Как археолога

чаще всего меня спрашивают, 
какое моё любимое открытие.

Ответ на этот вопрос простой:

мой муж, Грег.

(Смех)

Мы встретились в Египте 
на моих первых раскопках.

Это был мой первый урок в поисках
неожиданных, удивительных вещей.

Так началось невероятное 
археологическое сотрудничество.

Несколько лет спустя я сделала ему
предложение перед нашей любимой статуей

принца Рахотепа и принцессы Нофрет

в Каирском музее,

сделанной 4 600 лет назад.

Я решила, что если я собираюсь просить
Грега провести остаток жизни со мной,

то я должна это сделать перед людьми,

которые пообещали друг 
другу быть вместе вечно.

Эти символы живы и по сей день, 
потому что мы смотрим на них,

как в зеркало.

Они вечные напоминания нам о том,

что наша общая человеческая
природа не изменилась.

Восторг археологических открытий 
столь же силён, как любовь,

ведь древняя история — самая прекрасная
любовница, которую можно представить.

Многие археологи посвятили свою жизнь

разгадке тайн прошлого,

трудясь под палящим солнцем,

арктическими ветрами

и в густых тропических лесах.

Ищут многие.

Лишь единицы находят.

Все эти старания в храме возможностей

ради одного открытия, 
которое может изменить историю.

В мой первый день в Египте
я работала на участке

в северо-восточной части дельты Нила
под названием Мендес, которой 4 200 лет,

на кладбище.

Это моё фото —

я просто в блаженстве.

На раскопках, в окружении 
изумрудных рисовых полей,

я обнаружила нетронутый горшок.

Перевернув его,

я обнаружила отпечаток пальца, 
оставленный человеком, сделавшим сосуд.

На мгновение время остановилось.

Я не понимала, где нахожусь.

Это произошло, потому что 
именно тогда я поняла,

что раскопки —

ради людей,

а не ради вещей.

Никогда мы не бываем столь живыми, 
как тогда, когда мы в эпицентре прошлого.

Я не могу сказать вам, сколько раз 
я стояла перед пирамидами Гизы,

и каждый раз я лишаюсь дара речи.

Я чувствую себя самым 
счастливым человеком в мире.

Они памятник человечеству 
и нашим бесконечным возможностям.

Многие из нас не могут 
принять их великолепие —

они думают, что их построили инопланетяне.

Но это нелепо.

Всё, что нужно сделать —
это подойти к ним поближе

и увидеть скрытую руку человека

в оставленных следах зубил, 
которыми их строили.

Великая пирамида в Гизе была построена 
по принципу один камень за раз —

всего 2,3 миллиона каменных блоков —

невероятная управленческая эффективность.

Не пирамиды выдержали испытание временем,

а человеческая изобретательность.

Это сияние человеческого разума.

История может повторяться,

но мы неповторимы.

Я люблю свою работу,

потому что благодаря ей 
я поняла, что мы не изменились.

Я читаю шутки про свекровь из Месопотамии

3 500-летней давности.

(Смех)

Я слышу, как соседи проклинают друг друга

4 600 лет назад в Египте.

И мой абсолютный фаворит — это
сделанная 3 300 лет назад в Луксоре

надпись про школьников, 
прогулявших уроки, чтобы напиться.

(Смех)

Как наши дети сейчас.

(Смех)

Я вижу самую невероятную архитектуру,

потрясающие скульптуры.

Я имею в виду селфи в камне —

мы всегда обожали серьёзные побрякушки.

Ещё мы любили рисовать на стенах

и обожали кошек —

(Смех)

веками.

(Смех)

(Аплодисменты)

Археологи — это хранители культуры,

представители

миллиардов людей и тысяч культур,

существующих до нас.

Наука, воображение и прыжок веры —

это краеугольный камень
для воскрешения мёртвых.

В прошлом году

археологи сделали невероятные 
открытия, в том числе:

новые предки человека из Южной Африки;

инструменты 3,3 млн лет давности —

самые старые из когда-либо найденных —

в Кении.

Эти из серии медицинских 
инструментов, найденных

на корабле Чёрной Бороды 1718 года.

Сейчас вы видите медицинский инструмент, 
используемый для лечения сифилиса.

Ой!

(Смех)

На каждое из этих открытий

существуют тысячи других, 
невероятно важных открытий,

сделанных моими коллегами,

которые не попали в заголовки газет.

Я считаю, что самое главное, 
в работе археолога —

это признание существования людей

и их жизни, о которой нам стоит узнать.

Можете ли вы представить, 
какой бы был мир сегодня,

если бы мы признали важность 
жизни всех людей подобным образом?

На раскопках перед нами встаёт задача.

Она выглядит следующим образом.

Вы не знаете, что под землёй.

Где начать копать?

Это участок к югу от Каира.

Давайте посмотрим из космоса.

Тут ничего особо не разглядишь.

Вы смóтрите на снимок 
со спутника WorldView-3

с разрешением 0,3 метра.

Это 25 сантиметров.

Можно сделать увеличение на 643 километра

и увидеть ваши планшеты.

Как я узнала об этом?

Потому что я космический археолог.

Позвольте повторить.

Я космический археолог.

Это значит —

(Аплодисменты)

Спасибо.

Это значит, что я беру спутниковые 
снимки, обрабатываю их через алгоритмы

и смотрю на едва уловимые 
различия в спектре света,

которые указывают,
что под землёй что-то есть.

Дальше мы копаем и исследуем находку.

Кстати,

в НАСА есть космическая 
археологическая программа,

так что это настоящая работа.

(Смех)

Взглянем ещё раз.

Мы вернулись на участок к югу от Каира.

Ничего не разглядеть.

Посмотрите на красный прямоугольник.

Когда мы обрабатываем 
изображение через алгоритмы —

похоже на космическую томографию —

вот то, что вы видите.

Этот прямоугольник — древняя гробница,

ранее неизвестная и нетронутая,

и вы — первые люди, 
увидевшие её за тысячи лет.

(Аплодисменты)

Я считаю, что это верхушка
айсберга от того,

что нам предстоит обнаружить.

Только в дельте Нила

мы выкопали менее 0,001%

от общего объёма египетских территорий.

Если вспомнить, что есть
тысячи других территорий,

которые мы обнаружили с моей командой,

то всё это меркнет по сравнению с тем,

сколько всего ещё можно обнаружить.

Взгляните на невероятную 
работу моих коллег,

ведущуюся по всему миру,

и на их находки.

Я считаю, что существуют ещё 
миллионы необнаруженных участков,

годных для раскопок.

Если мы найдём их, то мы в полной мере

раскроем потенциал нашего существования.

Но у нас есть проблема.

За последний год

мы увидели множество ужасных заголовков

про невероятные разрушения, происходящие
на местах археологических раскопок

и про массовые разграбления
людьми, входящими в ИГИЛ —

людьми, которые
разрушили храмы в Пальмире.

Как можно взорвать храм?

Они разрушили гробницу Ионы.

Мы видели на местах раскопок
настолько ужасные ямы,

что они были больше 
похожи на кратеры Луны.

Мы все понимаем желание ИГИЛ уничтожить 
современный образ жизни человека —

это их естественное желание
уничтожить культурную идентичность.

Бесчисленные войны на протяжении всей 
истории приводили к тем же результатам.

Мы знаем, что ИГИЛ 
наживается на грабежах,

но мы не знаем масштабов.

Это означает, что любой объект,
купленный сегодня на рынке

Ближнего Востока,

потенциально, может 
спонсировать терроризм.

Когда участок разграблен,

он напоминает головоломку,
в которой 90% оставшихся частей

остаются неузнаваемыми.

Это воровство древних 
данных с большой буквы.

Есть два вида грабежей: разграбления,

совершаемые преступными 
группами, например как ИГИЛ,

и мародёрство, совершаемые местными,
отчаянно нуждающимися в деньгах.

Мы бы все сделали то же самое, 
чтобы прокормить свои семьи.

Я не виню местных мародеров.

Я обвиняю посредников, торговцев людьми

и международный рынок искусства,

на котором зачастую используются
неоднозначные или несуществующие законы.

Мы знаем, что грабежи происходят 
повсеместно, и их число растёт,

но сейчас у нас нет никаких 
инструментов, чтобы это остановить.

Но всё меняется.

Мы с моей командой только что 
завершили анализ грабежей в Египте.

Мы проанализировали открытые данные

и нанесли на карту все 
случаи мародерства в Египте

с 2002 по 2013 год.

Мы нашли доказательства грабежа
и разрушения 267 участков

и нанесли на карту информацию
о более чем 200 000 разграбленных ям.

Это поразительно.

Если сложить эти данные вместе —

вы видите эти ямы отмечены здесь.

На этом участке всё было
особенно плохо в 2009, 2011, 2012 годах —

сотни и сотни ям.

Собрав все данные воедино,

мы обнаружили, что, вопреки
распространенному мнению,

грабежей стало больше не после
арабской весны в Египте в 2011 году,

а в 2009 году, после глобальной рецессии.

Таким образом, мы доказали,

что грабежи — это полностью
экономическая проблема.

Если мы ничего не предпримем сейчас,

то вся территория Египта 
будет перерыта к 2040 году.

Сейчас переломный момент.

Мы поколение, у которого есть
все инструменты и технологии,

чтобы остановить грабежи,

но мы слишком медлим.

Иногда сами места раскопок могут
удивить вас своей неприступностью.

Я только что вернулась с участка,

где работала на совместной миссии 
с Министерством Египта по древностям

в месте, известном как Лишт.

Это место относится к периоду 
Срединного царства, 2000–1750 годы до н.э.

Срединное царство — это как период 
Ренессанса, только в Древнем Египте.

После продолжительной интенсивной 
внутренней борьбы и экологических проблем

Египет восстановился

вместе с невероятным расцветом 
искусства, архитектуры и литературы.

Это мой любимый период 
для изучения в Египте.

Он учит нас, как выживать и процветать

после великих бедствий.

На этой территории, мы уже обнаружили 
бесчисленное количество разграбленных ям.

Лишт — территория царей;

там были захоронены тысячи людей,

которые жили и работали при дворе фараона.

Вы видите, как было до и после; 
вы видите десятки разграбленных ям.

Северный Лишт.

Это Южный Лишт. До и после.

Когда мы впервые посетили это место,

мы увидели множество могил
высокопоставленных чиновников,

которые были разграблены.

Позвольте объяснить,
как много было украдено.

Представьте квадрат два на два метра, 
полный гробов, украшений

и невероятных скульптур.

Умножьте это на тысячу.

Вот столько было украдено.

Когда мы начали работать,

мой египетский содиректор 
Мохамед Юсеф подошёл ко мне и сказал:

«Мы должны работать именно на этой могиле.

Здесь уже побывали мародеры.

Если мы не поспешим, они вернутся».

Конечно, я согласилась, не надеясь, 
что мы хоть что-нибудь найдём.

Я думала, что грабители уже всё унесли.

Но мы обнаружили просто 
невероятные рельефы.

Посмотрите на это изображение — 
это потрясающе.

Мы нашли выгравированные надписи.

Мы даже нашли имена владельца гробницы.

У него были такие имена, 
как «Блюститель армии»

и «Блюститель казначейства».

Я почувствовала проблеск надежды.

Я подумала, возможно, мы найдём его имя.

Для древних египтян
обладать именем для вечности —

главная цель.

А потом в один прекрасный день

появилось оно.

Это имя владельца гробницы: Интеф.

Его можно увидеть вот здесь, 
оно написано иероглифами.

Работая вместе с командой египтян,

мы восстановили имя человека,
живущего 3 900 лет назад.

(Аплодисменты)

Мы работали вместе 
с египетскими коллегами,

и мы вместе отпраздновали момент открытия.

Было так естественно и правильно,
что мы сделали это вместе.

Мы нашли ложную дверь
практически нетронутой.

На двери мы прочитали о Интефе.

Вы можете увидеть его сидящим прямо здесь.

Я поняла, что всё, что я думала
про разграбленные участки,

оказалось неверным.

Каждый день на раскопках 
мы работали вместе с 70 египтянами,

которые были нам коллегами и друзьями.

Перед лицом ненависти и невежества

идущего с Ближнего Востока,

каждая секунда была как манифест за мир.

Когда вы работаете с теми, 
кто не похож на вас,

думает иначе, чем вы, 
говорит иначе, чем вы,

ваша общая миссия открытий

стирает все поверхностные различия.

В тот раз я поняла,

что в археологии важно 
не то, что вы можете найти,

а то, что вы можете доказать.

Путешествуя по миру, вы можете
обрести давно потерянную семью —

не тех, с кем вы разделяете общие гены,

а тех, с кем у вас общая судьба.

Это Омар Фаррук, мой брат.

Омар из деревни к северу 
от Луксора, называемой Гуфт.

Гуфты — часть знаменитой 
традиции в египтологии.

Они помогают на раскопках 
и с организацией работы.

Омар — мой руководитель
и финансовый директор.

Я просто не смогла бы работать без него.

Много лет назад, 
когда я была юным аспирантом,

а Омар был молодым гуфтом, 
не умеющим говорить по-английски,

однажды, совершенно случайно, мы узнали,

что родились в один и тот же год,

в один и тот же месяц,

в один и тот же день,
только с разницей в шесть часов.

Двойняшки.

(Смех)

Разделённые океаном, но навсегда связанные

нашей общей матерью — Древним Египтом.

Я всегда знала, что мы
будем работать вместе —

не разумом,

а той частью души, которая знает,
что не всё в жизни можно объяснить.

(На арабском языке) Омар, брат мой,

я всегда буду любить тебя.

(На английском языке) 
Омар, брат мой, я всегда буду любить тебя.

Перед моими первыми раскопками в Египте,

мой наставник, известный профессор
египтологии Уильям Келли Симпсон,

позвал меня в свой кабинет.

Он вручил мне чек на 2 000 долларов

и сказал: «Это на твои расходы.

Пусть это лето станет для вас 
славным приключением.

Когда-нибудь вы сделаете 
это для кого-то другого».

Моё желание получить премию TED
частично окупилось, плюс проценты —

(Смех)

великой человеческой щедростью и добротой.

Итак, моё желание.

Я желаю нам открыть миллионы 
неизвестных археологических участков

по всему миру.

Создав армию глобальных 
исследователей XXI века,

мы найдём и защитим 
скрытое наследие мира,

в котором спрятаны ключи 
к нашей общей силе

и творческому потенциалу.

(Аплодисменты)

Спасибо.

(Аплодисменты)

Как мы это сделаем?

Мы создадим с помощью 
денежной премии TED

краудсорсинг онлайн, 
гражданскую научную платформу,

чтобы любой человек в мире
смог принять участие

в археологических раскопоках.

Во всём мире есть только пара
сотен космических археологов.

Моя мечта привлечь людей по всему миру

и с их помощью найти новые
участки, чтобы успеть защитить их.

Всё, что надо сделать — 
это войти в систему и создать логин.

Обратите внимание — это 
имя пользователя уже занято.

(Смех)

Небольшой вводный курс —
и приступаем к работе.

Хочу сразу отметить,

что мы не будем публиковать данные GPS 
или картографические данные участков.

Мы хотим относиться к ним,
как к данным пациентов

и не рассекречивать местоположение.

Затем можно выбрать участок 
20 х 20 или 30 х 30 метров

и начать искать особенности рельефа.

Мы с моей командой будем предоставлять

информацию со спутников,
обработанную через алгоритмы

для поиска объектов,

так что вы действительно станете учёными.

Затем вы начнёте искать.

Что вы видите? Видите ли вы храм?

Видите ли вы могилу? 
Видите ли вы пирамиду?

Видите ли вы потенциальную 
опасность разграбления участка?

Позже вы начнёте понимать, что есть что.

У вас всегда будут примеры перед глазами

того, что вы можете найти, 
чтобы помочь вам сориентироваться.

Все данные, которые вы соберёте,
будут переданы проверенным организациям,

так мы сможем помочь создать 
новую глобальную систему оповещения,

чтобы защитить места раскопок.

Но это ещё не всё.

Археологи, с которыми вы 
разделите ваши открытия,

захватят вас с собой,
когда они начнут раскопки,

транслируя для вас свою работу с помощью 
Periscope, Google Plus, социальных медиа.

Сто лет назад археология была для богатых.

Пятьдесят лет назад

археология была для мужчин.

Сегодня — для академических кругов.

Наша цель — демократизировать 
процесс археологических открытий

и позволить принять участие
любому человеку.

Девяносто четыре года назад

Говард Картер обнаружил 
гробницу фараона Тутанхамона.

Кто станет следующим Говардом Картером?

Может быть, вы.

Создав эту платформу,

мы найдём миллионы мест, 
где жили миллиарды людей

до нас.

Мы хотим ответить 
на важные вопросы о том, кто мы

и откуда мы пришли.

Ответы на эти вопросы скрыты 
не в пирамидах и в дворцах,

а в городах и сёлах, где жили люди до нас.

Если мы хотим узнать больше о прошлом,

то пришло время перевернуть пирамиды.

Понимание необходимости 
сохранения нашего прошлого

крайне важно.

Это означает, что наш уклад 
жизни тоже стоит сохранить.

Самая великая из когда-либо
рассказанных историй —

это история развития человечества.

Единственный способ записать её —

сделать это всем вместе.

Пойдёмте со мной.

Спасибо.

(Аплодисменты)