное
количество углекислого газа.

Так что другая часть
реальной стоимости угля —

это климатический ущерб,
который он нанесёт и уже наносит.

Этим летом в Калифорнии сгорело
более миллиона акров земли,

а из-за сильных наводнений
треть Бангладеш оказалась под водой.

Сотни исследований пытались
подсчитать цену этих потерь.

Моё понимание их результатов —

и здесь я полагаюсь на своих коллег
из Школы общественного здравоохранения

и моих друзей-экономистов —

в том, что выработка угольной
электроэнергии на сумму 10 долларов

наносит как минимум на 8 долларов
вреда здоровью человека

и кроме того ущерб климату
как минимум на 8 долларов,

а, возможно, и больше.

Поэтому настоящая стоимость
этой горстки электронов —

не 10 долларов.

Скорее это 26 долларов.

Скрытая стоимость сжигания нефти и газа
и употребления говядины

столь же огромна и столь же несправедлива.

Каждому, кто пытается
построить чистую экономику,

приходится конкурировать с фирмами,
которые сильно субсидируются

за счёт разрушения нашего здоровья
и ухудшения нашего климата.

Я не подписывалась на такой капитализм.

Этот рынок ни свободен, ни справедлив.

Итак...

что же нам делать?

«Простой» ответ состоит в том,
что правительства должны требовать,

чтобы те, кто выбрасывают парниковые газы,
платили бы за причинённый ими ущерб.

Однако на данный момент

нет особых признаков того,
что правительства к этому готовы,

отчасти потому, что компании,
работающие на ископаемом топливе,

последние 20 лет использовали
свои сильно субсидируемые прибыли,

чтобы отрицать реальность
изменения климата

и осыпать политиков, которые должны
регулировать их, деньгами.

Итак, вот моя безумная идея.

Думаю, бизнес должен активизироваться.

Я считаю, что бизнес должен
исправить капитализм.

Понимаю.

Некоторые из вас, вероятно,
думают: «Флаг тебе в руки».

Разве я только что не сказала,
что компании — это те, кто отрицает науку,

искажает рынок и лоббирует политиков?

Да, сказала.

Но исправить это непосредственно
отвечает интересам частного сектора.

Дело в том, что бизнесу придёт конец,

если мы не остановим изменение климата.

Будет трудно зарабатывать деньги,

когда великие прибрежные
города окажутся под водой,

а миллионы разъярённых
людей двинутся к северу

из-за неурожая.

Будет сложно сохранить
свободное предпринимательство,

если большинство людей
считают, что белые богачи

используют его, чтобы уничтожить
планету ради собственной выгоды.

Итак, позвольте мне рассказать
вам, как это выглядит на деле.

Мой друг Эрик Осмундсен оставил
непыльную работу в частных вложениях,

чтобы стать генеральным директором
мусороперерабатывающей компании.

Звучит немного странно,

но Эрик хотел изменить ситуацию,

и изменение способа обращения с мусором

могло бы сократить
выбросы на миллиарды тонн.

Сразу же он столкнулся
с серьёзной проблемой:

индустрия была полностью коррумпирована.

Фирмы сокращали расходы,
незаконно вывозя мусор,

законы не соблюдались,

а штрафы за нарушение были мизерными.

Эрик объявил, что избавится от мусора

и поднимет цены, чтобы покрыть
неизбежные при этом расходы.

Многие из его старших сотрудников
считали его сумасшедшим.

Половина из них уволились.

Так же поступили и многие его клиенты.

Его конкуренты осудили его за то,

что он подорвал репутацию отрасли,

и он начал получать личные угрозы.

Но коррупция лучше всего
работает, когда она скрыта.

Как только Эрик объявил об этом
во всеуслышание, люди его поддержали.

Некоторые клиенты были
готовы платить больше.

Его инвесторы согласились,
что высокие идеалы окупятся.

Тем из его сотрудников, которые остались,
понравилась идея заявить о своей позиции,

и они нашли множество законных
путей сократить расходы.

Эрик убедил нескольких своих конкурентов

к нему присоединиться и отказаться
от незаконного сбыта мусора,

и регулирующим органам стало
намного сложнее оставаться в стороне.

Сегодня компания Эрика Norsk Gjenvinning —

одна из крупнейших компаний
по переработке вторсырья в Скандинавии.

Позвольте мне подвести итог.

Вот четыре столпа перемен:

создать бизнес, который сможет
установить правильную цену

и при этом остаться прибыльным,

убедить конкурентов сделать то же самое,

убедить инвесторов,
что дело принесёт деньги,

и заставить правительства
закрепить правильные цены законом,

так чтобы любители
лёгкой наживы не выжили.

Я не говорю вам, что мы в этом преуспели.

Дела довольно безнадёжны.

Но есть тысячи бизнесменов,
подобных Эрику,

и миллионы таких, как мы.

Мы — потребители, сотрудники,
инвесторы и граждане.

Вместо того чтобы отказываться
от капитализма, давайте исправим его,

сделав рынки по-настоящему
справедливыми и свободными

и не позволяя никому свалить на нас мусор
и уйти, не заплатив за это.

У нас есть ресурсы и технологии
для решения проблемы изменения климата.

Вместе мы можем спасти
деревья и друг друга.

Спасибо.