Вместе мы можем вылечить капитализм | Бруно Делепьер | TEDxGhent

Мы живём в эпоху ускорений. При всё более интуитивных технологиях и растущей мировой конкуренции всё больше и больше людей чувствуют себя оставшимися за бортом. В этом убедительном выступлении Бруно Делепьер исследует, как работа и деньги — ингредиенты капитализма в его сегодняшней форме — влияют на качество вашей жизни и что мы можем сделать, чтобы заставить нашу экономическую систему способствовать нашему счастью.

Бруно Делепьер — общественный предприниматель, поставивший перед собой смелую цель усовершенствовать капитализм таким образом, чтобы максимально повысить качество жизни. Недавно вышла его книга «Happonomy – Roadmap to Utopia» («Экономика для счастья — как достичь Утопии») о работе, деньгах и счастье. Кроме прочей деятельности, он запустил свой стартап в области цифровых медиа и является искателем талантов, организатором TEDxLeuven и инициатором Happonomy — движения за экономику, способствующую счастью.

Это выступление записано на мероприятии TEDx, независимо организованном местным сообществом с использованием формата конференций TED. Узнайте больше на http://ted.com/tedx

Пару недель назад я встречался с Иисусом.

Только не подумайте, что я спятил:

Иисус — это мой старый знакомый

ещё с тех времён, когда я изучал
экономику в университете.

По-настоящему его имя
произносится «Хесус», он испанец,

но если у вашего друга такое имя,
грех не назвать его Иисусом, правда?

Он прислал мне имэйл и предложил

встретиться и поделиться новостями,
на что я ответил: «Конечно!

Пойдём попьём кофе
в кафе "Хлеб насущный"».

Так что да, я пил кофе с Иисусом
в «Хлебе насущном».

(Смех)

Ну и как это обычно бывает,
поговорив о том о сём, он спросил:

«А чем ты вообще занимался,
над чем работал всё это время?»

И должен признаться, что,
несмотря на простоту вопроса,

мне пришлось почесать в затылке —
благо о причёске я не беспокоюсь, —

и после довольно затянувшейся паузы
я ответил: «Думаю, меня можно назвать

предпринимателем-экономистом
в сфере счастья».

И как только я это сказал,
он начал смеяться:

«Что, что? Неужели ты
занялся психологией?»

Я понимаю, почему он так сказал,
ведь во время учёбы я был ботаном.

(Смех)

Эдаким чересчур заумным
и не в ладу с эмоциями.

Но я явно изменился.

Я рассказал ему о своей встрече
с дипломатом из Конго

во время работы в ООН,

который спросил меня
после одного заседания:

«Бельгия, а вы что об этом думаете?»

К своему удивлению, я тогда вдруг понял,

что все мы стремимся к одному:

мы ищем свой маленький островок счастья,

независимо от культуры, расы,
возраста или вероисповедания.

И ещё мы стремимся к тому,
чтобы нас принимали такими, какие мы есть.

Я рассказал Иисусу о той радости,
с которой я основал свою первую компанию,

и о том горе, которое испытал
лишь несколькими месяцами позже,

когда потерял обоих родителей
и остался один на один

со своим стартапом и свалившимся
на меня бизнесом родителей.

По сути, я рассказывал ему о том,

чего нет в учебниках, о вещах,
которым нас не учили в университете.

Но я где-то ещё оставался этим парнем,
и мне нужен был новый учебник.

Поэтому на два года я погрузился

в изучение новейших исследований
о поведенческой экономике,

позитивной психологии, когнитивистики
и частично даже медицины.

Мне хотелось докопаться

до связи между экономикой и счастьем.

Сегодня я здесь благодаря
этим исследованиям.

Я координирую инициативу под названием
Happonomy, которая представляет собой

сотрудничество предпринимателей,
творческих людей, учёных и технологов,

верящих в то, что счастье и экономика
взаимно не исключают друг друга.

Мы организуем бизнес-ланчи, семинары,
ведём научные исследования

и иногда заявляем о себе, как я сегодня.

Уверен, что у вас найдутся
примеры того, насколько трудно

по-настоящему сочетать
счастливую жизнь с экономикой.

У меня таких примеров предостаточно.

Позвольте рассказать вам о Дэне Прайсе.

Дэн — предприниматель-идеалист,
решивший в какой-то момент

назначить своим сотрудникам
минимальную ставку в 70 000 долларов.

Закончилось это уходом от него
всего руководящего состава

и иском в суде, поданным его братом,
который тоже имел долю в компании.

Я мог бы рассказать вам
историю Мартина Скрели,

может, вы о нём слышали,

он стал олицетворением
«неудавшегося капиталиста».

Он занимался распространением лекарств,

и в момент, когда он получил на них
лицензию, он поднял цену в 50 раз,

что привело его к разбирательствам
в Конгрессе США.

Ближе к дому у меня есть пример
одного знакомого,

который не разговаривает
с собственными братом и сестрой,

поссорившись из-за наследства.

Я уверен, что и у вас найдутся примеры,
показывающие, насколько трудно

по-настоящему сочетать экономику
и счастливую жизнь.

И для того, чтобы понять,
в чём же тут дело,

мы должны задать себе два вопроса.

Первый из них довольно банален:

зачем нам вообще нужна экономика?

Экономике посвящено множество
замысловатых выступлений, так?

Но по своей сути экономика
сводится к одному:

нам нужна система для обмена
ценностями между собой.

У меня есть то, что тебе надо,
ты даёшь мне денег,

я деньги ценю, мы обмениваемся,
и всё. Ничего интересного.

Если ваше сердцебиение участилось,

то вы либо экономист,
либо вам пора обратиться к врачу.

(Смех)

Итак, ценность.

Гораздо интереснее вопрос,
который из этого следует.

Это, возможно, самый важный вопрос,
который мы можем задать себе в жизни.

Что для нас ценно?

Задай я этот вопрос,
вы, скорее всего, ответили бы:

«Ну, я ценю счастье или успех».

Но спроси я: «А в чём оно заключается?»,

то, вероятно, у вас не нашлось бы
готового ответа,

потому что вы вряд ли
об этом задумывались.

На ваше счастье,
об этом позаботились учёные,

и, говоря коротко, ответ —
это паззл из 21 кусочка.

Качество нашей жизни
определяется 21 составляющей.

Разумеется, я не буду перечислять все 21.

Хорошая новость в том,
что их можно разделить на 5 групп.

Первая очень проста:
всем нам хочется жить. Я надеюсь.

Вторая уже поинтереснее:

мы хотим чувствовать себя комфортно,
несмотря на нашу неуверенность в себе.

Третье: мы стремимся к связи с другими,
мы ценим отношения с людьми.

Также мы хотим развиваться,
выразить себя наилучшим образом.

И последнее по порядку,
но не по важности —

мы хотим внести свой вклад
в нечто большее, чем мы сами,

превзойти себя.

Я мог бы на этом закончить,

потому что если вы задумывались,
почему сегодня многие

чувствуют себя за бортом,
полные стресса и разочарования,

так это потому, что мы создали систему,
не обеспечивающую, по сути, наши нужды.

Задумайтесь об этом на минуту.

Одна из важнейших систем

для продвижения нашего общества
и нашего благополучия

функционирует таким образом,
что не поддерживает

наши с вами стремления.

Как бельгийцу мне не привыкать
к некоторой доле сюрреализма —

в конце концов, мы придумали Смурфов —

(Смех)

но даже на мой вкус это абсурд.

И если мы посмотрим на две главные
составляющие системы: работа и деньги,

то всё становится ясно.

Начнём с работы.

Если я спрошу вас,
зачем вы ходите на работу,

вы, должно быть, ответите:
«Чтобы было чем оплачивать счета».

И это, безусловно, так,

потому что мы связали деньги с работой.

И с чувством безопасности,
которое обеспечивают деньги.

Но есть ещё три причины,
по которым мы ходим на работу.

Я уже их упоминал,

так как они связаны с тем,
к чему мы стремимся.

Мы ходим на работу также ради общения.

Нам нравится обсуждать за чашечкой кофе

с коллегами последний эпизод
«Игры престолов».

Мы ходим на работу, чтобы развиваться.

Нам нравится стимулирующая работа,

где мы можем чему-то научиться
и найти применение своим талантам.

А ещё мы ходим на работу,
чтобы внести свою лепту

в осуществление целей нашей организации.

Проблема с современной системой в том,
что в ней слишком большое значение

придаётся индивидуальному росту,
эффективности, конкуренции.

Но мы забыли о чувстве безопасности.

Наша система всё меньше и меньше способна

обеспечить нас той безопасностью,
к которой все мы стремимся.

Одновременно с этим

отношения и участие в общей цели
вообще отправлены на помойку.

Последствия этого налицо.

Недавний опрос показал,

что вероятность выгорания
у нашего населения 50%.

Это либо вы, либо ваш сосед.

За последнее десятилетие только в ЕС

число работающих,
но остающихся бедными людей

и число тех, кто давно
не может найти работу,

несмотря на усердные поиски,

увеличилось почти на одну треть.

Так что тревожные сигналы налицо.

Перейдём ко второй составляющей: деньгам.

Деньги не нейтральны.

Тут должна была быть кульминация
моего выступления,

так как я планировал у вас на глазах
разорвать банкноту в 500 евро —

она у меня с собой, посмотрите,
она настоящая, —

чтобы показать вам, что деньги
не нейтральны, они вас волнуют,

вы бы подумали: «Что он творит?»

Но дело в том, что моя жена — юрист,
и она вчера мне сказала,

что я бы тем самым нарушил закон.

Поэтому я оставлю честь быть первым,
совершившим преступление

на сцене TEDx, кому-нибудь другому.

(Смех)

Но я хотел наглядно показать,
что деньги не нейтральны,

они влияют на наше благополучие,
мотивацию, на наше здоровье.

Это оттого, что наша система
основана на долгах и нехватке.

Такое впечатление, что нам вечно
не хватает денег, так ведь?

За примерами того, что это влияет

на наш организм и психику,
далеко ходить не надо.

Позвольте привести некоторые из них.

Только в Европе за последние десять лет
более 10 000 человек покончили собой

из-за финансовых проблем.

Исследование, проведённое
в Южной Каролине,

показывает, что оценки у студентов
с большими долгами значительно хуже,

чем у тех, на которых нет этого бремени.

И самым шокирующим для меня
было исследование учёных

из Стэндфорда и Беркли, обнаруживших
уже у двухлетних малышей

признаки негативного воздействия
на память и развитие речи.

То есть это говорит о том,
что созданная нами система...

приводит к повреждениям мозга.

Вы, наверное, недоумеваете,
какой же из этого вывод?

Такое впечатление, что у нас нет выхода
из системы, в которой люди

должны работать всё больше,
добиваясь при этом меньшего

и вдобавок нести груз долгов на плечах.

Так вот, хорошая новость в том,
что именно у нашего поколения

есть возможность выбора:
внедрить систему, при которой

экономика и технологии
будут служить нам во благо,

или пожертвовать своим счастьем
во имя экономического роста.

Существует много возможных решений.
Можно вполне обойтись без революции.

Я хотел бы представить вам
четыре направления таких решений.

Первое: мы можем переосмыслить то,
какое место занимает в жизни работа.

Давайте проведём очень короткий опрос.

Кто из вас проверял сегодня рабочую почту?

Сегодня суббота,
посмотрим, сколько будет рук.

Я уже вижу немало.

А кто из вас проверял рабочую почту
во время последнего отпуска?

Давайте же, не стесняйтесь.
Таких ещё больше.

Теперь представьте, что ваша компания
перенаправляет и удаляет

вашу входящую почту, пока вы в отпуске.

Вам совершенно незачем
было бы её проверять,

причём, вернувшись из отпуска,
вы бы обнаружили у себя

пустой ящик со входящими.

Это может показаться маловероятным,

однако компании вроде Daimler
уже сегодня поступают именно так.

Это не что иное, как автоматизация
политики компании в отношении мэйлов.

Второй вариант решения.

Можно усовершенствовать денежную систему.

Разумеется, на это нужно время,
но долгового монстра можно уничтожить.

И начать это делать можно уже сейчас
в виде местных схем финансирования,

возникающих повсюду в наших городах.

Можно последовать примеру Хорватии,

которая объявила 60 000 беднейших горожан,

что им больше не нужно
оплачивать коммунальные счета

и не нужно больше платить налогов.

Потому что правительство понимало,
что это бедное население всё равно

не сможет оплатить их, что вызывало
проблемы в соответствующих организациях.

А можно подумать
и в нестандартном направлении.

Можете себе представить, что врач вдруг
скажет пациенту: «Слушай, твой заём,

ты его, пожалуй, больше не выплачивай,
потому что у тебя из-за него

повышенный уровень стресса»?

Представляете себе, что вам прописывают
освобождение от долгов по здоровью?

Решение номер три:
можно использовать вознаграждения —

я говорю о зарплате, о бонусах, —

чтобы восстановить значение всего того,
ради чего мы ходим на работу.

Тут можно обойтись прозрачностью
в отношении заработков.

Если организация этого не скрывает,
как показывают исследования,

разница в зарплатах сокращается.

Что-то вроде социального выравнивания.

Если вы готовы пойти ещё дальше,

можно связать самые низкие
зарплаты с самыми высокими.

Тогда при повышении ставки директора
должна повышаться и минимальная ставка.

Не поймите меня неверно:
я не ратую за коммунизм, вовсе нет.

Люди стремятся не к равенству,
а к справедливому неравенству.

А если вас интересует,
что считать справедливым,

то удивит ли вас новость о том,
что у учёных уже есть ответ?

Интересное исследование
Дэна Ариэли показало,

что в Дании это коэффициент два,

а на Тайване — коэффициент 20.

То есть это зависит от культуры.

Я понимаю, что большинство
предложенных мною решений

касаются в основном работы и денег,

а также людей, способных на них влиять:
управленцев и менеджеров,

директоров фирм,
предпринимателей, политиков.

Но есть одно решение,
которое может применить каждый.

Оно самое главное,
но и самое трудновыполнимое.

Мы можем изменить наш взгляд
на работу, деньги и счастье.

И напоследок я хотел бы
призвать вас к следующему.

Во-первых, я хотел бы, чтобы вы

очень хорошенько задумались,
что наполняет смыслом вашу жизнь

и как на это влияют деньги и работа.

И найдите в себе мужество сделать выбор
в пользу того, что улучшает вашу жизнь,

а не только увеличивает цифры
на вашем банковском счёте.

И наконец, хочу призвать вас
говорить об этом во всеуслышание.

Потому что только высказываясь,
мы сможем изменить к лучшему

такую жизненно важную систему,
как наша экономика.

Обсуждайте эти вещи с друзьями,
близкими, коллегами, даже с начальством.

Потому что, имея достаточно голосов,
мы сможем вылечить капитализм.

И однажды мы сможем проснуться в мире,

где счастье ставится во главу угла.

У меня всё.

(Аплодисменты)
(Одобрительные возгласы)