Как шмели вдохновили создание сети крошечных музеев

Иногда небольшие усовершенствования оказывают большое влияние. Изучив, как пчелы выживают в городской среде, перемещаясь по небольшим участкам земли, эколог Аманда Шоке решила создать «МИКРО» — сеть мобильных научных музеев размером с торговый автомат. Узнайте, как такие крошечные музеи разворачиваются в библиотеках, культурных центрах, транспортных узлах и других местах, приближая науку к большему числу людей.

Если бы пять лет назад мне сказали,

что сегодня я буду выступать с речью

о способности каждого из нас
изменить мир к лучшему,

мне стало бы не по себе.

Я занималась изучением
крупных глобальных систем.

Исследуя цельную картину мира в НАСА,
я использовала данные со спутников.

Из космоса можно многое увидеть,

например то, что каждая
экосистема на Земле

находится под угрозой
практически со всех сторон,

или глобальное неравенство
в сфере экологии воздуха и воды.

Такие вещи не давали мне спать по ночам.

А потом, вне работы, я пользовалась
этим видом с высоты птичьего полёта

и думала о наших огромных
социальных структурах,

таких как образование,
СМИ и здравоохранение.

Мне казалось, что все они
тоже по-настоящему страдают.

И я чувствовала, что мир попал в западню
этой набирающей обороты системы,

которая по спирали просто
движется к разрушению.

И, конечно же, я хотела
что-то предпринять,

но чувствовала себя такой маленькой
и совершенно беспомощной.

Это ощущение немного изменилось,
когда мой фокус сместился

с макро- на микросферу.

Всё началось со шмелей.

Я использовала спутниковые снимки
и полевые исследования,

чтобы изучить этих удивительных
симпатичных насекомых-опылителей

и увидеть, как они справляются в разгар
собственного экологического кризиса

в Южной Калифорнии.

И с макросъёмки я видела
двадцатидвухполосные автострады,

бесконечную пригородную застройку

и воду, отводимую из пересохших рек

для выращивания газонов в пустыне.

Это было довольно мрачно.

Но на земле

на самом деле были некоторые
поводы для оптимизма,

а именно — крошечные участки ресурсов,

известные как «элементы среды».

Если подходящие виды растений вырастали
вдоль парковки у магазина Costco,

в садах по соседству

росли типичные местные виды,

а в слишком отвесных
для застройки каньонах

приживались местные растения
вместо посаженной травы,

тогда все островки между этими зонами

объединялись в сеть элементов среды.

И наличие этой сети означало, что шмели
могли перемещаться по «бетонной пустыне»,

питаясь и опыляя местные растения.

Эти растения, которые связаны
с жизнедеятельностью шмелей, очень важны.

Они поддерживают отвесные склоны.

Они обеспечивают питание и среду обитания
тысячам удивительных видов животных

и, что крайне важно, помогают сдерживать
круговорот разрушительных лесных пожаров,

ограничивая рост сорняков,

которые подпитывают страшные,
слишком хорошо знакомые нам пожары.

Это жизненно важная
и взаимосвязанная система,

и находились люди, которые
чувствовали себя её частью.

Поэтому они играли роль «садовников»,
выращивающих эти элементы среды.

Они сажали местные виды
растений в своих садах

и даже обрабатывали землю
в парках деловых центров

и в общественных каньонах.

В своём исследовании я могла
увидеть действительный вклад,

вносимый даже одним
неравнодушным садовником.

Затем, при повторении
процесса во всём регионе

элементы среды складывались
в более устойчивую экосистему.

Она не была идеальной и долговечной,

но это была система, которая бы
с меньшей вероятностью разрушилась

из-за нависающих над ней угроз
в виде дальнейшей застройки или засухи.

Так я наблюдала мир сквозь эту призму,

когда оказалась в зале ожидания
государственной больницы в Бруклине

со своим партнёром Чарльзом.

Мы сидели напротив группы подростков,

которые растеклись по своим креслам

и сходили с ума от скуки,

постоянно обновляя ленту в телефонах.

С учётом того, что в этом районе

один из самых низких процентов
выпускников средней школы в городе,

зал ожидания казался
элементом социальной среды,

который нужно активизировать.

Поэтому мы изучили вопрос о том,
какие ресурсы можно использовать

в подобных пространствах,

чтобы их улучшить.

И мы остановились на музеях.

Музеи пользуются наибольшим доверием
как источники публичной информации,

даже в сравнении со СМИ и правительством.

Однако они сосредоточены
в более богатых районах.

85 музеев Нью-Йорка
находятся в Манхэттене,

в то время как в Бронксе
расположены всего восемь,

хотя площадь и население
этих районов почти равны.

Также высокая цена на билеты означает,
что многие люди не могут пойти в музей,

даже если живут поблизости.

Эти небольшие проявления
несправедливости продолжаются,

порождая разительное неравенство

знаний, прав и возможностей.

В США

почти 90 % посетителей
художественных музеев — белые.

Даже в сети бесплатных музеев
Смитсоновского института

почти половина взрослых
посетителей имеет учёную степень,

в то время как по стране такие люди
составляют лишь 10 % населения.

Так нам стало ясно,

что, хотя музеи и являются потрясающими
образовательными и социальными ресурсами,

они доступны не всем.

Многие музеи знают об этом
и пытаются изменить ситуацию,

но существуют структурные препятствия,
которые замедляют прогресс.

Поэтому мы решили создать
распределённую сеть

музейных элементов среды.

Работая с пожертвованными
грузовыми контейнерами,

с добровольной помощью наших друзей

и десятков очень щедрых учёных

со всего мира,

мы создали первый прототип нашей идеи:

Самый Маленький Музей Моллюсков.

(Смех)

Моллюски — это скользкие создания
с щупальцами, которые легко меняют форму,

например, устрицы, осьминоги
или гигантские кальмары.

И если вы когда-нибудь
видели пришельца в фильме,

могу поспорить, его образ
был вдохновлён моллюсками.

Загадочный научно-фантастический облик

делает их забавными «проводниками»
по биологическому музею,

способными занимательно рассказать
нам о системах, в которых мы все живём,

и напомнить о существовании опасностей.

Из всех животных, считающихся
вымершими с 1500-х годов,

более 40 % — это наши друзья моллюски.

Итак, мы протестировали
систему музеев по всему городу,

чтобы узнать, нашла ли она
отклик среди посетителей.

И оказалось, что нашла.

Людям действительно понравилось
учиться с их помощью.

Поэтому мы создали целую сеть
небольших научных музеев,

настолько маленьких, что они помещались
в уже существующих помещениях,

но настолько ёмких, что они
производили огромное впечатление.

И состоя из отдельных модулей,

они могут находиться в широком
доступе для всех желающих.

Потом мы объединились с библиотеками,

культурными центрами, транспортными узлами

и государственными больницами,

чтобы превратить их свободные пространства

в элементы среды
для общественного образования.

Мы совершенно уместно назвали
свою сеть музеев «МИКРО».

И хотя каждый элемент среды
сам по себе небольшой,

он обеспечивает требуемый минимум.

Каждый элемент увлекает людей,

позволяя им вместе
исследовать и обучаться.

Кроме того, когда музеи
расположены повсюду,

можно заводить разговор о науке

где угодно.

Заключив партнёрство с государственной
больницей в Южном Бронксе,

мы стали первым и единственным
научным музеем Бронкса.

Да, это правда странно.
(Смеётся)

(Смех)

Но очень скоро

туда начали приходить семьи с детьми,

школы начали организовывать экскурсии

в этот крошечный музей
в холле государственной больницы.

(Смех)

Музей стал таким популярным,

что мы начали нанимать местных
студентов в качестве экскурсоводов,

чтобы они вели экскурсии и мероприятия
для всех талантливых детей.

Каждая искорка любопытства,
которую нам удавалось разжечь,

каждый новый выученный факт,

каждое знакомство, заведённое в музее,

каждый ребёнок, который получил
осмысленную и важную подработку, —

всё это укрепило нашу систему.

Поэтому теперь я всегда стараюсь
иметь в виду идею МИКРО.

Я обращаю внимание на то,
как небольшие шаги

приводят к изменениям

на макроуровне системы.

И, честно говоря, я вижу
очень много хорошего.

Везде есть элементы среды, создаваемые
и развиваемые талантливыми, увлечёнными,

стратегически мыслящими личностями
в группах различных размеров.

Они стремятся к созданию систем
с равным доступом к пище и работе,

здравоохранению, жилью,

политическим правам, образованию
и здоровой окружающей среде.

Постепенно все вместе

мы восполняем недостатки,

укрепляя системы, частью которых являемся.

Конечно же, требуется работа
и в крупных учреждениях.

Но там всё очень медленно,

а мы живём в разгар
стремительных изменений.

Это характерная черта нашего времени.

Поэтому в некоторых случаях
наши маленькие шаги

могут временно помочь,
пока не приняты меры сверху.

Но с кого они будут брать
пример, если не с нас?

Боюсь ли я всё ещё за мир?

Да. (Смеётся)

Именно поэтому я говорю с вами.

Миру нужно ещё так много элементов среды.

Так что если вы недавно чувствовали себя
подавленными или бессильными,

я прошу вас попробовать
эту небольшую стратегию

и посмотреть, что получится.

Первый шаг: присмотритесь.

Не существует одной большой системы,

которая бы безостановочно неслась
по направлению к разрушению.

Есть множество пересекающихся систем,

и то, как они взаимодействуют,
является определяющим фактором.

Второй шаг: ищите нехватку ресурсов,

потому что именно там вы
сможете внести наибольший вклад.

Занимайтесь исследованиями, чтобы понять,
как ваши идеи соотносятся с тем,

что уже существует.

Третий шаг: найдите другие элементы среды.

Узнайте, как вы можете поддержать их
и как они могут помочь вам,

поскольку вы выстраиваете
единую с ними сеть.

Четвёртый шаг: измените ваш элемент среды.

У вас может не быть средств,
чтобы изменить несколько систем сразу,

но есть так много небольших,
значимых и практичных поступков,

которые каждый из нас в силах совершить.

А нас так много,

что все они сложатся воедино.

Спасибо.

(Аплодисменты)