Как врачи могут помочь бедным пациентам (и заработать)

Современная американская медицина известна своей дороговизной и слабой доступностью, в особенности для малоимущих. Однако что, если существует возможность как помочь бедным, так и обеспечивать докторов достойной зарплатой? Пи Джей Пармар в своей откровенной (и на удивление забавной) истории рассказывает о том, как он организовал больницу в Колорадо и оказывал помощь только беженцам с Medicaid, что является примером иного подхода к оказанию медицинских услуг.

Улица Колфакс в Денвере, штат Колорадо,

однажды была названа самой длинной
неблагополучной улицей в Америке.

Там расположена моя работа —
это медицинская пустыня.

Рядом есть государственные
клиники и больницы,

но их недостаточно, чтобы помочь
бедным, живущим в этом районе.

Бедные — кто с Medicaid
[государственная медстраховка].

Это не только бездомные,
у 20% населения США Medicaid.

Если у вашего соседа двое детей и жена,
и они зарабатывают менее $33 000 в год,

они могут получить Medicaid.

Но им не найти врача,
который согласится их принять.

Исследование Мерритт Хоукинс

выявило, что только 20% врачей в Денвере

принимают пациентов с Medicaid.

А среди 20% есть те, кто принимают
по пять таких пациентов в месяц.

Другие откладывают осмотр
пациентов с Medicaid на месяцы,

но если у вас есть Blue Cross,
то вас осмотрят в тот же день.

Такое классовое неравенство
вполне легально

и существует не только в Денвере.

Почти половина докторов по всей стране

отказываются осматривать
пациентов с Medicaid.

Почему?

Потому что за обычных
пациентов платят больше

и ещё пациентов Medicaid
сложнее обслуживать.

Одни опаздывают на приём,
другие не говорят по-английски,

а кто-то не следует рекомендациям.

Я думал над этим в медицинской школе.

Если бы мне удалось придумать способ
помочь малоимущим пациентам

вместо того, чтобы их избегать,

тогда я не имел бы проблем
ни с клиентами, ни с конкурентами.

(Смех)

И вот, после ординатуры я открыл клинику.

Не на общественных началах,
но в качестве частной практики.

Небольшая клиника,
обслуживающая только беженцев.

Так было шесть лет назад,

с тех пор мы приняли 50 000 беженцев.

(Аплодисменты)

90% наших пациентов имеют Medicaid,

а всех остальных мы обслуживаем бесплатно.

Есть мнение, что Medicaid
не приносит доход,

но мы прекрасно справляемся.

Как?

Жили бы мы при настоящем
капитализме, я бы промолчал,

а иначе я нажил бы себе конкурентов.

(Смех)

Я это называю «сочувствующий» капитализм.

(Смех)

Нам нужно больше «сочувствующих»
людей, и вот что нужно сделать.

Мы рушим барьеры нашего здравоохранения,

обслуживая трудных пациентов с Medicaid,

обретая новые возможности
и получая с этого прибыль.

Звучит просто, да не совсем.

К примеру, у нас нет записи.

Мы принимаем всех, кто приходит.

Как в травмпунктах,
кабинетах неотложной помощи

или в ресторанах Taco Bell.

(Смех)

Но не как в кабинете у врача.

Почему мы так делаем?

Потому что Насра не может
записаться на приём.

У неё есть телефон,
но она не может нам позвонить.

Она не говорит по-английски
и не пользуется автоинформатором.

Она не может приехать вовремя,

так как у неё нет машины
и она едет на автобусе.

Также у неё трое детей и отец-инвалид.

Поэтому у нас и нет записи.

Она приходит, когда ей надо,

и обычно ждёт меньше
15-ти минут перед приёмом.

Затем она обследуется у нас столько,
сколько необходимо.

Иногда минут 40, но чаще всего
меньше пяти минут.

Её устраивает такой гибкий график.

Её таким же образом принимали в Сомали.

И мне это нравится, поскольку я
не плачу за составление графика

и у нас никто не пропускает приём
или опаздывает на него.

(Смех)

(Аплодисменты)

И в этом есть практический смысл.

Также у нас по другому
расположены кабинеты.

Вход в смотровую расположен в приёмной,

наши врачи сами сопровождают пациентов

и осматривают их в одном помещении,
а не разводят по разным кабинетам.

Меньше этапов, меньше расходов,
а настроение пациентов выше.

Мы также бесплатно выдаём лекарства
прямо в смотровой,

будь те с рецептом или без.

Если у Насры болеет ребёнок,

мы выдаём ей на руки детский
парацетамол или амоксициллин.

И она идёт с ребёнком
прямиком домой, а не в аптеку.

Не знаю, как вам, а мне уже тошно,
когда я смотрю на все эти лекарства.

Насре это не поможет.

Мы также шлём СМС своим пациентам.

Мы работаем по выходным и праздникам.

Мы выезжаем на дом.

Мы и машины с толкача заводим.

(Смех)

Нам и реклама не нужна, настолько
наши клиенты довольны результатом,

и мы растём на 25% каждый год.

Мы стали очень хорошо работать
с пациентами Medicaid,

поскольку мы только ими и занимаемся.

Другие клиники работают
с 10 страховыми компаниями,

только чтобы концы с концами сводить.

Это очень утомляет.

Работа с одной системой это как
моногамия — удобно во всех смыслах.

(Смех)

(Аплодисменты)

Конечно, Medicaid спонсируется
за счёт ваших налогов,

а потому возникает вопрос:
«Сколько такое лечение стоит?»

Уж точно дешевле, чем у остальных.

Наши пациенты могли бы
обратиться в неотложную помощь

с простудой и заплатить
за это тысячи долларов.

Или остаться дома и ждать худшего.

Но многие пойдут на приём
в клинику, которая входит в систему

федеральных центров по оказанию помощи
Federally Qualified Health Centers.

Это государственная система
социальных клиник,

получающая в два раза больше средств
за каждое посещение,

чем частные доктора вроде меня.

У них не только больше денег,

но их по закону не бывает
более одной на район.

А значит у них монополия
на финансирование для бедных.

И как любая монополия,

она задирает цены вверх,
а качество падает вниз.

У меня не государственное учреждение
и не общественная организация.

Я частный врач.

Я развиваюсь, чтобы зарабатывать.

Я должен работать быстро и быть вежливым.

Мне нужно быть эффективным
и знать культурные особенности.

Мне нужно быть высоким
загорелым красавчиком.

(Смех)

(Аплодисменты)

А если нет, то я прогораю.

Я развиваюсь быстрее, чем
общественные организации,

ведь мне не нужно собирать комиссию,
чтобы переставить степлер.

(Аплодисменты)

По сути, мы ничего нового не изобретаем,

мы просто собираем всё по другому,

чтобы помогать бедным людям
и получать с этого прибыль.

Её я вместо того, чтобы нести домой,

вкладываю обратно в сообщество
беженцев в качестве расходов.

Это Mango House.

Моя версия медицинского учреждения.

Мы кормим и одеваем бедных,

занимаемся продлённым
обучением, учим английскому.

Также есть церковь, зубной, юридический
отдел, психиатрия и скаутское движение.

Этими классными программами заведуют

местные арендаторы.

И каждый из них получает часть
от дохода нашей клиники.

Кто-то зовёт это социальным
предпринимательством.

Я же зову это социальным арбитражем.

Использование ошибок в нашей
медицине, чтобы помочь бедным.

Мы помогаем 15 000 беженцам в год

и берём с них меньше,
чем в других местах.

Тут есть свои сложности, которых
не избежать, будучи бизнесменом,

и которых нет у общественных
и гос. учреждений.

Поскольку есть налоги и юридические риски.

Сам Medicaid меняется,
и не все врачи с ним работают.

Также нас угрожают взорвать.

[Мы думаем взорвать всех беженцев!]

Заметьте, из-за халатности
у них получилось:

«Мы думали взорвать всех беженцев!»

(Смех)

«Мы думали взорвать всех беженцев,

но потом пошли на ваш урок английского».

(Смех)

(Аплодисменты)

Вот вы небось думаете:
«Этот парень не так прост».

(Смех)

Необычен.

(Смех)

Общительный нарциссист?

(Смех)

Может, единорог?

А то, если это так легко,
то остальные делали бы так же.

По статистике Medicaid, вы можете это
делать в любой части страны.

Быть сами себе начальником,

помогать бедным и зарабатывать.

Вы, врачи,

писали в своих эссе для мед. училищ,

что хотите помогать страждущим.

Но потом ваш идеализм
выветрился при обучении.

В вас нет энтузиазма.

Но может быть и по другому.

Вы можете заниматься
неблагодарной работой всю жизнь.

А можете стать специалистом,

который снижает расходы,
чтобы принимать бедных пациентов.

А кто не работает в медицине,

что вы написали в своих эссе?

Многие из нас хотят спасти мир,
изменить что-то к лучшему.

Может, у вас сложилась карьера,

и теперь вы в поисках смысла?

Как вы его найдёте?

Я говорю не о про деньги или время.

Я о том, как ваши знания
могут помочь другим.

Это проще, чем кажется.

Чтобы решить проблему
низкооплачиваемой медицины,

нужно увидеть в ней потенциал для бизнеса.

Чтобы решить проблему неравенства,

нужно использовать свои привилегии
для помощи другим.

(Аплодисменты)