Кочевники как основоположники государственности | Жумажан Байжумин | TEDxAlmaty

Подвергаем ли мы сомнению незыблемые концепции развития исторических событий, которым нас учили в школе/вузе? Допускаем ли мысль, что изначальные предпосылки могут оказаться ложными? Как вам нравится новый подход, предложенный Жумажаном Байжуминым: «все государства, которые возникли в истории, есть результат завоевания скотоводами оседлых земледельцев»? Обоснование — в его выступлении.

Жумажан Байжумин — историк, писатель

Это выступление записано на мероприятии TEDx, независимо организованном местным сообществом с использованием формата конференций TED. Узнайте больше на http://ted.com/tedx

Ежедневно миллионы детей,
молодых людей во всем мире

посещают школьные уроки,
вузовские лекции по истории.

На этих уроках и лекциях им излагаются

представления о всём характере
мирового исторического процесса.

Эти представления сформировались
в исторической науке в основном в Европе.

В основном они сложились
в течение XVIII–XX веков,

и практически на сегодня
они считаются незыблемыми,

но как удивительно это не прозвучит,

они являются неправильными,
по сути, ложными, ошибочными.

Эта концепция предыдущего мирового
исторического процесса строится на том,

что на определённом этапе развития
оседло-земледельческих племён

произошло их социальное деление:
образовались богатые, образовались бедные.

Богатые для того, чтобы удержать власть,

удержать накопленные
или захваченные богатства,

создали государства, в которых заняли
положение господствующих классов.

Так возникла государственность.

То, что мы именуем ранней
государственностью, ранней цивилизацией,

и как бы с этим процессом,
с подобным процессом,

связано появление едва ли
не абсолютного большинства

всех древних и даже
средневековых государств

на всём Евразийском континенте и даже
на ряде прилегающих к нему территорий.

С такой позицией уже в XIX веке–начале
XX века оказались абсолютно не согласны

многие крупные европейские учёные.

И здесь прежде всего нужно,
видимо, говорить

о выдающейся по своим научным достижениям
немецкой исторической школе.

Эта школа породила несколько
десятков крупнейших учёных,

обладавших очень большими знаниями,
необыкновенно эрудированных,

то есть каждый из этих людей
был учёным мирового уровня.

Во-первых, возникла идея,
что, несмотря на различия,

на наличие индивидуальных черт
у каждой из древних цивилизаций,

из ранних государств,
определённой специфичной черты,

всё-таки больше общего,

то, что объединяет их,
все эти государства.

Будь то государства, которые возникли
в Европе, на Дальнем Востоке, в Двуречье,

в Азии, в Индии и даже за пределами
Евразийского континента,

это такой известный регион,
как Северная Африка, где возник Египет.

Египетская цивилизация наряду с Шумерской

имеет хронологический
приоритет над прочими.

Но можно уверенно сказать,
что это не самые древние,

но это самые древние
из известных нам цивилизаций.

В таких условиях целый ряд учёных,

это прежде всего
Карл Ясперс, Альфред Вебер,

начали искать некий центр,

откуда шло новое,

тот центр, который породил те общие черты,

которые присутствуют во всех
этих цивилизациях древности.

Такой центр они найти не сумели.

По словам Карла Ясперса, этот центр
находился в неопределённых глубинах Азии.

Вместе с тем значительная группа
немецких учёных,

представителей немецкой
исторической школы,

выдвинули так называемую завоевательную
теорию образования государственности.

Они утверждали,
что земледельческое общество

никак не порождает
ни социальных групп, ни классов,

ни тем более государственности.

Что все государства,
которые возникли в истории, —

это есть результат завоевания

скотоводами оседлых земледельцев.

Естественно, основным регионом, который
породил кочевую скотоводческую культуру,

являлась Евразийская степь,

которую я называю
Центральной Евразийской степью.

Это очень важный момент,

поскольку Евразийская степь находится
в самом центре Евразийского континента.

Тем не менее даже этим выдающимся учёным,

которые действовали
едва ли не коллективно,

скоординировав свои действия,
объединив свои усилия,

они не смогли пробить
достаточно широкую брешь

в прочном бастионе адептов
в корне ошибочной теории

земледельческого
происхождения государственности.

Естественно, я хотел бы
c максимальной степенью достоверности

идентифицировать себя, своё место,
самоидентифицироваться в этом мире,

но самоидентификация личности

не возможна вне культурно-исторической
идентификации того этноса,

к которому он принадлежит,
это просто невозможно.

Всё это и многие другие обстоятельства
побудили меня к изучению истории,

к занятию более серьёзным
изучением истории.

Пришло понимание того,
что традиционный метод,

которым движется наука,

тот метод, которым двигались
представители немецкой исторической школы,

которые выдвинули завоевательную теорию,

и которым практически пользуются
все другие учёные историки,

в данных условиях — это традиционный метод
изучения, анализа, консолидации,

добросовестной интерпретации
научных фактов,

он не продуктивен!

Поэтому потребовалось обратиться
к знаниям иного уровня.

И, как ни странно звучит,

к основополагающим законам
мирового развития, развития Вселенной,

которые сформулированы
в известных философских законах

и в первую очередь в законе единства
и борьбы противоположностей.

Этот закон гласит, что всё,
что ни появляется,

всё что ни рождается, есть результат
взаимодействия противоположностей.

Классическая европейская философия,
она не даёт возможность спроецировать

этот закон на человеческое общество.

Но здесь на подмогу, поскольку европейская
философия развивалась в отрыве от науки —

это известный факт: наука сама по себе,
философия сама по себе...

Но другое положение сложилось в Китае.

Приблизительно в начале
первого тысячелетия до нашей эры

здесь возникло учение Дао.

Это не было религиозное учение,

в религиозное учение
оно выродилось позднее.

Это было философское,
причём материалистическое учение.

И именно даосы не только сформулировали

на уровне гегелевской
обобщённости этот закон,

но и осуществили классификацию,

они приблизили не только к науке,
но и к жизни вообще этот закон.

Они сказали, что в этом мире
нет ничего одинакового.

Всё — разное.

В каждом явлении или же больше
женского или мужского начала.

Они оперировали этими понятиями.

Вы об этом понятии знаете,
это Ян — мужская субстанция

и Инь — женская субстанция.

Они излагают свои взгляды
следующим образом.

Мужское начало, оно находится
всегда в центре явлений.

Это есть тяжёлая центральная часть,
это энергетически заряженная,

позитивная часть, светлая, созидающая.

И есть женская, которая находится всегда
на окраине, на периферии.

Биология мужского начала — это животное,
биология женского начала — это растение.

Мужское начало — это огонь,
женское начало — это вода.

И вот это как раз таки мне позволило

спроецировать эти принципы
на Евразийский континент, на его историю,

и сложилась абсолютно точная,

едва ли не геометрически выверенная
картина мирового развития.

В ходе неолита произошло разделение
скотоводов и земледельцев.

Это была так называемая
неолитическая революция —

переход к производящему хозяйству.

Скотоводы и земледельцы разделились.

Как раз таки центральную степную часть
Евразийского континента

заняли племена мужского типа — скотоводы.

Земледельцы расселились
по омываемой морями и океанами

периферии Евразийского континента:
от Кореи и Японии на Дальнем востоке

до Испании и чуть более северных
регионов на западе континента.

Это был так называемый
будущий цивилизованный пояс Европы.

Именно там возникали государства.

Центральный Евразийский степной регион
не является цивилизационным.

Но Дао учит, что центральная часть любого
явления, мужская, Ян, она неизменна,

а женская, наружная, она изменчива,

там происходят перемены.

И это опять-таки чётко ложится
на исторический процесс,

на его особенности.

Отмечали уже в глубокой древности,
что образ жизни скифов, киммерийцев

в точности повторяют
казахи или монголы XX века.

Абсолютное единство материальной,
духовной, всей культуры.

То есть вот она, эта стабильность мужская.

В то же время мы что видим
на женской периферии земледельческой?

Там возникают новые государства,
уходят в прошлое,

возникают новые языки,
происходит смешение народов,

то есть это подвижная женская часть.

Так вот, современная концепция
никак не вписывается

в законы мирового развития,
та, которую нам пытаются навязать

и навязывают ежедневно.

То есть женское земледельческое
сообщество, оно не может создавать,

то есть это можно сравнить,
я не знаю, с непорочным зачатием,

когда она вынашивает плод,

если представить будущую цивилизацию
или государство как плод,

но при этом остаётся девственницей.

То есть это как бы противоречит
всему нашему физическому опыту,

да, к примеру?

Поэтому абсолютно правы сторонники
этой завоевательной концепции,

что всё мировое развитие определялось

движением кочевых племён
из Центральной Евразии.

То есть причины, по которым они уходили,

чаще всего это были
не завоевательные походы.

Прямые завоевания — это большая редкость,

как завоевания Тимура,
который завоевал Дели, захватил,

или Чингисхан, который вторгся в Китай,

потом возникло Русское государство,
Московское государство.

Нет, в основном это была
постоянная борьба за пастбища.

В степи постоянно существовал
сверхвысокий прирост населения,

и это было связано
с многожёнством кочевников.

Многожёнство кочевников
в свою очередь было связано с тем,

что всю работу выполняли только женщины.

Мужчины воевали, мужчины охотились,

мужчины забавлялись игрой
на инструментах, пели и так далее.

И, естественно, кушали бешбармак.

Поэтому, если какой-то степняк
хотел расширять своё хозяйство,

ему нужны были
дополнительные женские руки,

поэтому Анатолий Хазанов сказал так:

«Китай был во все времена большой
дойной коровой для тюркских кочевников».

Они ходили туда, как в магазин,

и ходили не за какими-то
удивительными поделками,

они ходили в эти походы
за молодыми женщинами и девушками

и приводили огромное количество
этих молодых китаянок в свои аулы.

Но это происходило не только с Китаем,
во всех сопредельных странах.

Это были иранки, это были
представительницы финно-угорских народов.

Но каждая из них была
не просто работницей,

в силу своей молодости и привлекательности
она становилась или женой, или наложницей.

У кочевника у каждого имелся свой гарем.

20, 30, 40, 50 жён, это было нормально.

Даже в XIII веке об этом
пишет Плано Карпини.

Это подтверждают другие арабские,
европейские путешественники,

которые жили среди
тюрко-монгольских кочевников.

Поэтому, скажем, информация
о 200 сыновьях Аттилы

никак не является преувеличением.

Но всех надо кормить,
рождается очень много детей.

Представьте себе, 20 жён,
если они родят хотя бы по два ребёнка,

это сорок детей, их надо кормить.

Но существует определённая
пастбищная территория,

на которой может выпасаться
определённое количество скота.

Нужен минимум этого скота,
чтобы семья могла существовать.

Значит, это означает вторжение
на территорию других кочевников,

тем самым это означало неминуемую войну.

Те, кто проигрывали,
их Помпей Трог — римский историк —

называл изгнанниками из Скифии.

Они и уходили в основном
за пределы Евразийской степи,

эти изгнанники из Скифии.

Здесь они были пораженцами,
а там они создавали,

приходили как господствующий класс.

Все государства, которые возникли
на территории Евразии,

являются результатом наложения
этно-культурной общности

завоевателей-скотоводов на местное
оседло-земледельческое население.

Этот факт, к сожалению, признают только
поляки из современных евразийских народов.

Они чётко говорят:
«Наша знать — это сарматы.

Наш нижний слой —
это славянские земледельцы».

Но эта картина абсолютно
универсальна для всего континента.

Конечно, можно было много рассказывать,

но, к сожалению,
времени у нас не очень много.

Это сущность концепции,
которую я предложил.

Я думаю, что эта концепция, я уверен,
что она станет господствующей.

Как скоро, я этого не знаю.

Но отрицать эту концепцию — это отрицать
основные законы мирового развития.

Законы, которым подчиняются
абсолютно все явления в этом мире.

Спасибо за внимание.

(Аплодисменты)