Данный курс о теории справедливости
и мы начнём его с одной истории.

Представьте, что вы — водитель трамвая,
который несётся со скоростью 100 км/ч,

в конце дороги
вы замечаете пятерых рабочих —

вы пытаетесь остановиться, но не можете,
так как отказали тормоза.

Вы в полном отчаянии, так как знаете,
что если врежетесь в этих рабочих,

они все умрут.

Предположим, вы знаете наверняка.

Итак, вы чувствуете безнадёжность,
но вдруг замечаете,

что справа есть боковая ветка,
на конце которой только один рабочий.

Вы все ещё можете управлять,
поэтому сможете повернуть трамвай,

если захотите поехать по запасному пути
убив при этом только одного,

но спасая пятерых.

Вот и первый вопрос:
как правильно поступить?

Что бы вы сделали?

Давайте проголосуем:
кто бы повернул на боковую ветвь?

Поднимите руки.

Кто бы не стал этого делать,
а просто поехал прямо?

Пожалуйста, не опускайте руки те,
кто поехал бы прямо.

Таких немного, большинство свернули бы.

Давайте сперва выслушаем вас.

Нам теперь надо разобраться,
почему вы считаете, что так правильно.

Давайте начнём с большинства,
тех, кто повернули бы

и поехали по запасной ветке.

Почему бы вы так поступили?
Что сподвигло бы вас на это?

Кто хочет поделиться соображениями?

Пожалуйста, встаньте.

Потому что не правильно убивать пятерых,
если вместо этого можно убить одного.

Нельзя убивать пятерых,
если можешь убить одного, —

хорошее обоснование.

Кто ещё?

Все ли согласны с этим?
Да, пожалуйста.

Я думаю, причина такая же,
что и в трагедии 11 сентября,

когда люди

...

правильнее убить одного,
чтобы остальные смогли жить.

Вот причина, по которой многие
из вас повернули бы, да?

Теперь давайте послушаем тех
немногих, кто не повернул бы?

Да, вы.

Я думаю, что это то же восприятие, 
что оправдывает геноцид и тоталитаризм:

чтобы спасти одну расу,
вы уничтожаете другую.

Что бы вы сделали в таком случае?

Вы бы врезались в пятерых и убили бы их,
избегая ужаса геноцида?

Ну, видимо да.

Правда?
Да.

Хорошо, кто ещё?

Это смелый ответ, спасибо вам.

Давайте рассмотрим другой пример
с тем же трамваем и посмотрим,

будет ли большинство из вас
придерживаться той же логики:

смерть одного взамен смерти пятерых.

Теперь вы не водитель трамвая,
а наблюдатель.

Вы стоите на мосту и смотрите на рельсы
как вдруг по ним начинает нестись трамвай,

а у него на пути пять рабочих.

Тормоза не работают, и трамвай
вот-вот врежется в пятерых и убьет.

Вы, не являясь водителем,
что еще сильнее удручает,

вдруг замечаете, что рядом с вами,
прислонившись к перилам моста,

стоит очень толстый человек.

И вы можете его подтолкнуть так,
что он упадёт с моста на рельсы,

прямо на путь трамвая —
он умрёт, но спасёт пятерых.

Вот теперь многие ли столкнут толстяка?
Поднимите руки.

А кто не сделает этого?

Большинство людей не столкнёт.

У меня очевидный вопрос:
что стало с вашей логикой,

по которой лучше спасти пятерых,
даже если придётся жертвовать жизнью одного.

Что произошло с рассуждением,
одобренным почти каждым из вас в первый раз?

Мне нужно мнение кого-то,
кто оказался в большинстве и там и там:

в чём разница между первым
и вторым случаем?

Да, пожалуйста.

Во втором случае, как я думаю,
вступает в силу «активный выбор»:

столкнуть человека вниз.

Я думаю, что в ином случае человек
не оказывается вовлечённым в ситуацию,

поэтому предпочтёт,
чтобы всё разрешилось без него.

Иначе он будет вовлечён во что-то,
чего бы хотел избежать

.....

Но тот самый рабочий, который
на запасном пути,

он не выбирал, жертвовать собой или нет,
точно так же, как и толстяк, не правда ли?

Это правда, но он на рельсах.

А тот парень на мосту.

Прошу, вы можете изменить решение,
если хотите.

Хорошо, это правда сложный вопрос,
но вы хорошо постарались.

Кто ещё может найти объяснение
реакции большинства в обоих случаях?

Прошу.

Я считаю, что в первом случае
у нас один рабочий против пятерых,

то есть выбор между двумя,
и ты вынужден принять решение

и люди умрут, потому что несётся трамвай,
а не от твоих непосредственных действий.

Трамвай — техника и тебе придётся
в доли секунды сделать выбор,

тогда как столкнув толстяка будет
фактически убийством твоими руками:

свои действия ты контролируешь,
а трамвай тебе уже неподвластен.

Поэтому я думаю, что это
немного разные ситуации.

.....

Я не думаю, что это весомая причина,
потому что ты выбираешь:

либо ты выбираешь, кто умрёт из-за тебя,
либо выбираешь, куда ехать

Вы хотите ответить?

сталкивая кого-то на рельсы и убивая его,
ты фактически убиваешь его сам.

Ты столкнул его собственным руками

Да, столкнул его, это не то же самое, что
повернуть машину, которая собьёт насмерть.

Это не прозвучало как что-то правильное,
когда я стал говорить.

Нет, это было хорошо,
как вас зовут?

Эндрю.

Эндрю, позволь задать вопрос:
пусть ты стоишь на мосту рядом с толстяком

Я не сталкиваю его, пусть он стоит
над люком, который можно открыть,

повернув механизм.

Ты повернёшь?

По каким-то причинам это всё ещё
выглядит неправильным.

То есть, может быть если ты не нарочно
оперёшься на этот механизм или как-то так

или пусть машина как-то его снесёт,
тогда я бы согласился.

Всё ещё что-то неправильно в выборе,
который в первом случае не казался таким.

С другой стороны, в первом случае
ты явно вовлечён в ситуацию,

а во второй ты только наблюдатель.

У тебя есть выбор, стать участником,
или не скидывать толстяка.

Давайте на секунду забудем об этом случае,
он хорош, но представим другой.

С этого момента вы — доктор
в реанимационной,

и у вас шесть пациентов.

Они все — участники ужасной
аварии с трамваем.

Пять из них в умеренном состоянии,
у одного серьёзные травмы,

вы можете потратить весь день,
чтобы вылечить тяжело больного,

но в это же время пять умрут.

Или вы можете лечить пятерых,
вернуть им здоровье,

но в это время тяжело больной умрёт.

Сколько спасут пятерых,
будучи теперь доктором?

Кто спасёт одного?

Очень немногие,
горстка людей.

Та же причина, я полагаю:
одна жизнь против жизни пятерых.

Другой случай с доктором:

На протяжении нескольких недель
мы будем изучать разницу

между консеквенциализмом
и категорическим императивом.

Важнейший пример консеквенциальной
этики это утилитаризм — доктрина,

предложенная английским политическим
философом 18-го века Джереми Бентамом.

Наиболее видным философом
категориальной теории нравственности

является немецкий философ
18-го века Иммануил Кант.

Мы остановимся на этих двух
разных видах морального суждения,

дадим им оценку,
а также рассмотрим другие виды.

Из учебной программы видно,
что мы изучим множество книг:

произведения Аристотеля, Джона Локка,
Иммануила Канта, Джона Стюарта Милля,

и других.

Обратите внимание на то,
что мы не только рассмотрим эти книги,

но и обсудим современные
политические и правовые разногласия,

поднимающие философские вопросы.

Мы будем говорить о равенстве
и неравенстве, о позитивной дискриминации,

о свободе слова и пропаганде ненависти,

об однополых браках
и воинской повинности,—

эти и другие прикладные
вопросы будут подняты,

чтобы не только «оживить»
отвлечённые книги,

но и внести ясность,
что поставлено на карту

в нашей повседневной жизни, 
в том числе и в политическом отношении.

После изучения книг
и обсуждения прикладных вопросов,

мы увидим, как они дополняют
и освещают друг друга.

Возможно, это звучит заманчиво,
но я должен предупредить:

такой способ прочтения книг,
при котором вы упражняетесь в самопознании,

несет в себе определённые риски —
риски как персональные, так и политические;

риски, о которых знает каждый студент
курса политической философии.

Эти риски исходят из того,
что философия учит нас,

при этом нарушая привычный распорядок,
идя вразрез с тем, что мы уже знаем.

Парадоксально, но сложность этого курса в том,
что вы учите уже известное вам.

Знания, имеющиеся у нас из неоспоримых истин,
превращаются в чуждые.

Именно так работают наши примеры:
шутливые гипотетические случаи,
с которых мы начали эту лекцию, они правда отрезвляют.