Покровитель изобретателей Гефест в поте
лица трудился над гениальнейшим творением.
В подарок царю Миносу он ковал защитника
от незваных гостей острова Крит.
Простых смертных и обычных
орудий было недостаточно,
поэтому прозорливый бог придумал
нового непобедимого часового.
В огне его кузницы
Гефест придал своему
изобретению форму великана.
Сделанный из сверкающей бронзы,
наделённый титанической силой
и приводимый в движение ихором —
нетленной кровью богов,
этот автомат не имел себе равных среди
ранее созданных Гефестом изобретений.
Бог-труженик назвал своё творение
Талос, или первый робот.
Три раза в день бронзовый витязь
патрулировал по периметру весь остров,
выискивая чужаков, незаконно
вторгшихся в его владения.
Завидев приближающиеся корабли,
он швырял у них на пути огромные валуны.
Если кому-то из экипажа удавалось
выжить и вплавь добраться до острова,
он раскалял себя в огне
и убивал жертву в своих объятиях.
День за днём Талос должен был
безоговорочно исполнять свои обязанности.
Но несмотря на то,
что автомат-гигант вёл себя как робот,
он обладал внутренним миром,
о котором жертвы даже не догадывались.
И вскоре на пути исполина встретился
корабль с чужеземцами на борту,
которому суждено было
испытать великана на прочность.
Измождённая команда Ясона,
Медеи и аргонавтов
возвращалась из похода с доставшимся
огромными усилиями золотым руном.
Их путешествие
не раз подстерегали неудачи,
и уставшие моряки в отчаянии
искали безопасную гавань для отдыха.
Им раньше доводилось слышать истории
о непобедимом критском колоссе из бронзы,
поэтому они причалили в защищённой бухте.
Но Талос успел заметить их,
прежде чем они бросили якорь.
Завидев приближение громадного
автомата, аргонавты съёжились в ужасе,
но волшебница Медея заметила
сверкающий болт на лодыжке робота
и придумала хитрый план.
Медея предложила Талосу сделку —
она пообещала,
что сделает Талоса бессмертным,
если он выкрутит этот болт.
Где-то в сердцевине великана
обещание Медеи нашло отклик.
Не подозревая о своей
механической сущности,
Талос считал себя равным людям
и, мечтая о вечной жизни, согласился.
Пока Медея произносила
заклинания, Ясон выкрутил болт.
Как и предполагала Медея, этот болт
оказался слабым местом в творении Гефеста.
Подобно расплавленному свинцу
из великана вытек божественный ихор,
и Талос лишился источника своих сил.
С оглушительным грохотом
рухнул на землю робот,
а аргонавты смогли спокойно уплыть домой.
Этот миф, впервые записанный
примерно в VII веке до нашей эры,
затрагивает знакомые страхи человека
перед искусственным интеллектом,
а также является предтечей
рассказов в жанре научной фантастики.
Однако согласно историкам, древние роботы
существовали не только как герои мифов.
К IV веку до нашей эры
древнегреческие инженеры научились
конструировать первые автоматы,
включая роботов-слуг
и летающие модели птиц.
Ни одно из этих творений
не было столь же популярным, как Талос,
встречающийся на монетах,
росписях амфор, уличных фресках
и даже в театральных представлениях.
Даже две с половиной
тысячи лет тому назад
древние греки начали задумываться
о неопределённости в вопросе
взаимодействия человека и машины.
И так же, как и в современной сюжетах
на тему искусственного интеллекта,
миф о Талосе в равной степени касается
как роботизированного мозга, так и души.
На одной амфоре V века до нашей эры
художник так изобразил гибель Талоса:
в момент смертельной агонии по бронзовой
щеке испускающего дух автомата
скатилась скупая слеза.