Психические заболевания как расстройства умственной деятельности — Томас Инсел на TEDxCaltech

Томас Инсел, доктор медицины, рассказывает о необходимости пересмотра наших взглядов на психические заболевания, о важности проведения ранней профилактики до перехода нарушений умственной деятельности в психиатрические болезни, о том, как эти меры позволяют спасти жизни людей.

Я впервые последую примеру мышки Пинки.
[персонаж американского мультсериала]

(Смех)

Если больше некому рассказать вам о том,
что наука может быть весёлой,

парадоксальной, может изумлять.

В ближайшие несколько минут я собираюсь

показать вам, что наука
может спасать жизни.

Давайте начнём с хорошего.

Из биомедицинских исследований мы знаем,

что исход многих серьёзных заболеваний
действительно изменился.

Начнём с лейкемии,
острого лимфобластного лейкоза, ОЛЛ,

самого распространённого
вида рака среди детей.

Когда я был студентом, смертность
от лейкоза составляла около 95%.

Сегодня, спустя 25-30 лет,

эта цифра снизилась до 85%.

Каждый год шесть тысяч детей,

которые ранее были бы
обречены на смерть, исцеляются.

Если вы жаждете
действительно больших цифр,

посмотрите на количество
сердечных заболеваний.

Сердечно-сосудистые заболевания
ранее были основной причиной смертей,

особенно среди мужчин
в возрасте от 40 лет.

Сейчас смертность от болезней сердца
уменьшилась на 63%.

Замечательно, что каждый год
предотвращается 1,1 млн смертей.

Невероятно, но в прошлом году
СПИД был назван

хроническим заболеванием.

Ранее предполагалось,
что для молодых людей в возрасте 20 лет

жизнь с ВИЧ ограничена
неделями, месяцами или парой лет.

Но в отличие от прогнозов
десятилетней давности,

в настоящее время считается,
что они проживут десятилетия,

и умрут не ранее 60-70
по другим причинам.

Это поразительные изменения

в борьбе
с самыми опасными заболеваниями.

Не все знают, но одно из них — инсульт,

который, наряду с сердечно-сосудистыми
заболеваниями и раком,

является одной из основных причин
гибели людей в стране.

Своевременное оказание неотложной помощи

в течение трёх часов после приступа

позволяет 30% людей
полностью восстановиться.

Эти данные показывают,

что новые знания о болезни

позволяют выявить её на ранней стадии
и вовремя вмешаться.

Раннее обнаружение
и своевременное вмешательство.

Успехи по всем направлениям.

Так биомедицинские исследования

реально помогают людям.

К сожалению, не всё так радужно.

Давайте поговорим о самоубийстве.

Сейчас его нельзя назвать
заболеванием в чистом виде.

Это условие или ситуация,
приводящая к смерти.

Вы, возможно, даже не осознаёте,
насколько суицид распространён сегодня.

В США каждый год
совершается 38 000 самоубийств.

То есть по одному каждые 15 минут.

Третья по распространённости причина
смерти среди молодёжи от 15 до 25 лет.

В нашей стране
сложилась вопиющая ситуация,

когда суицидов в два раза больше,
чем убийств,

и больше,

чем ДТП с летальным исходом.

Говоря о суициде, мы должны
учитывать вклад медицинских причин.

Потому что 90% самоубийств
связаны с психическими заболеваниями,

депрессией, биполярным расстройством,
шизофренией,

анорексией,
пограничным расстройством личности.

Можно составить
длинный список расстройств,

предрасполагающих к суициду
в раннем возрасте.

Речь идёт не только
о смертности от этих заболеваний.

Это инвалидность.

Инвалидность оценивается ВОЗ
с помощью показателя под названием

«Годы жизни, скорректированные
по нетрудоспособности».

Об этом показателе никто не думал бы,

кроме экономистов.

Но только он позволяет
учесть потерянные годы жизни

из-за инвалидности
по медицинским причинам.

Можно заметить, что 30% обусловленных
медицинскими причинами инвалидностей

могут быть отнесены

к психическим расстройствам
или нервно-психиатрическим синдромам.

Вы, наверное, думаете,
что это бессмыслица.

Рак воспринимается гораздо серьёзнее.

Болезни сердечно-сосудистой системы
кажутся ещё более серьёзными.

Список продолжается.

Мы ведь говорим об инвалидности.

Что провоцирует инвалидность
в случае таких расстройств,

как шизофрения, биполярное расстройство
или депрессия?

Почему они в этом списке первые?

Вероятно, по трём причинам.

Первая причина —
широкая распространённость.

Примерно один из пяти страдает

от одного из этих расстройств
в течение жизни.

Вторая причина заключается в том,
что некоторые люди

становятся нетрудоспособными.

Около 4-5%, один из двадцати,

оказывается полностью нетрудоспособным
из-за этих заболеваний.

Но важнейшая причина

высокой заболеваемости и, отчасти,
высокой смертности, заключается в том,

что данные болезни начинают развиваться
в очень раннем возрасте.

Пятьдесят процентов людей сталкиваются
с ними в 14 лет, 75% — в 24 года.

Картина сильно отличается от таковой

для рака или болезней сердца,
диабета, гипертонии,

большинства серьёзных заболеваний,
которые мы воспринимаем

как причины патологических изменений
и смертности.

Психические расстройства — действительно
хронические заболевания молодых людей.

Ранее я пообещал вам хорошие новости.

Очевидно, это были не они.

Предстоящая часть выступления

наиболее сложна для меня,

своего рода исповедь.

Моя деятельность —
обеспечивать прогресс

в лечении всех этих расстройств.

Я работаю на Федеральное Правительство.

Я работаю на вас.
Вы платите мне жалованье.

Если вы узнаете, что я делаю
и чего не сделал,

возможно, вы сочтёте,
что меня следует уволить.

И я смогу это понять.

Прийти сюда меня побудило

желание рассказать вам

о совершенно другой трактовке

этих заболеваний.

В некоторой степени, это новое ви́дение

опирается на ту работу,
о которой вы услышите сегодня.

Она захватывающая,

действительно преобразующая
с технической точки зрения.

Но я бы хотел подчеркнуть,

что самое важное преобразование —
концептуальное.

До сих пор я говорил

о душевных расстройствах,
психических заболеваниях.

В наши дни это
довольно непопулярные термины.

Все чувствуют,
что независимо от причины,

более политкорректно использовать
термин «поведенческие нарушения»

и обсуждать их
как расстройства поведения.

Хорошо, это нарушения поведения,

и они же — расстройства
психической деятельности.

Но оба термина,

бывшие в употреблении
в течение столетия или дольше,

сейчас тормозят прогресс.

Мы должны принципиально переосмыслить
эти расстройства

и рассматривать их
как нарушения мозговой деятельности.

Многие из вас посетуют:

«О, боже мой. Опять начинается.

Нам расскажут
о биохимическом дисбалансе.

Нам расскажут о лекарствах.

Нам расскажут
об очень упрощённых представлениях,

трансформируют наш субъективный опыт
в молекулы

или в очень плоское одномерное понимание

депрессии или шизофрении».

Сегодня вы поймёте,

что представления о работе мозга

не одномерные или упрощённые.

Конечно, всё зависит

от масштаба и диапазона рассмотрения.

Тем не менее, мозг —
орган нереальной сложности.

Мы только начинаем понимать,

как изучать его,

будь то сотни миллиардов нейронов
в коре головного мозга

или сотни триллионов синапсов,

осуществляющие связи между ними.

Мы только начали разбираться,

как воспринимать
этот очень непростой аппарат,

удивительным образом
обрабатывающий информацию,

и использовать наш ум
для понимания сложности мозга,

обеспечивающего умственную деятельность.

Это наглая выходка эволюции,

что у нас нет мозга,

достаточно пригодного
для понимания самого себя.

Но мы делаем успехи,
и благодаря некоторым технологиям,

о которых вы услышите сегодня,

можем вместе изменить ситуацию.

Это позволит вам почувствовать,

что проще находится в безопасной зоне
и изучать поведение и познание,

наблюдаемые явления,

так как они менее сложны для понимания,

чем такой таинственный орган, как мозг,

исследования которого только начались.

В случае расстройств
умственной деятельности,

о которых я вам рассказываю, —
депрессии,

обсессивно-компульсивного расстройства,
посттравматического синдрома,

у нас нет исчерпывающего понимания

ненормального процесса

и деятельности мозга
при этих заболеваниях.

Мы уже идентифицировали
некоторые разрывы в нейронных связях.

Некоторые нейронные цепи,

отличающиеся у людей
с данными заболеваниями.

Мы назвали это
«человеческим коннектомом».

Коннектом —
это принципиальная схема мозга.

Вы узнаете об этом больше
через несколько минут.

Здесь важно, что у людей,

страдающих этими расстройствами, —

а это каждый пятый, —
можно наблюдать

много изменений в способе
проведения электрических сигналов,

причём некоторые из них
представляют собой предсказуемые схемы.

Эти схемы — факторы риска

развития данных заболеваний.

В этом отличие данных расстройств

от болезни Хантингтона,
Паркинсона или Альцгеймера,

при которых повреждается
кора головного мозга.

В данном случае мы говорим
о «пробках» или, иногда, обходных путях,

проблемах со связями,

функциях мозга.

Для понимания разницы, можно сравнить

инфаркт миокарда — сердечный приступ,

когда происходит омертвение участка
сердечной мышцы,

с аритмией, при которой
сердце просто функционирует неправильно

из-за плохой проводимости
нервных импульсов.

И то, и другое может убить,

но только в первом случае обнаруживается
серьёзное повреждение органа.

Лучше понять это можно,

рассмотрев подробнее

одно специфическое расстройство.

А именно шизофрению.

На этом примере удобно объяснить,
почему так важно

воспринимать это заболевание
как расстройство умственной деятельности.

Шизофрения — заболевание,
обычно характеризующееся

такими диагностируемыми

психотическими симптомами,

как бред, галлюцинации,
проблемы с мышлением,

проблемы со вниманием,

проявляющиеся в возрасте
от 18 до 22-24 лет.

Эти сканы предоставлены
Джуди Рапопорт и её коллегами

из Национального института
психического здоровья,

они занимаются изучением детей
с очень ранними приступами шизофрении.

Вверху видны области,

обозначенные красным,
оранжевым и жёлтым,

с пониженным содержанием
серого вещества.

Они проследили изменения
в коре головного мозга в течение 5 лет,

сравнивая с контрольными значениями
по возрастным группам.

В таких областях,

как дорсально-латеральная
префронтальная кора,

или верхняя височная извилина,

был обнаружен
серьёзный недостаток серого вещества.

Это важно,

так как позволяет создать модель.

Можно предположить,

что потеря массы коры головного мозга
в процессе развития —

нормальное явление.

Но при шизофрении

потеря серого вещества больше нормы.

Когда пороговое значение превышено,

можно констатировать шизофрению,

так как проявляются

поведенческие симптомы,

галлюцинации и бред.

Мы наблюдаем эти симптомы.

Но приглядевшись внимательно,

можно увидеть другие изменения.

Причём произошли они
в гораздо более раннем возрасте.

Не в 22 или 20 лет,

а между 15 и 16.

В этот период можно заметить

патологию в развитии мозга,
а не в поведении.

Что это значит?

При расстройствах умственной деятельности
поведение изменяется в последнюю очередь.

Как и при болезнях Альцгеймера,
Паркинсона, Хантингтона.

Прежде, чем появятся
первые признаки изменений в поведении,

на протяжении десяти лет и более
развиваются аномалии в мозге.

Сейчас у нас есть инструменты, —

о которых вы ещё услышите, —

совершенствующиеся каждый день,

позволяющие нам
обнаружить изменения в мозге

задолго до появления
симптомов заболевания.

Важно вспомнить,
с чего мы начали наш разговор.

Прогресс медицины заключается

в раннем определении и вмешательстве.

Если бы мы ждали до сердечного приступа,

мы теряли бы 1,1 млн жизней

каждый год из-за сердечных заболеваний.

Именно это и происходит сейчас в случае
нарушений умственной деятельности.

Когда мы утверждаем, что люди,
страдающие одним из этих расстройств,

должны обязательно
иметь нарушения в поведении,

мы ждём их проявления.

Это не раннее обнаружение.
Это не раннее вмешательство.

Откровенно говоря, мы не готовы.

У нас нет полной информации.

Мы даже не знаем,
каким инструментарием будем обладать,

или что именно искать
в каждом конкретном случае,

чтобы вмешаться вовремя, перед тем,
как произойдут изменения в поведении.

Но мы знаем,
в каком направлении двигаться.

Как скоро мы достигнем цели?

Думаю, это произойдёт

в ближайшие несколько лет.

Но я бы предпочёл
завершить своё выступление цитатой

о попытках предсказать будущее,

принадлежащей человеку,
много размышлявшему

о переменах в концепциях и технологиях.

«Мы всегда переоцениваем изменения,
которые произойдут в ближайшие два года

и недооцениваем те,

которые произойдут в следующие десять».

Большое спасибо.

(Аплодисменты)