Я британец.
(Смех)
(Аплодисменты)
Никогда раньше фраза «Я британец»
не вызывала столько жалости.
(Смех)
Я родом с острова, где принято верить,
что последняя тысяча лет
отличалась стабильностью.
Исторически сложилось,
что мы вынуждали меняться других,
но сами этого не делали.
Поэтому для меня
было настоящим потрясением
проснуться утром 24-го июня
и обнаружить, что моя страна
проголосовала за выход из Евросоюза,
мой премьер-министр подал в отставку,
а Шотландия замыслила референдум,
который может положить конец самомý
существованию Соединённого Королевства.
Всё это было потрясением для меня
и множества других людей,
но в последующие несколько дней
из-за всего этого в моей стране произошёл
настоящий политический коллапс.
Звучали призывы к повторному референдуму,
словно после спортивного состязания
можно попросить соперника всё переиграть.
Все обвиняли друг друга.
Люди винили премьер-министра
в том, что он допустил сам референдум.
Лидера оппозиции обвиняли,
что он недостаточно боролся.
Молодые винили стариков.
Образованные — малообразованных.
Весь этот кошмар усугублялся,
пожалуй, самой большой трагедией:
за всю свою жизнь я не видел
такого высокого уровня
ксенофобии и расового насилия
на улицах Британии.
Люди сейчас размышляют, станет ли
моя страна «Маленькой Англией»
или, как выразился мой коллега,
мы превратимся в тематический
ретро-парк в стиле 1950-х,
дрейфующий в Атлантическом океане.
(Смех)
Но мой вопрос вот в чём:
должны ли мы были испытать такой шок?
Произошло ли всё это в одночасье?
Или же более глубокие структурные факторы
подвели нас к тому, что мы сейчас имеем?
Я хочу сделать отступление
и задать два основных вопроса.
Во-первых, что Брексит означает
не только для моей страны,
но и для всего мира?
И во-вторых, что с этим делать?
Как нам реагировать?
Итак, что означает Брексит?
Рассуждение задним числом очень полезно.
Брексит учит нас многому о нашем обществе
и об обществах во всём мире.
Он сделал очевидным то,
что мы до безоразия плохо осведомлены
о разобщённости нашего общества.
Результаты разделились в группах с разным
возрастом, классом и местом жительства.
Молодёжь была не очень активна,
но те, кто голосовал,
проголосовали за членство в ЕС.
Старшее поколение действительно хотело
выйти из Евросоюза.
По географическому признаку,
за союз особенно активно голосовали
в Лондоне и Шотландии,
а в других частях страны
мнения разделились почти поровну.
Это разделение нужно осмыслить
и принять всерьёз.
Если посмотреть глубже,
референдум учит нас важным вещам
о сути сегодняшней политики.
Современная политика больше не сводится
к борьбе «правых» и «левых»,
к решению вопросов о налогах и бюджете.
Дело в глобализации.
Современные политики делятся на тех,
кто поддерживает глобализацию,
и тех, кто её боится.
(Аплодисменты)
Если мы посмотрим,
почему люди голосовали за выход, —
их называют «ливерами»,
а их оппонентов — «римейнерами», —
то увидим два наиболее значимых фактора.
Первый — иммиграция, второй — суверенитет.
Эти вопросы говорят о том, что люди хотят
вернуть себе контроль над своей жизнью
и не чувствуют, что политики
защищают их интересы.
Эти же идеи означают страх и отчуждение.
Они говорят о возврате к национализму
и ограничениям,
которые многие из нас
сочтут недопустимыми.
Я хочу сказать, что ситуация
сильно усложнилась.
Либеральным интернационалистам —
а я уверенно причисляю себя к ним —
нужно найти себя в этой ситуации,
найти своё место,
чтобы понять, как мы до всего этого дошли.
Если взглянуть на результаты голосования
в Соединённом Королевстве,
то очевидны линии разделения.
Синим показано, где голосовали
за «остаться»,
красным — за «уйти».
Когда я это увидел,
меня лично поразило,
как мало я бывал в областях,
закрашенных красным.
Я вдруг понял, что за всю свою жизнь
я провёл в общей сложности всего 4 дня
в 50 областях, возглавляющих список
проголосовавших за выход из Евросоюза.
В некоторых из этих мест
я даже не знал названий
избирательных округов.
Я был в шоке:
это говорит о том, что такие, как я,
считающие себя открытыми, толерантными,
свободными от предрассудков,
возможно, знают свою страну и людей
намного хуже, чем хотели бы думать.
(Аплодисменты)
Вызов заключается в том,
что нам нужно найти способ
рассказать тем людям о глобализации,
понять, что они, возможно,
не имеют высшего образования,
что, возможно, они выросли без интернета,
не имеют возможности путешествовать,
что их, возможно, не убеждает то,
что убеждает нас
в наших либеральных кружках.
(Аплодисменты)
Это значит, что нам нужно обращаться
к более широким кругам и понимать их.
Из тех, кто голосовал «уйти», некоторые
ссылались на политику страха и ненависти,
провоцирующую вокруг ложь и недоверие,
к примеру, недоверие к идее,
что голосование за Евросоюз
может снизить число беженцев из Европы,
при том, что голос за выход из ЕС
не касался вопроса иммиграции
из стран, не входящий в ЕС.
Но большинство голосовавших
за выход из ЕС
в основном заботило разочарование
в правящей политической элите.
Для многих голосование
было формой протеста:
они чувствовали,
что не представлены в политике,
ни одна партия не выражает их интересы,
поэтому они отвергли действующую власть.
То же происходит по всей Европе
и всему демократическому миру.
Это видно из растущей популярности
Дональда Трампа в США,
из усиливающегося национализма
Виктора Орбана в Венгрии,
из растущей популярности
Мари Ле Пен во Франции.
Над всеми нашими странами
нависла угроза Брексита.
Поэтому второй вопрос,
который нам следует задать, таков:
как нам совместно ответить на этот вызов?
Всем, кто хочет создать открытое,
либеральное, толерантное общество,
абсолютно необходимо новое ви́дение
более толерантной,
недискриминационной глобализации,
при которой люди присоединялись бы к нам,
а не оставались «за бортом».
Такое ви́дение глобализации
должно начаться с осознания
положительного влияния глобализации.
Экономисты сходятся во мнении,
что от свободной торговли,
свободного движения капитала
и свободы передвижения между странами
выиграют все.
Специалисты по международным
отношениям согласны,
что глобализация приводит
к взаимозависимости
и через неё — к миру и сотрудничеству.
Однако у глобализации есть
и другое следствие — перераспределение.
Появляются выигравшие и проигравшие.
Возьмём, к примеру, миграцию:
известно, что в целом миграция
при любых обстоятельствах
оказывает положительное влияние
на экономику.
Но нельзя забывать,
что происходит перераспределение,
что — и это важно — приток
низкоквалифицированных мигрантов
может вызвать снижение зарплат
у самых малообеспеченных слоёв населения,
а также повышает стоимость недвижимости.
Это не делает сам факт миграции
отрицательным,
но означает, что большему числу людей
нужно делиться благами
и осознавать их.
В 2002 году бывший генсек ООН Кофи Аннан
выступил в Йельском университете с речью
на тему всеохватной глобализации.
Именно в этой речи родился этот термин.
Он сказал, а я перефразирую:
«Стеклянный дом глобализации
должен быть открыт для всех,
иначе он не будет безопасен.
Нетерпимость и невежество —
проявление уродливой стороны глобализации,
дискриминационной и враждебной».
В 2008 году к идее всеохватной
глобализации вновь ненадолго вернулись
на конференции по прогрессивной власти,
в которой участвовали многие лидеры
европейских стран.
Но в период аскетизма
и финансового кризиса 2008-го года
об этой концепции практически забыли.
Тему глобализации
взяли на вооружение неолибералы.
Теперь она стала восприниматься
как часть элитарной политики,
а не как нечто полезное для всех.
Нужно вернуть глобализации
её всеобщий характер
Вопрос в том, как достичь этой цели?
Как, с одной стороны, бороться
со страхом и отчуждением,
а с другой — категорически не допустить
ксенофобии и национализма?
Это вопрос ко всем нам.
Как социолог я думаю,
что на начальном этапе
будет полезна социология.
Перемены должны быть не только
материальными, нужно изменить идеи,
и я хочу дать вам четыре стартовые идеи.
Первая касается гражданского образования.
В Брексите показательно
несовпадение общественного восприятия
и эмпирической реальности.
Существует предположение, что мы перешли
в «постфактическое» общество,
где свидетельства и правда
больше не имеют значения,
а ложь возведена до уровня
ясного и очевидного.
Так как же нам...
(Аплодисменты)
Как вернуть странам с либеральной
демократией уважение к правде и фактам?
Начать нужно с образования,
но прежде всего нужно осознать,
что есть больши́е провалы.
В 2014 году служба изучения
общественного мнения Ipsos MORI
опубликовала опрос общественного
мнения о иммиграции,
который показал, что по мере
увеличения числа иммигрантов
возрастает и общественная озабоченность
иммиграцией.
Опрос, конечно, не отразил
причинно-следственные связи,
поскольку результаты зависят
не только от цифр,
но и от политического и медиа- контекста.
Тот же опрос выявил
наличие существенной неосведомлённости
и заблуждений касательно
природы иммиграции в обществе.
В Великобритании, например,
люди преувеличивают процент иммигрантов,
ищущих убежище,
а уровень миграции в сфере образования
относительно миграции в целом
представляется им намного ниже,
чем он есть на самом деле.
Нам нужно справиться с заблуждениями,
с несоответствием
между представлениями и реальностью
по ключевым аспектам глобализации.
Нельзя полностью переложить
эту задачу на школы,
хотя важно начинать с детства.
Речь идёт о гражданской активности
на протяжении всей жизни,
об участии в общественной жизни,
которое поощряется в любом обществе.
Второе, в чём я вижу возможность, —
это поощрение более тесного взаимодействия
между различными обществами.
(Аплодисменты)
При взгляде на отношение
к иммиграции в Великобритании
мне бросается в глаза ирония,
по которой в самых терпимых к иммигрантам
районах моей страны
существует самый высокий
уровень иммиграции.
К примеру, больше всего мигрантов живут
в Лондоне и на юго-востоке Великобритании.
Эти же районы наиболее терпимы к приезжим.
А в регионах с самым низким
уровнем иммиграции
наиболее распространены нетерпимость
и предубеждение к мигрантам.
Нужно поощрять программы по обмену.
Нужно, чтобы у старшего поколения,
не имеющего возможности путешествовать,
был доступ в интернет.
Нужно поощрять на местном
и государственном уровне
развитие движения, участия,
взаимодействия с новыми людьми,
даже с теми, чьи взгляды
мы можем не разделять.
В-третьих, я считаю наиболее важной
и по-настоящему фундаментальной
необходимость обеспечить всем
равный доступ
к благам глобализации.
Эта иллюстрация из Financial Times
после Брексита действительно поразительна.
Здесь показано, что, к несчастью,
именно голосовавшие за выход из ЕС
больше всего выигрывали материально
от торговли в Европейским Союзом.
Проблема в том, что люди
в указанных регионах
не считали себя выгодополучателями.
Они не верили, что получают
материальные блага от роста
торговли и мобильности по всему миру.
Я много работаю над вопросами,
касающимися беженцев,
и есть одна идея,
о которой я постоянно говорю
в основном в развитых странах
по всему миру.
Вот она: чтобы способствовать
интеграции беженцев,
нельзя заботиться только о беженцах,
нужно решать острые вопросы наиболее
враждебно настроенных местных жителей.
С этой точки зрения
одна из рекомендаций к политике —
обеспечить непропорционально лучшие
образовательные и медицинские услуги,
а также доступ к социальным благам
в регионах с высоким уровнем иммиграции,
чтобы рассеять опасения
местного населения.
Хотя мы поощряем такую политику
в развивающемся мире,
дома мы не учитываем эти уроки,
не применяем их в собственном обществе.
Более того, если мы хотим
подойти к этому серьёзно,
нужно обеспечить людям получение
части экономических благ.
Нашему бизнесу, нашим компаниям
нужна такая модель глобализации,
которая учитывает,
что в них тоже работают люди.
И, наконец, четвёртая идея,
которую я хочу озвучить:
нам нужна более ответственная политика.
У нас очень мало
социологической информации
о сравнении отношений к глобализации.
Но из существующих исследований видна
большáя вариативность
между разными странами
и разными временны́ми периодами
в этих странах
в отношении таких вопросов,
как миграция и социальная мобильность,
с одной стороны,
и свободная торговля, с другой.
Одна из мыслей, которая возникает
при рассмотрении этих данных, такова:
поляризованные общества
намного менее терпимы к глобализации.
В таких обществах, которые в прошлом
существовали в Швеции,
а сейчас есть в Канаде,
в обществах с центристской политикой,
где «правые» и «левые» работают сообща,
в этих обществах люди
поддерживают глобализацию.
В современном мире мы наблюдаем
ужасную поляризацию,
неумение крайних политических сил
вести диалог,
слабость центристских политических сил,
тех, кто мог бы поощрять
коммуникацию и сознательность.
Может, сегодня у нас не всё получится,
но по крайней мере мы можем призвать
наших политиков и СМИ
перестать выражаться языком страха
и стать терпимее друг к другу.
(Аплодисменты)
Эти идеи ориентировочны,
так как этот проект должен быть общим
и учитывать разные мнения.
Я не перестаю быть британцем.
Я не перестаю быть европейцем.
Я не перестаю быть гражданином мира.
Для тех из нас, кто верит,
что одна сторона нашей личности
не противоречит другой,
есть ещё много работы,
чтобы сделать глобализацию общей для всех
и никого не оставить «за бортом».
Только так можно примирить
демократию и глобализацию.
Спасибо.
(Аплодисменты)