Будущее человеческого совершенствования | Морис Конти | TEDxPortland

Что получится, если к инструменту проектирования добавить цифровую нервную систему? Морис Конти изучает новое партнёрство между технологией, природой и человечеством — будущее человеческого совершенствования.

Это выступление записано на мероприятии TEDx, независимо организованном местным сообществом с использованием формата конференций TED. Узнайте больше на http://ted.com/tedx

Что ж, Портленд, ух ты!
Большое спасибо за приглашение.

Люблю приезжать в этот город.

Ну где ещё в мире у меня
может быть подобный завтрак?

(Смех)

И, несомненно, это
очень необычное место.

(Смех)

Сколько среди вас художников,

дизайнеров, инженеров,
предпринимателей, артистов,

или вы просто обладаете
богатым воображением?

Подни́мите руки?
(Одобрительные возгласы)

Большинство из вас.

У меня есть новости для нас,
людей творческих.

На протяжении следующих 20-ти лет

произойдёт больше изменений
в том, как мы работаем,

чем за последние два тысячелетия.

Фактически, я думаю, мы на рассвете
новой эры человеческой истории.

Существует 4 главных исторических эпохи,
определяемых нашем стилем работы.

Эпоха охотников и собирателей,
продлившаяся несколько миллионов лет.

Следом — сельскохозяйственная эпоха,
протяжённостью в несколько тысяч.

Промышленная, длиной в пару столетий.

Наконец, информационная эпоха,
длившаяся всего несколько десятилетий.

И вот сегодня мы на грани следующей,
величайшей эпохи для нас как вида.

Добро пожаловать
в Эпоху совершенствования.

В этой новой эпохе ваши естественные
человеческие возможности будут улучшены

вычислительными системами,
помогающими вам думать;

системами роботизации,
помогающими вам творить;

и электронными нервными системами,

соединяющими вас с миром, лежащим далеко
за рамками естественного восприятия.

Давайте начнём с улучшения восприятия.

Сколько среди вас улучшенных киборгов?

(Смех)

Ладно, трое или четверо из вас,

просто потому, что это Портленд.

(Смех)

Оставайтесь странными.

(Смех)

Я бы, на самом деле, поспорил,
что мы уже улучшены.

Представьте себя на вечеринке,

где кто-то задаёт вам вопрос,
ответ на который вы не знаете.

Если у вас при себе одна из этих штук,
через несколько секунд вы узнаете ответ.

Но это всего-навсего примитивное начало.

Даже Сири всего лишь пассивный инструмент.

Фактически, на протяжении
трёх с половиной миллионов лет

инструменты, которые мы использовали,
были абсолютно пассивны.

Они делают ровно то, что мы
говорим им сделать, и ничего более.

Наш самый первый инструмент
лишь рубил там, где мы им ударяли.

Резец режет только там,
куда указывает гравировщик.

И даже наши наиболее передовые инструменты
не делают ничего без наших явных указаний.

Фактически, до сих пор —
и это меня сильно расстраивает —

мы всегда были ограничены

этой необходимостью вручную помещать
наши намерения в наши инструменты —

буквально используя наши руки,

даже с компьютерами.

Но я больше похож на Скотти
из «Звёздного пути».

(Смех)

Я хочу беседовать с компьютером.

Я хочу сказать: «Компьютер,
давай спроектируем автомобиль»,

и компьютер показывает его мне.

Я говорю: «Нет, более быстрый
на вид и менее немецкий»,

и — хлоп, компьютер
показывает мне вариант.

(Смех)

До такого диалога, возможно, далеко,

хотя и ближе, чем многие из нас думают,

но прямо сейчас

мы над этим работаем.

Инструменты совершают этот скачок
от пассивного состояния к производящему.

Генеративные конструкторские инструменты
используют компьютер и алгоритмы

для получения геометрических элементов

для создания новых конструкций,
всё самостоятельно.

Всё, что требуется — это
ваши цели и заданные вами пределы.

Я приведу вам пример.

В случае с корпусом этого
воздушного беспилотника,

всё, что вам следовало бы сделать —
сказать нечто вроде:

у него четыре пропеллера,

он должен быть таким лёгким,
каким возможно,

и он должен быть
аэродинамически эффективным.

После этого компьютер исследует
всё пространство решений:

каждую возможность, которая решаема
и отвечает вашим критериям —

миллионы из них.

Для этого требуются мощные компьютеры.

Но после мы получаем конструкции,

которые мы сами никогда бы
не смогли вообразить.

И компьютер находит все
эти решения самостоятельно —

никто никогда ничего не чертил,

работа была начата полностью с нуля.

И, между прочим, это не случайность,

что корпус беспилотника выглядит
точно как тазовая кость белки-летяги.

(Смех)

Это потому что написанные
алгоритмы работают

так же, как эволюционные процессы.

Захватывающе то, что мы
начинаем видеть эту технологию

в реальном мире.

Мы пару лет работаем с компанией Airbus

над конфигурацией самолёта будущего.

Он всё ещё очень далеко.

Но только недавно мы обратились к ИИ
для генеративного проектирования,

чтобы придумать вот это.

Эта часть кабины, напечатанная на
3D-принтере, спроектирована компьютером.

Она прочнее оригинала и вполовину легче,

и она будет летать на Airbus A320
уже в 2016 году.

Так что теперь компьютеры умеют создавать,

они могут предлагать собственные решения
для наших чётко сформулированных задач.

Но у них нет интуиции.

Компьютеры всё ещё всякий раз
должны начинать с нуля,

и это оттого, что они никогда не учатся.

В отличие от Мэгги.

(Смех)

На самом деле, Мэгги умнее наших самых
передовых средств разработки.

Что я имею под этим в виду?

Если её хозяин берёт поводок,

Мэгги знает,
с достаточной уверенностью,

что пришло время идти гулять.

И как же она обучилась?

Всякий раз, когда хозяин
брал поводок, они шли гулять.

И Мэгги делала 3 вещи:

она должна была обратить внимание,

она должна была запомнить,
что происходило,

и она должна была удержать и сохранить
эту последовательность в своём сознании.

Интересно, что это именно то,

что программисты пытались
добиться от систем ИИ

за последние 60, или около того, лет.

В далёком 1952 году

они построили этот компьютер,
который мог играть в «Крестики-нолики».

Важное занятие.

Затем, 45 лет спустя, в 1997 году,

Deep Blue выиграл у Каспарова в шахматы.

2011 год: Watson побеждает
этих двух человек в «Свою игру»,

которая для компьютера
значительно сложнее шахмат.

Фактически, вместо того, чтобы исходить
из заранее определённых методов,

Watson должен был использовать
рассуждения для победы над оппонентами.

И затем, пару недель назад,

программа AlphaGo компании DeepMinds
победила лучшего в мире игрока в Го,

самую сложную из существующих у нас игр.

Фактически, в Го больше возможных ходов,

чем атомов во Вселенной.

Поэтому для того, чтобы выиграть,

AlphaGo должна была развить интуицию.

И более того, в некоторые моменты,
программист AlphaGo не понимал,

почему программа делала то,
что она делала.

И всё происходит очень быстро.

Я имею в виду, обратите внимание:
в пределах одной человеческой жизни

компьютеры прошли путь от детской игры

к тому, что признано вершиной
стратегического мышления.

Что, в общем-то, происходит,

так это то, что компьютеры движутся
от схожести со Споком...

к тому, чтобы сильнее походить на Кирка.

(Смех)

Верно? От чистой логики к интуиции.

Вы бы ступили на этот мост?

Большинство из вас думает:
«О, чёрт, конечно, нет!»

(Смех)

И вы пришли к этому решению
за долю секунды.

Вы просто как бы знали,
что мост небезопасен.

И это тот самый частный случай интуиции,

которую наши системы глубинного обучения
начинают развивать прямо сейчас.

Очень скоро вы буквально сумеете

показать компьютеру что-то,
что сделали, спроектировали,

и он посмотрит на это и скажет:

«Извини, чувак, это не сработает.
Попробуй ещё раз».

Или вы могли бы спросить,
понравится ли людям ваша новая песня

или ваш следующий вкус мороженого.

Или, что гораздо важнее,

вы могли бы работать
с компьютером над задачей,

с которой никогда не сталкивались.

Например, изменение климата.

В одиночку у нас плохо получается,

мы определённо нуждаемся
в любой доступной помощи.

И это то, о чём я говорю.

Технология усиливает наши
познавательные способности,

чтобы мы могли представить и создать вещи,
которые были для нас недоступны,

как для прежних
неусовершенствованных людей.

Ну а как насчёт реализации
всех этих безумных вещей,

которые мы собираемся изобрести
и сконструировать?

Думаю, что эра совершенствования человека
в той же мере касается реального мира,

в какой затрагивает виртуальную
и интеллектуальную сферы.

Как же усилят нас технологии?

В реальном мире —
роботизированными системами.

Конечно, существует опасение,

что роботы могут отнять у людей работу,

и это верно для определённых областей.

Но я куда более заинтересован идеей о том,

что люди и роботы, работающие вместе,
будут дополнять друг друга

и начнут заселять новые рубежи.

Это наша прикладная лаборатория
в Сан-Франциско,

где одним из направлений работы
является передовая робототехника.

Говоря конкретнее, сотрудничество
человека с роботом.

И это Бишоп, один из наших роботов.

Как эксперимент, мы настроили его,

чтобы помочь человеку, занятому
в строительстве однообразными задачами,

вроде вырезания отверстий для розеток
или выключателей в гипсокартоне.

(Смех)

Человек-напарник Бишопа может
дать задачу на простом английском

и с помощью простых жестов,

вроде разговора с собакой.

И Бишоп выполнит данные инструкции

с идеальной точностью.

Мы используем людей там,
где они наиболее сильны:

осознанность, восприятие
и принятие решений.

И мы используем роботов там,
где сильны они:

точность и повторяемость.

Вот ещё один крутой проект,
над которым работал Бишоп.

Цель проекта, который мы назвали «УЛЕЙ»,

заключалась в определении ролей
людей, компьютеров и роботов,

работающих вместе над решением
весьма сложной проектной задачи.

Люди действовали как рабочие.

Они ходили по строительной площадке
и управлялись с бамбуковыми палками —

с которыми, кстати, в связи с их
неоднородной структурой,

роботам крайне сложно совладать.

Но затем роботы выполнили намотку нити,

что для человека практически
невыполнимая задача.

И следом имел место искусственный
интеллект, который всё контролировал.

Он говорил людям, что делать,
говорил роботам, что делать,

и отслеживал тысячи отдельных компонентов.

Что интересно,

строительство этого павильона
было просто невозможно

без человека, робота и искусственного
интеллекта, дополняющих друг друга.

Ну хорошо, я поделюсь ещё одним
проектом, несколько бредовым.

Мы работаем с амстердамским художником
Йорисом Лаарманом и его командой MX3D

для генеративного проектирования
и роботизированной печати

первого в мире автономно
изготовленного моста.

Йорис и ИИ проектируют этот мост
прямо сейчас, пока мы говорим,

в Амстердаме.

И когда они закончат, мы нажмём на «Пуск»,

и роботы начнут 3D печать
из нержавеющей стали,

и затем они продолжат печать
без вмешательства человека,

пока мост не будет завершён.

Тогда как компьютеры
расширят наши способности

в воображении и
проектировании новых вещей,

робототехнические системы
помогут строить и делать предметы,

которые мы не могли сделать раньше.

Однако как насчёт нашей способности
воспринимать и контролировать эти вещи?

Что по поводу нервной системы
для предметов, которые мы изготавливаем?

Наша нервная система,
человеческая нервная система,

говорит нам обо всём,
что происходит вокруг нас.

Но нервная система вещей, что мы создаём,
в лучшем случае неразвита.

Я бы сказал, она пока что
довольно хреновая.

(Смех)

Например, автомобиль не сообщает
в департамент общественных работ города,

что он только что попал в выбоину
на углу Бродвея и Моррисона.

Здание не говорит своим проектировщикам,

нравится ли людям находиться в нём,

и производитель игрушек не знает,

действительно ли с его игрушкой играют —

как, и где, и правда ли
это хоть отчасти весело?

Послушайте, я уверен, что конструкторá
представляли этот образ жизни для Барби,

кода проектировали её.

(Смех)

Но что, если выясниться, что Барби
на самом-то деле одинока?

(Смех)

Если бы конструктора знали,

что действительно происходило
в реальном мире

с их решениями —
дорогой, зданием, Барби —

они могли бы это использовать
для создания наработок,

более полезных для потребителя.

Здесь не достаёт нервной системы,

связывающей нас с вещами, что мы
проектируем, изготавливаем и используем.

Что, если все из вас владели бы подобной
информацией, поступающей к вам

от вещей, созданных вами
в реальном мире?

На всё то, что мы делаем,

мы тратим огромное количество
денег и энергии —

около двух триллионов
долларов в 2015 году, —

убеждая людей приобретать
предметы, сделанные нами.

Но если бы у вас была связь с вещами,
что вы разработали и изготовили,

после их попадания в реальный мир,

после того как они были проданы,
или запущены, или всё что угодно,

мы вполне могли бы это изменить

и уйти от необходимости заинтересовывать
людей в нашей продукции

к тому, чтобы делать вещи,
которые люди сами захотят купить.

Хорошая новость: мы работаем
с цифровыми нервными системами,

которые соединяют нас
с создаваемыми нами вещами.

Мы работаем над проектом

с парой парней из Лос-Анджелеса,
которых называют Bandito Brothers,

и их командой.

И одна из вещей, которую они делают,
это создание безумных автомобилей,

делающих совершенно ненормальные вещи.

Эти парни — психи

(Смех)

в хорошем смысле слова.

И то, что мы с ними делаем,

это берём обыкновенное шасси
гоночного автомобиля

и снабжаем его нервной системой.

Мы оборудовали его десятками датчиков,

посадили за руль водителя мирового класса,

вывезли его в пустыню и в течение недели
гоняли с дикой скоростью.

И нервная система автомобиля
фиксировала всё,

что с ним происходило.

Мы зафиксировали 4 миллиарда точек данных;

все силы, которые на него действовали.

А после мы сделали нечто безумное:

мы взяли все эти данные

и подключили их к генеративно-проектному
ИИ, которого мы зовём «Ловец снов».

Так что же вы получаете, когда даёте
инструмент проектирования нервной системе,

и просите построить совершенное
автомобильное шасси?

Вы получаете вот это.

Это то, что человек никогда
не смог бы создать.

Однако именно человек сделал это,

но этот человек был усилен
генеративно-проектным ИИ,

цифровой нервной системой

и роботами, которые в состоянии
изготовить нечто подобное.

Если Эпоха совершенствования —
это наше будущее,

и мы собираемся быть улучшены
когнитивно, физически и на уровне чувств,

то как оно будет выглядеть?

На что будет похожа эта страна чудес?

Я думаю, мы увидим мир,

где мы движемся от вещей,
которые изготавливаются,

к вещам, которые выращиваются.

Где мы движемся от вещей, которые собраны,

к вещам, которые выросли.

Мы будем двигаться от изолированности

к тому, чтобы быть объединёнными.

И мы уйдём от добычи ископаемых

к обширному накоплению.

Я также думаю, что мы перейдём
от подчинения нам наших вещей

к уважению самостоятельности.

Благодаря нашим
расширенным способностям,

наш мир кардинально изменится.

Мне представляется хорошей аналогией
невероятный микромир кораллового рифа.

У нас будет мир с бóльшим
разнообразием, большей связностью,

большей динамичностью,
большей комплексностью,

большей приспосабливаемостью
и, конечно,

мир более прекрасный.

Форма грядущих перемен

будет отлична от всего,
что мы когда-либо видели.

Почему?

Потому что то, что будет формировать
те вещи — это новое партнёрство

между технологией, природой
и человечеством.

Это для меня то будущее,
на которое стоит надеяться.

Большое спасибо всем вам.

(Аплодисменты)