Этические проблемы создания детей на заказ

Создание генетически модифицированных людей уже не является научной фантастикой, это вероятный сценарий будущего. Биолог Пол Нопфлер предполагает, что в течение следующих пятнадцати лет учёные смогут использовать технологию генетического редактирования CRISPR, чтобы «улучшать» человеческие эмбрионы, начиная с изменения внешнего вида и заканчивая исключением риска аутоиммунных заболеваний. В этом выступлении Нопфлер заставляет нас задуматься о возможности появления детей на заказ, что может привести к непредвиденным последствиям, затрагивающим каждого из нас.

А что, если я сделаю вам

ребёнка на заказ?

Что, если вы, как будущий родитель,

и я, как учёный, решим
вместе пройти этот путь?

А если нет?

А если бы мы подумали: «Это плохая идея»,

а многие наши члены семьи,
друзья и коллеги

приняли бы такое решение?

Давайте перенесёмся на 15 лет вперёд.

Предположим, сейчас 2030 год,

и вы являетесь родителем.

У вас есть дочь, Марианна,

и в 2030 году мы её будем
называть «натуральной»,

потому что её гены не были модифицированы.

Вы и ваш партнёр осознанно
пришли к этому решению,

и многие из вашего окружения
смотрят на вас сверху вниз.

Они принимают вас за луддита
или технофоба.

А вот у Дженны, соседки
и лучшей подруги Марианны,

совсем другая история.

Она родилась генетически модифицированным
ребёнком с массой улучшений.

Да-да, улучшений.

Все они стали возможны благодаря

технологии генетических модификаций,

у неё, знаете ли, такое смешное
название — CRISPR,

чем-то похоже на «чипсы»,

«криспры».

Родителям Дженны это обошлось
в несколько миллионов долларов,

они обратились за этим к учёному,

который ввёл CRISPR целой
группе человеческих эмбрионов.

Затем на них провели генетический тест,

который показал, что этот
крошечный эмбрион,

эмбрион Дженны, будет
самым подходящим.

И вот Дженна — настоящий,
реальный ребёнок.

Она сидит на полу в гостиной

и играет с вашей дочкой Марианной.

Ваши семьи давно знакомы,

и вам совершенно очевидно,

что Дженна уникальна.

Она чрезвычайно умна.

Признайтесь сами себе — она умнее вас,

хотя ей всего лишь пять лет.

Она красива, у неё высокий рост,
хорошая фигура —

этот список можно продолжать
до бесконечности.

Фактически уже существует
целое новое поколение

таких генно-модифицированных
детей, как Дженна.

И пока похоже на то, что их здоровье

лучше, чем у поколения их родителей,

то есть вашего поколения.

Расходы на медицинскую помощь
у них меньше.

Они невосприимчивы ко многим болезням,

включая ВИЧ/СПИД
и генетические заболевания.

Всё это звучит здорово,

но вас не покидает беспокойное чувство,

что с Дженной не всё так хорошо.

То же самое вы испытываете,
когда встречаете других ГМ-детей.

Чуть ранее в газете вы прочли,

что исследование этих
так называемых детей на заказ

выявило, что для них характерны

повышенная агрессивность и нарциссизм.

И вы вспоминаете новости,

только что рассказанные родителями Дженны.

Она настолько умна,

что её собираются отдать в спецшколу,

не такую, в какую ходит
ваша дочь Марианна,

и это становится причиной
огорчений в вашей семье.

Марианна плачет,

а прошлым вечером, когда вы
укладывали её спать, она спросила:

«Папочка, Дженна больше мне не подружка?»

Так как я попросил вас представить,
что это произошло в 2030 году,

сейчас мне кажется,
многие из вас подумали,

что это какая-то научная фантастика. Так?

Вы представили, что читаете
фантастическую историю.

Или, возможно, сюжет истории
для Хэллоуина.

Но это на самом деле
вполне возможная реальность

через какие-нибудь 15 лет.

Я учёный-генетик, изучаю стволовые клетки,

и я вижу перспективы развития

технологии CRISPR.

Подобные события вполне реальны,

но многое зависит от того,
что мы сделаем сегодня.

И если вы всё ещё считаете
это фантастикой,

подумайте о том, что многие
даже не догадываются,

что научный мир испытал в этом году
огромное потрясение.

Несколько месяцев назад
китайские учёные объявили

о создании генетически
модифицированных человеческих эмбрионов.

Это случилось впервые в истории.

И сделали они это с помощью
технологии CRISPR.

Не всё прошло гладко,

но думаю,

они приоткрыли ящик Пандоры.

Думаю, что найдутся те,
кто воспользуется этой технологией

и попытается создать
дизайнерских младенцев.

Прежде чем я продолжу, вы можете
поднять руку и спросить меня:

«Погоди-ка, Пол.

А не будет ли это противозаконным?

Ты же не можешь вот так просто
взять и создать ребёнка на заказ».

В какой-то степени вы будете правы.

В некоторых странах
это действительно запрещено.

Но во многих других, включая США,
фактически отсутствует закон,

который бы это регламентировал,
поэтому в теории это возможно.

В этом году произошло
ещё одно событие в этой сфере,

и это случилось недалеко от нас —
в Великобритании.

Традиционно Великобритания
очень строга ко всему,

что относится к генетическим
модификациям человека.

Это было противозаконно,

но всего несколько месяцев назад

они изменили своему правилу.

Принят новый закон,

позволяющий создание
генетически модифицированных людей,

если целью является предотвращение
редких видов генетических болезней.

Я думаю, в совокупности все эти события

приведут нас в конце концов к принятию

генетической модификации человека.

Итак, я всё говорю о CRISPR-технологии.

Так что же такое CRISPR?

Если вы думаете о ГМО,
с которыми мы все уже знакомы,

например, ГМО-помидоры или пшеница,

другие продукты,

эта технология очень похожа на ту,
с помощью которой

эти и подобные продукты созданы,

но только она значительно лучше,

быстрее и дешевле.

Так что же это?

Это как генетический
швейцарский армейский нож.

Представим швейцарский армейский нож

с разными приспособлениями,

и одно из них —
нечто вроде увеличительного стекла

или GPS для ДНК,

он может нацеливаться
на определённый участок.

А другое — как ножницы,

корые могут разрезать ДНК в этом месте.

И самое главное, есть ручка,

которой мы можем буквально переписать
генетический код этого отрезка ДНК.

Это на самом деле просто.

И эта технология, появившаяся
всего каких-то три года назад,

произвела фурор в науке.

Она развивается так быстро
и так чертовски увлекает учёных,

что я признаю — я очарован ею,
мы используем её в своей лаборатории,

думаю, что следующий шаг —

кто-нибудь продолжит работу
над созданием ГМ-эмбриона,

а впоследствии создаст
и дизайнерских детей.

Эта технология сейчас повсеместна,

хотя появилась только три года назад.

Тысячи лабораторий владеют
этой технологией

и проводят важные исследования.

Большинство не планируют
создавать детей на заказ.

Они изучают болезни человека

и другие научные вопросы.

Успешные исследования
на основе CRISPR продолжаются.

То, на что раньше требовались
долгие годы и миллионы долларов,

сейчас можно сделать за несколько недель,

при этом потратив пару тысяч долларов.

Для меня как учёного
это звучит потрясающе,

но в то же время

некоторые люди могут с этим зайти
слишком далеко.

Думаю, некоторые

будут делать упор не на науку.

Ими будет двигать не наука.

Это будет идеология
или погоня за прибылью.

И они решатся на создание
дизайнерских младенцев.

Почему же мы должны об этом беспокоиться?

Согласно Дарвину, возвращаясь
на два столетия назад,

эволюция и генетика
глубоко повлияли на человечество,

на то, кто мы есть сегодня.

Кое-кто подумает, это похоже
на социальный Дарвинизм

и, возможно, также и евгенику.

Представьте, как подобные тренды, течения

распространятся с помощью
технологии CRISPR,

этакой мощной и универсальной
ракеты-носителя.

Фактически мы можем вернуться
на сто лет назад и увидеть,

какими возможностями
может обладать евгеника.

Мой отец, Питер Нопфлер,

родился, здесь, в Вене.

Он коренной вéнец, родился в 1929 году.

И когда у моих дедушки и бабушки
появился маленький Питер,

мир был совсем другим, правда?

Это была другая Вена.

Соединённые Штаты были другими.

Весь мир был другим.

Евгеника была на подъёме,

и мои дед и бабка довольно-таки
быстро, как я думаю,

поняли, что уравнение в евгенике

будет решено не в их пользу.

И несмотря на то, что это их родина,

родина их семьи,

родной дом для предыдущих поколений,

они приняли решение уехать,

уехать из-за евгеники.

Но они выжили,
несмотря на глубокую печаль.

И я не уверен, что отец смирился
с отъездом из Вены.

Он уехал в восьмилетнем возрасте,

в 1938 году.

Сегодня я вижу, как начинает зарождаться

новая евгеника.

Предполагается,
что эта евгеника будет добрее,

мягче и позитивнее, чем вся предыдущая.

Но несмотря на то, что её целью
является улучшение людей,

она может иметь отрицательные последствия,

и меня беспокоит,

что некоторые её сторонники думают,

что CRISPR — это билет в будущее.

Я должен признать, что, конечно же,

говоря о евгенике, мы говорим
о создании людей с лучшими качествами.

Это сложный вопрос.

Что такое «лучше»,
когда мы говорим о людях?

Признаю, многие из нас согласятся,

что нам, людям, не повредит

небольшое усовершенствование.

Посмотрите на наших политиков,

что здесь, что там, в США...

Не дай бог нам сейчас начать
разговоры о политике.

Даже если мы взглянем в зеркало,

возможно, мы захотим выглядеть лучше.

Честно говоря, я бы хотел, чтобы
вместо лысины у меня было побольше волос.

Кто-то захочет быть выше,

кто-то — изменить свой вес, кто-то — лицо.

Если бы могли сделать это,
могли бы это осуществить

или сделать возможным для наших детей,

это было бы очень соблазнительно.

Но это, конечно же, влечёт за собой риски.

Я говорил о евгенике,

но риск существует для отдельных людей.

Если мы забудем об улучшении людей,

а лишь попытаемся сделать их здоровее
с помощью генных модификаций,

эта технология настолько молода

и её потенциал настолько велик,

что случайно мы можем нанести вред.

Это вполне вероятно.

Есть ещё одна опасность

для важных генетических исследований,
ведущихся без нарушений закона

в обычных лабораториях, —

повторюсь: не с целью создания
детей на заказ, —

а вот те несколько человек,
которые всё же пойдут по этому пути,

в случае, если что-то пойдёт не так,

могут навредить всей отрасли.

Также вполне вероятно,

что правительства могут проявить
интерес к генетической модификации.

Давайте вспомним нашу Дженну, ГМ-ребёнка,

чьё здоровье лучше:

если расходы на медицинское
обслуживание таких людей ниже,

то правительства могут
начать склонять своих граждан

пойти по пути создания ГМ-детей.

Вспомните политику Китая
«одна семья — один ребёнок».

Считается, что она позволила снизить
рождаемость на 400 миллионов человек.

Совсем не кажется невозможным,

что правительства начнут принуждать
к генетическим модификациям.

Если дети на заказ станут востребованы

в наш цифровой век —

век вирусных видеороликов и соцсетей, —

что, если на них появится мода

или они станут новыми тусовщиками,

новыми Кардашьян или чем-то подобным?

(Смех)

Все ли эти новые веяния
мы можем контролировать?

Не уверен, что можем.

Итак, сегодня Хэллоуин,

и говоря о генетической модификации,

нельзя не упомянуть одного самого
известного персонажа,

без которого немыслим этот праздник,

я говорю о Франкенштейне.

Чаще всего его вспоминают в связи
с ГМО-продуктами и тому подобным.

Но если подумать об этом сейчас
и тем более в отношении человека,

в контексте Хэллоуина,

если родители, по сути, могут поменять
генетический «наряд» ребёнка,

не получим ли мы Франкенштейна 2.0?

Я так не думаю. Не думаю,
что дело зайдёт так далеко.

Но если мы собираемся взломать
человеческий код,

думаю, никто не сможет предугадать,
что из этого может получиться.

Это опасно.

Мы можем обернуться назад

и посмотреть на другие элементы
преобразующей науки

и увидеть, как они могут
выйти из-под контроля

и повлиять на общество.

Приведу один пример —
экстракорпоральное оплодотворение.

Почти 40 лет назад

родилась Луиза Браун,
первый ребёнок из пробирки.

Это было значимое событие.

С тех пор с помощью метода ЭКО
родились 5 миллионов детей,

сделав своих родителей счастливыми.

Много родителей теперь могут
наслаждаться любовью к своим детям.

За четыре десятилетия

5 миллионов детей родились
благодаря новой технологии,

что, несомненно, великое достижение,

и нечто подобное может повториться

в случае с генетической модификацией
и дизайнерскими младенцами.

В зависимости от решений,
которые мы примем

в ближайшие месяцы или пару лет,

если родится первый ребёнок на заказ,

то уже через несколько десятилетий

у нас будут миллионы генетически
модифицированных людей.

Но здесь есть одно «но»:
если кто-то из сидящих сейчас в зале

или я решим создать дизайнерских детей,
мы должны понимать,

что их дети тоже будут
генетически модифицированы, и их дети, —

это наследуется.

И в этом огромное различие.

Поэтому, беря всё это во внимание,

что же нам делать?

Через месяц в Вашингтоне

в Национальной академии наук США

состоится встреча,

на которой будет рассматриваться
этот вопрос.

Как направить генетическую модификацию
человека в правильное русло?

Я думаю, на данном этапе

нужно ввести мораторий.

Мы должны это запретить.

Мы не должны позволить
создавать ГМ-людей,

потому что это слишком
опасно и непредсказуемо.

Но много людей...

(Applause)

Спасибо.

(Аплодисменты)

Позвольте сказать, мне, как учёному,

немного страшно произносить
это вслух на публике,

потому что в целом наука не приветствует
саморегуляцию и всё, что с ней связано.

Итак, я считаю, что нам нужно пока
отложить этот вопрос,

хотя многие со мной и не согласятся,

у них противоположное мнение.

Они готовы «дать газу» и кричать:

«Давайте делать детей на заказ».

Поэтому на декабрьской встрече,

а также на других подобных встречах
в ближайшие месяцы,

мораторий, вероятнее всего,
будет отклонён.

Часть проблемы в том,

что общество ещё не знает о новой моде

и революции в области ГМ

применительно к людям.

Ведь никто не говорит:

«Эй, посмотрите-ка,
это важно, это революция,

это может повлиять на вас лично».

И моя цель — изменить это,

рассказать, привлечь внимание публики

и побудить вас обсуждать этот вопрос.

И я надеюсь, что итогом этих встреч
станет возможность дать обществу

высказать своё мнение по этому поводу.

Давайте ещё раз перенесёмся в 2030 год

и примем во внимание выводы,
сделанные сегодня,

— у нас в буквальном смысле мало времени —

или те, которые будут скоро приняты,

потому что эта технология развивается
со скоростью света.

Представьте, что мы
перенеслись во времени.

Мы сейчас в парке,

и наш ребёнок качается на качелях.

Это обычный ребёнок,

или мы всё-таки решили
создать ребёнка на заказ?

Например, мы пошли традиционным путём,

и ребёнок на качелях — наш собственный.

Будем откровенны, он совсем не идеален.

Волосы торчат, так же как и мои.

Нос вечно заложен.

Он не лучший ученик в мире.

Он чудесный, и вы любите его,

но на соседних качелях —

его лучший друг — ГМ-ребёнок,

и вот они поочерёдно
подлетают к вам, раскачиваясь, —

вы не можете удержаться
от сравнивания, так?

ГМ-ребёнок раскачивается сильнее,

он привлекательнее, он лучше учится,

и у него не бывает простуды
по малейшему поводу.

Как это всё повлияет на ваше восприятие,

и какое решение вы примете
в следующий раз?

Спасибо.

(Аплодисменты)