Виртуальная реальность началась для меня
слегка необычным образом.

Это было в 70-х.

Я заинтересовался этой сферой очень рано —
мне было семь лет.

И средство, которое я использовал
для доступа к виртуальной реальности —

это трюковой мотоцикл Ивела Книвела.

Вот его реклама:

(Видео) Голос за кадром: Какой прыжок!

Ивел едет на невероятном мотоцикле.

Гироскопическая сила подбрасывает его
на 30 метров на всей скорости.

Крис Милк: Тогда это было моей радостью.

Я ездил на этом мотоцикле везде.

Я был там, вместе с Ивелом Книвелом,
мы вместе прыгали через каньон реки Снейк.

Я хотел ракету.

У меня никогда не было ракеты,
у меня был только мотоцикл.

Я чувствовал сильную связь с этим миром.

Я не хотел становиться рассказчиком,
когда вырасту. Я хотел быть каскадёром.

Я был там. Ивел Книвел был моим другом.

Я очень сильно ему сопереживал.

Но что-то не сложилось. (Смех)

Я пошёл в школу искусств.

Я начал делать музыкальные видеоклипы.

Вот один из первых видеоклипов,
сделанных мной:

(Музыка: «Touch the Sky», Kanye West)

КМ: Возможно вы заметите здесь
некоторые сходства.

(Смех)

И я заполучил эту ракету.

(Смех)

Итак, теперь я режиссёр,
или начинающий режиссёр.

Я начал использовать инструменты,
доступные мне как режиссёру,

чтобы попробовать рассказать аудитории
самые захватывающие истории, какие смогу.

Кино — невероятная среда,
позволяющая нам сопереживать

людям, сильно отличным от нас,

и мирам, совершенно чуждым
нашим собственным.

К сожалению,

Ивел Книвел не был настолько участлив
к нам, насколько мы к нему,

и он подал на нас в суд за это видео…

(Смех)

… через некоторое время.

В этом было и кое-что хорошее: человек,
которого я боготворил будучи ребёнком,

человек, которым я хотел стать,
когда вырасту.

Я, наконец, смог получить его автограф.

(Аплодисменты)

Давайте теперь поговорим о кино.

Кино — это необыкновенная среда,

но, в сущности,
сейчас это то же самое, что и раньше.

Это набор последовательно
проигрываемых кадров.

И мы делали невероятные
вещи с этими кадрами.

Однако я начал думать о том,

есть ли способ, как бы я мог использовать
современные и развивающиеся технологии,

чтобы рассказывать истории иным путём,

и рассказывать другие истории,

которые, возможно, я не мог бы рассказать
традиционными средствами кинопроизводства,

используемыми нами сотню лет?

Тогда я начал экспериментировать.

Я пытался создать
современную машину для сопереживания.

Вот один из ранних экспериментов.

(Музыка)

Проект называется
The Wilderness Downtown.

Это была совместная работа
с группой Arcade Fire.

В начале вас просят ввести адрес,
где вы выросли.

Это веб-сайт.

На нём появляются окошки
с различными страницами в браузере.

Вы видите бегущего по улице подростка,

затем вы видите Google Street View
и снимки из Google Maps,

Вы осознаёте, что улица,
по которой он бежит — ваша улица,

и когда он останавливается напротив дома,
он останавливается напротив вашего дома.

Это было потрясающе. Я видел людей
даже глубже реагирующих

на это, чем на вещи,
которые я делал в традиционных кадрах.

В сущности, я беру
кусочек вашей личной истории,

и обрамляю её неким повествованием.

Тогда я задумался:

«Хорошо, это часть вас,

но как мне поместить вас
внутрь кадра целиком?»

Чтобы сделать это, я начал
создавать художественные инсталляции.

Вот эта называется
«Предательство неприкосновенности».

Это триптих.
Я покажу вам третью панель.

(Музыка)

Теперь я поместил вас в кадр.

Я видел, как люди демонстрируют
даже более непосредственную реакцию

на эту работу, чем предыдущую.

Тогда я задумался над сутью кадра,
над тем, что он собой представляет.

Кадр — это просто окно.

Я имею в виду, вся медиа,
которую мы смотрим: ТВ, кино —

это и есть окна в другие миры.

Я подумал: «Что ж, отлично,
я поместил вас в кадр.

Но мне не нужно,
чтобы вы были в кадре, в этом окне.

Я хочу, чтобы вы прошли через окно,
хочу, чтобы вы были по ту сторону,

в том, другом мире,
чтобы вы жили в нем».

Это привело меня обратно
к виртуальной реальности.

Давайте поговорим
о виртуальной реальности.

К сожалению,

говорить о виртуальной реальности,
это как танцевать об архитектуре.

А вот кто-то на самом деле танцует
об архитектуре в виртуальной реальности.

(Смех)

Итак, это сложно объяснить.
Почему сложно?

Сложно потому, что это очень
эмпирическая среда.

Вы проживаете свой путь внутри неё.

Это машина, но внутри неё

вы чувствуете, что это реальность,
что это правда.

Вы ощущаете себя в мире,
в котором находитесь,

вы присутствуете вместе
с находящимися там людьми.

Я продемонстрирую вам отрывок фильма
в виртуальной реальности:

это полноэкранная версия
всей информации,

собираемой при съёмках
виртуальной реальности.

Мы снимаем сразу во всех направлениях.

Вот система камер,
которую мы построили.

В ней 3D-камеры,
смотрящие по всем направлениям,

и бинауральные микрофоны,
обращённые во все направления.

С помощью этого мы, по сути, строим
сферу мира, в котором вы обитаете.

То, что я собираюсь вам показать —
не взгляд на мир со стороны,

по существу это целый мир,
растянутый на прямоугольный кадр.

Фильм называется «Тучи над Сидрой».

Он был создан совместно с нашей компанией
виртуальной реальности, называемой VRSE,

Организацией Объединённых Наций,

и нашим партнёром Габо Арором.

В декабре мы отправились в Иорданию,
в лагерь для беженцев из Сирии,

и засняли там историю
12-летней девочки Сидры.

Она со своей семьёй бежала из Сирии
через пустыню в Иорданию.

Она живёт в этом лагере
в течение последних полутора лет.

(Видео) Сидра: Меня зовут Сидра.

Мне 12 лет.

Я в пятом классе.

Я из Сирии,
из города Инкхил в области Деръа.

Последние полтора года я живу здесь,
в лагере Заатари в Иордании.

У меня большая семья:

три брата, один из них младенец.

Он много плачет.

Я спрашивала папу, плакала ли я,
когда была маленькой, он ответил, что нет.

Мне кажется, я была более сильным
ребёнком, чем мой братик.

КМ: Когда вы в шлеме
виртуальной реальности,

вы видите всё по-другому.

Вы оглядываетесь внутри этого мира.

Обратите внимание, вы видите на 360°,
во всех направлениях.

Но когда вы сидите там, в её комнате,
наблюдая за ней,

вы смотрите на неё
не через телевизионный экран,

вы смотрите на неё не через окно,
вы сидите с ней там.

Когда вы смотрите вниз, вы видите,
что сидите на том же полу, что и она.

Благодаря этому

вы лучше воспринимаете её как человека.

Вы глубже сопереживаете ей.

Я считаю, что мы можем менять
взгляды людей с помощью этой машины.

Мы уже начали пытаться
изменить некоторых людей.

Мы привезли этот фильм на Всемирный
Экономический Форум в Давосе в январе.

Мы показали его группе людей,

чьи решения влияют на жизни
миллионов людей.

Это люди, которые в противном случае

вряд ли сидели бы в палатке
в лагере для беженцев в Иордании.

Но в январе,
одним Швейцарским днём,

они все неожиданно оказались там.

(Аплодисменты)

Они были тронуты.

Поэтому мы собираемся
сделать больше таких фильмов.

Прямо сейчас мы работаем
с Организацией Объединённых Наций

над записью целой серии таких фильмов.

Мы только что закончили
снимать историю в Либерии.

Сейчас мы собираемся
снимать историю в Индии.

Мы берём эти фильмы

и показываем их в ООН,

и тем, кто там работает,
и тем, кто находится там с визитом.

Мы показываем их тем,

кто на самом деле может
изменить жизни людей из этих фильмов.

И вот тут мы, как мне кажется,
начали понимать и использовать

истинную силу виртуальной реальности.

Её истинная сила не в видео играх.

А в возможности объединять людей
на столь глубоком уровне,

какого я не встречал ни в каком другом
способе передачи информации.

С её помощью можно менять
восприятие людей друг другом.

Я считаю, что именно поэтому

у виртуальной реальности есть возможность
действительно изменить мир.

Это машина,

но благодаря этой машине
мы становимся отзывчивее,

мы становимся более чуткими,
мы становимся ближе друг другу.

В конечном счёте
мы становимся человечнее.

Спасибо.

(Аплодисменты)