М: Парфенон - это дорический храм.
Таков его архитектурный стиль.
Одна из характерных черт дорического храма -
это триглифы.
Ж: А между триглифами находятся... М: метопы.
Ж: Нравятся мне эти слова - "триглифы", "метопы".
М: "Триглиф" это просто что-то вроде "знака трех".
Вот они, эти три тонкие линии. Ж: Такие... рубчики.
М: Именно. А между ними -
плиты площадью около 5 квадратных футов,
с очень высокими рельефами.
Ж: Они располагались прямо над капителями.
М: Да, и под фронтоном.
На тех метопах, которые сейчас перед нами,
изображена битва между лапифами и кентаврами.
Вероятно, стоит сказать пару слов
о том, кто они такие и почему стали сражаться.
Даже древние греки, создававшие метопы
в 5 в. до н.э., считали эту историю скорее легендой.
История повествует о свадьбе лапифов.
Лапифы - это древнегреческое племя.
Они жили около леса,
а в лесу обитали кентавры,
которые были людьми только отчасти.
Наполовину кони, наполовину люди.
Греки считали их в каком-то роде чудищами.
Как известно, у греков была целая иерархия существ.
Наверху располагались боги, за ними шли герои -
плод союза между богом и человеком.
Затем, конечно, шли сами люди.
А в самом низу лестницы располагались полулюди или чудища. К ним относились и кентавры.
Словом, они - не совсем люди, а часть мира животных.
И полностью доверять им нельзя.
Тем не менее, лапифы проявили великодушие
и, желая отпраздновать свадьбу с размахом,
пригласили кентавров на праздник.
Ж: Но это была ошибка. М: Да, большая ошибка.
Ж: Лапифы выпили там лишнего, не так ли?
М: Да, и кентавры воспользовались этим.
Они вдруг похватали жен лапифов
и попытались увезти их к себе.
Именно это изображено на метопах: кентавры увозят
женщин, а лапифы сражаются с похитителями.
Кентавры изумительны:
они обладают и шестью конечностями,
и огромной, грубой силой диких животных.
Ж: На этой метопе лапиф борется с кентавром.
Похоже, он хватает кентавра за шею и дергает за нее.
М: Вы практически видите, как его пальцы смыкаются на шее,
хотя шея и голова рельефа не сохранились.
Лапиф тянет кентавра назад.
Взгляните, какой изгиб, какая упругость...
Чувствуется напряжение тела, которое тянут назад,
и сила кентавра,
который пытается вырваться, освободиться.
Ж: Похоже, кентавр держится за что-то правой рукой
и сопротивляется хватке лапифа.
М: Взгляните на эту композицию: она очень сложная.
Здесь две разнонаправленные дуги:
изгиб тела лапифа
и изгиб тела кентавра.
Ж: Да, композиция практически кольцевая.
М: А какой высокий рельеф!
Ж: Да, потрясающе.
М: Он почти стоит сам по себе.
Ж: Впечатляет то, что большая часть этих рельефов не откололась.
Ведь это почти свободно стоящие статуи.
М: А мрамор - очень мягкий камень.
Еще мне нравится, как широкая, гладкая поверхность тела
интересно смотрится на фоне сложной, складчатой структуры драпировки.
Это выглядит невероятно натуралистично.
Настолько, что мы готовы поверить...
Ж: Просто не замечаешь фальши.
М: И дело не только в том, как идеально лежат складки ткани,
но и в том, что мы почти готовы поверить,
что кентавры действительно существовали.
Иными словами, сочетание тела человека и лошади выглядит здесь вполне достоверно.
Ж: Так и есть. Но особенно меня впечатляет то,
как скульптор обращает наше внимание на строение тела лапифа,
на его грудь, ребра,
мышцы пресса, грудные мышцы.
И точно так же скульптор выделяет строение тела кентавра.
Здесь также видны ребра, видны вены.
Словом, эти фигуры будто отражают друг друга.
М: Да, вы правы, в некотором роде они отражают друг друга.
Но вместе с тем есть и тонкие различия.
Например, то напряжение, которое скульптор
выразил в изгибе тела кентавра,
отсутствует в движениях лапифа.
Взгляните на лапифа:
он прилагает огромные усилия, чтобы оттянуть назад этого коня,
кентавра. Ж: У лапифа все под контролем.
М: У него все под контролем, он собран.
Его тело в целом почти расслаблено,
он полностью сохраняет равновесие и благородство,
даже в пылу битвы.
Давайте теперь сравним
то, как изображены лица кентавра и лапифа.
Прежде всего, заметна разница в возрасте.
Грек молод, прекрасен и благороден.
И, хотя его сдавили за горло,
хотя его душат, он все равно
держится спокойно, с достоинством.
На его лице нет ни тени страданий.
Лицо кентавра, напротив, немолодое, бородатое, совершенно перекошенное.
Волосы длинные, брови нахмурены, глаза широко распахнуты,
а нос, похоже, сломан.
В целом, он выглядит грубо. Ничего общего
с благородным выражением лица, которое греки приписывали себе.
Ж: Лапиф будто обладает сверхчеловеческими способностями,
и потому может не делать ставку на грубую физическую силу,
на которую полагается кентавр.
М: Думаю, для греков эта разница была существенной.
Они были благородными, и потому отделяли себя
от грубых дикарей, живших за границами их государства.
Многие историки полагают, что лапифы,
изображенные на метопах - это греки, а кентавры
это не греческие народы.
Сами греки считали, например,
персов - своих заклятых врагов -
варварами, и воспринимали их
почти как диких зверей, как кентавров.
Ж: Как воплощение хаоса.
М: И эти произведения искусства, их гармоничные,
совершенные, идеализированные формы воплощают
ощущение контроля, столь важное для греков.
Неудивительно, что спустя сотни, даже тысячи лет
мы снова возвращаемся к этому периоду,
этому редкому, драгоценному моменту в истории.
Не только потому, что в ту пору процветала ограниченная,
но первая демократия.
А еще и потому, что тогда и тело, и разум человека
ценили и считали необыкновенным, прекрасным.