Как я изменила мир 2020 | Екатерина Кронгауз | TEDxYouth@Skolkovo

Екатерина Кронгауз — корреспондент, колумнист, редактор. Она начала вести журналистскую деятельность в 13 лет. Она работала в журнале «Столица», газетах «Московские новости» и «Столичная вечерняя», издательстве «Коммерсант», а также на телевидении (Пятый канал, MTV, ВГТРК), в журналах «Большой город» и «Gala». Екатерина работала корреспондентом, колумнистом, соредактором в рубрике «Улыбка дня», была теле- и радиоведущей, а также помощником главного редактора. Одно время она даже являлась бренд-менеджером. После возвращения в журнал «Большой город» Екатерина стала главным редактором сайта bq.ru, начав свою деятельность с полной модернизации вебсайта. За время своей профессиональной деятельности Екатерина была удостоена премии Пола Хлебникова и премии российских журналистов «Вызов XXI века», она была участником стипендиальной программы имени Джона Смита и родила сына. Похоже, Екатерина не собирается останавливаться на достигнутом.

Это выступление записано на мероприятии TEDx, независимо организованном местным сообществом с использованием формата конференций TED. Узнайте больше на http://ted.com/tedx

Добрый день.

Система, которую мы имеем
сегодня в 2020 году,

появилась не вчера,
а зарождалась ещё десятилетия назад.

В моей, например, голове
она зародилась в 2009 году,

когда я решила рассказать о жизни
инвалидов-колясочников в Москве.

Я подумала:

«Я могу рассказать очень грустную историю,

я могу встретиться с инвалидами,

поговорить с ними о том,
как тяжело им ездить по городу,

как они не могут сходить в кино...»

Но это уже тогда, в 2009,
мало кого трогало,

и, в общем, таких историй
было довольно много

про разные проблемы.

Я подумала: «Ну хорошо,

я могу сесть в инвалидную коляску сама

и рассказать, каково мне,
здоровому человеку,

даётся это ощущение
невозможности преодолеть

какие-то элементарные препятствия,
которые многие из вас даже не замечают.

Вместо этого тогда мы с журналом
«Большой город» решили организовать акцию

и пригласили любых желающих
и известных людей

сесть в коляски и самим попробовать

проехать по городу,
зайти в кино, выпить кофе

и сделать всё, что обычные люди
делают в свободное время.

Таким образом мы сделали участников
создателями этой истории,

соучастниками и сопереживателями

той проблемы, о которой
мы хотели рассказать.

Сейчас в 2020 этим никого не удивишь,

потому что так в принципе работают медиа,

но давайте по порядку.

Все нулевые классические медиа
вынуждены были

взаимодействовать с так называемой
гражданской журналистикой.

Более того, зачастую проигрывали ей.

Большинство историй:

будь то освещение терактов в Домодедово,

или революция в Сирии, или Арабская весна,

описывались простыми обывателями,
свидетелями происходящего,

быстрее и зачастую качественнее,
чем это были способны сделать медиа.

Это привело к тому, что в этой конкуренции

потребитель информации столкнулся
с огромным количеством информации,

информационного шума,

невозможностью определить:
что есть правда, что нет.

Известны случаи,
когда агенства fake-новостей

вбрасывали какие-то новости в общую ленту.

Даже газета The Guardian перепечатывала
новости наших агенств fake-новостей,

которые сообщали о том, что дирижёр
Валерий Гергиев поддерживает Pussy Riot,

ещё какие-то новости.

По центральному телеканалу

показывают фильм в жанре «мокьюментари» —

это fake-документальный фильм
Андрея Лошака.

И никто не может разобраться:

правда это, неправда, действительно ли
существуют ковры-убийцы?

И в итоге это привело
к тому, что все 2010-е

медиа пытались придумать
и использовать технологии

для ограничения, ограждения потребителя
от ненужной, лишней ему информации.

В конце концов Google, Amazon,
Facebook долго следили за тем,

что вы лайкаете, что вы покупаете,

кто вам нравится, чем вы интересуетесь,

какие статьи и где вы читаете чаще,

каких авторов вы предпочитаете.

Таким образом, в результате
медиа стали поставлять читателю

только ту и всю ту информацию,
которую он хочет получить.

Понятно, что способ и технология
доставки этой информации

не могла не отразиться на её содержании.

Понятно, что если медиа обслуживает
вас и подаёт вам то, что вы хотите,

вы требуете и настаиваете на том,
чтобы то, что вы хотите,

было подано вам в лучшем виде.

И наверняка с вами бывало часто такое,

что вы читаете какое-то
интервью и думаете:

«Господи, что за чушь он спрашивает?!

Почему он не спросит об этом и о том?

Почему в ответ
на этот глупый ответ спикера

интервьюер не задаст ему
вот такой контрвопрос?»

или «Что за ерундовое расследование?

Очевидно, что надо было обратиться
к тому эксперту или к этому».

И в какой-то момент медиа
вынуждены были с этим согласиться.

Теперь, в 2020-м,

журналист уже не является
рассказчиком истории.

журналист уже является не
работником медиа, а медиумом,

проводником читателей в ту историю,

в ту новость, в тот разговор,
который он хочет вести.

В общем, мы представляем из себя
своего рода экскурсоводов-аниматоров,

которые вынуждены объяснять вам

и предоставлять вам услугу
создания истории.

Как это работает?

Мы как площадка заявляем историю.

Вы знаете, что в России невероятный
процент отказа от усыновлённых детей,

возвращения их обратно в детские дома.

Мы предоставляем возможность
трём читателям

стать сосоздателями,
соучастниками этой истории.

Мы предоставляем доступ к семьям,
в которых это происходило,

к детям, которые оказались
в такой ситуации,

к психологам, экспертам

и к статистике и документации,

которые имеются на этот счёт
в Департаменте социальной защиты.

Некоторые медиа предоставляют
доступ к этому лимиту за деньги.

Так, например, ещё в конце 2000-х

издание «Сноб» предоставляло
за деньги право на подписку

и на доступ к их изданию,

что давало участникам право
раз в некоторое время

задавать известным политикам,
писателям — Виктору Пелевину,

каким-то юристам —

вопросы, которые они считали нужными.

Кто-то сейчас, в 2020-м, делает это
на конкурсной основе:

отвечаете на вопросы, присылаете резюме.

Кто-то берёт первых попавшихся участников.

Лимит определяется какими-то
объективными условиями.

Если вы хотите проследить
за жизнью звезды и не верите,

что работники Life News
это делают лучше вас,

то вы понимаете, что лимит
на участников слежения за Аллой Пугачёвой

просто ограничен длинной ветки,

на которой вам предстоит просидеть
всю ночь, чтобы подглядывать в её окно.

Сейчас разницы между интересом к истории

и участием в истории практически нет.

Читатель доверяет только сам себе.

Только история, которую
он увидел своими глазами,

будет его задевать

и побуждать его к каким-то
последующим действиям.

Таким образом то,

чего мы не понимали тогда, когда
организовывали первую акцию на колясках,

сейчас очевидно.

Вот, например, прямо за дверьми здания,
в котором мы находимся,

расположено довольно большое
количество ОМОНа.

Вы можете залезть в свои фейсбуки,

как многие из вас уже сделали
сейчас, сидя на этой лекции,

и попытаться понять,
что он там делает, и что происходит.

И узнать: происходит Марш миллионов.

Чтобы узнать, что он там делает,

против чего выступают оппозиционеры
и вообще что происходит,

мы можем предоставить лимит…

ну, сколько помещается
в автозак? 15 человек.

И прямо сейчас провести вас,
и вы проведёте ночь в УВД,

и узнаете очень многое о том,

что на самом деле
происходит сейчас в стране.

Чего вам и желаю.

До свидания.

(Аплодисменты)