[Эта лекция содержит нецензурную лексику
и описывает сексуальное насилие]

[Просмотр на ваше усмотрение]

«Эшли Джадд, грёбаная тупая шлюха».

«Ты не можешь засудить за то,
что тебя называют сукой».

«Если не умеешь пользоваться
Интернетом, отвяжись, шлюха».

«Я надеюсь, Эшли Джадд умрёт
мучительной смертью.

Она абсолютно отвратительна».

«Эшли Джадд — доказательство того,
что женщинам не сто́ит голосовать».

«"Амнезия" — настолько
отвратительный фильм,

мне даже не хочется трахнуть его».

«Что бы ты не делал,

не говори Эшли Джадд. Она умрёт
в одиночестве с иссушённой вагиной».

«Если бы я хотел трахнуть старуху,

о, мой Бог,

я бы до полусмерти оттрахал Эшли Джадд,

эта сука адски горяча.

Как бы непростительно я с ней поступил».

Онлайн-мизогиния —
глобальная гендерная трагедия,

и ей необходимо положить конец.

(Аплодисменты)

Голоса женщин и девушек,

голоса наших союзников почти не слышны

ни в личном, ни в экономическом,

ни в профессиональном
или политическом контекстах.

Разорвав этот порочный круг,

мы сможем добиться большей свободы.

Я фанатка баскетбольной команды

из Кентукки, и в марте прошлого года

я делала то, что у меня
получается лучше всего:

болела за любимых Wildcats.

Цвели нарциссы,

но су́дьи не давали свисток тогда,
когда я им говорила это делать.

(Смех)

Забавно, что они были дружелюбны
со мной до начала игры,

но во время игры вообще
меня игнорировали.

(Смех)

Трое из моих игроков истекали кровью,
и я помогла им как смогла —

написала твит.

[Грязная игра должна
принести моей команде штрафной —

три игрока истекают кровью]

Я привыкла, что ко мне обращаются так,
как я вам описала.

Это происходит со мной каждый день

на таких соцплатформах, 
как Твиттер и Фейсбук.

С 2011 года, когда я
присоединилась к Твиттеру,

сторонники мизогинии и женоненавистники
наглядно продемонстрировали,

что будут отслеживать каждый мой шаг.

Моя духовность, моя вера,

моя провинциальность,
я могу так сказать, вы — нет,

это всё реально.

На слежку я реагировала самыми
различными способами.

Я пыталась образумить людей.

Один парень отправлял мне
гиперсексуальные, отвратительные вещи,

а на его аватарке была девочка.

Я написала ему и спросила:

«Это твоя дочь?

Меня пугает, что ты думаешь и говоришь

о женщинах в таком духе».

Он удивил меня своим ответом:

«Знаешь что? Ты права. Прошу прощения».

Иногда люди хотят быть
ответственными за свои слова.

Другой парень делился с кем-то
своими мыслями о том,

что я подхожу под описание слова «сука».

Я была замужем за Скотом 14 лет,

и я ответила: «В разных странах у слова
"сука" разные значения,..

(Смех)

но вы, я уверена, воплощаете глобальное
понимание слова "мудак"».

(Смех)

(Аплодисменты)

Я пыталась быть выше этого,
пыталась укрыться от этого,

но чаще всего я просматривала
ленты соцсетей в полглаза,

пытаясь не замечать всё это,

но невозможно делать вид,
что тебе всё равно.

Это западает в душу.

Это травмирует.

Я всегда тайно надеялась,

что всё сказанное мне и обо мне не было...

правдой.

Потому что даже я,

самопровозглашённая феминистка,

поклоняющаяся алтарю Глории,

(Смех)

признаю патриархат.

Это правда очень критично.

Патриархат — это не мальчики и мужчины,

это система, в которой
участвует каждый из нас,

включая и меня.

Именно в тот день после игры в баскетбол

по неким причинам мой твит
активизировал то,

что называют кибер-толпой.

Это ядовитое, глобальное излияние
отвратительных и ненавистических речей:

угроз смерти, угроз насилия.

И знаете, что,

когда я сидела одна дома в сорочке,

мне позвонил любимый бывший муж,

оставил голосовое сообщение:

«Любимая...

то, что происходит с тобой, —
неправильно».

Что-то особенное было в том,
что он заступился за меня в ту ночь...

Это позволило мне
заступиться за саму себя.

И я начала писать.

Я рассказала о том,

что пережила все виды домогательств,

включая три изнасилования.

В ответ я получила
полные ненависти комментарии,

и это лишь некоторые из
размещённых в новостных лентах.

Особенно смешны упрёки в лукавстве.

[Джей: Она наслаждалась каждой секундой!]

Зрители: Боже!

Эшли Джадд: Спасибо, Иисус.
Да прибудет твоя милость и всепрощение.

Итак, я написала ряд феминистских
статей под названием

«Забудь свою сборную:

ваше гендерное насилие
в отношении девушек и женщин

может поцеловать мою праведную задницу».

(Смех)

(Аплодисменты)

Я сама их написала и напечатала,

так как мой директор сказал:

«Пожалуйста, не надо.

Поток ругательств неизбежен.

Я боюсь за тебя».

Но я доверяю девочкам
и доверяю женщинам,

и я доверяю нашим союзникам.

Статьи стали очень популярными,

доказывая, что онлайн-мизогиния —

феномен, с которым мы
сталкиваемся ежедневно

и повсеместно,

и если это происходит комплексно,

тем хуже.

Сексуальная ориентация, гендерная
идентичность, раса, национальность

и другие факторы

усугубляют насилие,
испытываемое женщинами,

и хуже всех приходится молодым девушкам.

Это очевидный урон.

Наше психическое здоровье
и эмоциональное благосостояние

страдают очень сильно,

ведь на уровне нейробиологии

угрозы насилия воспринимаются как насилие.

Повышается уровень кортизола,
страдает лимбическая система,

снижается продуктивность в работе.

Давайте поговорим о работе.

Наша возможность работать ограничена.

Интернет-поиск женщин, устраивающихся на
работу, выдает их фото в обнажённом виде,

ложные утверждения, что у них есть ЗППП,

их адреса, с указанием,
что они доступны для секса,

и к ним действительно

приходят люди, чтобы получить
обещанный секс.

Наши возможности
обучаться в школе ограничены.

96% всех изображений
сексуального характера —

это фотографии...

девушек.

Наших девушек.

Наши парни в два или в три раза чаще

делятся изображениями

без согласия своей партнёрши.

К слову о размещении
порно в качестве мести.

Тот твит частично привёл к тому,

что я присоединилась к активистам,

которые борются за безопасный
и свободный интернет.

Мы создали сайт Speech Project,

помогающий ограничить
злоупотребления и дать больше свободы.

На нём есть важный форум,

ведь не существует глобального
правового инструмента,

который мог бы нам помочь.

На сайте есть стандартизированный
список определений,

так как сложно бороться с феноменом,

не имея чётких представлений о нём.

Я узнала, что многие злоупотребляют
размещением порно в качестве мести.

Смысл этого в несогласованном
размещении фото

с целью опозорить или оскорбить
девушку или женщину

и сделать её объектом порнографии.

Наша естественная сексуальность —

не знаю о вашей —
великолепна и замечательна.

И её выражение не имеет
отношения к порнографии.

(Аплодисменты)

И у меня есть ресурсы,

которыми, я уверена, не обладают
многие люди в мире.

У меня была возможность основать
Speech Project c коллегами.

Я могу часто привлекать внимание СМИ.

Мне предстоит встреча
в штаб-квартире Фейсбука.

Ох, уж эти идиотские стандарты
информирования...

Я плачý людям, чтобы они чистили
мою лету в социальных сетях,

в попытке освободить свой мозг

от ежедневных травмирующих
речей ненавистников.

И знаете, что?

Меня ненавидят и за это.

«Да ты живёшь в собственном мире».

И знаете, что?

При том, что кто-то размещает
моё фото с открытым ртом

и фразой «Кончи мне на лицо»,

у меня есть право установить границу.

(Аплодисменты)

Это различие между виртуальным
и реальным показательно,

так как знаете, что?

Это действительно произошло
со мной ещё в детстве,

а тот твит разбередил мою травму,

и мне пришлось над этим работать.

Знаете ли вы, что мы делаем?
Мы собираем эти ненавистические речи,

разбираем их на составляющие,

обрабатываем,

и присваиваем категории,

позволяющие определить их содержание:

касается ли это

порнографии, политической ориентации,

возраста, или они обо всём сразу.

Мы намерены победить в этой борьбе.

Существует много решений.

Спасибо, Господи.

Я предложу лишь несколько,

и, конечно, прошу вас содействовать
и создавать свои способы.

Первое: мы должны начать
с цифровой грамотности СМИ,

и, очевидно, что они должны учитывать пол.

Дети, школы, воспитатели, родители:

всё важно.

Второе:

поговорим о мире технарей?

Говорю с уважением,

сексизм на ваших рабочих местах
должен быть прекращён.

(Аплодисменты)

(Одобряющие возгласы)

Обращаюсь к EDGE:

мировые стандарты гендерного равенства —

программа-минимум.

И знаете, что, Кремниевая долина?

Если компания L’Oréal в Индии,

на Филиппинах, в Бразилии

и в России может это делать,

значит, и вы сможете.

Хватит оправданий.

Только когда женщин будет достаточно
в каждом отделе ваших компаний,

включая платформы, развивающиеся
с самого основания,

разговор о приоритетах и решениях
примет иной оборот.

Горячий привет друзьям-технарям:

вам также следует положить конец
мизогинии в видеоиграх.

Я так устала слышать от вас на вечеринках,

вроде той, что была
пару недель назад в Аспене,

о том, как прискорбен скандал Геймергейт,

тогда как вы зарабатываете
миллиарды долларов на играх,

которые калечат и унижают
женщин ради спорта.

Баста! — как сказали бы итальянцы.

Достаточно.

(Аплодисменты)

Нашим друзьям из правоохранительных
органов предстоит большая работа,

так как мы осознали,

что онлайн-насилие — это
продолжение насилия в реальности.

В нашей стране

количество девушек и женщин,
убитых интимными партнёрами,

больше, чем погибших 11 сентября

или умерших с тех пор на войне
в Афганистане и Ираке вместе взятых.

Об этом не принято говорить,

но это правда.

Мы так много думаем о геополитике
и о том, что мужчины, живущие где-то там,

делают где-то со своими женщинами.

В 2015 году

72 828 женщин обращались в службы
против насилия от близких партнёров.

Это не считая девушек, женщин
и мальчиков, нуждающихся в них.

Правоохранительные органы должны иметь

современные инернет-технологии,

оборудование, а также понимать

механизм работы соцсетей.

Полиция хотела помочь,
когда Аманда Хесс сообщила

об угрозах расправы,
получаемых через Твиттер,

но оказалась неспособной на это, спросив:

«Что такое Твиттер?»

Наши законодатели должны принимать законы,

отражающие технологические реалии

и наши понятия о свободной
и ненавистической речи.

Недавно в Нью-Йорке не смогли привлечь
к ответственности преступника,

так как для этого преступление должно быть
совершенно, хотя бы анонимно,

по телефону, почте,

телеграфу.

(Смех)

Язык должен быть технически нейтральным.

А мой, видимо,

отличается некоторой резкостью.

Давайте поговорим о наших друзьях...

белых мужчинах.

Вы можете внести свой вклад,
и у вас есть выбор.

Вы можете помочь

или остаться в стороне.

В этом зале мы сдержаны,

но когда выйдем отсюда, каждый скажет:
«Боже, она антибелая расистка».

Эта цитата принадлежит
белому мужчине, Роберту Морицу,

председателю PricewaterhouseCoopers.

Он попросил меня добавить её в мою лекцию.

Нам нужно увеличить каналы
и группы поддержки,

чтобы жертвы могли помогать друг другу,

когда их жизнь и материальное
состояние пошли под откос.

Конкретно каждый из нас
должен покончить с гендерным насилием.

С ним сталкиваются 92% молодых людей

до 29 лет.

72% всех нас сталкивались с ним.

Чтобы остановить его, нам необходимы

смелость и настойчивость по мере того,
как оно набирает обороты.

И последнее,

верьте ей.

Верьте ей.

(Аплодисменты)

Это фундаментальная проблема
человеческого взаимодействия.

Я уверена, что человеческое
взаимодействие — ключ к восстановлению,

а игнорируемая травма будет
распространяться на других.

Как говорит Эдит Нортон:
«Конец скрыт в начале»,

поэтому закончим эту лекцию
на весёлой ноте, а не на грустной.

Я одиночка в этом деле,

но знаю, что мы союзники.

Недавно я узнала,

как благодарность и аффирмации
блокируют негативное общение.

Пять аффирмаций способны нивелировать
одно негативное взаимодействие,

а благодарность —

свободная, доступная
в любое время и в любом месте,

любому на любом диалекте —

преодолевает переднюю поясную кору,

«водораздел» мозга,

который заполняет его хорошим материалом.

Поэтому я собираюсь сказать
нечто очень классное о себе.

Мне бы хотелось, чтобы вы
восклицали мне в ответ.

Это будет выглядеть следующим образом:

(Смех)

Я сильная и влиятельная женщина,
а вы в ответ: «Да, ты такая».

Зрители: Да, ты такая.

ЭД: Моя мама любит меня.

Зрители: Да, она любит.

ЭД: Я прекрасно выступила.

Зрители: Да, так и есть.

ЭД: У меня есть право быть здесь.

Зрители: Да, у тебя оно есть.

ЭД: Я такая клёвая.

(Смех)

Зрители: Да, ты такая.

ЭД: Бог делает хорошую работу.

Зрители: Да, делает.

ЭД: И я люблю вас.

Спасибо большое, что позволили
быть вам полезной.

Храни вас Бог.

(Аплодисменты)