Как стать основателем движения. Три урока от первопроходца

В 16 лет Рана Абдельхамид начала учить самообороне девушек и женщин, живущих по-соседству. Прошло 10 лет, и на базе этих классов выросло глобальное движение «Малика» — интернациональная сеть, которая позволяет женщинам стать сильнее, сплоченнее и обеспечить себе безопасность. Как ей это удалось? Рана Абдельхамид расскажет о трёх основах, на которых можно взрастить социальное движение.

Моя история начинается 4 июля 1992 года,

в день, когда моя мать
вместе со своим возлюбленным

переехала из Египта в Нью-Йорк.

В небе распускались фейерверки,

отец посмотрел на мать и сказал шутливо:

«Посмотри, хабибти,

американцы празднуют твой приезд!»

(Смех)

Увы, это было не слишком
похоже на праздник,

когда я ребёнком прогуливалась
с матерью по улицам Куинса

в Нью-Йорке.

Мать носила хиджаб
и длинные струящиеся платья

и всякий раз крепко сжимала
мои маленькие пальцы,

когда ей приходилось выслушивать
оскорбительные комментарии вроде:

«Возвращайся туда, откуда приехала»,

«Учи английский»,

«Тупая иммигрантка».

Эти слова должны были заставить нас
чувствовать себя незащищёнными

в нашем районе, в нашей собственной коже.

Но те же самые улицы

заставили меня влюбиться в Нью-Йорк.

Куинс — одно из самых
колоритных мест в мире.

Здесь родители-иммигранты
рассказывают истории,

в которых всегда есть
путешествие через бескрайнее море

с 15 долларами в кармане,

суета вокруг наличных

и семьи, которые находят убежище
в переполненных старых квартирах.

Эти семьи очень много трудились

ради того, чтобы мы жили
в безопасном окружении,

чтобы мы, дети иммигрантов,

чувствовали себя принятыми
и любимыми такие, какие мы есть.

И в большинстве своём это были женщины.

Именно благодаря этим женщинам

моя мать оставалась твёрдой,
с какими бы комментариями

ей ни приходилось сталкиваться.

И эти женщины были
одними из самых сильных,

каких я встречала в жизни.

Они были гениями самоорганизации.

Они договаривались, кто и когда
присматривает за детьми,

как собрать дополнительные деньги,

как устроить вечеринку и танцы,

как учить Коран и английский.

Они организовывали сбор денег,

чтобы поддержать местную мечеть.

Именно эти женщины

поддержали меня,

когда я решила надеть хиджаб.

Когда меня травили за то,
что я мусульманка,

я всегда чувствовала,
что мою спину прикрывает

целая армия непримиримых
северо-африканских тетушек.

Итак, с 15 лет, каждое утро

я просыпалась, подходила к зеркалу

и обматывала голову красивым
и ярким шёлком шарфом,

как это делали моя мать и бабушка.

И вот однажды, летом 2009

я вышла на улицы Нью-Йорка

как волонтёр организации,
борющейся с домашним насилием,

которую основала женщина
из моего окружения.

Я помню момент, когда ощутила рывок.

Кто-то схватил меня и тянул за хиджаб,

пытаясь сорвать его с моей головы.

Я обернулась и увидела
высокого широкоплечего мужчину

и чистую ненавистью в его глазах.

Я отбивалась и сопротивлялась

и в конце концов смогла вырваться.

Я спряталась в ванной волонтёрской
организации и плакала, плакала.

Я думала:

«За что он меня ненавидит?

Ведь он меня даже не знает».

После 11 сентября в США процент
преступлений против мусульман,

совершённых на почве ненависти,
вырос на 1 600,

и каждая четвёртая женщина в США

страдает от какой-либо из форм
гендерного насилия.

Это может быть неочевидно,

но исламофобия и агрессия против мусульман

это одна из форм гендерного насилия,

учитывая то, насколько заметны
мусульманские женщины в их хиджабах.

Я была не единственной,

и это привело меня в ужас.

Мне захотелось что-нибудь сделать,

позаботиться о том,
чтобы ни один любимый мной человек,

ни одна женщина не чувствовали
себя незащищёнными.

Я начала думать о том,
как женщины в моей округе

смогли построить сообщество,
как они воспользовались

теми небольшими ресурсами,
которыми располагали,

чтобы чего-то добиться.

Я начала думать о том,
что я могу предложить,

чтобы дать женщинам силу и безопасность.

Во время этого путешествия

я выучила пару уроков,

и сегодня я хочу поделиться ими с вами.

Итак, урок номер один:

начните с того, что вы знаете.

Я занималась шотокан каратэ

столько, сколько я себя помнила,

у меня был чёрный пояс.

Да. И я подумала... Сюрприз!

(Смех)

Я подумала, что, может быть,
мне стоит обучить самообороне

молодых девушек из моей округи.

Я стучалась в двери,

разговаривала с главами сообщества,
с родителями, с молодыми женщинами,

и в итоге убедила часть из них
посещать мои занятия

в подвале общественного центра,
куда нас бесплатно пустили.

И это действительно сработало.

Когда я впервые подала эту идею,

большинство реагировало так:

«О, миленько!

Эта девочка в хиджабе ростом 1.60 м,
которая знает карате.

Как славно!»

Но в реальности я стала
нью-йоркской версией мистера Мияги

в 16 лет,

и в том подвале общественного центра
я начала учить 13 молодых девушек

самообороне.

И с каждым движением,
призванным защитить нас,

за восемь сессий,
которые я провела тем летом,

мы начали осознавать силу наших тел,

мы начали делиться опытом,

связанным с нашей идентичностью.

Иногда это было шокирующе,

иногда заканчивалось слезами,

но в основном мы смеялись.

Это лето закончилось для меня
обретением сестёр,

и я начала чувствовать себя
намного увереннее и безопаснее.

Всё благодаря этим женщинам,
которых мы продолжили учить.

Я никогда не думала,
что это случится, но мы продолжили.

И сегодня — девять лет, 17 городов

12 стран, 760 курсов

и тысячи женщин и девочек спустя,

я всё ещё учу.

То, что началось как курс самозащиты

в подвале общественного центра,

сегодня стало международной организацией,

которая даёт силу и безопасность
женщинам по всему миру:

«Малика».

(Аплодисменты)

Теперь урок номер два:

начинайте с теми, кого вы знаете.

Часто это может быть
довольно увлекательно,

особенно если вы эксперт в чём-то,

хотите повлиять на общество,

и думаете, что у вас есть для этого
«волшебный рецепт».

Но я очень быстро поняла,

что философ Кендрик Ламар был прав,
когда сказал однажды,

что иногда очень важно
сесть и успокоиться.

Единственным сообществом,

с которым мне доводилось
иметь дело в мои 15 лет,

были 14-летние девочки по соседству,

потому что мы с ними были друзьями.

Я не знала, каково это — быть ребёнком

бенгальских иммигрантов в Бруклине

или быть сенегальцем в Бронксе.

Но я знала молодых женщин,
которые были связаны с этими сообществами,

и примечательно, что их
отношения с этими сообществами

были пронизаны доверием и осознанностью.

Как моя мать и женщины,
живущие с ней по соседству,

они были объединены сетью
крепких социальных связей.

Это давало этим женщинам силу

и возможность определять,
в чём для них заключается безопасность.

Даже будучи инструктором по самообороне,

я не могла прийти

и навязать свои представления
о безопасности женщинам,

которые не были частью
моего собственного сообщества.

Позже, когда наша сеть стала шире,

я поняла, что самооборона
касается не только физической защиты.

Это ещё и работа с эмоциями.

Наше занятие по самообороне
длилось 60 минут,

и ещё 30 минут мы оставляли на то,
чтобы просто поговорить.

В эти 30 минут

женщины делились тем,
что привело их в класс самообороны,

и разным опытом пережитого насилия.

Однажды на одном из занятий

женщина начала говорить о том,

что она подвергалась
домашнему насилию 30 лет,

и это был первый раз,
когда она смогла сказать об этом вслух,

потому что мы создали для неё
это безопасное пространство.

Это важно и это работает,

но только если мы верим
в право женщин определять,

что есть сила и безопасность
для них самих.

Итак, урок номер три —

и для меня это было самое трудное —

самое главное в этой работе —
делать её с удовольствием.

Когда я начала этим заниматься,
это было реакцией на ненависть,

с которой я столкнулась,
я чувствовала себя незащищённой.

Я была напугана.

И это понятно.

Я думаю, что многие женщины
в этой комнате согласятся с этим —

чувство незащищённости

зачастую преследует нас постоянно.

Просто представьте,

что вы идёте домой ночью
и слышите шаги за спиной.

Вы думаете, следует ли вам идти быстрее,
или наоборот, притормозить.

Вы сжимаете ключи в руке на случай,
если ими придётся воспользоваться.

Говорите: «Напиши мне, когда будешь дома.
Я хочу знать, что ты в порядке».

И это действительно так.

Мы боимся выпустить из рук бокал.

На встрече мы боимся сказать
слишком много или слишком мало.

Представьте, каково это — быть женщиной,
негритянкой, транссексуалкой,

иммигранткой без денег и документов.

Теперь вы можете представить,
насколько тяжёлой бывает эта работа,

особенно в контексте личной безопасности.

Но когда я оглядываюсь назад,

чтобы вспомнить,
что привело меня к этому,

я начинаю понимать,
что на самом деле

это была моя любовь к женщинам
из моего сообщества.

Я видела, как они собираются,

чем они становятся друг для друга,

это вдохновляло меня продолжать
делать то, что я делаю

день за днём.

Где бы я ни была —
в лагере беженцев в Иордании,

или в общественном центре
в Далласе, штат Техас,

или в офисе корпорации
в Силиконовой долине —

женщины становились сплоченнее

и росли вместе,
и поддерживали друг друга,

провоцируя изменения в культуре

и делая мир безопаснее для женщин.

Так меняется мир.

Благодаря отношениям,
которые мы строим вместе.

Вот почему мы не только
учим самообороне,

но устраиваем танцевальные вечеринки,

совместные ужины,

пишем друг другу любовные записки,

поём вместе.

Это — о дружбе,

и это очень весело.

Последнее, что я хочу вам сказать,

и главное, что я поняла,
уча самообороне все эти годы, —

на самом деле я не хочу,

чтобы женщины применяли
все эти техники самообороны,

чтобы они попадали в ситуации,
когда им нужно противостоять насилию.

Но чтобы так было,

насилие не должно происходить,

а чтобы не было насилия,

культура, которая позволяет

этому насилию происходить,
должна измениться.

Чтобы это произошло,
мы все должны постараться.

Я поделилась с вами
моим секретным рецептом,

и теперь всё зависит от вас.

Начать с того, что вы знаете,
начать с теми, кого вы знаете

и начать с радостью.
Но главное — начать.

Спасибо.

(Аплодисменты)