Как изменить своё мышление и выбрать своё будущее?

Когда речь идёт о больших жизненных проблемах, мы часто стоим на распутье: верить, что мы бессильны перед глобальными изменениями, или подняться и принять вызов. В срочном призыве к действию политический стратег Том Риветт-Карнак выступает за необходимость принятия мышления «настойчивого оптимизма» для борьбы с климатическими изменениями или любыми проблемами, которые могут быть у нас на пути, и поддерживать действия, необходимые для того, чтобы построить регенеративное будущее. По его словам, «настойчивый оптимизм может наполнить наши жизни смыслом и целью».

Я никогда не думал, что выступлю
на TED в подобном месте.

Но, как и половина человечества,

я провёл последние четыре
недели в режиме изоляции

из-за глобальной пандемии
в результате COVID-19.

Мне очень повезло, что всё это время

я мог приходить сюда, в эти леса
рядом с моим домом в южной Англии.

Эти леса всегда вдохновляли меня,

и так как сейчас человечество
пытается понять, где найти вдохновение

для того, чтобы вернуть себе
возможность действовать,

не дать ужасным явлениям
застать нас врасплох в будущем,

без мер по их предотвращению,

я подумал, что это подходящее место
для нашего разговора.

Я начну с истории шестилетней давности,

когда я впервые присоединился
к Организации Объединённых Наций.

Я твёрдо верю,

что ООН имеет огромное значение

для сотрудничества и взаимодействия.

Но вас не предупреждают,

что основная работа организации

главным образом заключается
в очень скучных совещаниях —

чрезвычайно долгих, скучных совещаниях.

Вы думаете, что присутствовали
на долгих скучных собраниях в своей жизни,

и я в этом не сомневаюсь.

Но совещания ООН — на порядок выше,

и все, кто там работает,
подходят к ним с уровнем спокойствия,

обычно достигаемым только дзен-мастерами.

Но сам я к такому не был готов.

Я ожидал дебатов, напряжённости, прорыва.

Я оказался не готов

к процессу, который, кажется,
движется со скоростью ледника,

то есть со скоростью, с которой
ледник когда-то двигался.

В середине одного из этих долгих совещаний

мне вручили записку.

Её передала мне моя давняя
знакомая, коллега и соавтор

Кристиана Фигерес.

Кристиана была исполнительным секретарём

Рамочной конвенции ООН
по изменению климата,

которая отвечала за то,

чтобы ООН достигла согласия
по будущему Парижскому соглашению.

Я руководил её политической стратегией.

Когда она вручила мне записку,

я предположил, что она будет содержать
подробные политические инструкции о том,

как нам выбраться
из этой кошмарной трясины,

в которой мы оказались.

Я взял записку и посмотрел.

Там было написано: «Больно.

Но давай подойдём с любовью!»

Я обожаю эту записку по многим причинам.

Мне нравятся эти волны,
исходящие от слова «больно».

Прекрасная визуализация того,
что я чувствовал в тот момент.

Но ещё она нравится мне за то,
что, глядя на неё,

я понял, что это и была
политическая инструкция

и что если существовал путь к успеху,

то прийти к нему можно было только так.

Позвольте объяснить.

На тех встречах на самом деле
речь шла о контроле над ситуацией.

Я изменил свою жизнь, переехав
из Бруклина в Нью-Йорке в Бонн в Германии

при весьма неохотной поддержке своей жены.

Мои дети оказались в школе,
где они не понимали языка,

и я думал, что ценой разрушения моего мира

я добьюсь хоть какого-то контроля
над тем, что должно произойти.

Я годами ощущал, что климатический кризис

является определяющей проблемой
нашего поколения,

и вот я здесь, готовый сыграть свою роль
и сделать что-то для человечества.

Но положив руки на рычаги контроля,

которые мне дали, и потянув их,

я ничего не добился.

Я понял, что в моей власти
лишь повседневные мелочи:

«Ехать ли на работу на велосипеде?»
и «Где мне пообедать?»,

тогда как тем, что определяло,

сможем ли мы добиться успеха,

были такие вопросы, как:
«Сорвёт ли Россия переговоры?»,

«Возьмёт ли Китай
ответственность за выбросы CO2?»,

«Помогут ли США бедным странам справиться
с бременем изменений климата?».

Различия казались настолько огромными,

что я не мог понять,
как приблизить одно к другому.

Всё казалось напрасным.

Мне начало казаться,
что я совершил ошибку.

У меня началась депрессия.

Но даже в тот момент

я осознал, что то, что я чувствовал,
имело много общего с тем,

что я чувствовал, когда много лет назад
впервые узнал об изменении климата.

Я посвятил часть своей сознательной жизни
становлению буддийским монахом,

когда мне было чуть за двадцать,

но я оставил монашескую жизнь,
поняв уже тогда, 20 лет назад,

срочность и неотвратимость
климатического кризиса,

и хотел внести свой вклад.

Но покинув мир и затем вернувшись в него,

я осознал, чтó было в моих руках:

свои собственные выбросы
и выбросы своей семьи,

за какую политическую партию
голосовать раз в несколько лет,

пойти ли на какую-то демонстрацию.

А потом я взглянул на то,
что действительно имело значение:

геополитические переговоры,

масштабные планы
расходов на инфраструктуру,

то, что делали остальные люди.

Пропасть казалась такой огромной,

что я не видел способа её преодолеть.

Я пытался действовать,

но всё было преходящим.

Всё казалось бесполезным.

Мы знаем, что многие
чувствуют то же самое,

возможно, и вы испытывали нечто подобное.

Столкнувшись с глобальной проблемой,

которая кажется нам неподвластной,

наш разум может схитрить,
чтобы защитить нас.

Нам не нравится состояние бессилия

при столкновении с чем-то мощным,

наш разум скажет нам:
«Может, это не так важно.

Возможно, это не произойдёт
так, как нас пугают».

Или он уменьшит нашу роль.

«Один ты ничего не изменишь,
так зачем пытаться?»

Но здесь что-то не сходится.

Правда ли, что люди готовы

к продолжительным, целенаправленным
действиям первостепенной важности,

только когда чувствуют,
что в их власти что-то изменить?

Посмотрите на эти фотографии.

Эти люди — врачи и медсёстры,

которые всё это время помогают
человечеству в борьбе с COVID-19,

который охватил весь мир как пандемия
за последние несколько месяцев.

Способны ли эти люди предотвратить
распространение болезни?

Нет.

Способны ли они предотвратить
смерть своих пациентов?

Некоторые смерти удаётся предотвратить,

но другие им неподвластны.

Делает ли это их вклад
бесполезным и бессмысленным?

Оскорбительно даже
допустить подобную мысль.

То, что они делают, —
это забота о своих собратьях

в момент наибольшей уязвимости.

Эта работа имеет огромное значение,

достаточно показать вам эти фотографии,

чтобы стало очевидно,

что то мужество и человечность,
которое проявляют эти люди,

делают их работу самой значимой,

которая может быть доступна человеку,

даже если они не могут
повлиять на её исход.

Вот это уже интересно,
потому что показывает нам,

что люди способны на целенаправленные
и продолжительные действия,

даже если исход не в их власти.

Но это ставит перед нами ещё одну задачу.

В случае с климатическим кризисом

предпринимаемые нами действия
отделены от их последствий,

тогда как на этих фотографиях

медработниками движут
не высокие цели изменить мир,

а удовлетворение от каждодневной
заботы о других людях

в моменты их уязвимости.

В случае с климатическим кризисом
у нас огромный разрыв.

Раньше мы были разделены временем.

Последствия климатического кризиса
должны были проявиться в далёком будущем.

Но будущее встретилось с нами уже сейчас.

Континенты в огне.

Города уходят под воду.

Страны уходят под воду.

Сотни тысяч людей мигрируют
в связи с изменением климата.

Но даже если эти последствия больше
не отделены от нас временем,

они всё ещё отделены от нас так,

что нам трудно почувствовать прямую связь.

Всё это происходит где-то
в другом месте с кем-то другим,

или с нами, но как-то иначе,
чем мы привыкли к этому относиться.

Поэтому, несмотря на историю медсестры
о лучших проявлениях человеческой природы,

нам придётся найти другой способ

справляться с климатическим кризисом
на постоянной основе.

Есть способ этого добиться:

мощное сочетание глубоко
укоренившегося менталитета поддержки

и последовательных действий

даст возможность обществу действовать
целенаправленно на постоянной основе

ради достижения общей цели.

Это весьма эффективно действовало
на протяжении всей истории.

Позвольте мне привести в качестве
примера исторический факт.

Сейчас я стою в лесу
рядом с моим домом в южной Англии.

Эти леса недалеко от Лондона.

80 лет назад наш город был атакован.

В конце 1930-х годов

народ Великобритании сделал всё,
чтобы им не пришлось убедиться на себе,

что Гитлера ничто не остановит,
чтобы завоевать Европу.

Ещё не позабыв Первую мировую войну,

они были в ужасе от нацистской агрессии

и сделали всё, чтобы избежать
встречи с ней лицом к лицу.

Однако реальность
в конце концов их догнала.

Черчилля помнят за многое,
и не всё положительное,

но в первые дни войны

он изменил настрой народа Британии

по отношению к тому, что происходило
и что им ещё предстояло.

На смену трепету, тревожности и страхам

пришла спокойная решимость —

независимый остров,

величайший час,

величайшее поколение,

страна, которая будет сражаться
на побережьях, на холмах

и на улицах,

страна, которая не сдастся никогда.

Этот переход от страха и трепета
к реальности,

какой бы она ни была
и насколько бы ни было тяжело,

не имел ничего общего
с вероятностью победы в войне.

Не было никаких новостей с фронта,
что сражения идут лучше

или что к ним присоединился
новый могущественный союзник

и изменил шансы в их пользу.

Это был просто выбор.

Возник глубокий, решительный,
упрямый оптимизм,

не избегающий и не отрицающий темноты,

а противостоящий страху перед ней.

Этот упрямый оптимизм очень силён.

Он не зависит от предположения,
что исход будет успешным,

или не принимает желаемое будущее
за действительное.

Однако он порождает действие

и наполняет его смыслом.

С тех времён мы знаем,

что, несмотря на риск и трудности,

то было значимое время,
преисполненное смыслом,

и многочисленные источники подтвердили,

что действия, начиная от мужества
лётчиков в битве за Британию

до простого сбора картофеля,

обрели новый смысл.

Люди были настроены
на общую цель и общий результат.

Мы наблюдаем это
на протяжении всей истории.

Это сочетание глубокого
и настойчивого оптимизма с действием,

когда оптимизм приводит
к решительным действиям,

тогда они становятся самостоятельными:

без настойчивого оптимизма
действие само себя не поддерживает;

без действия упрямый оптимизм —
это просто отношение.

А вместе они могут полностью
преобразовать проблему и изменить мир.

Мы видели подобное много раз.

Мы видели это, когда Роза Паркс
отказалась уступить своё место в автобусе.

Мы видели это в изнурительном
Соляном походе Ганди.

Мы видели это, когда суфражистки сказали:
«мужество призывает к храбрости повсюду».

И мы видели это, когда Кеннеди сказал,

что в течение 10 лет
он отправит человека на Луну.

Это вдохновило целые поколения
и сосредоточило всех

на общей цели против тёмного
и пугающего противника,

даже если они не знали,
как этого добьются.

В каждом из этих случаев

жизненный и суровый,
но решительный, упрямый оптимизм

не был результатом успеха.

Он был его причиной.

Точно так же произошли перемены

на пути к Парижскому соглашению.

Эти замысловатые, сложные,
пессимистические заседания преображались

по мере того, как всё больше
и больше людей осознавали,

что это наш шанс, и решали
не упустить эту возможность

и добиться результата,
который, мы знали, достижим.

Всё больше и больше людей
меняли свою точку зрения

и начинали работать,

и в конце концов это вылилось
в волну импульса,

которая окатила нас

и привела к решению многих сложных проблем

с исходом лучше, чем мы себе представляли.

Даже сейчас, когда Белый дом возглавил
человек, отрицающий перемену климата,

многое, что было введено в действие
в те дни, всё ещё развивается,

и у нас есть всё для того,
чтобы в предстоящие месяцы и годы

бороться с климатическим кризисом.

Так что сейчас мы проживаем
один из самых сложных периодов

в жизни большинства из нас.

Глобальная пандемия пугает,

независимо от того, произошла
у кого-то личная трагедия или нет.

Но это также пошатнуло нашу веру в то,

что мы бессильны
перед лицом больши́х перемен.

За несколько недель

мы мобилизовались до такой степени,
что половина человечества

приняла меры по защите тех,
кто наиболее уязвим.

Если мы способны на такое,

возможно, мы ещё не достигли
предела человеческих способностей,

когда люди объединяются
перед общей задачей.

Нам пора выйти за рамки
этой риторики бессилия,

и будьте уверенны:

климатический кризис
будет гораздо хуже пандемии,

если мы не примем меры,
которые всё ещё возможны,

чтобы предотвратить трагедию,
которая вот-вот нагрянет.

Мы больше не можем позволить себе
роскошь чувствовать себя бессильными.

Будущее поколение посмотрит

на этот самый момент с изумлением,

так как мы стоим на распутье
между регенеративным будущим

и таким, где мы всё пустили под откос.

Правда, что наши дела идут
довольно хорошо в этом переходе.

Цена чистой энергии уменьшается,

города меняются, земля восстанавливается.

Демонстранты на улицах требуют перемен

с решимостью и упорством,

которых мы не видели целое поколение.

В этом переходе возможен истинный успех,

как и истинный провал,

что делает это время самым
захватывающим для жизни.

Мы можем сейчас принять решение,
приближающее нас к решению этой проблемы

с настойчивым, реалистичным
и решительным оптимизмом,

и делать всё, что в наших силах,
чтобы гарантировать путь

по выходу из этой пандемии
прямо к обновлённому будущему.

Мы сами можем решить стать
маяками надежды для человечества,

даже если впереди много чёрных дней,

и мы можем решить быть ответственными,

уменьшить выбросы хотя бы на 50%

в следующие 10 лет

и принять меры, чтобы объединиться
с правительствами и корпорациями

и уверить их в том,
чтó важно сделать после пандемии

для восстановления мира,
которого мы от них требуем.

Пока всё это возможно.

Теперь давайте вернёмся
в тот скучный зал совещаний,

где я увидел записку Кристианы

и, глядя на неё, вспомнил моменты,

повлиявшие на меня больше всего в жизни.

Одна из многих вещей,
которые я понял, будучи монахом, —

что светлый разум и радостное сердце —
это одновременно и путь, и цель в жизни.

Этот настойчивый оптимизм,
это форма прикладной любви,

это одновременно и мир,
который мы хотим создать,

и путь к созданию такого мира.

И это выбор для каждого из нас.

Выбрав встретить этот момент
с настойчивым оптимизмом,

мы сможем наполнить
наши жизни смыслом и целью.

Делая это, мы сможем
прикоснуться к дуге истории

и наклонить её прямо к будущему,
которое мы выбираем.

Да, сейчас нам кажется,
что жизнь нам неподвластна.

Она страшная, пугающая и новая.

Но давайте не спотыкаться
в этом самом важном переходе,

который на нас надвигается.

Давайте встретим его с настойчивым
и решительным оптимизмом.

Да, наблюдать сейчас за изменениями в мире

может быть больно.

Но подойдём к этому с любовью.

Спасибо.