Воинствующий атеизм

Ричард Докинз призывает всех атеистов открыто выразить свою позицию и бороться со вмешательством церкви в политику и науку. Пламенная, сильная и забавная речь.

Великолепная музыка,
доносящаяся до нас, —

«Триумфальный марш» из оперы «Аида».
Это музыка, которую я выбрал для своих похорон,

(Смех)

и можно понятно почему.
Это триумфальная музыка.

Я конечно ничего уже не буду
чувствовать, но если бы мог,

я бы чувствовал себя победителем,
потому что я вообще жил,

жил на этой прекрасной планете,

и мне был дан шанс понять,

почему я здесь оказался,
и почему прежде меня не было.

Надеюсь вы понимаете
мой старомодный английский акцент?

Как и все остальные, я был восхищен
вчерашней сессией про животных.

Роберт Фулл, Франс Лантинг и другие,

показали нам настоящую красоту.

И единственное, что слегка резануло мой слух,
это когда Джеффри Катценберг сказал о мустанге, что это

«самое прекрасное создание,
которое Господь послал на эту землю».

Мы, конечно, понимаем, что
на самом деле он не имел этого в виду,

но в этой стране в наши дни
трудно быть чересчур осторожным.

(Смех)

По профессии я биолог, и основная
теорема в моей области — это теория создания мира,

дарвиновская теория эволюции
путем естественного отбора.

В профессиональных кругах
она конечно общепризнана.

Среди непрофессионалов за пределами
Америки она зачастую игнорируется.

Но среди непрофессионалов в самой Америке

эта теория вызывает такую враждебность,

(Смех)

что будет справедливым сказать,
что американские биологи находятся в состоянии войны.

В настоящее время
эта война настолько серьезна,

с новыми судебными исками
в одном штате за другим,

что я почувствовал, что должен
высказаться по этому поводу.

Если вы хотите знать, что я думаю
по поводу дарвинизма как такового,

то, боюсь, вам придется прочесть мои книги,

которые вы не сможете
найти здесь в книжных магазинах.

(Смех)

Современные судебные дела

часто касаются якобы
новой теории сотворения мира,

так называемой
теории разумного замысла или РЗ.

Не позволяйте себя обмануть:
в РЗ нет ничего нового.

Этот тот же креационизм,
но с другим названием.

Новокрещеный — и я использовал
это слово намеренно —

(Смех)

в тактических и политических целях.

Аргументы так называемых
РЗ теоретиков —

это всё те же старые аргументы,
которые опровергаются снова и снова,

с тех пор как Дарвин ушел из жизни.

Существует эффективная группа
лоббистов эволюции,

которая ведет борьбу от имени науки,

и я постараюсь сделать всё,
чтобы им помочь,

но они несколько расстраиваются,
когда такие люди как я смеют заметить,

что мы атеисты в той же степени,
что и эволюционисты.

Они считают, что мы раскачиваем лодку,
и понятно почему.

Креационисты, лишенные какого бы то ни было
разумного научного аргумента в их пользу,

прибегают к обычному запугиванию
против атеизма:

учите ваших детей
эволюции на уроках биологии,

и вскоре они перейдут к наркотикам,
кражам и сексуальным извращениям.

(Смех)

На самом деле образованные теологи,
начиная с Папы Римского,

твердо поддерживают теорию эволюции.

Книга «В поисках бога Дарвина»,
написанная Кеннетом Миллером, —

один из наиболее удачных примеров
критики теории разумного замысла,

из известных мне,
и она тем более эффективна,

что написана приверженным христианином.

Такие люди как Кеннет Миллер могут считаться
посланниками бога эволюционному лобби,

(Смех)

потому что они опровергают ложь
о том, что эволюционизм фактически

равносилен атеизму.

Такие люди как я, с другой стороны,
вносят сомнения в умы.

Однако сейчас я бы хотел сказать
кое-что хорошее о креационистах.

Я делаю это нечасто,
так что слушайте внимательно.

(Смех)

Я думаю, что они правы в одном:

в том, что эволюция

фундаментально враждебна религии.

Я уже сказал, что многие эволюционисты,
такие как Папа Римский,

религиозны, но я думаю,
что они вводят себя в заблуждение.

Мне кажется, что настоящее
понимание дарвинизма

разрушительно для религиозной веры.

Может показаться, что я собираюсь
проповедовать атеизм,

но я уверяю вас, что я
не собираюсь этого делать.

Для аудитории настолько
искушенной как сегодняшняя,

это было бы равносильно чтению
проповеди перед церковным хором.

Взамен я хотел бы сподвигнуть вас

(Смех)

к воинствующему атеизму.

(Смех)

(Аплодисменты)

Но это звучит слишком негативно.

Если бы я хотел, если бы я был человеком,
заинтересованным в сохранении религиозной веры,

я был бы очень очень обеспокоен
позитивной силой как эволюционной науки,

так и любой другой науки в целом,
но особенно способности науки об эволюции

вдохновлять и увлекать именно
потому, что она атеистическая.

Кроме того, проблема для любой
теории биологического существования —

объяснить огромную статистическую
невероятность множества живых существ.

Статистическую невероятность
в рамках успешного создания,

другими словами, его сложность.

Стандартный аргумент креационистов, —
а он всего один, остальные просто к нему сводятся —

берется из статистической невероятности.

Живые существа слишком сложны,
чтобы возникнуть просто случайно,

поэтому они должны иметь создателя.

Этот аргумент конечно же
сам себя дискредитирует.

Любой создатель, который может
создать действительно что-то сложное,

сам по себе должен быть ещё более сложным,
и это первая из списка

многих вещей, которые от него ожидаются:

например, прощение грехов,
благословение браков, слушание молитв,

поддержка нашей стороны во время войны,

(Смех)

осуждение нашей
сексуальной жизни и так далее.

(Смех)

Сложность — это проблема, которую должна
решить любая биологическая теория,

и это решение невозможно путем представления
фактора, который ещё более сложен,

что попросту запутает проблему ещё больше.

Дарвиновская теория естественного отбора
так потрясающе элегантна,

потому что объясненяет сложность

очень просто.

По существу, теория объясняет переход

постепенным приращением.

Но здесь я хочу сказать, что

элегантность дарвинизма
так разрушительна для религии

именно благодаря его, дарвинизма,
стройности, практичности и силе,

экономной силе.

Он имеет настолько же выразительную структуру,
что и прекрасный висячий мост.

Божественная теория —
это не просто плохая теория.

Оказалось, что она не может выполнять
возложенные на неё обязанности.

Итак, возвращаясь к тактике
и эволюционному лобби,

я бы хотел заметить, что может быть
как раз и правильно раскачивать лодку.

Мой подход к критике теории креационизма
не похож на тактику эволюционного лобби.

Моя критика креационизма
предполагает критику религии в целом.

И здесь я должен признать известное табу

о том, что о религии
нельзя выражаться плохо.

Я собираюсь сделать это
словами Дугласа Адамса,

моего хорошего друга, который,
если никогда не выступал для TED'а,

то обязательно должен быть приглашен.

(Ричард Соул Ворман: Он был приглашен.)

Ричард Доукинс: Его приглашали. Хорошо.
Я полагал, что должны были пригласить.

Его речь, которая была записана в Кембридже

незадолго до его смерти,

начинается с объяснения того, как наука
работает через тестирование гипотез

на уязвимость к опровержению,
и далее он продолжает...

я цитирую:
«Кажется, что религия так не работает.

В своей основе она имеет определенные идеи,
которые мы называем священными или неприкосновенными.

Что здесь важно, так это идея или понятие,

что тебе не позволено
говорить о религии что-либо плохое.

Просто не позволено.
Почему нет? Потому что нет.

(Смех)

Почему совершенно приемлемо
поддерживать республиканцев или демократов,

эту модель экономики против той,
«Макинтош» вместо «Виндоуз»,

но иметь мнение о том,
как началась Вселенная,

о том, кто создал Вселенную, —
нет, это святое?

Так что мы привыкли не испытывать
религиозные идеи на прочность,

и очень интересно наблюдать за тем,
какой фурор производит Ричард,

когда он это делает». Он имел в виду
меня, а не кого-то другого.

«Все становятся абсолютно
безумными по этому поводу,

потому что говорить подобные вещи не разрешено.
Однако когда ты смотришь на это рационально,

то нет причин, по которым эти идеи
не должны быть открыты для обсуждения так же,

как и любые другие, кроме того, что мы
каким-то образом договорились между собой,

что они не должны,» —
и это конец цитаты из Дугласа.

В моем понятии, не только
наука разрушает религию,

но и религия разрушает науку.

Она учит людей довольствоваться
банальным, сверхъестественными доводами

и затмевает прекрасные реальные
объяснения, которые нам уже доступны.

Религия учит людей принимать
власть, откровения и судьбу,

вместо того чтобы всё время
настаивать на доказательствах.

Вот Дуглас Адамс, великолепная фотография
из его книги «Последний шанс увидеть».

Существует типичный научный журнал,
«Квартальный биологический обзор».

Как приглашенный редактор
я собираюсь объединить

специальное издание вопросом о том,
уничтожил ли астероид динозавров.

И первая статья — это стандартный
доказательный научный доклад:

«Иридиевый слой на границе К-Т,

калиево-аргонного
древнего кратера на Юкатане,

дает основания полагать,
что астероид уничтожил динозавров».

Совершенно обычный научный доклад.

Теперь следующий:
«Президент Королевского Общества

преисполнен сильной внутренней
убеждённости — (Смех) —

...что астероид уничтожил динозавров».

(Смех)

«Профессору Хакстону явилось видение,

что астероид уничтожил динозавров».

(Смех)

«Профессор Хордли был воспитан

в полной и абсолютной вере...

(Смех)

...что астероид уничтожил динозавров».

«Профессор Хокинз
обнародовал официальную доктрину,

обязательную для всех верных хокинзианистов,

Что Астероид Убил Динозавров».

(Смех)

Это конечно невообразимо.

Но представьте,

(Аплодисменты)

в 1987, репортер спросил
Джорджа Буша-старшего,

признает ли он равную степень
гражданства и патриотизма

тех американцев,
которые являются атеистами.

Ответ мистера Буша стал печально известным:

«Нет, я думаю что атеистов
не стоит считать гражданами,

так же как и не стоит
считать их патриотами.

Это одна нация под Богом».

Нетерпимость Буша не была
просто единичной ошибкой,

вырвавшейся из сердца в определенный
момент, а позднее опровергнутой.

Он настаивал на этом под повторяющимися
просьбами об уточнении или опровержении его слов.

Он действительно так считает.

Более того, он знал, что это не угрожает
его успехам на выборах, как раз наоборот.

Демократы, так же как и республиканцы,
демонстрируют свою религиозность,

если они хотят быть избранными. Обе стороны
представляют одну нацию под Богом.

Что бы сказал Томас Джефферсон?

Кстати, я как правило,
не очень горжусь, что я британец,

но ничего не поделаешь —
в данном случае сравнение напрашивается.

(Аплодисменты)

На практике, кто такой атеист?

Атеист это просто некто,
кто думает о Яхве

то же, что любой порядочный христианин
думает о Торе или Баале, или золотом тельце.

Как уже было сказано ранее, мы все
атеисты по отношению к большинству богов,

в которых человечество когда-либо верило.
Просто кто-то из нас идет на одного бога впереди.

(Смех)

(Аплодисменты)

И как бы мы ни определяли атеизм,
это своего рода академическое мнение,

которое любой человек имеет право
высказать без того, чтобы его обозвали

непатриотичным,
неизбираемым негражданином.

И тем не менее это неоспоримый факт:
признаться в том, что ты атеист,

всё равно, что представиться
Мистером Гитлером или Мисс Вельзевул.

И в результате атеисты воспринимаются

как какое-то странное
и заблуждающееся меньшинство.

Натали Энжиер написала весьма грустный
отрывок в журнале Нью Йоркер,

о том, как одиноко
она себя чувствует будучи атеистом.

Она совершенно ясно чувствует себя
окруженной меньшинством,

но на самом деле, сколько в Америке
атеистов в числовом значении?

Последнее исследование показывает
неожиданно обнадеживающие результаты.

Христиане, конечно же,
составляют львиную долю

населения, примерно 160 миллионов.

Но как вы думаете, какая группа
является второй по величине,

убедительно превосходя численностью евреев
с долей 2,8 млн и мусульман с долей 1,1 млн,

и индуистов, буддистов
и другие религии вместе взятые?

Вторая по величине группа численностью
примерно 30 млн человек

определяется как нерелигиозная
или нецерковная.

Не перестаю удивляться, почему политики,
борющиеся за голоса избирателей,

настолько благоговеют перед властью,
например, еврейского лобби.

Кажется, что государство Израиль
за само своё существование

находится в долгу перед американо-еврейскими
голосами, когда в то же самое время

нерелигиозные голоса
предаются политическому забвению.

Грамотно мобилизованные
нерелигиозные избиратели

в 9 раз превосходят
по численности еврейских.

Почему эта далекая от меньшинства группа

не старается натренировать
свой политический мускул?

Я уже много сказал о количестве.
Что же насчет качества?

Существует ли какая-либо корреляция,
позитивная или негативная,

между интеллектом
и тенденцией к религиозности?

(Смех)

Исследование, которое я процитировал, —
это исследование компании АРИС,

данные в нем не классифицированы
по социально-экономическому статусу или уровню образования,

уровню интеллекта или по иному признаку.

Но недавняя статья Пола Г. Белла
в журнале «Менса»

содержит некоторые намеки.

«Менса», как вы знаете, —
это международная организация

людей с очень высоким уровнем интеллекта.

И из мета-анализа литературы

Белл делает вывод, что, я цитирую:
«Из 43 исследований, проведенных начиная с 1927 года,

о взаимосвязи религиозных убеждений
и интеллекта или уровня образования,

все, кроме четырех,
показали противоположную зависимость.

Это значит, что чем выше
уровень интеллекта или образования,

тем меньше шансов,
что человек религиозен».

Я должен сказать, что не видел оригиналов
42 исследований, и не могу прокомментировать мета-анализ,

но я бы хотел, чтобы на эту тему
проводилось больше исследований.

И я знаю, что здесь присутствуют,
если вы позволите,

в этой аудитории присутствуют люди,

способные легко профинансировать масштабное
исследование, которое внесло бы ясность этот вопрос.

И я предлагаю эту идею, на всякий случай.

А теперь позвольте мне
продемонстрировать вам данные,

которые были тщательно
проанализированы и опубликованы,

группой выдающихся учёных.

В 1998 Ларсон и Витхам

провели голосование среди
самых известных американских ученых,

тех, которые были удостоены чести
быть избранными в Национальную академию наук.

И в этой отдельно взятой группе

вера в персонального Бога
упала до сокрушительных 7%.

Около 20% считали себя агностиками,
остальные могли справедливо называться атеистами.

Примерно такие же цифры были получены
в исследовании о вере в собственную бессмертность.

Среди ученых-биологов цифры даже ниже:

только 5,5% верят в Бога.
Среди ученых-физиков это 7,5%.

Я не видел соответствующих
результатов для выдающихся ученых

из других областей науки,
таких как история или философия,

но я бы удивился,
если бы они были другими.

Итак, мы достигли
действительно поразительной ситуации,

абсурдного несоответствия
между американской интеллигенцией

и американским электоратом.

Философское мнение
о природе Вселенной,

которое выражает большинство
ведущих американских ученых,

и, возможно, большинство
интеллигенции в целом,

настолько претит
американскому электорату,

что никакой кандидат, участвующий
в публичных выборах, не осмелится его выразить.

Если я прав, то это означает,
что высшие ведомства

самой великой страны в мире

закрыты для людей, которые в идеале
должны там находиться, они закрыты для интеллигенции,

не считая случаев, когда она
готова врать о своих убеждениях.

Откровенно говоря,
американские политические возможности

сильно настроены против тех,

кто одновременно
интеллигентен и честен.

(Аплодисменты)

Я не гражданин этой страны, и я надеюсь,
что мои слова не будут восприняты неподобающе,

но мне кажется, что надо что-то делать.

(Смех)

И я уже намекал,
чем является это «что-то».

Из того, что я видел на TED'е, я думаю,
что это может быть идеальным местом для старта.

Но, я повторяю, это будет стоить денег.

Нам необходимо пробудить
политическую сознательность,

провести кампанию
в интересах американских атеистов.

(Смех)

Это может быть похоже на кампанию,
организованную гомосексуалистами

несколько лет назад,

Хотя не дай бог нам придется
публично разоблачать

людей против их воли.

В большинстве случаев люди,
которые открыто высказывают свое мнение,

помогут разрушить миф,
что с атеистами что-то не так.

С другой стороны,

они могут продемонстрировать,
что атеисты — это зачастую люди,

которые могут показать
положительный пример вашим детям.

Такой тип людей, который рекламный агент
мог бы использовать для рекламы продукта.

Такой тип людей,
которые сидят в этой аудитории.

Должен быть эффект снежного кома,
позитивный отклик,

чтобы чем больше имен названо,
тем больше людей хотели бы присоединиться.

Может случиться некоторая нелинейность,
пороговый эффект...

А когда будет достигнута
критическая масса,

начнется внезапное ускорение набора
людей, желающих принять в этом участие.

И, опять, понадобятся деньги.

Я подозреваю, что само слово «атеист»

является камнем преткновения,

далеким от своего истинного значения,
и камнем преткновения для людей,

которые в противном случае были бы
рады заявить о своих взглядах.

Так какие еще слова могут
расчистить дорогу,

смазать колеса, подсластить пилюлю?
Сам Дарвин предпочитал агностиков,

и не только из лояльности к своему другу Хаксли,
который создал этот термин.

Дарвин говорил:
«Я никогда не был атеистом

в смысле отрицания
самого существования Бога.

Я думаю, что в общем агностик

будет самым корректным описанием
состояния моей души».

Он даже стал нехарактерно
обидчивым с Эдуардом Эвелингом.

Эвелинг был воинствующим атеистом,

которому не удалось убедить Дарвина

принять посвящение
своей книги об атеизме ему.

случайно, дав начало
удивительному мифу, что

Карл Маркс пытался посвятить
свой «Капитал» Дарвину,

чего он не делал. На самом деле
это был Эдуард Эвелинг.

Просто возлюбленной Эвелинга
был дочь Маркса,

а потом оба, и Маркс,
и Эвелинг, умерли,

документы Маркса были
перепутаны с документами Эвелинга,

и письмо Дарвина, со словами:
«Мой дорогой сэр, спасибо вам большое,

но я бы не хотел, чтобы вы
посвящали мне свою книгу,» —

было по ошибке принято
за письмо Марксу.

И это породило целый миф,
который вы, возможно, слышали.

Это своего рода городская легенда,

что Маркс пытался
посвятить «Капитал» Дарвину.

В любом случае, это был Эвелинг, и когда
они встретились, Дарвин поинтересовался у Эвелинга:

«Почему вы называете себя атеистами?»

«Агностик, — ответил Эвелинг, —
это попросту приличный атеист,

а атеист — это попросту
агрессивный агностик».

Дарвин недовольно спросил:
«Но почему вы должны быть агрессивны?»

Дарвин думал, что атеизм может быть
вполне подходящим для интеллигенции,

но обычные люди, цитирую,
«не созрели для этого».

Это, конечно же, наш старый
аргумент «не раскачивайте лодку».

Точно не известно, посоветовал ли
Эвелинг Дарвину перестать петушиться...

(Смех)

Но в любом случае, это было
более 100 лет назад.

Казалось бы, мы должны были
повзрослеть с тех пор.

Мой друг, интеллигентный
разжалованный иудей,

который случайно наблюдал шабат

из культурной солидарности,

назвал себя агностиком зубной феи.

Он не считает себя атеистом,

потому что в принципе невозможно
доказать отрицание,

но агностик может предложить
возможность существования Бога

на равных с вероятностью
его несуществования.

Так что мой друг — стопроцентный
агностик в отношение зубной феи,

но маловероятно, что она существует,
не правда ли? Как Бог.

Другими словами,
агностик зубной феи.

Но Бертран Рассел
высказал ту же точку зрения,

используя идею гипотетического чайника,
летающего между Землей и Марсом по эллиптической орбите.

Вы определенно должны быть
агностиком по поводу

летающего на орбите чайника,

но это не значит, что вы рассматриваете
возможность его существования,

так же как и несуществования.

Список вещей, к которым мы
должны подходить как агностики,

не ограничивается зубными феями
и чайниками. Он бесконечен.

Если вы хотите верить
в какую-либо из них,

будь то единорог или зубная фея,
чайник или Иегова,

то причину объяснять вам.

Эта ответственность
не лежит на остальных.

Мы, атеисты, в том числе
и а-феи и а-чайники.

(Смех)

Но говорить об этом нет смысла,

поэтому мой друг использует
определение «агностик зубной феи»

для большинства людей,
которых мы называем атеистами.

Однако, если мы хотим, чтобы о себе
публично заявляли люди, которые являются атеистами ,

нам нужно найти что-то получше, чем

рекламный щит с агностиками
зубной феи или чайника.

Кстати, как насчет гуманистов?

Они имеют преимущество как всемирная
сеть хорошо организованных ассоциаций

с собственными журналами
и всем необходимым.

Моя проблема в том,
что это очевидный антропоцентризм.

Одна из вещей, которым
мы научились у Дарвина,

это понимание того,
что человеческий вид лишь один

из миллионов родственных видов,
близких или дальних.

Существуют и другие определения,
натуралисты, например.

Но в этом тоже есть путаница,

потому что Дарвин бы подумал,
что натуралист —

это противоположность супернатуралисту.

И иногда эти определения используются.

Дарвин бы не понял
иного смысла слова «натуралист»,

который, конечно, существует,
и я предполагаю есть люди,

которые могут перепутать
это слово с нудизмом.

(Смех)

Такие люди, например,
устроили суд Линча

в прошлом году, атаковав педиатра,
спутав его с педофилом.

(Смех)

Я думаю, что лучшая возможная альтернатива
слову «атеист» — это просто нетеист.

Это слово устраняет явный подтекст
о том, что Бога точно не существует,

и, следовательно, может запросто
применяться к агностикам чайников или зубных фей.

Это полностью сочетаемо с Богом,
в которого верят физики.

Когда такие атеисты,

как Стивен Хокинг и Альберт Эйнштейн
использовали слово «Бог»,

они, конечно, использовали его
как метафору, условное обозначение

для той глубокой загадочной части
физики, которую мы еще не поняли.

«Нетеисты» всё это включают,
но в отличие от «атеистов»,

это слово не несет за собой
такой испуганной и истеричной реакции.

На самом деле, я думаю,
что в качестве альтернативы мы должны

решительно взяться
за само слово «атеизм».

Это слово, как табу,

несущее трепет истеричного страха.

Критической массы будет
сложнее достичь со словом «атеист»,

нежели со словом «нетеист»

или с каким-либо другим
нейтральным определением.

Хотя если бы мы достигли цели
с этим устрашающим словом «атеист»,

то политическое влияние
оказалось бы гораздо сильнее.

Так что я скажу, что если бы я был религиозен,
я бы очень боялся эволюции. Я бы пошел даже дальше.

Я бы боялся науки в целом.

И это потому, что научное видение мира

настолько более захватывающее,
поэтическое,

более удивительное, чем что-либо

в убогом арсенале
религиозного воображения.

Как выразился Карл Саган,
ещё один недавно ушедший герой:

«Как вышло, что ни одна серьезная
религия не посмотрела на науку

и не сделала вывод:
“Это лучше, чем мы думали!

Вселенная гораздо больше,
чем нам сказал пророк,

более грандиозная, более утонченная и элегантная”?
Вместо этого они говорят: “Нет, нет, нет!

Мой Бог — это маленький Бог,
и я хочу, чтобы он таким и оставался”.

Религия, старая или новая,

подчеркивающая удивительность Вселенной,

которая обнаружена современной наукой,

может вызвать больше
уважения и благоговения,

чем традиционные верования».

Я предполагаю,
что в этой элитарной аудитории

примерно 10% религиозны.

Многие из вас, возможно, следуют нашему
вежливо-культурному соглашению об уважении религии,

но я также подозреваю,
что некоторые из вас

в тайне презирают религию
так же, как и я.

(Смех)

Если вы один из них, а конечно,
многие из вас могут и не быть,

но если вы один из них, я вас прошу
перестать быть вежливым,

выйти и сказать об этом,
и если оказалось, что вы богаты,

подумать о том, как бы
вы могли что-то изменить.

Религиозное лобби в этой стране

серьезно финансируется фондами,
не говоря уже о налоговых льготах,

такими как «Фонд Темпелтона»
и «Институт Дискавери».

Нам нужен антитемпелтон,
чтобы сделать шаг вперед.

Если бы мои книги так же хорошо
продавались, как книги Стивена Хокинга,

а не только как книги Ричарда Докинза,
я бы сделал это сам.

Люди всегда спрашивают:
«Как на вас повлияло 11 сентября?»

Что ж, вот как оно меня изменило:

Давайте все перестанем быть
такими чертовски вежливыми.

Спасибо за внимание.

(Аплодисменты)