Как обратить своё недовольство в действие

После попытки повстанцев захватить Фритаун в 1999 году в ходе гражданской войны и после эпидемии Эболы в 2014 году Ивонн Аки-Сойерр, нынешний мэр города Фритаун, отказалась опустить руки и смириться со сложившимся положением. Напротив, её гнев послужил катализатором действий. В своём вдохновляющем выступлении Ивонн Аки-Сойерр делится тем, как она рискнула и, привнеся кардинальные изменения, преобразовала город. Также она показывает, как обрести силу через недовольство.

Бывает так,

что вы испытываете отрицательные эмоции.

Вас не устраивает происходящее.

Вы злитесь, вы недовольны.

Зачастую наш выбор —
смириться с этим и жить дальше.

Мы убеждаем себя, что непременно
должны мириться с чем-то плохим.

И всё же я твёрдо верю в то,

что мы способны повернуть
отрицательные эмоции

в положительное русло,

если позволим нашему недовольству

положить начало переменам.

6-го января 1999 года,

когда я работала в Лондоне,

по новостным каналам сообщили,

что повстанцы вторглись
в мой родной город —

Фритаун, столицу Сьерра-Леоне.

Это событие унесло жизни тысяч людей,

трупы людей покрыли
улицы Фритауна, словно мусор.

Пожилую тётю моего мужа сожгли заживо,

и я не могла не думать
о своей двухлетней дочери,

глядя на фото детей
с ампутированными конечностями.

Коллеги спрашивали меня:

«Чем мы можем помочь?»

А я не знала,

и потому начала звонить по телефонам,
которые высвечивались у меня на экране,

когда международные учреждения
по оказанию помощи

заявили о сборе средств
в поддержку жертв трагедии.

Меня разочаровала неопределённость
в тех телефонных разговорах.

Было ощущение, будто люди,
занимавшиеся сбором денег,

очень далеки от случившегося кризиса,

оно и понятно.

Но меня это не устраивало.

Я не верила,

что те меры, которые в итоге предпримут,

окажут влияние на должном уровне,
как того и требовала ситуация.

Изо дня в день я не находила себе места,

глядя на все те ужасы по телевизору,

и без конца спрашивала себя:

«Что бы я могла делать?»,

«Что мне следует делать?»

Всё, чего мне тогда хотелось, —
помочь детям, пострадавшим от войны.

Этим мы и занялись.

Я, моя сестра и ещё несколько друзей

основали Фонд поддержки детей-жертв
войны в Сьерра-Леоне, SLWT.

Мы сосредоточили внимание
на тысячах вынужденных переселенцах,

которые бежали от войны

и оказались в тяжёлых условиях

за чертой бедности в лагерях Фритауна.

Наша работа началась в лагере «Росс-Роуд»

в восточной части города.

Сотрудничая с местной
организацией здравоохранения,

мы выделили около 130 наиболее
уязвимых матерей-одиночек

с детьми в возрасте до пяти лет

и оказали им поддержку, обеспечивая
профессиональными навыками,

предоставляя микрокредиты

и всё необходимое.

Работать в тех непростых условиях,

чтобы наладить элементарные вещи,
было задачей не из лёгких,

но наше коллективное недовольство

сложившимся положением
и недопустимостью происходящего

мотивировало нас довести дело до конца.

Некоторые их тех женщин
основали малый бизнес,

выплатили кредиты

и дали возможность
другим матерям и их детям

иметь такое же светлое будущее.

А мы не остановились на достигнутом.

В 2004 году мы основали аграрный центр
профессиональной подготовки

для бывших детей-солдат.

Когда война была уже позади,

мы создали стипендиальную программу
для девочек из малообеспеченных семей,

которые иначе не смогли бы
получить школьное образование.

Сейчас Стелла, одна из тех девочек,

заканчивает учиться на врача.

Удивительно, какие плоды
может дать толика недовольства.

(Аплодисменты)

Спустя десять лет, в 2014 году,

в Сьерра-Леоне случилась вспышка Эболы.

Я занималась строительным
проектом отеля во Фритауне,

когда 25 мая заявили
о первых случаях заражения.

Но уже 30 июля я была в Лондоне.

Тогда-то и было объявлено
чрезвычайное положение,

и многие авиакомпании отменили
рейсы в Сьерра-Леоне.

Помню, я плакала часами,

спрашивая Бога:
«За что нам это?», «Почему мы?»

Но помимо слёз

я вновь ощутила
острое чувство недовольства.

И когда спустя шесть месяцев после первых
подтверждённых случаев лихорадки

болезнь по-прежнему быстро
распространялась по Сьерра-Леоне,

а количество заражённых
и умерших продолжало расти,

отчаяние и гнев во мне
достигли того уровня,

когда я уже не могла оставаться в стороне

и наблюдать за кризисом
в Сьерра-Леоне издалека.

Поэтому в середине ноября

я попрощалась с моими любимыми,

понимающими меня мужем и детьми

и села в почти пустой самолёт

до Фритауна.

Тогда Фритаун был «очагом» вспышки Эболы.

Еженедельно регистрировались
сотни новых случаев заболевания.

Я беседовала со многими
медицинскими экспертами,

эпидемиологами

и обычными людьми каждый день.

Все были очень напуганы.

«Ничего не выйдет, если не говорить
с простыми людьми, сидящими под манго».

Так сказал доктор Йоти,

врач из Уганды, который работал на ВОЗ

и занимался каждой вспышкой Эболы,
случавшейся в Африке ранее.

Он был прав,

но мы не знали, как реализовать эту идею.

На выходных в начале
декабря я разработала план,

известный как «Операция по быстрому
наращиванию сил в Западной области».

Нам следовало говорить с людьми,

а не указывать им, что делать.

Нужно было задействовать
влиятельные фигуры в общинах,

чтобы люди поверили в нашу миссию.

Нужно было говорить лично
с каждым сидящим под манго,

а не с толпой через мегафоны.

И нужно было больше коек.

Национальный центр
реагирования на Эболу, NERC,

взял наш план за основу
и начал его применять,

и к третьей неделе января

количество случаев заражения
резко сократилось.

Меня попросили занять пост
начальника отдела планирования NERC,

я оказалась в другой части страны,

стараясь опередить вспышку Эболы,

в то же время следуя за ней
как в отдалённые провинциальные поселения,

так и в городские трущобы.

Однажды я вышла из машины,

чтобы позвать кого-то на помощь
мужчине, лежавшему на дороге.

Я случайно наступила в жидкость,

которая текла по дороге
с того места, где он лежал.

Я поспешила в дом своих родителей,

вымыла ноги с хлоркой.

Никогда не забуду, как я ждала
результаты теста того человека,

постоянно проверяя у себя температуру
и в тот день, и в течение всей эпидемии.

Борьба с Эболой, наверное, самый тяжёлый,

и в то же время ценный опыт в моей жизни.

Я очень благодарна
за то самое недовольство,

которое дало мне возможность
послужить на благо людей.

Недовольство может быть
постоянным фоном вашей жизни,

либо его могут внезапно
вызвать какие-то события.

А бывает и то, и другое сразу.

В случае с моим родным городом так и было.

С годами наш город изменился,

и эти изменения причинили
мне огромную боль.

Я помню своё детство,

как я забиралась на деревья,

собирала манго и сливы

в университетском кампусе,
где мой отец читал лекции.

Ходила рыбачить на речки
в ботанических садах.

Помню склоны холмов за Фритауном,
покрытые пышной зеленью,

и девственно-чистые пляжи.

Увеличение населения Фритауна
в два раза после гражданской войны

и нехватка планирования
и контроля за ходом строительства

привели к массивной вырубке леса.

Деревья и природная красота уничтожались,

освобождая место для новых общин,
формальных и неформальных,

и создавая зоны вырубки леса.

Я была крайне обеспокоена и недовольна.

Меня волновало не только уничтожение
деревьев и зелёных холмов.

Но и то, как это отражалось на людях.

Инфраструктура не могла
угнаться за ростом населения:

никакой системы санитарного
контроля не было и в помине.

Это был грязный город с тифом,
малярией и дизентерией.

У меня не было статистики тех времён,

но выяснилось, что к 2017 году

собирались лишь 6% сточных вод
и 21% твёрдых отходов.

Все остальные отходы окружали нас:

во дворах, в полях, в реках,

из которых попадали в море.

У меня не возникло чудесным образом
чёткое представление о плане действий,

как бороться со всем тем,
что вызывало у меня гнев и отчаяние.

Магия недовольства так не работает.

Она срабатывает, когда ты знаешь,
что всё можно сделать лучше,

и когда ты решаешь рискнуть
и начать что-то менять.

В итоге, в 2017 году

я баллотировалась на пост мэра,

ведь я знала, что всё может быть лучше.

Похоже, люди со мной согласились,
потому что я победила на выборах.

(Аплодисменты)

Сегодня мы реализуем амбициозный план

трансформации нашего города.

Я безумно рада, что за этим «мы»

стоит всё сообщество Фритауна:

конкурируют ли эти люди за награду району,

который проявит себя лучше всех
по общим показателям чистоты,

участвуют ли они в программах,

которые объединяют людей
и сборщиков мусора

в наших приложениях.

Фритаун сегодня куда чище.

Что касается деревьев,
которыми мы славимся,

то в прошлый сезон дождей
мы высадили 23 000.

(Аплодисменты)

В 2020 году мы планируем
посадить миллион деревьев

в рамках кампании
«Фритаун — город деревьев».

(Аплодисменты)

Порой бывает так, что мы испытываем
отрицательные эмоции.

Нас не устраивает происходящее.

Мы недовольны.

И мы злимся.

Но мы можем превратить минусы в плюсы.

Если вы верите, что всё может стать лучше,

то вы можете решить действовать,
а не бездействовать.

Масштаб и обстоятельства
наших проблем будут разными,

но всех нас объединяет одно:

мы можем рискнуть, чтобы всё изменить.

В заключение я скажу:

действуйте,

рискуйте.

Если мы сможем объединиться
в ответ на чувство недовольства,

то мир станет лучше.

Спасибо.

(Аплодисменты)