Задолго до того, как критики прозвали её
одной из самых опасных женщин в Америке,
молодая женщина по имени Эмма Голдман
с головой ушла в танец.
Хотя она была политической активисткой,
которая пришла на событие, чтобы привлечь поддержку,
она также любила танцевать -
настолько, что один из её сторонников отвёл её в сторону
чтобы осудить её за фривльное и недостойное поведение.
Разве может серьёзная активистка
так веселиться?
Разъярённая от того, что её прервали,
Голдман посоветовала молодому человеку
не лезть в чужие дела,
потому что свобода, за которую она боролась
не подразумевала "отказ от жизни и удовольствия".
Наоборот, сказала она,
"Я хочу свободы,
свободы для самовыражения,
права каждого делать прекрасные вещи."
Для Голдман, революция без танцев
не стоила того, чтобы её совершать.
Она родилась в 1869 году в еврейской семье
в Российской империи и выросла у
холодной матери и жестокого отца,
который пытался насильственно выдать её замуж в 15 лет.
Когда она отказалась, он швырнул её книгу
по французской грамматике в огонь, сказав при этом:
"Девушки не должы столько учиться!
Всё, что должны знать еврейские дочери это то,
как приготовить фаршированную рыбу,
как нарезать лапшу и подарить мужчине
много детей."
Немного женщин в ту эпоху бросили бы вызов
этой идее женственности, особенно так,
как это сделала Голдман.
Когда ей было 16, она сбежала от отца,
эмигрировав в США,
где она обнаружила своё истинное призвание:
она стала политической бунтаркой и пламенной ораторкой,
которая проведёт всю свою жизнь,
призывая к революции.
Она пришла в ужас от трагической истории
о нескольких профсоюзных активистах, которые были казнены
в Чикаго, и оказалась вовлечена в профсоюзное
движение а затем и в анархизм.
Воперки названию,
философия Голдман не подразумевала
беспорядок и хаос.
Ей философия была о личной свободе
и отвергании институций, которые,
по её мнению, были репрессивными:
правительство, религия, война,
деловые интересы,
и даже брак.
Хотя она была замужем несколько раз,
для удобства или получения гражданства,
Голдман отвергала традиционное понятие брака
и решила никогда не заводить детей.
Голдман быстро стала одной из самых
известных радикальных персон в Америке,
силу слов которой иногда
сравнивали с кувалдой.
Она путешествовала по стране,
разговаривая столь страстно,
что известная репортёрка Нелли Блай
прозвала её "маленькой Жанной Д'Арк."
В течение жизни, Голдман несколько раз
попадала в тюрьму из-за своих идей,
один раз за поддержку контроля над рождаемостью,
один раз за то, что она пыталась отговорить
мужчин от поступления в армию,
и один раз за то,
что предложила безработным,
лишённым работы и еды,
"отбирать хлеб" у богатых.
Несмотря на её поддержку женской независимости,
она часто конфликтовала с суфражистками,
считая менее важной борьбу за права женщин
в системах, которые она считала репрессивными,
чем полное разрушение этих систем.
Эмма говорила:"право голоса, или равные гражданские права,
могут быть хорошими требованиями, но истинное освобождение
не начинается с опросов или судов."
Она говорила:"оно начинается в женской душе."
Она верила, что женщины должны отвергать
сексистские правила обществ и правительств
и отстаивать свои права на принятие решений
о своих жизнях и телах.
Только это, говорила Голдман, по-настоящему
освободит женщин.
Хотя она была гетеросексуальна,
Голдман была одна из первых
американских защитниц прав гомосексуалов,
а также контроля над рождаемостью
и сексуальной свободы женщин.
"Я требую независимости женщин,
её права самой себя обеспечивать,
жить для себя,
любить кого захочет,
или столько, сколько захочет" - писала она.
"Я требую свободы для обоих полов,
свободы действия, свободы любви,
и свободы материнства."
Много её идей относительно пола, гендера и сексуальности
считаются провокационными даже сейчас -
а в конце 19 века
они были поистинне шокирующими.
Голдман на многие годы стала занозой
для американских органов власти.
В 1919 они окончательно признали
её американское гражданство недействительным
и депортировали её обратно а Россию,
в которой недавно произошла
своя собственная революция.
Но, как она поняла позже,
это привело не к воплощению её мечты,
а к появлению другого репрессивного режима,
готового разрушить права своих граждан.
После встречи с Лениным,
она глубоко разочаровалась
в новом коммунистическом правительстве.
Она начала ездить за границу и разговаривать
о гнёте советского режима,
из-за чего от неё отвернулись многие соратники,
а также она была изгнана
из Швеции и Германии.
Когда она наконец вернулась в Америку в 1934 году
(с разрешения
администрации Рузвельта),
Голдман было уже за 60,
но она была так же упряма и прямолинейна,
как и всегда.
Во время её последнего тура по США
она высказывалась против
фашизма в Гитлеровской Германии
и комунизма Сталинской России,
вызывая гнев как левых, так и правых.
Даже пожилой возраст не смог ослабить
её революционный дух;
в 67 она приехала в Барселону,
чтобы поддержать работников и анархистов,
восставших против фашизма
во время Гражданской войны в Испании.
Она назвала их "блестящим примером"
для всего мира
и сказала десятитысячной аудитории, что
"ваш идеал был моим идеалом на протяжении 45 лет,
и останется им до моего последнего вздоха."
В конце её жизни,
когда цели её жизни казались ещё более
непопулярными и ещё более далёкими
от реальности чем когда бы то ни было,
Голдман никогда не сомневалась в своих убеждениях,
даже когда ценой была депортация,
угрозы насилия и тюремные сроки.
Она надеялась, что её пример мог осветить путь
будущим поколениям.
Как она писала своему другу и бывшему любовнику
за несколько лет до смерти,
"однажды, уже когда нас не будет
свобода опять сможет поднять свою гордую голову.
Наша задача - осветить ей путь -
каким бы тусклым не казался наш факел сегодня -
это всё равно то же самое пламя."
На протяжении её жизни, Голдман умела