Я задумался об абонементах в спортзал,
обо всех тех абонементах,
которые я так толком и не использовал.
Я определённо один из тех,
кто мечтает быть в хорошей форме,
но не склонен что-то для этого делать.
В юности я мечтал о прессе,
как у Брэда Питта.
(Смех)
Теперь я мечтаю о фигуре,
как у Джейсона Стейтема.
Время от времени я впадаю в восторг
от идеи накачать мускулы
и записываюсь в ближайший спортзал.
Я говорю себе: «Отныне я буду здоровым,
счастливым и в хорошей форме».
У меня нет такого пресса,
как у Брэда Питта,
а на Джейсона Стейтема я похож
только линией волос.
(Смех)
Печальная правда в том, что я записывался
в спортзал — и практически не ходил туда.
А когда ходил, впечатления
были крайне неприятными.
Я думаю, что у этого
были две главные причины:
цель и связь.
Спортзал кажется мне изолирующей средой.
Вот он я, в окружении всех этих людей,
у меня точно есть с ними кое-что общее,
но мы невероятно далеки друг от друга.
Почти все тренажёры рассчитаны на одного,
ими нельзя пользоваться одновременно;
все воткнули в уши наушники,
чтобы не слышать друг друга,
и активно избегают зрительного контакта,
никто не заводит разговоров,
чтобы не выглядеть странно.
Выглядит, как утренняя поездка в метро,
чего быть не должно.
Кроме того, заниматься приходится
в искусственно созданной среде.
Поднимать штуки, которые
нет необходимости поднимать,
тратить кучу энергии без всякого смысла
и какой-либо пользы.
(Смех)
Беговая дорожка выглядит,
как моя жизнь в худшие времена:
бег в никуда, за который
ещё и платить приходится.
(Смех)
Говорят, что если бы упражнения
были таблетками,
их стоило бы прописать всем,
такой чудесный эффект
они оказывают на здоровье.
Может, это и так, но мне по-прежнему
трудно с этим согласиться,
и, думаю, я не один такой.
В 2018 году в Великобритании было продано
10 миллионов абонементов
в 7 000 спортзалов.
При этом с физической активностью
у нас по-прежнему проблемы,
каждый третий взрослый в Великобритании
не выполняет рекомендуемого
минимума упражнений.
Мы знаем, что быть в хорошей форме —
важно, многие даже этого хотят.
Просто это не приносит нам удовольствия.
Что, если выход не в том,
чтобы больше тренироваться
и при этом быть недовольным собой,
а в том, чтобы искать возможности
для общения — и чувствовать себя хорошо.
Так в мою жизнь вошло сообщество GoodGym.
GoodGym — это сообщество бегунов,
которые тренируются и приносят пользу.
Мы бегаем группами и помогаем
общественным проектам — городским фермам,
общинным центрам и пищевым банкам.
Мы помогаем пожилым соседям,
выполняя для них работы по дому,
например, меняя лампочки.
Мы посещаем одиноких стариков,
даём им возможность познакомиться
с молодым бегуном из местных
и стать его тренером.
GoodGym превращает
поддержание хорошей формы
в полезное для общества дело.
Всё началось в 2009 году
с маленького проекта в Тауэр-Хамлетс
и превратилось в общебританское движение,
где каждую неделю 1 000 человек
делают добро и занимаются
физической активностью.
Мы помогаем пожилым людям по соседству
чувствовать себя нужными,
устанавливаем кровати
в приютах для бездомных,
строим туалетные площадки
для водяных крыс —
да, есть такие штуки, и это здорово! —
(Смех)
и перелопачиваем кучу компоста.
Это общественное движение так активно
благодаря предыстории всех его участников.
Мы не просто были недовольны
своими тренировками.
Часто нам не нравилось и то, как мы живём,
у нас не было чувства цели и общности.
Я присоединился к GoodGym
шесть лет назад в Камдене.
Каждую неделю я бегал на новый
общественный проект, заводил друзей
и покрывал всё бо́льшие расстояния.
Я всегда думал, что пять километров —
это максимальная дистанция,
которую человеческое существо
может преодолеть на своих двоих.
(Смех)
За шесть месяцев я пробежал
свой первый полумарафон,
я находил поддержку
не только в ребятах из GoodGym,
но и во всех тех проектах,
которые мы осуществили по дороге.
А потом мой мир перевернулся.
Моя мама внезапно и сильно заболела,
она умерла, всё произошло очень быстро,
я чувствовал себя ужасно,
и самое ужасное было в том, что я
чувствовал себя совершенно бесполезным.
Моя первая пробежка с GoodGym
после смерти мамы стала самой важной.
Я не собирался упражняться,
чтобы почувствовать себя лучше.
Я не думал даже о том,
чтобы увидеться с друзьями.
Думаю, дело было в том, чтобы направить
весь этот хаос внутри меня
на какую-нибудь позитивную цель.
В тот вечер целью нашей пробежки было
восстановить старый общинный центр,
снять ковры, отремонтировать
побитые стены.
Я отчётливо помню тот вечер,
во-первых, у меня плохо получалось,
меня с ног до головы
покрывали пыль и гипс,
я много смеялся,
и, самое главное,
снова чувствовал себя полезным.
В каком-то смысле моя жизнь в GoodGym
началась в тот день.
Так же, как раньше с бегом, теперь
я всё больше работаю волонтёром.
Я помогаю пожилым людям по соседству,
убираю их сады или двигаю мебель.
Я обнаружил, что простое и доброе дело
может полностью изменить
самоощущение и самооценку.
А затем я нашёл тренера,
чудесную и невероятно красивую
женщину по имени Мэриан,
с ней я понял, что пробежка вверх по
холму, чтобы принести программу передач,
вдохновляет меня больше,
чем кубики на животе.
Честно говоря, я никогда не был в лучшей
форме, увереннее и счастливее,
чем во время пробежки на общественный
проект, помогая кому-то
или посещая моего тренера.
И знаете что? Я ещё не совсем
забыл о стальном прессе.
(Смех)
Но теперь я уверен,
что если им и обзаведусь,
то произойдёт это не в странной
комнате, набитой тренажёрами,
а среди людей, к которым я привязан,
которые дают мне
почувствовать себя нужным.
Спасибо.
(Аплодисменты)