Каждый день я слышу жуткие истории людей,
вынужденных спасаться бегством,

преодолевая опасности на границах
и бушующие моря.

Но одна история по сей день
не даёт мне спокойно спать.

Эта история о Доаа.

Ей 19 лет и она — сирийская беженка.

Она влачила жалкое существование в Египте,
тяжело трудясь за гроши.

Её отец постоянно думал о своём 
некогда процветавшем бизнесе в Сирии,

которого он лишился после взрыва бомбы.

А война, из-за которой они бежали
в Египет, шла уже четвёртый год.

Общество же,
когда-то принявшее их с радушием,

со временем устало от беженцев.

Однажды мужчины на мотоциклах
попытались похитить Доаа.

Будучи некогда блестящей студенткой 
с многообещающим будущим,

теперь Доаа жила в постоянном страхе.

Тем не менее она не утратила надежды,

так как была влюблена
в сирийского беженца по имени Бассем.

Бассему также приходилось нелегко
в Египте, и он предложил Доаа:

«Давай поедем в Европу
и попросим убежища, защиты.

Я буду работать, а ты сможешь учиться —
у нас будет надежда на новую жизнь».

Он попросил у отца Доаа её руки.

Но они знали: чтобы добраться до Европы,
придётся рискнуть собственной жизнью,

пересекая Средиземное море,

доверяя контрабандистам, 
известным своей жестокостью.

К тому же Доаа боялась воды.

Так было всегда, 
ведь она не умела плавать.

Стоял август. К тому времени
уже 2 000 человек погибло,

пытаясь пересечь Средиземное море.

Но у Доаа был друг, которому удалось 
бежать в Северную Европу.

Поэтому она думала:
«Может, и у нас получится».

Она спросила разрешения у родителей,

и после тяжёлого обсуждения
они согласились.

Бассем отдал все свои сбережения 
контрабандистам —

2 500 долларов за каждого.

Утром в субботу раздался звонок.

Их привезли на автобусе на пляж, 
где уже были сотни людей.

Затем на маленьких шлюпках 
их переправили на старое рыбацкое судно.

500 человек теснилось на палубе:

300 человек на нижней палубе
и 200 — на верхней.

Среди них были сирийцы, палестинцы, 
африканцы — мусульмане и христиане.

100 детей, включая Сандру,
шестилетнюю девочку,

и Маса, которой было 18 месяцев.

На том судне также были и семьи,
сидевшие вплотную друг к другу,

плечом к плечу.

Доаа сидела, прижав колени к груди,

Бассем держал её за руку.

На следующий день плавания 
они жутко переживали

и страдали от морской болезни.

На третий день у Доаа было видение.

Она сказала Бассему:
«Я боюсь, у нас не получится переплыть.

Я боюсь, что судно потонет».

А Бассем ответил ей: «Пожалуйста, потерпи.

Мы доберёмся до Швеции, поженимся,

и у нас будет светлое будущее».

На четвёртый день 
волнение среди пассажиров нарастало.

Они спросили у капитана:
«Сколько ещё плыть?»

В ответ капитан велел всем заткнуться 
и приправил речь оскорблениями.

Он ответил: «Через 16 часов 
мы достигнем берегов Италии».

Люди были слабы и вымотаны.

Вдруг показалось приближающееся
небольшое судно с 10 людьми на борту,

которые начали на них кричать,
бросаться оскорблениями,

кидаться палками
и требовать пересадить пассажиров

на это гораздо меньшее по размерам
и менее пригодное для плавания судно.

Родители были обеспокоены за своих детей

и единодушно отказались
пересаживаться на другое судно.

Люди на том судне умчались в гневе,

но через полчаса снова вернулись

и стали таранить судно, 
в котором находилась Доаа, —

чуть ниже места,
где они с Бассемом сидели.

Она слышала, как захватчики кричали:

«Пусть рыбы сожрут ваши трупы!» —

и как стали смеяться,
когда судно опрокинулось и пошло ко дну.

300 человек на нижней палубе
были обречены.

Доаа держалась за борт тонущего судна,

с ужасом глядя, как маленького ребёнка
разрубило на части винтами.

Бассем попросил: 
«Пожалуйста, отпусти борт,

иначе тебя тоже затянет
к винтам и убьёт».

И помните — она не умела плавать.

Но Доаа отпустила борт судна
и стала двигать руками и ногами,

думая: «Я плыву».

Каким-то чудом Бассему
удалось найти спасательный круг.

Это был детский спасательный круг,

с каким играют в бассейне 
или на берегу спокойного моря.

Доаа забралась на него,

её руки и ноги болтались по сторонам.

Бассем, будучи хорошим пловцом,

держал её за руку и плыл рядом.

Их окружали трупы.

Изначально спаслось около 100 человек.

Они стали сбиваться в группы, 
молясь о спасении.

Но когда день подошёл к концу,
а никто не пришёл на помощь,

некоторые утратили надежду.

Доаа и Бассем видели,

как мужчины вдалеке 
сняли свои спасательные жилеты и утонули.

Один мужчина подплыл к ним,

держа на плече младенца
девяти месяцев по имени Малек.

Мужчина держался за пустую канистру.

Он сказал им: «Боюсь, я не выживу.

Я ослаб, и надежда покидает меня».

Затем он отдал малышку Малек
Бассему и Доаа,

и они посадили девочку 
на спасательный круг.

Теперь их было трое: 
Доаа, Бассем и малышка Малек.

Здесь я хочу сделать паузу

и задать вопрос:

почему беженцы вроде Доаа так рискуют?

Миллионы беженцев живут в изгнании, 
в неопределённости.

Они живут в чужих странах, 
спасаясь от войны,

бушующей уже 4 года.

Даже если бы они хотели вернуться,
они не могут.

Их дома, их бизнес,

их города и мегаполисы
полностью разрушены.

Это город, включённый в список 
Всемирного наследия ЮНЕСКО, —

Хомс, в Сирии.

И люди всё бегут в соседние страны,

а мы строим для них лагеря в пустыне.

Сотни тысяч человек
живут в лагерях наподобие этих,

а тысячи и миллионы людей
живут в городах и мегаполисах.

И общественность,

соседние страны, однажды принявшие их

с распростёртыми объятьями,

теперь перегружены.

В странах не хватает ресурсов:
школ, систем водоснабжения, канализации.

Даже процветающие европейские страны

не в состоянии без крупных инвестиций 
справиться с таким потоком беженцев.

Война в Сирии вынудила бежать
почти 4 миллиона человек.

Но ещё более 7 миллионов человек,
покинувших свои дома, находятся в стране.

Это означает, что более половины
населения Сирии

было вынуждено бежать.

Вернёмся к соседним странам,
уже принявшим много беженцев.

Им кажется, что страны с более развитой 
экономикой почти не оказывают поддержки.

И вот дни превратились в месяцы,
а месяцы — в годы.

А ведь переселение беженцев
задумывалось как временная мера.

Вернёмся к Доаа и Бассему.

Второй день после атаки.
Бассем сильно ослаб.

Теперь настала очередь Доаа 
сказать Бассему:

«Любовь моя, пожалуйста,
не теряй надежды. Всё будет хорошо».

И он ответил ей:

«Прости, любимая, что втянул тебя в это.

Я никогда никого не любил
так сильно, как тебя».

И он отпустил круг.

А Доаа смотрела, как любовь 
всей её жизни тонет у неё на глазах.

Спустя некоторое время

к Доаа подплыла женщина
со своей 18-месячной дочерью Масой.

Вы видели ранее фото этой девочки

в спасательном жилете.

Её старшая сестра Сандра утонула,

а её мать старалась сделать всё возможное,

чтобы спасти свою дочь.

Она попросила Доаа: 
«Пожалуйста, возьмите ребёнка.

Позаботьтесь о ней, ведь я не выживу».

Затем она отплыла
на некоторое расстояние и утонула.

Доаа, 19-летняя беженка,

которая боится воды и не умеет плавать,

стала ответственной за двух младенцев.

Они хотели пить, есть и были напуганы.

Доаа изо всех сил пыталась их развлечь:

она пела им и цитировала Коран.

Вокруг них раздувались и чернели трупы.

Днём солнце палило нещадно,

а лунной холодной ночью 
гладь воды затянуло туманом.

Было очень жутко.

На четвёртый день в воде...

Вот так, вероятно, Доаа выглядела
на круге с двумя детьми.

На четвёртый день 
к ней приблизилась женщина

и попросила взять ещё одного ребёнка —

маленького четырёхлетнего мальчика.

Она взяла малыша, и его мать утонула.

Доаа сказала плачущему младенцу:

«Она просто пошла найти вам еды и воды».

Но его сердце вскоре остановилось,

и Доаа пришлось отдать мальчика воде.

Позже тем же днём

она с надеждой смотрела в небо,

так как заметила
два пролетавших мимо самолёта.

Она стала махать руками,
надеясь, что её заметят,

но самолёты вскоре исчезли из виду.

Но во второй половине дня,
когда солнце уже садилось,

она увидела лодку, торговое судно.

Доаа взмолилась: «Пожалуйста, Боже, 
пусть они меня спасут».

Она махала им руками
и кричала около двух часов.

Было уже темно, когда наконец
её осветило прожектором.

Ей спустили верёвку.

Каким же было их удивление найти женщину,
прижимавшую к себе двух младенцев.

Доаа помогли подняться, 
дали одеяла и кислородную маску.

Позже прибыл греческий вертолёт,

чтобы забрать их и отвезти на остров Крит.

Доаа посмотрела вниз
и спросила: «Что с Малек?»

Ей ответили, что ребёнок не выжил:

девочка умерла
в медицинском отсеке на судне.

Но Доаа была уверена,
что, когда их поднимали на судно,

малышка улыбалась.

Выжило всего 11 человек из 500.

Никакого международного расследования
проведено не было.

Некоторые СМИ упомянули 
о массовом убийстве в море,

об ужасной трагедии,

но только в течение одного дня.

Потом СМИ перестали освещать случившееся.

Тем временем в детской больнице на Крите

малышка Маса находилась на грани смерти.

Она была обезвожена. Почки отказывали.

Уровень глюкозы в крови 
был предельно низок.

Врачи делали всё, чтобы спасти её,

и медсёстры ни на шаг 
не отходили от девочки:

они пели ей, обнимали, держали на руках.

Мои коллеги также навещали её
и разговаривали с ней на арабском.

Удивительным образом она выжила.

И вскоре греческие СМИ 
стали сообщать о ребёнке,

чудом уцелевшем после четырёх дней 
в открытом море без еды и воды.

Предложения об удочерении 
приходили со всей страны.

В то же время Доаа лежала 
в другой больнице на Крите.

Она исхудала и была обезвожена.

Одна египетская семья приняла её
в свой дом сразу после выписки.

Тогда СМИ стали освещать и историю Доаа.

Её номер телефона 
был опубликован на Facebook.

К ней стали приходить сообщения:

«Доаа, ты не знаешь, 
что случилось с моим братом?

С моей сестрой? С моими родителями? 
С моими друзьями? Не знаешь, живы ли они?»

В одном из сообщений говорилось:

«Мне кажется, что ты спасла 
мою племянницу по имени Маса».

К нему было прикреплено вот это фото.

Это сообщение написал дядя Масы —

сирийский беженец,
живший в Швеции с семьёй

и старшей сестрой Масы.

Мы надеемся, что вскоре Маса
отправится к ним в Швецию.

Пока о ней заботятся
в хорошем приюте в Афинах.

А Доаа? О ней тоже говорили.

В СМИ освещали историю этой юной девушки,

с трудом представляя,
каким образом она смогла выжить

в таких условиях в море

и при этом спасти кого-то ещё.

Афинская академия, одно из самых
престижных научных учреждений Греции,

наградила её за храбрость.

Доаа заслуживает эту награду,

а также второй шанс.

Она всё ещё хочет поехать в Швецию

и там воссоединиться со своей семьёй.

Она хочет перевезти своего отца, мать,

младших братьев и сестёр туда из Египта,

и я верю, что у неё это получится.

Она хочет стать юристом, или политиком,

или кем-то, кто борется
с несправедливостью.

Она необычный человек.

Но я хочу спросить:

что было бы, если бы ей
не пришлось так рисковать?

Почему она была вынуждена 
пройти через всё это?

Почему нет законного способа для Доаа
отправиться учиться в Европу?

Почему Маса не могла
полететь в Швецию на самолёте?

Почему Бассем не мог найти работу?

Почему нет масштабных программ 
по переселению сирийских беженцев,

жертв страшнейшей войны нашего времени?

Мировое сообщество помогло вьетнамцам 
в 70-е годы. Почему же нет помощи сейчас?

Почему так мало инвестиций 
в соседних странах,

принявших так много беженцев?

И главный вопрос:
почему так мало было предпринято,

чтобы остановить войны, гонения, бедность,

толкающих такое огромное количество людей

к бегству в Европу?

Пока эти проблемы не будут решены,

люди так и будут пересекать моря

в поисках безопасности и убежища.

И что произойдёт дальше?

Во многом это зависит от Европы.

И я понимаю общественные страхи:

люди обеспокоены переменами в культуре,
вопросами безопасности и экономики страны.

Но разве это важнее, чем спасение жизней?

Это первостепенная задача,

и, думаю, она важнее остальных.

Речь идёт об общечеловеческих целях.

Ни один беженец,
спасающийся от войны или гонений,

не должен погибнуть, 
пересекая море в поиске безопасности.

(Аплодисменты)

Одно можно сказать с уверенностью:

ни одного беженца не оказалось бы
на тех опасных суднах,

если бы они могли
мирно жить в своей стране.

И ни один мигрант не предпринял бы 
столь опасное путешествие,

если бы имел достаточно еды,
чтобы прокормить себя и свою семью.

И никто не отдавал бы все свои сбережения

в руки тех отъявленных контрабандистов,

если был бы законный способ мигрировать.

От имени малышки Масы,

от имени Доаа

и Бассема

и тех 500 человек, 
потонувших в той катастрофе,

можем ли мы сделать всё возможное,
чтобы их смерть не была напрасной?

Может ли эта история вдохновить нас

встать на защиту мира,
в котором каждая жизнь значима?

Спасибо.

(Аплодисменты)