Об удивительных зародышах революции больших данных в области здравоохранения

Сбор данных в области глобального здравоохранения ‒ наука несовершенная. Работники обходили деревни, стуча в двери и задавая вопросы, записывали ответы в бумажные бланки, а позже заносили информацию в компьютер. На основе этих скудных данных государства принимали важные решения. Энтузиаст в сфере сбора информации Джоэл Селаникио рассуждает о радикальных изменениях в способе сбора данных в области здравоохранения за последнее десятилетие, начиная с карманных компьютеров и электронной почты и заканчивая глобальной сетью. (Снято на TEDxAustin)

Есть старая шутка о полицейском,
который, гуляя

посреди ночи,

натыкается на парня, стоящего под
уличным фонарём.

Тот смотрит на землю,
переминаясь с ноги на ногу.

Полицейский спрашивает,
что он делает.

Парень говорит,
что ищет свои ключи.

Полицейский,
уделив ему время,

ищет нечто,
напоминающее ключи,

2-3 минуты. Но ключей нет.

Полицейский спрашивает:
«Ты уверен? Парень,

ты точно уверен,
что потерял ключи здесь?»

А парень говорит:
«Нет, на самом деле,

я потерял их на том конце улицы,

но здесь больше света».

Сегодня все обсуждают понятие

«Большая база данных», имея в виду

всю информацию,
которую мы производим

взаимодействуя
посредством интернета,

от Фейсбука и Твиттера

до скачивания музыки, кино,
информационных потоков и тому подобного,

включая TED.

И люди, которые работают
с этой гигантской базой данных,

говорят, что самой большой
проблемой является то,

что у нас слишком много информации.

И основная трудность в том,
как всю эту информацию упорядочить.

Работая в области глобального
здравоохранения, я могу вам сказать,

что это не самая
большая наша проблема.

Потому что даже если света

в интернете больше,

данных, которые помогли бы нам
решить проблемы,

над которыми мы работаем,
в интернете не найти.

То есть, например, мы не знаем,
сколько людей

на данный момент
страдают от катастроф

или военных конфликтов.

Мы не можем сказать,
в какой из больниц

развивающихся стран
есть лекарства,

а в какой нет.

Мы не имеем представления о том,
как они снабжаются.

Мы не знаем ‒ это особенно
меня удивляет ‒

мы не знаем, сколько детей родилось,

или сколько всего детей в Боливии,

Ботсване или Бутане.

Мы не знаем, сколько детей умерло
на прошлой неделе

в любой из этих стран.

Мы не знаем ничего о нуждах пожилых
или психически больных людей.

Обо всех этих разных,
но насущных проблемах

или чрезвычайно важных областях жизни,
которые мы хотим улучшить,

на самом деле мы не знаем ничего.

Одна из причин, по которой
мы всего этого не знаем,

в том, что информационно-технологические
системы,

используемые в области глобального
здравоохранения для поиска данных

при решении проблем,
представлены здесь.

Этой технологии уже около 5 000 лет.

Некоторые из вас
раньше пользовались ею.

Сейчас она изживает себя,
но мы до сих пор её используем

в 99% случаев.

Это бумажный бланк. Вот вы видите

бумажный бланк в руках медсестры
Министерства здравоохранения

в Индонезии, которая тяжёлой поступью
шагает по сельской местности.

В Индонезии, я уверен,
очень жаркий и влажный день.

А ей предстоит
постучаться в тысячи дверей

в течение нескольких
недель или месяцев,

со словами:
«Извините, мы бы хотели

задать вам несколько вопросов.

У вас есть дети?
Делали ли им прививки?»

Потому что единственный
способ выяснить

сколько детей было
привито в Индонезии,

какой процент был вакцинирован, —

это не выйти в интернет,
а выйти и стучаться в двери,

иногда в десятки тысяч дверей.

Бывает, уходят месяцы и даже годы,

чтобы совершить нечто подобное.

На перепись населения Индонезии,

вероятно, ушло бы два года.

Проблема, конечно,

во всех этих бумажных бланках.
Уверяю вас,

у нас есть отдельный бумажный
бланк на каждый случай.

У нас есть бланки
для исследований по вакцинации.

Бланки учёта людей,
обращающихся в поликлиники.

Бланки учёта
поступления лекарств,

поставок крови.
Все эти бумажные бланки

для множества различных целей,

все они имеют один
общий конечный пункт.

Этот пункт выглядит примерно так.

Здесь мы видим грузовик,
заполненный информацией.

Это данные лишь одного
исследования зоны действия вакцинации

в отдельно взятом районе
государства Замбия,

в котором я участвовал
несколько лет назад.

Единственное, что мы
пытались выяснить, —

какой процент детей
в Замбии был вакцинирован.

Эти данные неделями
собирались на бумаге

с одного района, который можно
сравнить с одним округом

в США.

Можете представить, что для всей
территории Замбии

ответы всего на один вопрос

выглядят примерно так:

грузовик за грузовиком,

наполненные кипами бумаг.

И хуже всего то,

что это только начало,

потому что как только вы собрали
всю эту информацию,

безусловно,
кто-то должен ‒

некий несчастный человек ‒
должен перенести её в компьютер.

Будучи аспирантом, я иногда

выступал в роли такого несчастного.

Могу вам сказать, что часто я
не уделял этому должного внимания.

Вероятно, я наделал кучу
ошибок во время работы,

и никто их не обнаружил; следовательно,
качество информации падает.

Но в конце концов, когда информация
наконец занесена в компьютер,

кто-то начнёт её обрабатывать,

и когда появятся анализ и отчёт,

тогда наконец вы получите
результаты от сбора данных

и используете их для улучшения
ситуации с вакцинацией детей.

Потому что нет ничего хуже

в области глобального
здравоохранения,

и я не представляю, что может быть хуже,
чем позволять детям нашей планеты

умирать от болезней,
которые можно предотвратить прививкой,

болезней, вакцина от которых
стоит всего один доллар.

А миллионы детей каждый год гибнут
от таких болезней.

Миллионы ‒ это грубый подсчёт,
потому что

мы не знаем, сколько детей
на самом деле умирает каждый год.

Ещё больше удручает то,

что процесс занесения информации в компьютер ‒
то, чем я занимался, будучи аспирантом, ‒

может иногда занимать шесть месяцев.

Иногда уходит два года,
чтобы занести информацию

в компьютер, а
часто так бывает,

что это вовсе
не происходит.

А теперь представьте
себе на секундочку такое.

Вы собрали команды
из сотен людей.

Они стали проводить
определённый опрос.

Вероятно, вы потратили
сотни тысяч долларов

на топливо, на копировальные
работы и суточные,

и вдруг, по какой-то причине
момент был упущен

или деньги закончились,

и всё проделанное
идёт коту под хвост,

потому что никто никогда
не занесёт это в компьютер.

Этот процесс просто остановится.
И такое происходит постоянно.

Вот на чём основываются наши решения
в области глобального здравоохранения:

нехватка информации, устаревшие данные
или их отсутствие.

Вернёмся в 1995 год,
когда я стал искать способы,

которые могли бы
усовершенствовать этот процесс.

1995 год ‒ конечно,
это было давным-давно.

Меня немного пугает мысль о том,
как давно это было.

Тогда лучшим фильмом года был

«Крепкий орешек 3: Возмездие».

Да, у Брюса Уиллиса тогда
было гораздо больше волос.

Я работал в Центре по контролю
и профилактике заболеваний,

и у меня тоже тогда
было больше волос.

Но для меня самой значимой вещью,
которую я увидел в 1995,

было это.

Сейчас нам трудно
представить, но в 1995

это было последним словом
в мобильной технике.

Да, это был не iPhone.
И не телефон Galaxy.

Это был карманный
компьютер Palm Pilot.

Когда я впервые увидел
Palm Pilot, то подумал,

почему бы нам не загрузить
бланки в этот компьютер

и проводить опросы, имея при себе
лишь одно устройство,

которое может заменить собой
десятки тысяч

бумажных бланков?
Почему бы не попробовать?

Если у нас это получится,
если мы сможем

собирать данные в электронном,
цифровом формате

с самого начала,

то мы сможем значительно
сократить процесс

печатания,

необходимость переносить
всё это в компьютер.

Мы можем сразу
перейти к анализу,

а потом сразу начать использовать
эти данные для спасения жизней.

Именно этим я
стал заниматься.

Работая в Центре,
я ездил на разные проекты

по всему миру и обучал людей,
как использовать Palm Pilot

для сбора данных
вместо бумаги.

И это здорово получалось.

Это работало так хорошо,
как мы и ожидали.

Подумать только! Сбор данных
в цифровом формате

гораздо эффективнее,
чем на бумажном носителе.

Когда я этим занимался,
моя коллега Роуз,

которая сейчас здесь вместе
со своим мужем Мэтью,

занималась тем же для
Американского Красного Креста.

Проблема была в том,
что через несколько лет деятельности,

я осознал, что поучаствовал всего лишь

в шести или семи
программах, и я подумал,

что если продолжу в таком же темпе,

то за всю свою карьеру
смогу наладить

20 или 30 программ.

Но дело в том, что 20 или 30 программ,

то есть обучение данной технологии
в рамках 20 или 30 программ, —

это всего лишь капля в море.

Спрос в быстрой
обработке данных,

только в области здравоохранения,
не говоря уже о других областях

в развивающихся странах,
просто огромен.

Существуют миллионы
и миллионы программ,

миллионы клиник, которым необходимо
отслеживать лекарственные потоки,

миллионы программ по вакцинации.

Школам необходимо
отслеживать посещаемость.

И ещё столько всего
нам нужно сделать,

чтобы собрать всю эту информацию.

И я понял, если продолжу
в том же духе,

то едва ли внесу какой-либо
существенный вклад

к концу своей карьеры.

Я начал ломать голову,

размышляя над тем,

чем я занимался,

как я обучал народ и в чём заключался
ограничивающий фактор,

что препятствовало
ускорению этого процесса

и повышению его
эффективности.

К сожалению, после
тщательных раздумий

я понял и определил
основное препятствие.

Оказалось, что основным препятствием,

как не печально это осознавать,

основным препятствием был я сам.

Что я имею в виду?

Я организовал процесс, в котором

я был центром вселенной
по распространению этой технологии.

Если бы вы захотели воспользоваться ею,
вам необходимо было бы связаться со мной.

То есть вы должны были знать,
что я существую.

Потом вы должны были
найти деньги для оплаты

моего перелёта в вашу страну,

деньги для оплаты
моего проживания в отеле,

для выплаты суточных
и моего дневного жалования.

Таким образом, речь бы шла
о 10 000, 20 000 или 30 000 долларах,

если, конечно, у меня было бы
свободное время в расписании

и я не был бы в отпуске.

Дело в том, что любая
система, которая зависит

от конкретного человека или
двух, трёх или пяти человек,

не сможет достичь
требуемого масштаба.

Вот это проблема, так как
нам необходимо распространить

эту технологию, и нужно
сделать это прямо сейчас.

И я занялся поиском способов,
чтобы, собственно,

исключить своё участие
в этом процессе.

Знаете, я размышлял о том,

как я могу исключить своё участие,

в течение некоторого времени.

Видите ли, меня учили,
что единственный способ

распространить технологию
в рамках международного развития

всегда основывается
на консультировании.

Это всегда такие ребята, как я,

вылетающие из таких
стран, как эта,

в другие страны, где
у людей кожа потемнее.

И ты вылетаешь туда,
тратишь деньги на перелёт,

тратишь время,
расходуешь суточные,

тратишься на отель
и всё остальное.

Насколько я знал,
это был единственный способ

распространения технологии,
и другого пути не было.

Но случилось одно чудо.

Назовём это коротко:
электронная почта.

Сейчас вы не считаете
такую почту неким чудом,

но для меня она была чудом.
Я заметил —

занимаясь решением
своей проблемы,

я работал в основном
в Южной Сахаре в Африке —

я заметил, что каждый местный
сотрудник здравоохранения,

с которым я работал,
пользовался электронной почтой.

Я подумал, и меня вдруг осенило:

минуточку, я знаю, что эти люди,

точно не летали в Министерство
здравоохранения Кении

для обучения персонала
по использованию этой программы.

То есть эти ребята
распространяют технологию.

Они обучаются электронным
программам на месте,

а не летают по всему миру.

Мне нужно было
хорошенько обдумать это.

Пока я обдумывал это,
люди стали использовать

множество других
подобных программ.

Они стали использовать социальную сеть
LinkedIn, фотохостинг Flickr,

почтовый сервис Gmail,
электронные карты Google Maps
и другие сервисы.

Конечно, все эти системы
основаны на глобальной сети

и не требуют какой-либо
профессиональной подготовки.

Они не требуют
участия программистов.

Они не требуют участия
консультантов, потому что

бизнес-модель этих сервисов

основана на простоте
их использования

с минимальной подготовкой
или без неё.

Необходимо всего лишь услышать
о программе и посетить сайт.

И тогда я подумал: что, если создать
программное обеспечение,

которое будет консультировать
людей вместо меня?

Вместо того, чтобы обучать людей,

как импортировать бланки
в мобильные устройства,

давайте создадим ПО,
которое позволит им самим делать это

без всякого обучения
и без моего участия.

Мы так и сделали.

Мы создали программу
под названием Magpi

с возможностью создавать
бланки в режиме онлайн.

Не было необходимости
в общении со мной.

Необходимо всего лишь услышать
о программе и посетить сайт.

Вы можете создавать бланки
и импортировать созданные бланки

во множество самых обыкновенных
мобильных телефонов.

Очевидно, что теперь мы перенесли
возможности Palm Pilots

в мобильные телефоны.

И необязательно,
чтобы это был смартфон.

Это может быть обыкновенный
телефон, какой изображён здесь,

базовые модели телефонов
с операционной системой Symbian,

популярные в развивающихся странах.

Преимущество этой программы в том,
что она похожа на электронную почту.

Она основана на глобальной сети
и не требует какого-либо обучения,

программирования или консультантов.

Есть также некие
дополнительные преимущества.

Теперь, когда мы
создали такую систему,

её основным предназначением,
как и у Palm Pilot,

была ваша возможность

собрать информацию, незамедлительно
загрузить её в ПК и упорядочить.

Мы также обнаружили, что если
всё это уже загружено в компьютер,

то мы можем мгновенно пересылать
карты, расчёты и графику.

Весь процесс, который
занимал два года,

мы проделываем за пять минут.

Невероятное повышение эффективности.

Глобальная сеть, никаких тренингов,
никаких консультантов, никакого моего участия.

Я говорил,
что за первые несколько лет

проведения обучения
старым способом,

выезжая в каждую страну,

я обучил, ну, не знаю,

наверное, около 1 000 человек.

Что изменилось после того,
как мы создали программу?

В последующие три года
14 000 человек

вышли на наш сайт, зарегистрировались
и стали использовать его для сбора данных,

данных для реагирования
на бедствия.

Канадские фермеры отслеживали
болезни свиней и свои поголовья,

люди отслеживали
поставки лекарств.

Один из моих любимых
примеров ‒ МКС,

Международный комитет спасения,

организовавший программу,
по которой малограмотные акушерки,

используя мобильные за 10 долларов,

используя наше ПО,
отправляли текстовые сообщения

с еженедельными данными
по количеству рождённых

и погибших детей.
Это дало организации МКС то,

чего не было ни у кого
в области глобального здравоохранения:

систему подсчёта количества детей
чуть ли не в режиме реального времени,

подсчёта количества
рождённых детей,

подсчёта общего
количества детей

в Сьерра-Леоне,
где всё это происходило,

и подсчёта количества
детских смертей.

«Врачи за права человека» ‒

организация, работающая не совсем
в рамках области здравоохранения ‒

собираются и обучают людей

исследовать случаи изнасилования в Конго,
где это распространено,

ужасно распространено.

Они используют наше ПО для сбора

найденных доказательств,
в том числе фотографий,

для того чтобы преступников
настигло правосудие.

CAMFED ‒ другая организация, занимающаяся благотворительностью за границами Великобритании.

CAMFED оплачивает школьное
образование африканских девочек.

По их мнению, это наиболее
существенный вклад,

который они могут сделать.
Они привыкли отслеживать расположение,

посещаемость и оценки на бумаге.

Временной промежуток
между тем, как учитель

записал оценки и посещаемость,

и тем, как преобразовал их в отчёт,
составлял два или три года.

Теперь это происходит
в режиме реального времени,

и благодаря тому, что это очень
дешёвая система, основанная на глобальной сети,

её стоимость для всех пяти стран,
в которых CAMFED её использовала,

охватив десятки тысяч девочек,

составила 10 000 долларов в год.

Это меньше, чем я получал,

выезжая на двухнедельную
консультацию.

Как я говорил вам ранее,

когда мы делали всё
по старинке, я понял,

что все наши труды
были всего лишь каплей в море ‒

10, 20, 30 различных программ.

Мы значительно продвинулись,
но я осознал,

что даже сейчас,
когда нашу программу

используют 14 000 человек,

это всего лишь капля в море.
Но кое-что изменилось.

Думаю, что это очевидно.

Теперь вместо

использования программы,
которую мы распространяем так медленно,

что никогда не охватим всех
нуждающихся в ней людей,

людям не нужно ждать,
когда мы к ним приедем.

Мы создали инструмент,
с помощью которого можно

удерживать детей в школе,
отслеживать количество детей,

которые родились
или число умерших детей,

ловить преступников и эффективно
привлекать их к ответственности,

совершать различные действия,
чтобы узнать побольше

о происходящем, чтобы лучше понимать,
больше видеть,

чтобы спасать и улучшать
жизнь людей.

Спасибо.

(Аплодисменты)