[Марина Абрамович: Урок пения]

Знаете, в детстве у меня была куча проблем

и куча страхов.

Я была невероятно стеснительной.

[АБРАМОВИЧ] Ты снимаешь?

[МУЖЧИНА ЗА КАДРОМ] Снимаю.

[АБРАМОВИЧ] Отлично, дорогой.

[НОРА ЙОРК] Так, что тебе следует сделать...

[АБРАМОВИЧ, ЗА КАДРОМ] 
Во время исполнения перфоманса

я пытаюсь побороть свои страхи.

Это во-первых. А во-вторых

преодолеть границы 
своих физических возможностей

чтобы убедиться, что у разума есть власть

над телом.

[Нора Йорк, преподаватель вокала]

[ЙОРК] Во время пения

нужно дышать нижней частью лёгких, в спину.

[АБРАМОВИЧ] Хорошо.

[ЙОРК] То есть...

Вместо того, чтобы дышать грудной клеткой

попробуй дышать животом.

Попробуй.

[ВМЕСТЕ ДЕЛАЮТ ВДОХ И ВЫДОХ]

[ЙОРК] Да, молодец!

Сейчас я работаю с Бобом Уилсоном

над постановкой, которая называется

"Жизнь и смерть Марины Абрамович".

И он воссоздаёт –

представляет свою интерпретацию моей жизни.

Во время исполнения перфоманса 
я всё держу под контролем.

В обычной жизни я предпочитаю 
от него отказаться.

Для художника отказ от контроля – 
одна из самых трудных задач

в его жизни.

[ЙОРК] Когда делаешь вдох во время пения

грудная клетка раскрывается, и ты чувствуешь...

[АБРАМОВИЧ, ЗА КАДРОМ] Я обожаю слушать, 
как поют другие.

И всегда завидовала тем, у кого есть такой талант.

Талант петь.

Как будто ты открываешь своё сердце

и поёшь всей своей душой.

Я так не могла.

[ЙОРК] Ты ведь создана для пения!

Например, твои скулы....

[АБРАМОВИЧ ПОЁТ "LA VIE EN ROSE"]

♪ "Quand il me prend dans te bras" ♪

[ЙОРК] Да-да-да!

[АБРАМОВИЧ] ♪ "Je vois tout bas..." ♪

[ЙОРК] Именно!

[ЙОРК] Теперь скажи "salt"...

[АБРАМОВИЧ] "Salt..."

[ЙОРК] Tак, пропой гласную...

[АБРАМОВИЧ, ПРОПЕВАЯ ГЛАСНУЮ] "Salt".

[ЙОРК] Смотри, кончик языка

касается зубов.

[ВМЕСТЕ] "Salt".

[АБРАМОВИЧ] В детстве

Я брала уроки игры на фортепиано.

Помню, я их просто ненавидела.

Помнится, учитель приходил к нам домой

в течение целого года.

Год спустя

он подошёл к моей маме и сказал

"Я получаю деньги ни за что."

"У неё ничего не получается 
и никогда не получится."

"У вашей дочери нет музыкального слуха".

[ЙОРК]...звук идёт вперёд.

[АБРАМОВИЧ, ПРОПЕВАЯ ГЛАСНУЮ] "Salt".

[ЙОРК] Вот так.

[АБРАМОВИЧ] Для меня это был окончательный

и бесповоротный приговор.

У меня никогда не было желания петь

и даже думать об этом.

[АБРАМОВИЧ] ♪ "Salt..."

"Salt in my wounds."

"To dull more pedestrian pain."

"To sting transcendentally." ♪

[ЙОРК] Можно я сыграю версию Энтони?

[АБРАМОВИЧ] Да.

[ЙОРК] И мы споём?

[АБРАМОВИЧ] Энтони Хегарти 
пишет музыку для постановки.

Уже готово девять песен.

[В КОЛОНКАХ ИГРАЕТ МУЗЫКА]

[АБРАМОВИЧ ПОДПЕВАЕТ] ♪ "Salt in my wounds."

"To dull more pedestrian pain." ♪

[АБРАМОВИЧ, ЗА КАДРОМ] Песня, 
которую Энтони написал для меня

которая отражает моё душевное состояние

и вдохновлена моей работой

называется "Salt in My Wounds"...

Так вот, Боб решил, что мне нужно её спеть.

У меня была полнейшая паранойя.

Я сказала: "Но я ведь не умею петь. Я не могу".

[ЙОРК] Попробуй сделать вот так... 
[ШИПЯЩИЙ ЗВУК]

[АБРАМОВИЧ, ЗА КАДРОМ] Энтони сказал мне

"Просто пой, как Марлен Дитрих".

Я ответила: "Ага, Марлен Дитрих, 
вставшая не с той ноги!"

[ШИПЯЩИЙ ЗВУК]

[АБРАМОВИЧ, ЗА КАДРОМ] А потом 
я всерьёз задумалась

"Хорошо".

"Хотя бы попробуй взять несколько уроков пения".

"Посмотрим, на что ты способна".

[ЙОРК] ♪ "To dull..." ♪

[ВМЕСТЕ] ♪ "To dull..." ♪

[АБРАМОВИЧ] Всё дело в дыхании

и во множестве других вещей.

Я всё ещё чувствую неуверенность.

Но надеюсь, что всё получится.

Такие дела.

[АБРАМОВИЧ] ♪ "Salt"

"Salt in my wounds"

"To dull pedestrian pain." ♪