12 лет назад я впервые засняла

сбор оливок на Западном берегу Палестины.

Я думала создать один документальный фильм

и уехать в другую часть света.

Но что-то тянуло меня назад.

Обычно, когда международная публика
слышит об этом регионе,

им просто хочется,
чтобы этого конфликта не было.

Нам хочется, чтобы этот скверный
израильско-палестинский конфликт исчез.

Точно так же мы смотрим
на конфликты и в других регионах.

Каждый раз, слушая новости,

нам кажется, что запылала
очередная страна.

Это навело меня на мысль:

не поменять ли нам отношение к конфликту

и вместо того, чтобы желать его окончания,

сфокусироваться на том, как его разрешить.

Этот вопрос очень важен для меня

и моих коллег из некоммерческой
организации Just Vision.

Повидав конфликты на Дальнем Востоке,

я заметила сходные характеристики
успешно разрешённых.

И подумала, применимы ли они
к другим случаям,

можно ли с помощью их опыта
конструктивно подойти к конфликту

в Палестине, Израиле или где-либо ещё.

Это научно обосновано.

Изучив 323 основных политических конфликта

с 1900 до 2006 года,

Мария Стефан и Эрика Ченовет обнаружили,
что миролюбивые подходы

к разрешению конфликтов почти в два раза
эффективнее насилия.

Также ненасильственные методы гораздо реже
приводят к физическим увечьям у лиц,

ведущих кампанию по разрешению конфликта

и у их противников.

А главное — они обычно приводят к более
мирному и демократическому обществу.

Миролюбивое сопротивление —
это более эффективный способ

ведения конфликта.

Но если всё так просто, почему же
его не используют гораздо чаще?

Политологи Виктор Асал и его коллеги

рассмотрели несколько факторов,

влияющих на выбор тактики
конфликтующих групп.

Оказывается, ярчайшим показателем того,

прибегнет ли движение к ненасилию,

является не то, правее они или левее,

религиозные они или нет,

противостоят ли они диктатуре
или демократии

и даже не уровень их притеснения.

Важнейшим фактором, предопределяющим
решение не прибегать к насилию,

является принятая идеология относительно
участия женщин в общественной жизни.

(Аплодисменты)

Когда в лексиконе движения присутствуют

упоминания о равноправии полов,

вероятность ненасильственного
ведения конфликта возрастает,

а с ним и шанс на успех.

Исследование подтвердило мои записи

об организации политических сил
в Израиле и Палестине.

По моим наблюдениям, у движений,
принимающих женщин в руководство,

например в поселении Будрус,

больше шанс на успех.

Поселение было почти стёрто с лица земли,

когда Израиль начал построение барьера.

Предлагаемый план потребовал бы

уничтожения оливковых садов, кладбищ

и перекрыл бы деревню со всех сторон.

Вдохновлённые местным руководством,

жители начали ненасильственную кампанию
по борьбе с таким планом.

Всё было против них.

Но у них было секретное оружие:

15 летняя девочка,

смело вставшая перед бульдозером,

начавшим было выкорчёвывать
оливковое дерево.

В тот момент жители Будруса
осознали возможности,

появляющиеся благодаря привлечению
женщин в общественную жизнь.

Женщины Будруса выходили
на передовые позиции день за днём,

своей сообразительностью
преодолевая многочисленные препятствия

в течение 10 месяцев невооружённой борьбы.

И как вы, наверное, уже догадались,

они в итоге победили.

Барьер был заменён

международно принятой зелёной линией,

и женщины Будруса стали
известны на Западном берегу

своей неутомимой энергией.

(Аплодисменты)

Спасибо.

Я остановлюсь на секунду,

чтобы разобраться с двумя
серьёзными заблуждениями,

которые у вас могут возникнуть.

Во-первых, я не утверждаю,

что женщины по своей природе
миролюбивее мужчин.

Но я уверена, что в сегодняшнем мире

женщины воспринимают власть
иначе, мем мужчины.

Находясь в менее властной позиции

в различных аспектах жизни,

женщины зачастую более искусны в том,

как незаметно давить на сильных мира сего

в целях достижения перемен.

Термин «интриганка», часто уничижительно
применяемый в отношении женщин,

отражает реальность, в которой женщины
научились находить способы,

отличные от прямого сопротивления,
для достижения своих целей.

А умение найти альтернативы
прямому столктновению

и есть суть ненасильственного
сопротивления.

Теперь о втором потенциальном заблуждении.

Из моих слов о Ближнем Востоке

некоторые из вас могли заключить,

что нам надо перевоспитать
мусульман и арабов,

чтобы те больше
задействовали женщин.

И в этом случае они будут более успешны.

Им не нужна такая помощь.

Женщины всегда были частью
самых влиятельных движений

на Ближнем Востоке,

но они невидимы международному сообществу.

Внимание сконцентрировано на мужчинах,

вовлечённых в боевые конфликтные ситуации,

которые мы так любим смотреть в новостях.

В итоге не только женщины вычеркнуты

из повествования о борьбе в регионе,

но и само представление о борьбе искажено.

В 1980 году началось восстание в Газе,

перекинулось на Западный берег и Восточный

Иерусалим, названное Первой интифадой,

и все, кто его визуально помнят,

обычно представляют палестинцев,

бросающих камни в израильские танки.

Согласно репортажам в новостях,

камни, коктейли Молотова, горящие шины

были единственными действиями,
происходившими в интифаде.

Этот период знаменателен ненасильственными

забастовками, осадами
и созданием альтернативных организаций.

Во время первой интифады

были мобилизованы целые районы палестинцев

вне зависимости от поколения и класса.

Это было достигнуто посредством комитетов,

а своими акциями протеста и проектами
по самообеспечению общин

они оспорили израильтян в управлении

Западным берегом и сектором Газа.

По словам армии Израиля,

97% Первой интифады было безоружным.

А вот ещё одно событие, не упомянутое
в новостных репортажах того времени.

В течение 18 месяцев интифады

многие решения принимались женщинами,
остававшимися в тени:

палестинские женщины
из различных слоёв населения

осуществили мобилизацию
сотен тысяч человек

в совместной акции по отзыву
разрешения на оккупацию.

Наела Айяш, боровшаяся за построение
самодостаточной палестинской экономики,

поощряла женщин Газа
растить овощи в огородах,

что в то время было признано
Израилем незаконным.

Рабеха Диаб взяла в руки бразды правления

на весь период восстания,

когда стоявшие во главе мужчины

были депортированы;

Фатима Ал Джаафари проглотила листовки
с планами восстания,

чтобы распространить их по территориям

и не быть пойманной;

Захира Камал

обеспечила долговечность восстания,

управляя организацией,

выросшей от 25 до 3 000 женщин
в течении одного года.

Несмотря на их неординарные достижения,

о них нет упоминаний
в архивах Первой интифады.

То же касается других регионов.

В книгах по истории 
и в коллективном сознании,

мужчины — показные лица и представители

борьбы 1960 годов
за расовую справедливость в США.

Женщины же являлись её движущей силой:

мобилизующей, организующей,
говорящей с толпой.

Сколько из нас вспоминают о Септиме Кларк

в связи с эрой Гражданских Прав в США?

На редкость мало.

Однако она сыграла ключевую роль
на каждой стадии борьбы,

особенно подчеркивая важность образования.

Её не упомянули, проигнорировали,

как и многих женщин, сыгравших роль

в движении за Права человека в США.

Это не поиск признания.

Это имеет более глубинный смысл.

Эти истории оказывают огромное влияние
на то, как мы себя видим,

и на то, как мы считаем, что нужно

управлять движениями и побеждать.

Истории таких движений,
как Первая интифада

или же эра гражданских прав США,

имеют глубинное значение и влияние

на выбор, который сделают палестинцы,

американцы

и люди по всему миру

перед лицом несправедливости

и как они вырабатают смелость
ей противостоять.

Если мы не возвысим женщин,
играющих ключевую роль в этой борьбе,

то у нас не будет примеров для подражания
для будущих поколений.

А без таких примеров
женщинам будет труднее

занять подобающее положение

в общественной жизни.

И как мы видели ранее,

один из критических показателей

в определении успеха движения —

это идеология относительно роли женщин

в общественной жизни.

Это, скорее, вопрос о том,
движемся мы или нет

к более демократическим
и мирным обществам.

В мире, где происходит столько перемен

и в котором они неизбежны и часты,

вопрос заключается не в том,
столкнёмся ли мы с конфликтом,

а скорее всего в том,

какие из рассказанных историй

определят наш выбор
при улаживании конфликтов.

Спасибо.

(Аплодисменты)