Мошенник, одурачивший нацистов — Ной Чарни

Посмотреть урок полностью: https://ed.ted.com/lessons/the-art-forger-who-tricked-the-nazis-noah-charney

В истории Нидерландов это был весьма странный судебный процесс. В 1947 году по данному делу проходил подозреваемый в подделке произведений живописи на миллионы долларов. Однако он вовсе не доказывал свою невиновность, наоборот, его жизнь зависела как раз
от признания факта подделки. Кем был этот художник и почему его жизнь зависела от исхода судебного процесса? Личность известного мошенника по имени Хан ван Меегерен исследует Ной Чарни.

Урок — Ной Чарни, мультипликация — Hype CG.

В истории Нидерландов это был весьма
странный судебный процесс.

В 1947 году по данному делу
проходил подозреваемый

в подделке произведений живописи
на миллионы долларов.

Однако он вовсе не доказывал
свою невиновность,

наоборот, его жизнь зависела как раз
от доказательства факта подделки.

Как и многие другие фальсификаторы
живописи, Хан ван Меегерен

был художником, чьи собственные работы
не принесли ему известность.

Обозлённый на мир искусства,

ван Меегерен решил выставить дураками
критиков его произведений.

Он принялся усердно изучать
творчество старых мастеров,

а также их биографии, технику живописи
и материалы, с которыми они работали.

Для своих подделок он выбрал
живописца эпохи барокко XVII века

Яна Вермеера —

весьма амбициозное решение, поскольку
Вермеер был широко известен

детальнейшей проработкой и выдающимся
техническим воплощением жанровых сцен.

В тайне трудясь на протяжении шести лет,
фальсификатор оттачивал мастерство,

копируя бессчётное
количество произведений.

Исследовав доступные во времена Вермеера
материалы и пигменты,

он научился смешивать краски.

Он скупал холсты XVII века
и изготавливал собственные кисти,

научился состаривать картины
при помощи нанесения формальдегидной смолы

и подсушивания полотен в печке, чтобы
на них образовывались трещинки-кракелюры.

Наличие формальдегидной смолы можно
было бы выявить в ходе экспертизы,

но в то время такие тесты были достаточно
неэффективны и не были распространены.

И даже сегодня установление подлинности
произведения искусства

во много зависит от мнения экспертов.

Как правило, это вопрос субъективного
мнения и, что немаловажно, их репутации.

Вот здесь-то ван Меегерен
и одурачил мир искусствоведов.

Тщательно изучив творчество Вермеера,
он знал: историки искусства предполагали

существование раннего периода,

когда мастер писал картины
на религиозные сюжеты,

под влиянием итальянского
живописца Караваджо.

Ярым сторонником этой теории
выступал главный эксперт по Вермееру

Абрахам Бредиус, хотя ни одной картины
на данную тему обнаружено не было.

Поэтому вам Меегерен решил
написать такое произведение.

Он назвал его «Христос в Эммаусе».

Бредиус провозгласил подделку
ван Меегерена шедевром Вермеера.

Фальшивка ван Меегерена не в полной мере
отвечала уровню техники Вермеера,

но даже этим несоответствиям
нашлись логичные объяснения:

ведь это была ранняя работа,

написанная ещё не нашедшим
собственный стиль художником.

Получив высочайшее одобрение
художественных критиков,

подделка была продана в 1937 году

за сумму более 4 миллионов долларов США
в современном эквиваленте.

Успех подтолкнул ван Меегерена
к дальнейшим подделкам

и их сбыту через различных
торговцев произведениями искусства.

И хотя в это трудно поверить,

но в мире искусства продолжали верить
в подлинность его работ.

Когда Голландию оккупировали фашисты
в годы Второй мировой войны,

один из военачальников Гитлера,
Герман Геринг,

очень хотел заполучить картину Вермеера

в свою коллекцию похищенных
шедевров европейского искусства.

Ван Меегерен удовлетворил его желание,
продав якобы раннюю работу Вермеера

под названием «Христос и грешница».

Но ход войны изменился, и в судьбе
ван Меегерена наступил переломный момент.

Вскоре после освобождения страны
Союзниками его арестовали за передачу

нацистам бесценного произведения,
являющегося национальным достоянием,

а это преступление
каралось смертной казнью.

Чтобы доказать, что картина
не являлась национальным достоянием,

он подробно объяснил,
как была выполнена подделка.

Однако он столкнулся с неожиданной
трудностью в лице того самого эксперта,

ранее признавшего
художественную ценность фальшивки.

Стремясь защитить свою репутацию,
Бредиус отстаивал подлинность картины.

Ван Меегерену ничего не оставалось,
как написать «очередного» Вермеера.

Когда он представил подделку суду,
ему наконец-то поверили.

Его оправдали за пособничество нацистам,

но приговорили к году
тюремного заключения за подделку.

И хотя имелись свидетельства связи
ван Меегерена с нацистским режимом,

ему удалось убедить общественность,
что он намеренно обманул Геринга,

сделавшись впоследствии чуть ли
не национальным героем,

ловко одурачившим оккупантов.

Благодаря пришедшей к мошеннику славе,

творения ван Меегерена сами по себе
стали настолько ценными,

что их впоследствии с успехом
подделывал его собственный сын.

Одни и те же картины были
сначала бессмертной классикой,

потом стали презираемыми подделками,

и наконец — произведениями искусства,

олицетворяющими мастерство
и славу фальсификатора.