Деннис Даттон: эволюционная теория красоты

TED в сотрудничестве с аниматором Эндрю Парком представляет теорию Денниса Даттона, дающую смелое объяснение понятию красоты: искусство, музыка и другие проявления прекрасного не зависят от индивидуальных особенностей восприятия, а являются неотъемлемой частью человеческой природы. Корни же этих индивидуальных особенностей уходят в далекое прошлое человечества.

Я очень рад оказаться здесь

и поговорить с вами о том, что меня сильно волнует -

о красоте.

Разрабатывая жизнеспособную философию

искусства и эстетики,

я пытаюсь определить, что представляет собой

с позиций философии и психологии

опыт прикосновения к прекрасному

как определить этот опыт с позиций разума

и как люди съезжают с катушек, пытаясь осознать этот опыт.

Предмет этого исследования чрезвычайно сложен,

частично потому что прекрасными мы называем совершенно

различные вещи

Только подумайте:

личико малыша,

"Гарольд в Италии" Берлиоза,

такие фильмы, как "Волшебник страны Оз",

пьесы Чехова,

пейзажи центральной Калифорнии,

виды горы Фудзи Хокусая,

"Кавалер розы",

завораживающий победный гол

в матче чемпионата мира по футболу,

"Звездная ночь" Ван Гога,

роман Джейн Остин,

танцующий Фред Астер.

В этот короткий список попали люди,

явления природы,

произведения искусства и исполнительское мастерство.

Почему мы считаем красивым все то,

что я сейчас перечислил,

объяснить нелегко.

Тем не менее я могу дать вам хотя бы представление

о том, что мне кажется

самой значительной теорией красоты

из всех существующих.

И она была разработана не искусствоведом,

не теоретиком-постмодернистом,

не авторитетным арт-критиком.

Нет, эта теория

предложена специалистом

по ракам и червям и по разведению голубей.

Вы догадываетесь, о ком я говорю -

о Чарльзе Дарвине.

Конечно, большинство людей думают,

что знают ответ на вопрос,

что такое красота.

Красота субъективна,

то, что вы считаете прекрасным, и есть красота.

Или, как некоторые люди,

в особенности ученые, предпочитают говорить,

он обусловлено культурными отличиями

восприятия разных людей.

Люди соглашаются, что какие-то фильмы, музыка или картины

прекрасны,

поскольку их культура определяет общность эстетических предпочтений.

Однако любовь к прекрасному, как в природе,

так и в искусстве

не знает культурных преград.

Музыку Бетховена ценят в Японии,

перуанцы любят японские гравюры на дереве,

скульптуры инков считаются жемчужинами коллекций

британских музеев,

а пьесы Шекспира переведены

на все основные языки мира.

Или возьмите, к примеру, американский джаз

или кинематограф -

они популярны повсюду.

Хотя виды искусства так различаются,

существуют универсальные,

кросс-культурные эстетические

ценности.

Как же объяснить

эту универсальность?

Самый верный путь - попытаться восстановить

дарвинистскую историю эволюции

наших эстетических и художественных вкусов.

Нужно провести ретроспекцию

наших современных предпочтений и вкусов

и объяснить, каким образом

они укоренились в нашем сознании.

В процессе эволюции на нас оказывали влияние как доисторические

природные условия эпохи плейстоцена,

в которых окончательно сформировался человек разумный,

так и социальные условия,

в которых мы находились.

В воссоздании эстетических взглядов

нам могут также помочь

сохранившиеся следы деятельности

доисторического человека.

Я имею в виду окаменелости, наскальную живопись и так далее.

Помимо того, нужно принимать во внимание то,

что мы знаем об эстетических предпочтениях

изолированных племен охотников и собирателей,

сохранившихся до 19 и 20 веков.

Лично я

нисколько не сомневаюсь,

что ощущение красоты,

сопряженное с удовольствием и остротой переживаний,

лежит в сфере эволюционного развития

Чувство прекрасного - лишь один из компонентов

в целом наборе эволюционных приспособлений.

Красота - это механизм приспособления,

который мы развиваем,

и усиливаем,

создавая и наслаждаясь

произведениями искусства.

Как вам должно быть известно,

два главных эволюционных механизма это

естественный отбор,

заключающийся в избирательном закреплении случайных изменений

наряду с сохранением главных особенностей анатомии и психологии,

например, наличия поджелудочной железы, глаз, ногтей.

Естественный отбор объясняет

многие наши глубинные страхи и неприятие некоторых вещей:

отталкивающий запах гниющего мяса,

боязнь змей или страх высоты,

когда стоишь на краю пропасти.

Этот же механизм объясняет и удовольствия:

сексуальное наслаждение,

тягу к сладкому, к жирной и белковой пище,

что, в свою очередь, объясняет многие пищевые предпочтения

от спелых фруктов и шоколада

до ребрышек барбекю.

Другой важнейший механизм эволюции -

это половой отбор.

Проявления его очень разнообразны.

Великолепный павлиний хвост -

один из самых ярких примеров.

Он появился не в результате борьбы за выживание,

фактически, он является помехой в этой борьбе.

Хвост павлина обязан своим появлением

предпочтениям в выборе полового партнера,

который делали самки павлина.

И это вполне естественно:

история делается женщинами.

Кстати, сам Дарвин был уверен,

что самкам павлина

хвост самца кажется красивым.

Он говорил именно так.

Таким образом, строго придерживаясь этой теории,

мы можем сказать, что красота -

это одно из эволюционных приспособлений,

которое пробуждает и поддерживает

интерес или увлечение,

или даже одержимость,

воодушевляя нас

принимать решения, наиболее способствующие

выживанию и продолжению рода.

Другими словами, с помощью красоты

природа действует

опосредованно.

Я хочу сказать, нельзя ожидать

что красивый пейзаж заменит вам пищу.

Нет, и вы не накормите этим ребенка

или возлюбленного.

И природа тут проявляет хитрость,

делая этот пейзаж красивым,

наделяя его особой притягательностью,

так что простое любование им доставляет удовольствие.

Поговорим немного об этом мощном источнике эстетического наслаждения,

о магнетическом притяжении

красивых пейзажей.

Людям самых разных культур

по всему миру

нравится один и тот же вид,

пейзаж, который просто-напросто напоминает

саванны плейстоцена,где мы развивались.

Этот пейзаж мы можем увидеть сегодня

на календарях и открытках,

при разбивке площадок для гольфа и парков,

а также на картинах в позолоченных рамах,

украшающих стены гостиных

от Нью-Йорка до Новой Зеландии.

Пример такого пейзажа - хрестоматийный вид на реку Гудзон,

с открытыми пространствами,

поросшими невысокой травой,

и разбросанными тут и там рощами.

Деревья, кстати говоря,гораздо более привлекательны,

если и их стволы расходятся прямо у земли,

потому что на такое дерево можно забраться,

спасаясь от хищников.

На картине всегда присутствует вода

в непосредственной видимости,

или же она чуть синеет на горизонте,

видны звери или птицы,

а также разнообразная растительность

и обязательно, заметьте это,

тропа

или дорога,

берег реки или моря,

уходящий вдаль

и словно приглашающий прогуляться по нему.

Эти виды считаются красивыми

даже в тех странах,

где таких пейзажей нет.

То, что этот вид считается идеалом служит

один из лучших примеров того,

люди люди в любой точке планеты

находят красоту

в одних и тех же зрительных образах.

Но кто-то может возразить,

что речь идет о естественной красоте.

А как же быть с красотой в искусстве?

Разве ее восприятие не обусловлено исключительно культурой?

Нет, я думаю, это не так.

И я снова, оглянусь на наше доисторическое прошлое,

чтобы пояснить эту мысль.

Считается,

что самыми ранними произведениями искусства

были изумляющие своим мастерством наскальные изображения,

в пещерах Ласко

и Шове.

Находкам в Шове

примерно 32 000 лет,

наряду рисунками к ним относятся маленькие

реалистичные фигурки женщин и животных.

Но в действительности художественные навыки

гораздо старше.

Прекрасные ожерелья из морских раковин,

похожие на те, что встречаются на выставках декоративно-прикладного искусства,

а также охра для разрисовывания тела

находят в слоях, возраст

которых 100 000 лет.

Но самые впечатляющие образцы доисторического искусства

еще старше.

Я имею в виду

так называемые ашельские топоры.

Самые древние каменные орудия труда -

из ущелья Олдувай в Восточной Африке.

Они были сделаны около двух с половиной миллионов лет назад.

Эти грубые инструменты

просуществовали несколько сот тысяч лет,

до примерно около 1 миллиона 400 тысяч лет назад,

когда Homo erectus

начал использовать

тонкие каменные резцы

иногда закругленной, овальной формы,

но чаще, что для нас привычнее,

в форме симметричного заостренного листа

или слезинки.

Тысячи таких ашельских топоров,

название которым дало местечко Сент-Ашель во Франции,

где они были обнаружены в 19 веке,

были распространены

по всей Азии, Европе и Африке,

практически повсюду, где расселилися Homo erectus

Homo ergaster.

Количество найденных топоров

говорит о том, что их не могли использовать

для охоты.

Дело еще более усложняется, когда узнаешь,

что, в отличие от других инструментов эпохи плейстоцена,

лезвия каменных топоров

не имеют следов использования,

которые легко было бы обнаружить на хрупкой поверхности.

Некоторые из них в любом случае слишком велики,

чтобы пользоваться ими по прямому назначению.

Их симметричная форма, хороший материал,

а главное -

особая тщательность обработки

даже сегодня делают их

эстетически привлекательными.

Так для чего же эти древние топоры...

я хочу сказать, древние, из другого мира,

но в то же время

чем-то близкие нам.

Для чего же их делали?

Наиболее доступным ответом будет предположение о том,

что они представляют собой

наиболее ранние из известных произведений искусства,

орудия труда,

приобретшие художественное очарование,

имеющие ценность благодаря не только изящной форме,

но и мастерскому исполнению.

Появление каменных топоров

стало эволюционным прорывом в истории человека:

орудия труда были изготовлены так, чтобы проявлять

признаками приспособленности, как говорят дарвинисты,

иначе говоря,

они использовались для демонстрации,

как хвост павлина,

только без перьев и пуха,

того, что топоры -результат осознанный

деятельности человека.

Искусно изготовленные топоры

говорили о наличии у мастера привлекательных качеств:

интеллекта, отличной моторике,

способности к планированию,

усидчивости

и, в некоторых случаях, доступа к редким материалам.

Сменялись десятки тысяч поколений,

а значительность этих навыков только укрепляла статус тех,

кто ими обладал, и

и становилась их конкурентным преимуществом

в половом отборе.

Есть один старый прием,

который до сих пор срабатывает:

"Почему бы тебе не зайти ко мне в пещеру, я бы показал тебе мои топоры?!"

Смех

Оставив в стороне любопытные подробности, нужно сказать о самом интересном:

мы не знаем точно, как эта идея передавалась,

потому что у Homo erectus,

делавшего каменные топоры,

не было языка.

Это трудно понять,

невероятно но это факт.

Эти предметы были сделаны

нашими предками-гоминидами -

Homo erectus и Homo ergaster

за 50-100 тысяч лет

до появления языка.

Более миллиона лет,

таков возраст традиции изготовления топоров;

это самая старая художественная традиция

в истории искусства человека и его предков.

К концу эпохи каменных топоров Homo sapiens,

как он был окончательно назван,

несомненно, отыскивал новы способы

развлечься и удивить себе подобных,

рассказывая анекдоты,

истории, танцуя или делая прически.

Да, да, делая прически, я настаиваю.

В нашем современном мире

виртуозная техника

используются для создания воображаемых миров

в литературе и кино,

для выражения сильных переживаний

в живописи, музыке и танце.

Но до сих пр

главным свойством

нашей пра-личности, определяющим

наши эстетические предпочтения

является то, что красота для нас

в мастерстве исполнения.

В пещере Ласко и Лувре,

в Карнеги Холле

люди

демонстрируют врожденный вкус

к виртуозному воплощению замысла в искусстве.

Мы находим красоту

в том что хорошо сделано.

Поэтому, проходя в следующий раз мимо витрины ювелирного магазина

и увидев прекрасно обработанный

камень в форме слезинки,

не будьте так уверены в том,

что это ваша культура

убеждает вас, что он красив.

Ваши далекие предки любовались этой формой

и видели красоту в мастерстве исполнителя

еще до того,

как появились слова, которые могли бы выразить эти чувства.

Так что же, восприятие красоты зависит от конкретного человека?

Нет, красота имеет глубокие корни в природе человека.

Это богатство, дарованное нам разумом

и насыщенной переживаниями жизнью

наших самых далеких предков.

Глубокие реакции на изображения,

на выражении эмоций в искусстве,

будут вызывать сильнейший отклик

будут с нами и нашими потомками

пока существует род человеческий.

Спасибо.

Аплодисменты.