Когда я нервничаю,
первым меня подводит мой испанский.

(Смех)

Посмотрим, что получится.

Из-за моего происхождения,
социально-этнических особенностей места,

откуда я родом,

я всегда размышляла
о классификации цветов,

ассоциируемых с расами:
красный, белый, чёрный и жёлтый.

Это сокращённый вариант того,
что для меня всегда было намного богаче.

Это моя семья вместе с приёмными детьми.

Моя кровь или
по меньшей мере мои глаза

несут в себе характерные цвета,
отличающие бразильцев.

В кругу своей семьи я никогда
не чувствовала себя другой.

Что нельзя сказать о ситуациях,
когда я нахожусь далеко от родных.

Поэтому я предложила

разработать каталог цветов,
но уже цветов реальных.

Для реализации этого плана
я попыталась найти безопасный способ.

Что-нибудь, что соответствовало бы
промышленно-технической системе,

где бы ни один цвет
не преобладал над другим.

Поэтому я и выбрала
цветовую модель Пантон,

потому что в ней смешанные цвета
важны так же, как и основные.

Фотографии этого хроматического перечня

сделаны так, что их очень
просто и легко повторить.

Белый фон.

На портретах с белым фоном

я всегда захватываю квадратик
размером 11х11 пикселей в области носа.

Именно этот цвет я использую для фона

и ищу соответствующий ему в модели Пантон.

Я специально выбрала именно нос,

так как это первая часть нашего тела,
которая меняет свой цвет при загаре,

простуде или
злоупотреблении алкоголем.

Так что никто не обладает
уникальным цветом.

Как этот мужчина.

С самого начала проект задумывался

как глобальный сетевой проект
с открытой рекламой.

Абсолютно все приветствуются
в нашем проекте,

который получил одобрение
широкой общественности,

ведь в конце концов именно люди
олицетворяют собой наш проект.

Они — наши личности в сети.

Этот проект, начинавшийся по-семейному,

необычайно разросся, потому что мне
всегда не хватает цветов.

Изначально я планировала его как проект,
который обойдёт все пять континентов.

Самым любопытным в нём

стало количество исследований,
начатых благодаря ему.

Это ещё не завершённый проект, 
но уже порождающий новые начинания.

Вот один пример: Кайл Мэтьюсон,

профессор университета Иллинойса,

который использует
портреты проекта Humanae

на своих занятиях
по оптической физиологии.

Это Джон Сеймур, Джон-математик,
который решил

сделать статистический анализ цветов
научным способом,

выявить процент каждого, узнать,
преобладает ли какой-либо тон над другими.

А вот прекрасная работа Эмили Хардин,
которую интересует

формальное многообразие лиц,
представленных в моей работе.

Я публикую фотографии в Tumblr,
а она рисует их на бумаге.

После знакомства в Лос-Анжелесе
мы связаны нашей неоконченной работой.

А это работа Аны Васконселос,
детского учителя из Сан-Паулу.

Она рассказывает
своим ученикам о проекте,

а потом даёт им краски,
которые они смешивают и затем рисуют.

Всё это создаёт понятие уникальной
и неповторимой личности

и полностью разрушает смысл
всем известного понятия «телесного цвета».

Это вовсе не «телесный» цвет.

(Аплодисменты)

Один из самых трогательных моментов,
одна из лучших наград для меня,

которая к тому же возвращает меня
к сказанному о своей семье, —

это письма, которые я получаю
от семей с приёмными детьми.

Они пишут про ту семейную игру,
в которой надо распознавать лица

и увидеть, что все цвета
нас делают равными.

В этом и есть наибольшая награда
за данный проект.

Эта семья чудесна.

Я всегда говорю, что с Humanae
я научилась быть простым катализатором.

Я — канал, по которому люди
передают отчасти и мою историю

и не прекращают делиться своими,
распространяя и мои рассказы.

Humanae — словно приглашение
нажать кнопку «Поделиться» в нашем мозгу

и уравнять нас всех, несмотря на оттенки.

Нас уже 1 076 человек, и надеюсь,
что ещё будут тысячи, тысячи и тысячи.

Большое спасибо.

(Аплодисменты)