Я узнал о землетрясении на Гаити по Skype.

Жена послала мне сообщение:

«Ого, землетрясение»,

и исчезла на 25 минут.

Это были 25 минут абсолютного ужаса,

который ощутили тысячи людей в США.

Я боялся цунами.

Я не осознал того,

что на Гаити было бедствие пострашнее —

обрушение зданий.

Все мы видели фотографии

обрушившихся зданий на Гаити.

Это снимки, сделанные моей женой

через несколько дней после землетрясения,

пока я добирался в страну через Доминиканскую республику.

Это национальный дворец,

аналог Белого Дома.

Это самый большой супермаркет в Карибском бассейне

в час пик.

Это медицинский техникум.

Здесь обучаются 300 медсестёр.

Госпиталь рядом

остался практически невредимым.

Это министерство Экономики и Финансов.

Мы все слышали

о чудовищных людских потерях

в землетрясении на Гаити,

но мы слышали достаточно о том,

почему все эти жизни были потеряны.

Мы не слышали о том,

почему обрушились здания.

В конце концов, не землетрясение,

а здания

убили 220 тысяч людей,

ранили 330 тысяч,

1,3 миллиона превратили в беженцев,

оставили без еды,

воды и припасов

целую нацию.

Это крупнейшее бедствие в столичном районе

за десятки лет.

И это не природное бедствие.

Это инженерная катастрофа.

AIDG работал на Гаити

с 2007-го года,

предоставляя инженерную и предпринимательскую поддержку

малому бизнесу.

После землетрясения, мы начали привлекать специалистов по землетрясениям,

чтобы выяснить, почему здания обрушились,

чтобы исследовать, что было безопасным, а что — нет.

Работая с MINUSTAH —

миссия ООН на Гаити —

с Министерством Общественного Строительства,

с различными общественными организациями,

мы обследовали более полутора тысяч зданий.

Мы обследовали школы

и частные дома.

Мы обследовали медицинские центры

и склады продовольствия.

Мы обследовали правительственные здания.

Это Министерство Юстиции.

За той дверью

Национальный Юридический Архив.

Парень в двери, Эндрю Филитрольт,

директор

Центра Междисциплинарных Сейсмолого-инженерных Исследований

университета Буффало,

изучал здание, чтобы проверить,

безопасно ли восстанавливать архивы.

Эндрю рассказал мне,

понаблюдав, как эти здания рушатся

снова и снова одним и тем же образом,

что здесь нет ничего нового для исследователя.

Здесь нет ничего, чего бы мы ни знали.

Точки обрушения одни и те же —

стены и панели не связаны, как положено, в колонны —

вот панельная крыша, свисающая со здания —

консольные конструкции,

или асимметричные конструкции,

неистово шатавшиеся и обрушавшиеся,

плохие стройматериалы,

недостаточное количество бетона,

недостаточно компрессии в блоках,

гладкая арматура,

арматура, подверженная влиянию климата и проржавевшая насквозь.

У нас есть

решение всех этих проблем.

Мы знаем, как строить правильно.

Доказательство было получено в Чили,

почти месяц спустя,

когда землетрясение силой 8,8 балла

настигло Чили.

Это в 500 раз

сильнее, чем семибальное,

настигшее Порт-о-Пренс —

в 500 раз сильнее,

и всего лишь менее тысячи жертв.

С поправкой на плотность населения,

это менее чем один процент

от последствий землетрясения на Гаити.

В чём же разница

между Чили и Гаити?

Сейсмические стандарты

и ограниченная каменная кладка,

при которой здание работает как единое целое —

стены и колонны,

крыши и панели,

связанные вместе для поддержки друг друга,

вместо разламывания на части и падения.

Посмотрите на это здание в Чили,

оно порвано пополам,

но оно не является грудой булыжников.

Чилийцы строили методом ограниченной каменной кладки

десятилетиями.

Прямо сейчас, AIDG работает с KPFF Consulting Engineers,

Architecture for Humanity,

чтобы привлечь больше курсов по методу ограниченной каменной кладки

на Гаити.

Это Хантус Даниэль.

Он каменщик,

простой разнорабочий, не бригадир,

который прошел один из наших курсов.

На своей последней работе он работал со своим начальником,

и они начали заливать колонны неправильно.

Он отвел в сторону своего начальника,

показал ему материалы по методу ограниченной каменной кладки.

Он ему показал: «Знаете, не обязательно делать это неправильно.

Ничуть не дороже

делать это правильно».

И они переделали это здание.

Они правильно связали арматуру.

Они залили колонны правильно.

Это здание будет безопасным.

И каждое здание,

которое они построят,

будет безопасным.

Чтобы сделать эти здания безопасными,

не нужны правила,

всё что нужно — обратиться

к каменщикам на площадках

и помочь им изучить правильные приёмы.

Много групп этим занимается.

Тот парень в жилете,

Крейг Тотен,

он занимался

распространением документации всем группам, которые этим занимаются.

С помощью Haiti Rewired,

с помощью Build Change, Architecture for Humanity,

AIDG,

есть возможность

обратиться

к 30 тысячам, 40 тысячам

каменщиков по всей стране

и создать движение за правильное строительство.

Если обратиться к людям на площадках

вот таким совместным образом,

то это очень доступно.

За миллиарды, потраченные на реконструкцию,

можно обучить каменщиков,

потратив считанные доллары в расчёте на каждый дом,

которые они построят за всю свою жизнь.

В конце концов, есть два способа

восстановить Гаити,

способ сверху, это тот,

которым на Гаити строили десятилетиями.

Способ сверху —

плохо построенное здание,

которое обрушится.

Способ снизу — здание, построенное по методу ограниченной каменной кладки,

где стены связаны вместе,

здание симметрично,

и оно выдержит землетрясение.

Несмотря на катастрофу,

здесь есть возможность

построить лучшие дома

для следующего поколения,

так что когда случится следующее землетрясение,

это будет катастрофа,

но не трагедия.

(Аплодисменты)