Мы все должны быть феминистами

Мы учим девочек тому, что они могут быть амбициозными, но не слишком... Могут быть успешными, но не слишком, иначе они станут угрозой для мужчин, как утверждает писательница Чимаманда Нгози Адичи. В своём знаменитом выступлении, которое положило начало дискуссиям о феминизме по всему миру, Адичи предлагает мечтать и действовать, чтобы создать новый, более справедливый мир — мир, в котором и мужчины, и женщины станут более счастливыми и более честными с самими собой.

Я бы хотела начать с истории
об одном моём хорошем друге

по имени Околома Мадуэвеси.

Мы с Околомой жили на одной улице,

он присматривал за мной как старший брат.

Если мне нравился парень,
я спрашивала мнение Околомы.

Околома погиб в том самом
крушении самолёта Sosoliso

в Нигерии в декабре 2005 года.

Почти семь лет назад.

С Околомой я могла поспорить,
посмеяться и поговорить по душам.

Он был первым,
кто назвал меня феминисткой.

Мне было лет 14,
мы были у него дома, спорили.

Оба бросались обрывочными знаниями

из прочитанных книг.

Я не помню, о чём именно
мы спорили в тот раз,

но помню, что я продолжала доказывать,

когда Околома посмотрел на меня и сказал:
«Знаешь, а ведь ты феминистка».

Это не было комплиментом.

(Смех)

Это было понятно по его тону,

каким говорят что-то вроде:

«Ты поддерживаешь терроризм».

(Смех)

Я не знала, что именно значит это слово,

и не хотела, чтобы Околома
понял, что я этого не знала.

Так что я отмахнулась
и продолжила спорить.

И я пообещала себе сразу,
как только вернусь домой,

посмотреть в словаре слово «феминистка».

Теперь перемотаем историю
на несколько лет вперёд,

я написала роман о человеке, который,
помимо прочего, бьёт свою жену

и у которого всё
не очень хорошо кончается.

Пока я продвигала свой роман в Нигерии,

один журналист — хороший человек
с благими намерениями —

сказал, что хочет дать мне совет.

Уверена, все присутствующие нигерийцы
не понаслышке знают,

с какой готовностью наши соотечественники
дают непрошеные советы.

Он сказал, что люди поговаривают,
будто мой роман феминистский,

и он бы мне посоветовал —

и он грустно качал головой, говоря это, —

никогда не называть себя феминисткой,

потому что феминистки — это женщины,

которые несчастливы от того,
что не могут найти мужей.

(Смех)

Так что я решила называть себя
«счастливой феминисткой».

Потом академик, нигерийская женщина,

сказала мне, что феминизм —
не часть нашей культуры,

феминизм — не африканское движение,

и что я называла себя феминисткой,

потому что испорчена «западными книгами».

Это меня позабавило,

ведь многое из того, что я читала раньше,
было совсем не феминистским.

Кажется, я прочла все женские романы
издательства Mills & Boon

к 16 годам.

Всякий раз, пытаясь прочесть книги,
считающиеся «классикой феминизма»,

я всякий раз дочитывала с трудом,
так как мне становилось скучно.

Ну а так как феминизм —
вещь не африканская,

я решила, что стану называть себя
«счастливой африканской феминисткой».

И в какой-то момент я была
счастливой африканской феминисткой,

которая не ненавидит мужчин,
любит блеск для губ

и носит высокие каблуки
для себя лично, а не для мужчин.

(Смех)

Конечно, по большей части
всё это было не всерьёз,

но у слова «феминистка» такой большой груз
неприятных ассоциаций.

Ты ненавидишь мужчин,
ненавидишь бюстгальтеры

и африканскую культуру, всё в таком духе.

Я расскажу вам одну историю из детства.

Когда я была в начальной школе,

моя учительница сказала в начале семестра,
что она даст классу тест

и тот, кто получит высший результат,
станет старостой класса.

Староста класса — это вам не шутки.

Если ты староста,

ты можешь записать имена хулиганов,

(Смех)

что уже давало достаточно власти.

Но вдобавок учительница давала
тросточку, с которой можно было

разгуливать по классу
и следить, чтобы никто не хулиганил.

Нет, конечно, нельзя было
прямо бить кого-то этой тросточкой,

но это была захватывающая перспектива
для девятилетней меня.

Я ужасно хотела стать старостой класса,

и я набрала самый высокий балл по тесту.

Потом, к моему удивлению, нам сказали,

что старостой должен быть мальчик.

Учительница забыла упомянуть это раньше,

потому что думала, что это... очевидно.

(Смех)

Второе место по баллам занял мальчик,

и старостой становился он.

И самое интересное,

что это был очень мягкий и нежный мальчик,

и ему вовсе не хотелось
прогуливаться по классу с тросточкой,

я же просто сгорала от желания.

Но я была девочкой, а он — мальчиком,

так что старостой стал он.

Я навсегда запомнила этот случай.

Я часто ошибочно предполагаю,

что то, что очевидно мне,
так же очевидно и всем остальным.

Взять хоть для примера
моего хорошего друга Луи.

Луи — очень умный, прогрессивный мужчина,

иногда в разговорах он говорил мне:

«Я не понимаю, что ты имеешь в виду,
говоря, что женщинам сложнее в этом мире.

Может, так было раньше, но не сейчас».

А я не понимала, как Луи может не замечать

настолько очевидных вещей.

Как-то раз в Лагосе
мы с Луи встречались с друзьями.

Для тех, кто не знает, что такое Лагос:

в Лагосе есть такое явление —

кучки энергичных мужчин, которые
околачиваются вокруг многих заведений

и с большой помпой и суетой
«помогают» вам припарковаться.

Меня впечатлила театральность,

с которой нам нашли место на стоянке,

так что, уходя, я решила
дать тому мужчине чаевых.

Я достала свою сумочку,

засунула в неё руку,

вытащила свои деньги,
которые сама заработала,

дала их тому мужчине,

и он был безмерно благодарен,
просто счастлив;

он взял от меня деньги,

посмотрел на Луи

и сказал «Спасибо, сэр!»

(Смех)

Луи посмотрел удивлённо на меня

и спросил: «Почему он благодарит меня?
Не я дал ему эти деньги».

Потом его лицо озарилось пониманием.

Тот мужчина считал, что все деньги,

которые у меня есть,
в конечном итоге исходили от Луи.

Потому что Луи — мужчина.

Мужчины и женщины разные.

У нас разные гормоны,
разные половые органы,

у нас разные биологические возможности.

Рожать детей могут только женщины.

По крайней мере, пока.

(Смех)

У мужчин много тестостерона, и они,
как правило, физически сильнее женщин.

Женщин на планете
немного больше, чем мужчин,

примерно 52 процента
населения Земли — женщины.

Но бóльшая часть силы и престижа
принадлежит мужчинам.

Покойный лауреат Нобелевской премии мира

кенийка Вангари Маатаи

выразила это простыми словами:

«Чем выше ты забираешься,
тем меньше там женщин».

На последних выборах в США мы постоянно
слышали о законе Лилли Ледбеттер,

но если посмотреть, что скрыто
за благозвучным названием,

то на самом деле это закон
о мужчине и женщине

с одинаковыми обязанностями и умениями,

но мужчине платят больше,
потому что он мужчина.

Так что мужчины буквально правят миром,

и это имело смысл тысячу лет назад,

потому что люди жили в мире,

где физическая сила
была необходима для выживания.

У физически сильного человека
было больше шансов быть лидером,

а мужчины в основном сильнее женщин.

Со множеством исключений, конечно.

(Смех)

Но теперь мы живём в совершенно ином мире.

Чтобы быть лидером,
не нужно обладать силой;

лидером, скорее, станет более творческий,
более умный человек,

более находчивый и предприимчивый человек,

а в наших телах нет гормонов,
которые отвечали бы за это.

Женщина так же, как и мужчина,
может быть умной,

творческой и находчивой.

Мы изменились;

но не похоже, чтобы изменились
наши представления о гендерных ролях.

Несколько недель назад я зашла в холл
одного из лучших в Нигерии отелей.

Я хотела упомянуть название отеля,
но потом всё же передумала.

Швейцар остановил меня на входе
и стал задавать неприятные вопросы,

потому что обычно считают,

что если нигерийка заходит в отель одна,
она секс-работница.

Кстати, почему отели так стараются следить
за теми, кто якобы предлагает секс-услуги,

когда надо бы сконцентрироваться
на их клиентах?

В Лагосе я не могу пойти одна
во многие «солидные» бары и клубы.

Женщин в одиночестве
просто не пропустят внутрь,

тебя должен сопровождать мужчина.

Всякий раз, когда я в Нигерии
захожу в ресторан с мужчиной,

официант приветствует мужчину
и игнорирует меня.

Официанты — продукт...

(Смех)

В этот момент многие женщины
подумали: «Да, точно!»

Официанты — продукт этого общества,

оно научило их, что мужчины —
более важные клиенты, чем женщины.

И я понимаю, что официанты
не хотят никого обидеть,

но одно дело — понимать,
и совсем другое — чувствовать.

Каждый раз, когда меня игнорируют,
я чувствую себя ничтожной.

Я сильно расстраиваюсь.

Я хочу сказать им, что я такой же человек,
как и этот мужчина,

я точно так же заслуживаю внимания.

Это мелочи,

но иногда именно мелочи
жалят больнее всего.

Не так давно я написала статью

о том, каково это —
быть молодой женщиной в Лагосе,

и издатели сказали:

«Она полна ярости».

Ну конечно, она будет яростная!

(Смех)

Я в ярости.

Существующие гендерные роли —
огромная несправедливость.

Мы все должны быть в ярости.

Благодаря подобной ярости
произошло много хороших перемен;

но, помимо ярости, я полна надежды.

Потому что я глубоко верю
в способность людей

вновь и вновь меняться к лучшему.

Вопросы гендера касаются всего мира,

но я хочу сосредоточиться на Нигерии

и на Африке в целом,

потому что я хорошо знаю Африку,
и моё сердце принадлежит ей.

И сегодня я хочу попросить вас

попробовать представить,
каким будет новый мир,

более справедливый мир,

где мужчины и женщины станут счастливее,
станут более честными с самими собой.

И вот с чего надо начать:

нужно иначе воспитывать наших дочерей.

И нужно иначе воспитывать наших сыновей.

Тем, как мы растим мальчиков, мы
оказываем им очень плохую услугу;

мы душим в них человечность.

Мы даём слишком узкое
определение мужественности,

понятие мужественности
превращается в клетку,

и мы запираем мальчиков в этой клетке.

Мы учим мальчиков бояться страха.

Мы учим мальчиков избегать
слабости, ранимости.

Мы учим их прятать своё истинное лицо,

потому что они должны быть,
как говорят в Нигерии, «крепкими парнями»!

В средней школе мальчики и девочки —
всё ещё подростки,

у них одинаковое количество
карманных денег, но когда

они вместе гуляют,
платить за всё должен парень,

чтобы доказать, что он мужчина.

И мы ещё удивляемся, почему мальчики
чаще воруют у родителей деньги.

Что, если бы мальчикам и девочкам
с детства говорили,

что мужественность не зависит от денег?

Что, если бы не было принято,
будто «парень должен платить»,

а было так: «Платит тот,
у кого больше денег»?

Конечно, из-за сложившихся обстоятельств

в основном денег будет больше у мужчин,

но если мы начнём иначе воспитывать детей,

то через какие-нибудь 50–100 лет

на мальчиков больше не будет давить
необходимость что-либо доказывать.

Но хуже всего то, что, внушая мужчинам,

что они должны быть
«сильными» и «крепкими»,

мы формируем в них
чрезвычайно уязвимое эго.

Чем более «крепким» вынужден быть мужчина,

тем слабее его эго.

Ещё больший урон мы наносим девочкам,

ведь мы учим их обслуживать
и поддерживать уязвимое эго мужчин.

Мы учим девочек сжиматься,
занимать меньше пространства,

мы говорим девочкам:

«Ты можешь быть амбициозной,
но не слишком».

(Смех)

«Ты должна нацелиться на успех,
но не переборщить,

иначе ты станешь угрозой для мужчины».

«Если ты, а не твой муж, содержишь семью,

то ты не должна это показывать,

особенно на людях,

иначе ты унизишь его мужское достоинство».

Но что, если мы
по-другому поставим вопрос?

Почему успех женщины
должен быть угрозой для мужчины?

Что, если мы постараемся
избавиться от самого понятия?

Мне кажется, я ненавижу эти два слова
больше всего: «Мужское достоинство».

Как-то раз мой знакомый нигериец
спросил меня:

«А ты не боишься своими действиями
отпугнуть мужчин?»

Я совершенно не боюсь.

Вообще-то, мне бы это
и в голову не пришло,

потому что мужчина,
которого я могу чем-то испугать,

не будет представлять для меня
никакого интереса.

(Смех)

(Аплодисменты)

И всё же меня это чрезвычайно поразило.

Потому что я женщина, и люди считают,
что я надеюсь выйти замуж;

выбирая свой путь в жизни,

я должна постоянно помнить,
что брак стоит на первом месте.

Брак сам по себе — вещь неплохая;

он может быть источником радости,
любви и взаимной поддержки.

Но зачем мы учим девочек
стремиться к браку,

но не учим тому же мальчиков?

Одна моя знакомая решила
продать свой дом,

потому что не хотела быть выше
своего возможного супруга.

Я знаю одну незамужнюю женщину из Нигерии,
которая перед посещением конференций

надевает обручальное кольцо,
потому что, по её словам,

она хочет, чтобы остальные участники
конференции «проявляли к ней уважение».

Молодые женщины
испытывают огромное давление

со стороны семьи, друзей и даже коллег
поскорее выйти замуж,

и это толкает их на ужасные ошибки.

Если женщина определённого возраста
всё ещё не замужем,

то общество внушает ей,
что она не преуспела в жизни.

Если же мужчина определённого возраста
всё ещё не женат,

мы считаем, что он просто
не определился с выбором.

(Смех)

Легко сказать:

«Но ведь женщина может
не обращать внимания»,

но в реальной жизни
всё сложнее и запутаннее.

Человек — существо социальное.

Мы впитываем идеи нашего окружения.

Даже слова, которые мы используем,

говоря о браке или отношениях,
чётко отображают это.

Разговор о браке больше напоминает
разговор о собственности,

чем разговор о партнёрстве.

Мы используем слово
«уважение», говоря о том,

что женщина проявляет к мужчине, но реже —

о том, что мужчина оказывает женщине.

В Нигерии и мужчины, и женщины говорят —

и это выражение меня
чрезвычайно удивляет —

«Это было ради мира в семье».

Когда это произносят мужчины,

часто они говорят о том,
что им и так не следовало делать.

(Смех)

Иногда они говорят эту фразу друзьям

этаким шутливо-раздражённым тоном,

говоря о чём-то, что покажет,

какие они мужественные,

как они нужны, как их любят.

«Моя жена сказала, что мне не следует
каждую ночь ходить в клуб,

так что ради мира в семье
я хожу туда только по выходным».

(Смех)

А когда женщина говорит:
«Я сделала это ради мира в семье»,

обычно она при этом рассказывает,
что отказалась от работы,

от мечты,

от карьеры.

Женщинам говорят, что в отношениях

на компромисс должны идти они.

Мы учим девочек видеть
друг в друге соперниц,

но не за работу или достижения,
что, мне кажется, неплохо,

но за внимание мужчин.

Мы учим девочек, что они не могут
выражать свою сексуальность так,

как это делают мальчики.

Мы спокойно реагируем,
если у сына появилась подружка,

но если у дочери есть парень?..
Боже упаси.

(Смех)

Но, конечно, когда придёт время,

мы ожидаем, что девушки приведут в дом
идеального жениха.

Мы очень строго следим, чтобы девушки
сохраняли девственность,

но не следим подобным образом за парнями,

что всегда поражало меня —
как именно это должно произойти, ведь...

(Смех)

(Аплодисменты)

По идее, потеря девственности —
процесс, в котором участвуют...

Недавно молодая женщина была изнасилована
группой парней в университете Нигерии,

думаю, кто-то из вас слышал об этом.

И многие молодые нигерийцы,
парни и девушки,

отреагировали примерно так:

«Да, изнасилование — плохая вещь,

но что эта девушка делала
в одной комнате с четырьмя парнями?»

Если мы на секундочку забудем
о бесчеловечности подобной реакции,

эти нигерийцы привыкли считать,
что женщины по природе своей виновны.

Они привыкли так мало
требовать от мужчин, что идея,

будто мужчины — дикие,
не способные контролировать себя существа,

не вызывает у них протеста.

Мы учим девочек стыду.

«Соедини ноги», «Прикройся»,

как будто, родившись женщинами,

они уже провинились в чём-то.

Так что, став взрослыми,
девушки не осознают,

что у них могут быть свои желания.

Они становятся женщинами,
приученными к тому, чтобы помалкивать.

Став взрослыми, они не могут сказать то,
что на самом деле думают.

Вырастая, они —

и это худшее, что мы можем
сделать для девочек, —

они становятся женщинами, которые
возводят притворство в некое искусство.

(Аплодисменты)

Одна моя знакомая
ненавидит работу по дому,

вот просто ненавидит, и всё,

но она делает вид, что ей нравится,

потому что её научили, что,
чтобы быть хорошей женой,

она должна быть, как говорят в Нигерии,

очень «домашней».

Затем она вышла замуж,

и со временем в семье мужа
стали жаловаться, что она изменилась.

(Смех)

На самом деле она не изменилась,

просто устала притворяться.

Проблема в том, что гендерные роли

предписывают, какими мы должны быть,

вместо того чтобы помочь понять,
кто мы на самом деле.

Представьте, насколько счастливее
мы могли бы быть,

насколько свободнее мы могли бы
выражать своё истинное я,

если бы на нас не давили
гендерные ожидания.

Несомненно, мальчики и девочки
разные в биологическом плане.

Но из-за социализации
эта разница увеличивается,

и получается некий порочный круг.

Взять, к примеру, готовку.

В современной семье, скорее всего,
работа по дому будет на женщине,

готовка и уборка...

Но почему?

Разве у женщин есть врождённый ген,
отвечающий за готовку?

(Смех)

Или потому что многие годы
было принято, что готовит женщина?

Честно, я думала, может быть,
у женщин и правда есть ген готовки,

пока не вспомнила, что большинство
знаменитых на весь мир поваров,

которым мы даём звание «шеф-повар», —

мужчины.

Я всегда уважала свою бабушку,

это была замечательная,
потрясающая женщина,

интересно, кем бы она могла стать,

если бы у неё с детства были
те же возможности, что и у мужчин.

Сейчас у женщин гораздо
больше возможностей,

чем во времена моей бабушки,

благодаря политическим
и законодательным изменениям,

все они чрезвычайно важны.

Но ещё важнее — наше отношение,
наш образ мышления,

что для нас важно, во что верим,
когда речь идёт о гендере.

Почему бы при воспитании детей

фокусироваться на их возможностях,
а не на принадлежности к полу?

Почему бы не фокусироваться
на их интересах, не на гендере?

Я знаю семью, в которой есть сын и дочь,

оба отличники,

чудесные, очаровательные дети.

Когда мальчик просит поесть,
родители говорят дочери:

«Иди приготовь брату индоми»
[лапша быстрого приготовления].

(Смех)

Девочке не особенно нравится
готовить лапшу индоми,

но она девочка, она должна повиноваться.

А что, если бы родители

с самого начала

научили готовить индоми
и девочку, и мальчика?

Кстати, готовка — важный навык,
который пригодится мальчикам.

Я всегда думала, что за абсурд —

такую важную вещь —

способность прокормить себя,

(Смех)

отдавать во власть других людей.

(Аплодисменты)

У одной моей знакомой то же образование,
и такая же работа, как и у её мужа,

когда они возвращаются с работы,
на ней остаётся хозяйство,

что, мне кажется, встречается
во многих семьях.

Но меня больше всего поразило,

что, когда её муж менял ребёнку подгузник,

она говорила ему «Спасибо».

Но что, если бы она считала
абсолютно нормальным, естественным

тот факт, что он должен
заботиться о своём ребёнке?

(Смех)

Я стараюсь забыть те стереотипы
о гендерных ролях,

которые впитывала
из своего окружения с детства,

но иногда я чувствую себя очень слабой
и ранимой перед лицом гендерных ожиданий.

Когда я впервые вела у аспирантов
писательское мастерство,

я беспокоилась.

Я не беспокоилась о выборе материала,

я хорошо подготовилась,

я собиралась преподавать то,
что мне нравится.

Нет, я беспокоилась о том, что надеть.

Я хотела, чтобы меня восприняли всерьёз.

Я знала, что, раз я женщина,

мне придётся сперва доказать,
что я чего-то стою.

Я боялась, что, если одеться
слишком по-женски,

меня не будут воспринимать всерьёз.

Я очень хотела накрасить губы блеском
и надеть свою девчачью юбочку,

но передумала.

Вместо этого я надела очень строгий,

очень мужской, очень уродливый костюм.

(Смех)

Горькая правда в том, что,
когда доходит до внешности,

мы берём мужской стиль
за стандарт, за норму.

Если мужчина готовится к деловой встрече,

он не боится, что из-за
мужественной одежды

его никто не будет воспринимать всерьёз.

Если же женщина готовится
к деловой встрече,

она должна постараться
не выглядеть слишком женственно,

и позаботиться о том, чтобы
её воспринимали всерьёз.

Как жаль, что в тот раз я надела
тот жуткий костюм,

кстати, я от него потом избавилась.

Если бы тогда я была уверена в себе так,
как уверена сейчас,

студенты получили бы больше пользы
от моих занятий,

потому что мне было бы комфортнее,

я была бы больше похожа на саму себя.

Я решила больше не стесняться
того, что я женщина,

и своей женской сущности.

(Аплодисменты)

И я хочу, чтобы меня уважали
без поправки на мой пол,

потому что я этого заслуживаю.

Говорить о гендере нелегко

как мужчинам, так и женщинам,

иногда заговорить о гендере — значит,
почти сразу же встретить отпор.

Я представляю, как некоторые
сидящие здесь люди думают:

«Женщины тоже бывают распущенными».

Кто-то из мужчин в зале, наверное, думает:

«Хорошо, всё это очень интересно,

но я так не думаю».

И это — часть проблемы.

Что многие мужчины не задумываются
о гендерных проблемах

или не замечают их,

это и есть часть гендерной проблемы.

Что многие мужчины, как мой друг Луи,

говорят, что сейчас-то всё хорошо.

И что многие мужчины ничего не делают,
чтобы это изменить.

Если вы заходите в ресторан с женщиной

и официант приветствует только вас,

неужели вам не приходит в голову
спросить официанта:

«Почему вы не приветствуете её?»

Так как гендер может быть...

(Смех)

Пожалуй, придётся опустить кое-что
из этого длинного выступления.

Итак, раз о гендерных ролях
говорить так неприятно,

есть много способов прекратить разговор.

Так, кто-то вспомнит
эволюционную биологию и приматов,

как у приматов самки подчиняются самцам,

всё в таком духе.

Но дело в том, что мы не приматы.

(Смех)

(Аплодисменты)

Приматы живут на деревьях
и едят на завтрак червей,

а мы — нет.

Кто-то скажет: «Но ведь
бедным мужчинам тоже тяжело».

И это так.

Но не об этом...

(Смех)

Не об этом сейчас идёт речь.

Гендерное и классовое неравенство —
разные формы угнетения.

Кстати, я кое-что поняла
про разные системы угнетения,

про то, как они могут
не замечать страданий друг друга,

беседуя с темнокожими мужчинами.

Однажды я говорила
с одним темнокожим мужчиной о гендере,

и он спросил:

«Почему ты повторяешь: "Как женщина,
я могу по своему опыту сказать"?

Почему не сказать так:

"Как человек, я могу сказать..."?»

При том, что он же

часто говорил, что пришлось пережить ему,
темнокожему мужчине.

Гендер имеет значение,
мир разный для мужчин и женщин,

в зависимости от нашего пола
мир окрашен в разные цвета.

Но мы можем это изменить.

Кто-то скажет:

«Но у женщин есть иная,
и весьма действенная, сила —

их сексуальная привлекательность».

В нашем языке есть выражение «сила снизу».

Полагаю, оно относится к тем женщинам,

кто через свою привлекательность
получает помощь мужчин.

Но в этом нет никакой силы.

Это значит, что женщина

с помощью разных трюков
может время от времени

получить часть силы другого.

И, конечно, интересно,

а что, если у этого «другого»
плохое настроение,

или он болен,

или импотент.

(Смех)

Кто-то скажет: это часть нашей культуры —
подчинение женщины мужчине.

Но культура постоянно изменяется.

У меня есть две племянницы-близняшки,
им по 15 лет, они живут в Лагосе.

Если бы они родились сто лет назад,

их бы отобрали и убили.

Потому что такова была раньше
наша культура — убивать близнецов.

Так в чём же смысл культуры?

Ну да, вся эта внешняя сторона,

танцы...

Но в целом культура нацелена на то,
чтобы людской род продолжался.

В нашей семье

я больше других интересуюсь
историей нашей семьи,

нашими традициями,

историей земли наших предков.

Мои братья интересуются этим меньше.

Но я не могу быть частью традиции,

я не могу ходить на ритуальные встречи,

я не имею права голоса,

потому что я женщина.

Не культура создаёт людей,

сперва люди создают культуру.

Так что, если на самом деле...

(Аплодисменты)

Если на самом деле

отношение к женщине как к человеку —
не часть нашей культуры,

то мы должны изменить нашу культуру.

Я часто вспоминаю своего друга
Околому Мадуэвеси.

Пусть он и все, кто погиб
в том крушении самолёта,

покоятся с миром.

Он навсегда останется в памяти тех,
кто любил его.

И он был прав тогда, много лет назад,
назвав меня феминисткой.

Я действительно феминистка.

И когда я посмотрела это слово в словаре,

оказалось, что

«Феминист — тот, кто верит
в социальное, политическое

и экономическое равенство
представителей разных полов».

Судя по историям, которые
мне рассказывали, моя прабабушка

была феминисткой.

Она сбежала из дома мужчины,
за которого не хотела выходить замуж,

и в итоге вышла замуж по своему выбору.

Она отказывалась, протестовала,
она не боялась говорить,

если чувствовала, что её лишают
прав, земли, в таком духе.

Моя прабабушка не знала
слова «феминистка»,

но это не значит, что она ею не была.

Нас больше, чем нам кажется.

Моё собственное определение
слова «феминистка» —

это мужчина или женщина,

кто говорит...

(Смех)

(Аплодисменты)

Это мужчина или женщина, кто говорит так:

«Да, в наши дни есть проблемы,
связанные с гендером,

и нам следует их исправить.

Мы должны постараться».

Лучше всего под это определение

подходит мой брат Кенэ.

При этом он добрый, красивый,
очень приятный мужчина,

и, да, он очень мужественный.

Спасибо.

(Аплодисменты)