Аллаа Фахам: Дамы и господа,
канал GLS — это мы.
Меня зовут Абдул, а его Аллаа.
Абдул Аббаси: Наоборот. Я Абдул.
АФ: Точно. Я Аллаа, а он Абдул.
Мы из Сирии.
Я в Германии уже почти два года,
а он — три.
Где-то год назад мы начали наш проект.
Его смысл в том...
АА: Аллаа!
АФ: в том, что мы...
АА: Аллаа!
АФ: боремся с...
АА: Аллаа!
АФ: предрассудками...
АА: Аллаа! Аллаа! АФ: Что?
АА: А у вас в Сирии есть «Нутелла»?
Шоколадная паста...
В Сирии вообще едят шоколад?
Хотя у вас его нет.
АФ: Да нет, есть.
АА: У тебя же в Сирии четыре жены, да?
Каждому мужчине по четыре жены.
Одной ведь точно не хватит?
Я всё понимаю, я же мульти-культи.
Никаких проблем.
АФ: Это всё неправда. (Смех)
АА: Но они же почти всё время дома.
Нет, моя мама вообще-то работает не дома.
АА: А где? В саду, да? (Смех)
АФ: Нет, вообще-то в фирме.
АА: А ещё они закутаны с ног до головы.
Как ты вообще различаешь своих жён?
Это сложно.
Хотя у меня появилась идея.
Каждой жене нужен номер,
как на Олимпийских играх.
(Смех)
АФ: Ну всё, хватит. Это всё неправда.
Всё совсем не так.
АА: Конечно правда. Вы же из Сирии.
АФ: Нет.
Но у меня есть один вопрос,
вот в нём я точно уверен.
АФ: Валяй.
АА: У вас в Сирии есть настоящие выборы?
АФ: Ну конечно у нас есть... Выборы?
АА: Ну и?
АФ: Нет, такого нет.
АА: Вот видишь. Это правда.
У вас там жизнь просто бомба, да?
АФ: Бомба?
АА: Ну да. Сирия, бомбы.
У тебя, может, и с собой одна есть?
АФ: Абдул, хочешь увидеть настоящую бомбу?
Хочешь увидеть бомбу?
АА: Итак, продолжаем.
Мы снимаем классные видео.
АФ: Я с тобой разговариваю!
АА: Нет.
АФ: Хочешь увидеть настоящую бомбу?
АА: 400 [человек в зале].
Аллаа, не надо.
АФ: Раз, два, три…
Вот моя бомба.
(Аплодисменты)
Для многих моя национальность, моя страна,
мой сирийский паспорт
связаны с бомбами, смертью,
насилием, войной, кровью...
Но «бомбы», которые мы показываем
в США, во Франции, Германии,
в Австрии или Венгрии, да где угодно,
на них не обращают внимания,
в отличие, конечно, от настоящих бомб.
И это, дамы и господа, один из механизмов
возникновения стереотипов.
Некоторые люди рассказывают нам шутки,
похожие на ту, что вы сейчас услышали.
АА: Ааа!
АФ: Абдул, вставай уже.
АА: Мы в раю?
АФ: Да нет, всё ещё в Мюнстере.
АА: А я-то размечтался...
(Смех)
(Аплодисменты)
АФ: Все эти идеи, вопросы, сведения
создают у вас впечатление,
что мы в Сирии выглядим именно так.
АА: Иногда на YouTube мы получаем
комментарии, полные ненависти:
«Возвращайтесь к своим верблюдам!»
Было бы круто.
(Смех)
Мне бы хотелось, чтобы в Алеппо
у меня был верблюд. Но у нас их нет.
Очень хотелось бы, но никак.
В чём, собственно, проблема,
если мы чего-то не знаем?
Из-за этого мы становимся неуверенными,
а эта неуверенность, по сути, —
проявление слабости.
А слабость говорит об уязвимости.
Именно поэтому
мы так стараемся это скрыть.
И когда мы встречаем кого-то,
кого мы не знаем,
то пытаемся найти объяснение неизвестному,
фактически не вдаваясь в подробности.
Мы выборочно используем собственный опыт.
Например, я познакомился
с кем-то из Мексики,
и у меня в голове
сразу возникает образ того,
как ведут себя мексиканцы.
Это неправильно.
Или вспомним, например, отпуск.
Вы реально повсюду.
Неважно, куда едешь, везде есть немцы.
В Сирии идёт война,
но наверняка пара немцев
проводят там отпуск.
Отпуск — это нереально важно!
(Смех)
(Аплодисменты)
Однажды, около шести утра, я увидел немца.
Он занял пляжный лежак — как это там?..—
своим полотенцем.
И это в шесть утра!
И теперь, когда я думаю о немцах,
у меня в голове возникает эта картинка,
и мне кажется, что я знаю немцев.
Да, в шесть утра все...
Другими словами, рождаются стереотипы.
АФ: Несмотря на то, что мы пытаемся
избавиться от стереотипов,
хотя Абдул не так уж и пытается.
Суть в том, что это наша общая черта,
она заложена в нас природой.
Люди ошибаются.
Например, я знал про Германию
всего три вещи:
Октоберфест, сборная по футболу
и фраза «Ich liebe dich».
На немецком я знал только эту фразу.
Я говорил всем подряд: «Я люблю тебя».
(Смех)
Зачем? Почему?
АА: Да, я понимаю.
АФ: Скорее всего, вы знаете много
стереотипов про немцев?
Они злые, серьёзные...
без чувства юмора.
Но это ведь совсем не так?
АА: Моя девушка сейчас в зале.
Конечно, это не так.
АФ: И даже если немцы намного
терпимее к другим культурам,
по крайней мере, судя по моему опыту,
они до сих пор не избавились
от стереотипов про сирийцев.
И дело, скорее всего, в том,
что немцы и сирийцы
мало общаются друг с другом.
Необходимо строить мосты понимания.
Важно наладить друг с другом контакт,
больше общаться.
Важно помнить о том, что нельзя
стричь всех под одну гребёнку.
Немцы совершенно разные, сирийцы тоже.
АА: Слово «социум»
или английское слово «social»
происходит от латинского слова —
Хабиби?
Можно я достану свою шпаргалку? —
«socialis».
Это латинское слово используется
для описания группы людей,
которые относятся друг к другу
приветливо, вежливо, непредвзято.
Мы можем взять
первоначальное значение слова
и использовать его в нынешней ситуации.
Человечество можно описать
как «социальное сообщество»,
в котором есть как хорошие,
так и плохие люди.
И поэтому, дамы и господа,
мы создали канал GLS, German LifeStyle.
(Смех)
(Аплодисменты)
АФ: Отлично.
АА: Круто, да?
АФ: Мы начали наш проект где-то год назад.
Суть нашего проекта в том,
чтобы мы, немцы и сирийцы,
наладили друг с другом контакт,
избавились от стереотипов
не только о немцах,
но и о нас, сирийцах,
и приняли тот факт, что мы разные.
У нас около 90 тысяч фанатов на Facebook.
АА: Да, примерно 90 тысяч.
АФ: И 20 тысяч подписчиков на YouTube.
Вот несколько примеров наших видео.
Они, правда, уже старые, но всё же...
АА: Подожди.
Да, именно это оно и есть.
(Смех)
Ещё раз.
И это тоже наше.
(Смех)
(Аплодисменты)
Да ладно, мы можем показать его живьём.
Хотя...
(Видео) [Немцы]
АФ: Будешь шоколадку?
АА: Нее, спасибо. Я не хочу.
АФ: Ок.
[Сирийцы]
(По-арабски)
АФ: Было вкусно.
(По-арабски)
Мы были полностью довольны своей жизнью.
До войны никто и не думал
уезжать из Сирии,
но наша судьба сложилась иначе,
и это причиняет нам боль.
Мы хотим стать частью вашего общества,
соблюдать ваши законы.
Мы хотим жить в гармонии с вами,
поддерживать друг друга,
потому что вместе мы сильнее.
Мы не справимся с этим в одиночку,
и вы тоже.
Мы должны друг друга поддерживать,
потому что хотим,
чтобы у нас всё получилось.
Мы потеряли практически всё,
но у нас остались мечты,
и мы хотим воплощать их в жизнь,
чтобы быть частью немецкого общества.
(Конец видео)
(Аплодисменты)
АФ: Большое спасибо.
Мы много думали
и пришли к такому выводу:
между двумя разными культурами
простирается пропасть,
которую мы должны преодолеть.
Мы спросили себя:
как нам преодолеть эту пропасть?
Как растопить лёд между нами?
Это же так легко.
Это как познакомиться с девушкой.
АА: Точно.
АФ: Абдул?
АА: Нет.
АФ: Можешь рассказать нам,
АА: Большое спасибо.
АФ: как ты знакомишься с девушками?
АА: Нет.
АФ: Почему?
АА: Это осталось в прошлом.
Я не хочу об этом говорить.
АФ: Ну пожалуйста!
АА: Сейчас я совершенно другой человек.
Я больше не конь.
АФ: Зал сгорает от нетерпения.
АА: (По-арабски)
АФ: Ну давай же!
Иди сюда.
Твой выход.
И что дальше?
(Смех)
Что ты делал дальше?
Ну пожалуйста!
(Смех)
(Аплодисменты)
Осторожно!
(поёт «My heart will go on»)
(Смех)
(Аплодисменты)
АА: Смех.
Растопить лёд можно с помощью смеха.
Смех — универсальный язык,
который понимают все,
и никто не боится его использовать.
Например, вы оказались в чужой стране
и боитесь попасть впросак.
Ваши собеседники тоже
боятся допустить ошибку.
Но в какой-то момент
вы начинаете смеяться.
И совершенно не важно, что вы сделали.
Возможно, вы совершили какую-то ошибку,
но сейчас это неважно,
потому что вы смеётесь.
Ни дистанции, ни предвзятости
в отношениях.
Вы наслаждаетесь моментом.
Вас связывает что-то общее.
АФ: Вау! Здорово!
АА: Неплохо, правда?
АФ: Хотя до сих пор находятся люди,
которые не хотят открывать для себя
чужие культуры и страны.
Они не хотят прилагать усилия.
Конечно, кому понравится всё время
что-то обсуждать,
менять убеждения, в которые долго верил.
Но возникает вопрос:
что, в принципе, теряют эти люди?
АА: Многие боятся культурных различий.
Но в различиях нет ничего плохого.
Различия — это не всегда
что-то отрицательное.
В многонациональных обществах живут люди
более открытые и толерантные,
чем люди в изолированных,
закрытых обществах.
Мы можем многому научиться друг у друга.
Ты,
я, мы...
Я, например, могу научить тебя готовить.
А ты, например, можешь отдать мне
свой немецкий паспорт.
(Смех)
Немецкий паспорт.
АФ: Религиозный фанатизм, расизм
и национализм
устанавливают между нами границы.
Мы можем стереть эти границы,
только познакомившись друг с другом,
только выяснив, что у нас всех
есть нечто общее:
все мы люди.
Именно этого мы и хотим достичь
с помощью нашего проекта GLS.
Но вернёмся к моей главной мысли.
Я не хочу засорять голову
стереотипами о немцах.
АФ: И я не хочу засорять голову
стереотипами о сирийцах.
АА: И мне совершенно безразлично,
хорошие это или плохие стереотипы.
Мы считаем, что ни одно общество в мире
не может быть сведено
к единому стереотипу.
Это неправильно. Это плохо.
(Аплодисменты)
Мы, я, Аллаа, конь и многие беженцы,
много новых беженцев,
много новых членов общества
хотим сказать вам,
что война не должна быть сильнее нас.
Наша судьба не должна быть сильнее нас.
АФ: Мы сильнее нашей реальности.
Белый — это же цвет мира.
И у нас с собой четыре белых цветка.
АА: Один —
в память о нашей разрушенной стране,
о моём городе.
АФ: Один — в честь Германии.
АА: Один — всем людям в мире,
страдающим от войн.
АФ: И один — в честь тех,
кто выступает за человечность.
АА: Большое спасибо.
АФ: Спасибо.
(Аплодисменты)